«Именно такого Кровавого Короля видел мир, и именно таким видела его она, как часть этого мира. Однако, для меня он навсегда останется идиотом, который ворует мою одежду.»
Томоэ проснулся в неожиданном для себя месте. Он лежал на мраморном полу замка в окружение шелковых подушек и дорогих ковров, вокруг него валялись сосуды с явным запахом алкоголя, а на самой большой красной подушке, обнимая ее руками и ногами, спал кровавый король, запутав длинные волосы лиса своими когтями. Демон-лис осторожно поднялся, держась за голову, пока вспоминал события прошлого вечера, а может и ночи, — точного времени лис не мог определить. Единственное, что он наверняка помнил так это то, что начиналось все под предлогом очень серьезного разговора, но переросло в банальную пьянку. Иногда альбинос удивлялся самому себе, ведь было же что-то очень важное, о чем он хотел поговорить с Акурой-Оу, а теперь в голове только привычный похмельный гул. Встав на ноги, Томоэ снова посмотрел на умиротворенное лицо собутыльника, который, кстати, все еще был в его кимоно. Лис судорожно выдохнул, пиная друга в живот со всей силы, но тот даже не пошевельнулся. Тогда-то воспоминания и накатили на демона с ураганной силой, после чего тот снова выдохнул, полностью осознавая ситуацию. Огромный открытый зал с золоченными колоннами, шелковыми занавесками и резными диванами в золотой росписи зверей — все в этом помещение требовало ремонта. Нет, Томоэ и раньше хотел сравнять этот вычурный зал с горой и построить что-то скромное, но со вкусом. Здесь всегда пахло как-то пряно, какими-то специями, из-за которых альбинос постоянно хотел чихнуть или перестать дышать вовсе, но сейчас этот запах перемешался с запахом крови и стал совсем невыносим. Лис развернулся и увидел это — существо, которое Акура-Оу называет «меховой шар». Это стояло в дверях на входе, выглядывая из-за створки двери одним круглым глазом. Казалось, когда они виделись в последний раз, то «меховой шар» был раза в два меньше и не так сильно вонял разложением. Выражение лица мужчины не изменилось, он цинично смотрел на шестерку Акуры-Оу, всем своим видом показывая, насколько хочет, чтобы он исчез прямо сейчас из этого зала. А лучше из мира. Достав из рукава кимоно трубку, демон-лис величественно прошел к полуживой софе и расположился на ней воистину по-королевски; всем корпусом навалившись на мягкие подушки, оставив одну ногу на полу, а другую согнул в колене и поместил на софу, упираясь свободной рукой себе в щеку. Со стороны спящего короля послышалась какая-то мышиная возня и в ту же секунду голова мужчины оказалась поверх подушки, смотря на друга заспанными глазами. Он зевнул, прикрывая когтистой рукой рот, и блаженно обхватил подушку руками еще сильнее, укладываясь на живот. — Вчера ты казался напряженным, — протянул он, не сводя взгляда с Томоэ. На мгновение он замешкался, вспоминая свое поведение, но никак не мог понять, что именно выдавало его легкую напряженность. — Когда я заговорил о жрице, твое выражение лица изменилось. Я думал, ты обиделся на меня. Знай, если бы это оказалось правдой, то я бы обиделся в ответ! Лис смутно припоминал, что большую часть вечера волновался насколько далеко убежала Нанами и не заметил ли ее Акура-Оу, но не думал, что его чувства могли быть написаны на лице. Томоэ закатил глаза, выдыхая дым кольцами, после чего прикрыл глаза и нехотя начал отвечать: — Ты что ребенок? — демон пересилил свое легкое раздражение от слов друга и продолжил. — И с чего бы мне быть напряженным из-за какой-то там человеческой девчонки? Мне не на что обижаться, если только ты не о том, что я на протяжение всего вечера пытался стащить с тебя мое кимоно, а