Оружие судного дня

Чихая, Нанами переминалась с одной ноги на другую, подергивая вздымающейся от напряжения бровью. Момозоно не могла поверить, что с ней действительно это происходит. Все внутри нее твердило, что это всего лишь дурацкий сон, вроде тех, где ты выходишь на публику говорить какую-то важную речь, а на тебе только нижнее белье. Снова чихнув, шатенка почувствовала еще одну вспышку жара на своих щеках, когда демон искоса взглянул на нее. На его лице блестела ухмылка нескрываемого удовольствия. — Не смешно! Отвернись или верни мое кимоно, извращуга! Ответом на дикий возглас раскрасневшейся жрицы стал хриплый смешок, вырвавшийся из горла демона-лиса, когда он снова и снова искоса возвращал свой изучающий взгляд к ней. Стоило ему только посмотреть в сторону шатенки, как та краснела еще сильнее, чем до этого, и, надувшись, отворачивалась в другую сторону. Снова чихнула, всхрапнула и прокрутила в голове сложившуюся ситуацию. Всего пару минут назад жрица стояла в белом кимоно, хаори и не подозревала, что могло случиться. Он сказал, что из-за нее ведет себя иначе. Нарочно сказал это, а затем бесцеремонным образом накрыл ее рот своим. Девушка при одной только мысли об этом чувствовала покалывание внизу живота и внутренних сторонах голеней. Ее щеки зарделись от одних только воспоминаний всех этих нескончаемых поцелуях наяву и во снах. Демон целовал ее с самоотдачей, заставляя трепетать в его руках, желать продолжения… именно заставлял, ведь по-другому и быть не могло. Но затем произошло самое странное: он отстранился от нее лениво, как одомашненный кот, и потянул свои руки к поясу ее одежды. Возражать ему казалось противоестественным, особенно, когда он впился в нее этими нетерпящими отказа глазами и захватил ее взгляд в заложники. Каждый вдох, казалось, был у него на счету. Захваченная взглядом янтарных глаз, девушка боялась лишний раз пошевелиться, смотря на него с чуть прикрытым ртом. Он дернул за пояс и кимоно распахнулось. Мужчина все еще смотрел исключительно в ее широко распахнутые глаза, пока снимал одежду осторожными, несколько ласковыми, движениями рук. Когти проходились по коже, оставляя чуть видимые отметены на плечах и руках. Каждое прикосновение сопровождалось вздохом и трепетом тела девушки. Томоэ стащил все, что было, а затем снял с себя хаори с яркими узорами языков пламени, накинув небрежно на голову Нанами. Момент был испорчен. Словно очнувшись ото сна, Момозоно вцепились в материю мертвой хваткой, надевая ее с молниеносной скоростью. Ее щеки и уши горели краской, пока мужчина, не глядя на нее, схватил все имеющеюся на жрице одежду, закидывая ее себе на плечи. Он подошел к самому большому и яркому сгустку жижи, некогда бывшей живым существом, и бесцеремонно бросил белоснежную ткань хаори жрицы прямо на пол — ткань тут же впитала в себе красный цвет и отвратительный запах. Шатенка так и впилась в демона-лиса испепеляющим взглядом, смущенно закутавшись в одеяние до подбородка, но оголенные ноги, руки и часть плеча не давали ей покоя. Даже зная, что закрылась на максимально возможном уровне, все равно чувствовала себя абсолютно обнаженной. Смущение захлебывалось в волнах накатившего гнева. Томоэ не оглядывался, только косился иногда на нее из-под опущенных ресниц. Когда до девчушки дошло, что он собирался сделать с ее одеждой, она выкинула одну руки вперед с замершем на лице гневом. Ее брови сомкнулись на переносице, когда жрица буквально прошипела: — Не вздумай, ты… Но было слишком поздно. Лис поставил ногу на хаори шатенки и с размаху провел им по луже крови. Жидкость переливалась в лунном свете от темно-бордового, почти черного до ярко-красного, пока впитывалась в оставшиеся куски чистого покроя. Запах снова начал витать в воздухе, но больше не