2. Status localis

Я полулежала на одном из диванов и смотрела на потолок, а на соседнем диване сидел Никита Геннадьевич и делал то же самое, впрочем, как и вчера. - У меня больная из первой палаты. Получается, больную ведут и зав. отделением, и моя куратор? - Сашу? - Ага, – тени от деревьев за окном сдвинулись от порыва ветра, и лошадка, получившаяся из теней дерева на потолке, снова топнула копытом. Забавно. - Видела?! - Ага, – я сдержанно улыбнулась. Врачи странные люди… Почему он залипает на это? Да, это прикольно один раз узреть, но чтобы так постоянно... - Да, обе. - Почему? - Предки у девчонки какие-то шишки. Пожелали, чтобы зав. её вела, а Насте это на хер не сдалось, вот и сбросила все на Киру. В душе закипела злость на «В АД». Но я тут же ее погасила, включив логику. Мне она лично ничего не сделала. Пока не сделала. Посмотрела на часы. Девять ровно. Ну и где она?! - Ладно, пойду на летучку, – Никита Геннадьевич встал и, поймав мой взгляд, по-доброму улыбнулся, - на ковер к Ее Величеству. Я кивнула и уставилась в потолок. Где же ты… где? В руках я вертела папку с распечатанной историей, которой прямо-таки гордилась. Лошадка из теней бодро перебирала копытами, и я зависла. Из этого состояния меня вывели голоса за дверью и один из них принадлежал Ей. Я резко встала и тут же села обратно, стараясь принять непринужденную позу. В итоге плюнув, я облокотилась на спинку и уставилась на дверь. Ну и? Что мне делать с этой долбаной любовью?! Блядь, почему это не мужик?! Как все упростилось бы! Я поморщилась. Дверь открылась, и я встретилась взглядом с Ней. Сердце забилось чаще, а я никогда раньше не жаловалась на тахикардию, так что вывод тут очевиден. Да, вчера мне не приглючилось и я действительно влюбилась в эту безбашенную шатенку с ехидным взглядом и тягучим, обволакивающим голосом… и да, запах… Против воли я вдохнула, чувствуя аромат ее духов. Да, я наркоманка… И мне это нравится, черт побери! - О, Громова, уже тут? – она подошла и, плюхнувшись рядом со мной на диван, взяла историю. – Сейчас посмотрим. Пока она листала историю, мне очень хотелось вести себя адекватно. Но поняв, что все мои заранее приготовленные реплики просто застревают в горле, я решила молчать с бездушной физиономией. - Так, - она пролистала историю еще раз. – Где status localis? - Ну, у нее пиелонефрит… - я честно пыталась думать, что там нужно было написать, но получалось с трудом. - Ну да, – она подняла на меня глаза, и я, собрав все остатки воли в кулак, выдержала ее взгляд. Смяв трепещущую внутри себя фигурку, которая готова была броситься в пляс от счастья и восторга, я вопросительно посмотрела на нее, встретившись с хмурым взглядом, - Переделаешь. Я открыла, было, рот спросить, в чем же, собственно, дело, и почему ей не нравится история, но мои слова снова застряли в глотке. Идиотизм. Полный! И ведь мы здесь одни. Я могу поцеловать ее… Ага и получить неуд, а также кучу сплетен за спиной. Или... Нет, лучше в этом направлении вообще не думать! А что, если просто и тупо признаться? Типа, так и так, кажись я влюбилась, че делать не знаю, вот я бедная и несчастная... Еще закосить под фанатичную психопатку... Нет. Это слишком даже для меня. А если обернуть все полушутливо? Нет, мы не настолько близко знакомы. Но как тогда быть? Надо от этого избавиться уже… А она, похоже, вполне гетеро. Ну да, я себя вчера утром тоже считала стопроцентной гетеро, а сейчас?! - Проводи Сашу в гинекологию, кстати, – она как-то странно посмотрела на меня и, встав, пошла к двери. – Status localis: пальпация и перкуссия, если что. Дверь за ней закрылась, и я только что въехала, что она, возможно, поняла по моему голодному