ты упорно отказывался его снимать. Тогда я был готов придушить тебя. Переводя дух, демон-лис искоса смотрел на знакомого, всеми силами подавляя необъяснимое желание поправить свою речь и назвать эту девчонку по имени. Но он чувствовал, что стоит ему хотя бы мысленно произнести ее имя, как ему тут же захочется ее увидеть, а этого нельзя было допустить. Особенно нельзя было раскисать на глазах у Кровавого Короля, ведь тогда придется ему обо всем рассказать, а это не сулило ничего хорошего. Альбинос медленно выдыхал изо рта дым, пока существо не пересекло зал и не вручило свиток королю. Тот резко просиял и вскочил на ноги, приближаясь к другу быстрыми и уверенными шагами. Он снова улыбался во весь рот так радостно, что на душе у демона-лиса начинали царапать кошки. — А вот и то, о чем я говорил тебе вчера, брат, чертеж! Ну и как, теперь ты на меня не злишься? — простоватая улыбка подкупала лиса и тот резко выдохнул, как будто именно в эту самую секунду решил простить неугомонного соседа. Взяв в руки свиток, он раскрыл его и внимательно изучил: — Нам не хватает только одного. Лицо демона помрачнело, когда тот опустился на софу около Томоэ. Альбинос сам себе не верил, когда сказал это, но выхода не было — жребий брошен. Теперь обратной дороги у него не было. Он сам ее уничтожил в тот момент, когда взял чертеж в руку. Он уже знал, чего не будет хватать Акуре-Оу для активации «оружия», но поклялся самому себе, что точно не произнесет ее имени. Не подставит ее. Но им нужно божественное благословение, которое есть только у хранителей и жрецов, что значительно сужало круг его знакомых до одной конкретной персоны. Акура-Оу уже прыгал на софе от нетерпения, в ожидании ответа. — Нам нужен тот, кто ее зарядит. «Божественное благословение» в теле человека. С одной стороны, это предоставляло жрице полную неприкосновенность — мертвая жрица не могла бы подзарядить «оружие». Но с другой он подвергал ее куда большей опасности, просто дав понять, что она может быть полезна их планам. С ее неповторимым характером она могла бы вывести короля за секунду, а он парень нервный и нетерпеливый, что с его мощью служит отличным условием для скорой смерти. А еще эти ее идеалы. Она никогда бы не стала принимать их сторону и добровольно помогать им, а заставлять ее — выше его сил. Она может ненавидеть его образ жизни, сколько ее душа пожелает, но если он заставит ее помогать «по-хорошему», то она вполне могла бы возненавидеть его. Эта мысль врезалась в сердце и оставляла кровоточивую рану, которую ничто не могло залечить. Кровавый король во все глаза уставился на Томоэ. Он не понял. С плеч лиса будто бы слетел непосильно тяжелый груз, и тот снова выдохнул, расслабившись: — Человек, служитель божества — он то нам и нужен. Его божественная сила должна быть достаточно велика, чтобы зарядить пушку и убить бога… Акура-Оу с минуту глядел на лиса, как будто осознавая принятую информацию. Его пальцы запутались в красных прядях волос, когда он лениво поднялся и начал расхаживать из стороны в сторону, изредка поглядывая на брата с самодовольной ухмылкой. Демон некоторое время оставался на месте, просто смотря на Томоэ, но так ничего и не сказал. — Обдумаем это после того, как повеселимся. Не могу думать ясно, пока не посворачиваю парочку человеческих шей, — лениво протянул Кровавый король, после чего направился к двери. Меховой шар тут же последовал за ним. Когда демон повернулся к альбиносу, чтобы уже заставить его подняться с софы, то тот просто махнул рукой, показывая, что скоро встанет и пойдет с ним. Дверь захлопнулось, и только тогда рука лиса устало упала на лицо, заслоняя глаза. Все тело расслабилось, и рука