щекотал ноздри резкостью, оставляя после себя лишь легкий запах разложения. Почему-то Нанами была точно уверена, что кровь «они» не отстирывается от одежды, особенно запяченная, особенно застывшая. В голове щелкнуло что-то, когда демон все же обратил на нее внимание. Правая белесая бровь поднялась, пока удивление демона сменялось на крайнюю заинтересованность. Он не сводил с нее глаз, завороженно осматривая ее тело от самых пяток до макушки головы. Девушка даже не могла понять почему, пока не почувствовала прохладный воздух, проходящий от ее груди к животу. Медленно, проследив за его взглядом и направлением, она опустила шокированный взгляд вниз, понимая, что вытянутая к екаю рука распахнула вещь, которая была ей не по размеру, открывая ему довольно интересные подробности ее тела. Другой рукой она держалась за стену еще с того момента, когда ее колени перестали случаться, а ноги требовали отдыха и знакомства с полом. Стыд захватил каждую клеточку ее тела, как быстро прогрызающий вирус, но она была настолько шокирована своей собственной невнимательностью, что просто удивленно пялилась на свой собственный голый живот. — Это приглашение? — его ухмылка отдавала искренней радостью. Снова щелчок, возвращающий в реальность. В мгновение ока шатенка упала на пол, запахнув хаори и прижимая ткань к телу максимально близко. Казалось еще чуть-чуть и та врастет в нее. Для полного смущения ей не хватало только милого визга, который бы отправил екая и его сверхчувствительный слух в нокаут. — Это выглядит невероятно сексуально, жрица. Когда я закончу здесь, мы обязательно продолжим. — Мечтай, — выплюнула она, скрючившись. Через некоторое время девушка все же пересилила себя и встала, показывая, что эта ситуация никак не влияет на ее чувства. Плохая попытка, но она была оценена высшим баллом — демон улыбнулся ей самой неотразимой из своих фальшивых улыбок. Хотя Нанами была ему благодарна за то, что он не отпускал никаких пошлых комментариев по поводу ее тела или того, что она в его одежде. На долю секунды у нее возникло желание напомнить лису об этом, но оно тут же исчезло. Испытывать судьбы было не в ее интересах. Кимоно все еще висело на плече Томоэ, пока тот вытирал кровь со стен поясом Нанами. Как же ей хотелось ему врезать, так чтобы запомнил о ней надолго, но из головы все не выходили его слова. Стоя на полусогнутых ногах, девушка обхватила себя за талию руками, не давая хаори соскочить с крохотных плеч. — Ты ведь не серьезно… ну, про меня. — Он молчал. — Ты специально это сказал, чтобы ослабить мою бдительность и совершись свои грязные делишки? — Шатенка хихикнула собственным мыслях загробное и мрачно, словно других вариантов не могло быть, затем продолжила так же невозмутимо. Даже слишком. — Иногда ты невыносим, я ведь чуть не поверила тебе. Верни кимоно. На пол с силой и всей злостью мира полетела тряпка, которая когда-то была кимоно. Лис нарочито медленно разорвал его на три куска, пока выслушивал все вышесказанное. Затем он выдохнул: — Думай, что хочешь. Ты же такая упрямая и независимая. В голосе слышались нотки металла и скрежет его нервозности. Томоэ кинул оставшиеся два куска в противоположные стороны, смотря на девушку так же пристально, как когда снимал с нее вещи. На секунду шатенка заметила проблеск в звериных глазах. Сейчас они казались настолько отрешенными и чужими, что хотелось отвернуться, но в игре кто-кого-переглядит должна была выиграть она. — Ты порвал его. Не думаешь, что нужно извиниться? — Она жестом указала в сторону обрывков одежды. Лис фыркнул. Его ругательства еле доходили до ушей Момозоно, но он все-таки первым отвел взгляд в сторону и сосредоточился на буроватом пятне под ногами девушки. Его губы сжались, превратившись в одну сплошную тонкую линию, когда