взгляду, чего я от нее хочу. Черт! Только этого не хватало! Неужели так трудно две недели отпахать без приключений? И да, я совсем забыла про поколачивание по пояснице... Ладно, подправлю. Не критично. До гинекологии мы добрались без стычек, я бы сказала, что Саша вообще меня игнорировала. А вот когда мы остановились перед смотровой, где я доброжелательно улыбнулась гинекологу - женщине лет под пятьдесят, которая листала в этот момент ее историю, она начала вести себя странно. - А можно посмотреть? – любая возможность самообразования пойдет, даже если это будет осмотр половых органов несовершеннолетней больной. - Нет! – рявкнула Саша и зло покосилась на меня. С чего бы? Или она стесняется меня? Почему тогда эту женщину не стесняется? Неужели Кира ей рассказала? Когда?! Ведь следом за ней вышла и я, и она явно шла к кабинету зав. отделением, а не к Громовой. Ничего не понимаю… - Почему? - Потому! – она покраснела и впорхнула в смотровую, оставляя меня в коридоре. - Ничего, бывает. Некоторые стесняются, – улыбнулась врач снисходительно. - Не принимай на свой счет. А на чей принимать?! Гр-р! Сучка малолетняя… Ну и хрен с тобой! Я бездумно слонялась по отделению, ожидая, пока эта дура не выйдет. В конце концов, мне надоело и я села на стул в столовой, из которой было прекрасно видно дверь в смотровую. Телевизор на стене вещал какую-то слезливую гадость, которую я старалась даже не слушать. Меня привлекли два голоса позади, принадлежавшие женщинам: - Веринская слишком скрытная, но вполне нормальная. - Но все же… - Не, даже не думай о таком, Маш! Она ведь замужем была пять лет и ребенка родила! - Она с ним развелась, и тут же эта Рубцова появилась. Тебе самой не интересно? Они приезжают вместе, уезжают тоже. Даже если бы они просто жили в одном доме, неужели ты думаешь Ее Величество стала бы подвозить каждый день какого-то ординатора? - Ты просто параноик, Маш. Они дружат. - А что, если бы я тебе сказала, что видела Рубцову с ней, когда та еще училась?! - Ну, значит, давно дружат. – вздохнула женщина. - Да ты сама подумай, какие могут быть у Веринской друзья?! Даже Мессер и тот сдулся после развода! Лен! Они спят! - Все у тебя спят, - тяжело вздохнула женщина. – Эта сплетня самая глупая. - Пф, не моя. Это врачи в курилке обсуждали. - Делать им будто нечего, сплетники хреновы. Лучше бы работали, а то, чуть что, никого не найдешь! М-да. Разговор этот меня разозлил просто до предела, но едва завидев открывающуюся дверь смотровой, я оставила двух «сестричек» сплетничать дальше, а сама направилась к своей овечке. Саша зло зыркнула на меня и потащилась на выход, а я ждала, пока врач допишет результат осмотра в историю. Забрав ее, я уже хотела почитать, но девушка резко вырвала у меня папку: - Много будешь знать - скоро состаришься! На секунду, другую я оцепенела от такой выходки, а потом поняла, что готова придушить её прямо здесь и сейчас. Ага, и ждет тебя не карьера и денюжка, а решетки и место у параши. Нет, спасибо. Я взяла себя в руки и спокойно зашла в лифт. Нажала кнопку, посмотрела на закрывающиеся двери и вздохнула. Больше я никуда с этой сучкой не пойду – хоть убейте. Если что-то будет надо, просто перекатаю с ее истории все для своей курации. Никаких больше «личных» встреч. В жопу ее! В жо-пу! - Слушай, а ты случаем не лесби, а? Пожалуй, это было для меня шоком. С одной стороны я готова была разразиться благим матом, высказать все накипевшее и послать ее куда подальше, а вот с другой стороны, почему-то я орала «Откуда ты знаешь?!». И эта внутренняя борьба, похоже, отразилась на моем лице, потому как эта соплячка просто прижала меня к стенке и поцеловала. Черт… Какого черта я ей отвечаю?!