сама собой соскочила с лица, ударившись костяшками пальцев о пол. Вздох облегчения вырвался из груди демона-лиса. «Всего на одно мгновение… мне показалось, что он назовет ее имя. Даже не знаю, как бы выкрутился, » — Томоэ поднялся так резко, что в глазах потемнело на пару секунд, после чего он так же резко вскочил на ноги. Дать себе слабину — не позволительная роскошь для такого могущественного демона, вроде него. Эта девушка засела в нем так глубоко, что выбросить из головы ее не помог бы даже самый сильный алкоголь. Напряжение, накопившее за эти дни, вернулось со стократной силой, и даже после той небольшой драки, лис чувствовал себя неудовлетворенным. У него чесались руки, чтобы кого-нибудь убить. Только бы по дороге попался какой-нибудь екай, который по глупости затеет с ними драку — хотя бы пар выпустить. — Ей, брат! — завопил кровавый король, приоткрыв дверь. — Может, ты не хочешь сворачивать человеческие шеи? Могу предложить кое-что более по твоему вкусу. На лице демона-лиса заиграла ухмылка: — Ты вернешь всю мою одежду и отрежешь себе руку за воровство? Акура-Оу заметно помрачнел, посмотрев на свою руку. Он пару раз сжал и разжал кулак с недовольным, чуть оскорбленным видом. Демон уставился на Томоэ яростным взглядом красных глаз, но его раздражение сменилось более положительной эмоцией. Он язвительно поднял руку, помахав ей, улыбаясь: — Она все равно вернется на место, так зачем точить об меня меч? — затем он кивнул в сторону запада-востока, состроив гримасу. — Я говорил о борделе. Бровь демона-лиса чуть заметно приподнялась вверх, стоило другу упомянуть сее замечательное место. Томоэ невольно тут же вспомнил недавний разговор с жрицей, который закончился… Лис осекся, чуть не ударив самого себя. Мысли заводили его все дальше от того, что люди называли «здравым смыслом», и все ближе к полному его отсутствию, когда речь заходила об этой девушке. Демон кое-как вернул себя в реальность, сосредоточившись на приятеле, который явно думал, что его идея была мега-гениальна и невероятно крута. — Как универсально, — прошипел лис. Он повернул голову в сторону, прыснул в кулак, когда челюсть Акуры-Оу чуть ли не соприкоснулась с полом от такого ответа. Альбинос сделал пару шагов и оказался около двери, открыв ее нараспашку. — Я не против. Только не убивай никого там, а то от тебя и так все шарахаются, извращенец. Если вспомнить их последний совместный поход в бордель, то вспоминать особо приятного нечего. Акура-Оу оправдал свое прозвище в стократном размахе: залил кровью весь квартал. Томоэ был не против шумной потасовки с серьезными противниками, но эти бессмысленные резни, устраиваемые дружком все чаще и чаще, наводили лиса на мысли о идиотизме. Идиотизме Акуры-Оу. Но друг у него всего один, так что сравнивать не с кем, да и не за чем. Томоэ не жаловался на своего капризного, жадного и неуравновешенного знакомого, пока тот не брал его одежду, конечно же, но всему был предел. Лис и демон направились к выходу из замка на вершине горы. Акура-Оу все разглагольствовал по поводу того, что им стоило бы уже переехать, а тут слишком ветрено и неудобно спускаться, да и место начало наводить на него тоску. Екай даже удивился, как это могло наводить только тоску, а не рвотный рефлекс или приступы истерии, к примеру. Но промолчал, кивая головой, и продолжая размышлять о том, как бы отговорить короля от затеи с зарядкой оружия. Точнее, найти кого-то подходящего. Хотя большая его часть, самая безрассудная и находящаяся где-то между ног, судя по всему, требовала притащить жрицу сюда, чтобы она была под его присмотром двадцать четыре часа в сутки. Однако пресловутый здравый смысл твердил одно и тоже: этого нельзя допустить. Девушка упряма, неконтролируема и ко всему прочему буйная. Это не очень хорошие качества в сожительстве со взрывным демоном-убийцей. С двумя такими.«Томоэ лис, который понимает человеческую боль, правильно?»