его брови сомкнулись на переносице. Он устало потер ее двумя пальцами, выдыхая что-то. По тону обидное и мерзкое, но девушка специально сфокусировалась на наиинтереснейшем потолке. — Советую отойти оттуда. А то прирастешь к полу, — он кинул в ее сторону быстрый взгляд, задержавшись на ногах Нанами. Покалывание в животе усилилось, когда его взгляд прошелся выше по ногам и сосредоточился там, где… — Я не буду извиняться. Я говорил, что сделаю это. Непонятная волна ребячества захлестнула Нанами, и та состроила самую недовольную гримасу из всех возможных, многозначительно закатив глаза к небу, специально издавая гортанный стон. Шатенка могла поклясться, что еще немного и начала бы топать ножками в нетерпении. — Насколько я помню, ты говорил, что оставишь меня абсолютно голой! — Вырвалось из горла девушки еще до того, как она успела осмыслить свои слова. «Язык мой — враг мой!» — выругалась про себя жрица, вцепившись еще сильнее в хаори. Томоэ даже бровью не повел, приближаясь к ней со звериной грацией. — Ч-что? — Ну, так снимай, — его лицо полностью преобразилось в нечто жестокое, но чертовски сексуальное. Его ненасытный, хищный взгляд блуждал по лицу девушки, пока та в оцепенении уставилась в него. Сердце пропустило удар, прежде чем его рука потянулась к ней, хватая за край хаори. — Ты и сама этого хочешь, я это чувствую. И слышу в твоих словах. Тебе так хочется, чтобы я увидел твое обнаженное тело? Да я тут не единственный извращенец. Эта откровенная речь вывела шатенку из оцепенения. Нанами ухватилась за хаори, понимая, что это ее последняя защита от его прикосновений. Страх прокатился по телу волнами, пока он поднимал руки по ее шее к щеке и подбородку, хватаясь за него. В шоколадных глазах девушки промелькнул страх, когда лис склонился к обнаженной шее, прижимаясь к ней губами. Вздох оглушил и саму Момозоно, когда она поняла, что ей приятно. Губы демона были нежными, ласковыми с ней, не то, что его язык или слова. Другая рука опускалась все ниже и ниже, пока не оказалась на ее бедре, задрав плотную ткань вверх и отбрасывая ее за руку. Мелкая дрожь пробежала по девичьему телу, стоило ему чуть сместить руку по направлению к животу жрицы. — Я ни на что такое не намекала, — говорила девушка больше для самой себя, стараясь подавить в себе волну желания. — Я просто напомнила тебе о твоих же словах. Шеей она ощутила клыки демона прямо на месте, где бешено колотился ее собственный пульс. Сердце бухало в горле. Стоило его языку пройтись по незащищенной кожей, как глупый орган пропускал удар, затрепетав. Все тело ныло, требуя больше прикосновений, больше безумства. В кровь выбрасывалось огромное количество эндорфинов с каждым щекочущим ощущением, когда его дыхание обжигало кожу и тут же холодило ее. Поддавшись желанию, девушка сама выгнула шею ему навстречу. Альбинос тут же наградил ее легким поцелуем. — А я ведь абсолютно серьезен, — прохрипел Томоэ в ямочку ее ключицы. Резкий вздох, и ноги не собирались слушаться, снова. Все тело обмякло в его руках. Она искала опоры, но если бы разжала хотя бы одну руку, то его броня могла слететь и оставить ее один на один с собственными чувствами. Шатенка с минуту колебалась, пока не решилась. Неуверенно одна из рук обхватила его шею, притягивая ближе. — Я знаю, звучит глупо, но ты пахнешь просто… божественно. Девчушка невольно хихикнула, понимая, насколько этот комплемент задел непоколебимую демоническую гордость, но она не могла просто игнорировать его слова. Изысканные комплементы в ее адрес были чем-то совершенно новым, не испробованным и не банальным с его стороны. Казалось, этот комплемент дался ему с трудом. Он тут же выругался себе под нос, но не взял свои слова обратно. Очередная волна жара сменилась другой, более сильной. Кровь в венах начинала вскипать, когда та-самая-рука сползла к внутренней стороне бедра шатенки, нежно поглаживая вверх-вниз. Он жадно прижимался губами к ее шее, покусывая кожу, вдыхая ее запах. Мозг был готов полностью отключиться, когда его рот достиг мочки уха и поцеловал ее. Сознание затуманилось, и оставшаяся рука упала на его спину, сжимая натянутую на мускулистые плечи ткань. Прикусывая губы, жрица тяжело дышала, смотря в потолок. — Должна ли я думать, что ты проигнорировал мою настоятельную просьбу обратиться в бордель? — Шатенка была готова поклясться, что услышала, как он прорычал. Это было еще возбуждающе, чем в прошлые разы, когда демон терял над собой контроль. Это звериная часть не прекращала ее притягивать к нему еще сильнее, желать близости с ним. Такое определенно было в новинку для непорочной души жрицы. Ореол черной энергии вокруг екая становился почти красным, раскаляясь, но девушка никак не могла понять, что же это значило. Впервые она видела такую душу. — Мне… — она колебалась, чувствуя, как ее нетерпение росло. Ей хотелось, чтобы он прямо сейчас слетел с катушек и отдался этим ощущениям, как и она, — очень приятно… Он не дал ей закончить, заткнув поцелуем. На минуту, а может и больше земля ушла из-под ног. Пресловутые бабочки в животе тут же закружились в беспорядочной вакханалии. Ее объятия стали еще сильнее, притягивая лиса все ближе. Он нежно проводил языком по ее нижней губе, требовал ответа, но все мысли были только о том, как бы устоять на ногах и не повиснуть на его шее. Этот поцелуй был чем-то настолько интимным, что она ни за что не рассказала бы о нем даже под пытками. Эти чувства и ощущения были бы ее секретом, самым страшным из всех ее секретов. В какой-то момент она разжала губы и его язык завладел ее ртом. Из горла вырывались еле слышные вздохи, однако демон будто бы не замечал их, прикусывая пульсирующие легкой болью губы девушки. Он не спешил отстраняться, он изучал, запоминал, заставляя жрицу все больше погружаться в этот омут желаний. Единственное, что отвлекало ее от поцелуя, были его пальцы, находящиеся на чувствительном пучке ее нервов. Казалось, больше на его пальцах не было когтей, которые так досаждали ей в прошлом. Подушечки пальцев были нежными, ласковыми с ней там, почти невесомыми. Он дразнил ее. Отстранялся, чтобы она сама притянула его ближе. И еще ближе. Из горла вырвалось его имя мягким и притягивающим голосом. Его глаза раскрылись, а зрачки настолько расширились, что больше не было видно радужки глаза. И внезапно что-то щелкнуло в голове лиса и тот, убрав руку с подбородка, с силой ударил ей об стену. Открыв глаза, Нанами увидела, как он медленно убирал другую руку от нее, смотрел куда угодно, но не в ее сторону. Томоэ тяжело дышал и выглядел явно неудовлетворенным –из его рта то и дело выплевывались проклятия и ругательства. Через стиснутые зубы он вбирал воздух в легкие, но тут же перестал дышать. Что-то подсказало девушке, что дело было в ней. В ее запахе, то есть. Она смущенно запрыгала на одном месте, стараясь не думать о том, что мог уловить звериный нюх екая. Он упоминал, что чувствовал ее эмоции по запаху, как животное какое-то. В детстве ей говорили, что нельзя показывать животным свой страх, что они его чувствуют. Здесь, видимо, был тот же принцип. Демон молниеносно прижал ладонь к лицу, отвернувшись от раскрасневшейся жрицы. — Черт, — выругался даже слишком громко демон и отступил на шаг назад, к выходу. Его глаза уставились на нее, жадно рассматривая, пока его взгляд не опустился на ту-самую-руку. В его глазах промелькнуло сожаление. — Твою же мать… У него не осталось других слов или ему просто не хотелось ничего другого говорить кроме этого. Мир сжался до этого помещения. Сладковатый запах разложение