Голос в голове заставил екая споткнуться на последней ступени с горы. К неуклюжести он был не склонен, но от этих провалов из реальности ему уже казалось, что он скоро станет заикой. И суток не прошло, а он уже скучал по ней. Нет, это было не обычное желание ее увидеть, а желание ее дразнить. Девушка была настолько непредсказуемой в такие моменты, что вошло в привычку постоянно ее подкалывать, чтобы она начала злиться или вовсе смутилась. Желание нарастало подобно стихийному бедствию в его душе, сметая остатки разума. Демон-лис был готов признать, что очень к ней привязался, но не настолько чтобы подвергать ее жизнь опасности. Акура-Оу все никак не унимался со своими речами по поводу человеческого ничтожества. Они шли медленным размеренным шагом, благодаря которому лис мог отвлекаться на пейзаж в особо занудных местах его тирады. Акура-Оу описывал эти дни, которые он провел без «постоянного нытья одного ублюдка» и каждый раз добавлял, что одному ему было очень скучно. Каждое предложение он заканчивал: «жаль, что тебя не было». В какой-то момент альбинос почувствовал себя виноватым. Ну знаете, как виноватым. Настолько же он чувствовал себя виноватым перед вон тем дальним деревом за то, что, проходя, загородил ему солнце. — Я заметил, что ты постоянно молчишь, брат! — выкрикнул демон около прохода в иной мир. — Совсем не похоже на тебя. Нет, в смысле, ты часто молчишь с презрительным и величественным видом. Мне всегда хочется в этот момент тебя побить. Но сейчас другой случай… ты какой-то задумчивый! Томоэ закурил. Из трубки повалил сладко пахнущий дым, когда демон сделал первый вдох. Либо он настолько отвык от тех, кто его хорошо знает, либо совсем размяк. Настолько, что это заметил даже этот эгоистичный идиот. Аккуратные кольца дыма растворялись в воздухе, когда демон обратил свой взгляд в сторону друга, который все так же искоса смотрел на него, как бы изучая. — Я просто уже весь в предвкушении, — выдохнул Томоэ со звериным оскалом. — Не заставляй меня это говорить, но у меня был тяжелый период воздержания. В этом храме я как в клетке, самому не вериться, что не слинял оттуда раньше. Еще один вдох дурманящего вещества в легкие и лис испытывал легкую эйфорию. Акура-Оу недоверчиво покосился на знакомого кроваво-красными глазами и все так же недоверчиво прошипел: — Совсем не убедил. Если бы тебе там прям-таки не нравилось, то ты бы не бросил меня ради какой-то фригидной бабы. — Вот насчет фригидной точно подметил, — злобно прокручивал в уме воспоминания о жрице демон, начиная яростно кусать мундштук трубки звериными клыками. Аромат парфюма и косметики уже ударил в нос, а до борделя было еще парочка метров. — Мелкая, борзая, настырная и ко всему прочему с такими принципами, что у меня голова идет кругом. У нее гонор больше всего твоего эго, а при этом слабее вон того червяка на дороге. Но ради отпущения грехов ее можно потерпеть. — Ты меня заинтересовал. Со стороны я заметил, что она довольно симпатичная, даже я бы сказал интересная. Однако, ты утверждаешь, что она… — Бревно, — раздраженно процедил лис, оставляя на деревянной поверхности уже заметные следы зубов. На Томоэ накатила странная волна гнева. Такое было впервые. — Хотя я могу преувеличивать. В общем, не будем о ней. — Ну, как скажешь, брат, — лукаво протянул Акура-Оу. В его голове уже зародился план, ведь, когда от тебя так неистово что-то прячут, всегда хочется это найти, а лучше завладеть.