был его спасением, когда он прислонил руку, то резкий запах крови ударил ему в нос, заглушая все вокруг. Еще секунда и он бы на нее накинулся, если бы она осталась здесь. В этом. Он снова выругался себе под нос, понимая, что совершил, наверное, одну из своих фатальных ошибок. Девушка не сдвинулась с места, только запахнула кимоно. Его глаза были уж больно недовольны этим, а к горлу подступил приказ «прекрати скрываться!». Ему было нужно намного больше, чем он получал и получает сейчас. Именно от нее, от девушки из его псевдо-кошмаров. — Томоэ…? — ее голос был сиплым, хриплым, а губы покрасневшими от его зубов. В какой-то момент он почувствовал неуместную гордость самим собой. Шатенка только смотрела на него доверчивым, самым уязвимым взглядом. Та-самая-рука ныла, требуя вернуть ее обратно. Эти ощущения отличались от всего, что было до этого. С любой женщиной, которая, когда бы не была у него, он не забывал реальность, мир не сужался до них двоих. Эта девочка пробуждала в нем самую что ни на есть животную страсть. Нежные слова, которые так и норовили слететь с его языка, он специально затолкал обратно. Но ее запах… боже, он был наркотиком, превратившийся в зависимость с первого вздоха. Он чувствовал ее возбуждение, это желание, полностью совпадавшее с его собственным, но не мог сдвинуться с места, прикованный страхом. Если он это сделает, то девушка возненавидит его самой лютой ненавистью, которая только могла бы быть. Демон-лис отступил еще на шаг, чувствуя, что ему нужно бежать из этого дома, из города или вообще мира, откуда угодно, где был бы хоть намек на нее. Нежные чувства по отношению в жрице, которая видела его душу насквозь, совсем не входили в его планы на ближайшие несколько сот лет. Желчь подступила к горлу, стоило ему подумать, что он хотя бы на процент потерял свое хладнокровие ко всему бренному, человеческому миру. Ему лично люди ничего не сделали, но с ними было слишком весело играть, правда, не долго. Как и с ней: еще лет двадцать, и она постареет, а через лет пятьдесят, если ей повезет, то она умрет. Болезненная мысль промелькнула в его голове: она оставит его одного. Он не сказал бы, что без нее жизнь потеряла бы смысл или свои краски, но то, что он бы скучал и некоторое время был в апатии после ее кончины — это он мог себе обещать. Его разрывало над желанием оберегать ее, как нечто очень нужное, драгоценное, и желанием испортить ей жизнь своим вмешательством и каждый день наслаждаться ее телом. И демон не мог себя заверить, что не был бы с ней груб. — Забудем, — он сам не верил, что его губы двигались и что-то говорили ей. Шатенка выгнула брови от удивления. Ее глаза расширились, пока та всеми силами вжалась в стенку. Ее ноги дрожали, и она могла бы прямо сейчас осесть на пол. — Я польщен, что сама жрица дала мне… потрогать себя. Но это теперь в прошлом. Не хочу, чтобы это во что-то переросло. Девушка сухо кивнула. В ее глазах читалось настоящее разочарование. Одному только богу известно, как демон подавил в себе порыв кинуться и сжать ее в своих объятьях. — У меня будут проблемы в этом случае, — казалось, к ней только вернулся рассудок. Она насупилась, обдумывая ситуацию. — Уверена, это все гормоны. Ну, я росту и все такое. Тебе не понять. Лис хихикнул, хоть и не посчитал это шибко веселым. Это больше было похоже на «да мне любой бы сгодился, но ты оказался ближайшим». Гордость поколебалась, как только девушка еще сильнее сжала кимоно, скрывая свое смущение. — Я пойду спать. Все это становится уж больно неловким, — она виновато улыбнулась и быстрым шагом потопала к своей комнате. И только в душе девушка уже точно поняла для себя, что чтобы она не говорила, ей все равно чертовски хотелось большего с этим мужчиной. И абсолютно не важно, что он демон.