Неожиданное амплуа Поттера

      Утром Макса вырвал из забытья сильный стук. Ощущение было, будто какой-то садист долбит его по голове.       – Вставай, негодный мальчишка! – заорал кто-то.       – Какого хрена? – подумал Макс вслух.       – Не смей выражаться, неблагодарный ребенок! – гневно воскликнул кто-то противным женским голосом и удалился, судя по громким, затихающим в отдалении, шагам.       Макс открыл глаза. Он лежал в каком-то маленьком тесном помещении со скошенным потолком. Вокруг было темно, перед глазами все расплывалось. В голове стоял плотный туман. Как он сюда попал? Что было вчера? Привычным жестом он нашарил очки и надел их. Очки? Он резко сел и встряхнул головой. Теперь, в очках, все просматривалось четко даже в этом темном помещении. Внезапно туман в мыслях рассеялся, и все встало на свои места. Вчера был его седьмой день рождения, а сегодня ждет съемка в кино – значит, день ожидается хороший. Гарри ухмыльнулся, быстро переоделся, не вставая, – ведь встать в чулане под лестницей почти не представлялось возможным, – и поспешил на кухню. Однако, не дойдя до цели, мальчик остановился как вкопанный.       – Меня зовут Максимильян Кроу, мне тридцать лет, два года назад я получил Оскар, и сейчас мне снится кошмарный сон, – медленно проговорил он вслух.       Макс поднял руки к лицу – это были тонкие мальчишеские руки. Около лестницы висело зеркало, и Макс посмотрел на свое отражение. Из зеркала на него глядел мальчик с черными растрепанными волосами, в очках, да еще и со странным шрамом на лбу.       «Не понимаю, что происходит, – раздался в голове тонкий голосок. - Кажется, я еще не совсем проснулся... Какие странные фантазии. Я уже воображаю себя тридцатилетним актером, хотя сегодня только мой первый съемочный день. Может, у меня еще ничего и не получится.»       «Как это не получится? – подумал Макс. – Я – гений. Может быть, лучший актер современности!»       «Не понимаю, – испуганно ответил Гарри. – Ты не мой внутренний голос?»       Но Макс схватывал на лету: он уже все понял и ничему не удивлялся. Вчера он уснул за рулем, а что было дальше, не запомнил, но, видимо, его душа каким-то таинственным образом попала в тело маленького мальчика. Когда-то Макс снимался в фильме про переселение душ, поэтому произошедшее не напугало его. Джереми всегда говорил, что сыгранные роли готовят актеров к реальности. Видимо, это тот самый случай.       Сейчас, перебирая в памяти свои воспоминания, Макс понял, что это его шанс. Шанс на новую жизнь, настоящее чудо, дарованное высшими силами. Больше никакой мафии и азартных игр. В этот раз он все сделает правильно.       Из кухни по всему дому распространился ароматный запах яичницы с беконом и шоколадных оладий.       – Пошли есть, Гарри, – весело сказал Макс. Гарри изумленно промолчал.       Петунья хмуро посмотрела на вошедшего мальчика и сунула ему тарелку с завтраком. Вернон сидел, уткнувшись в свою обычную утреннюю газету.       – Ты представляешь, Петунья, – хмыкнул он, – какой-то актеришка разбился на автостраде неподалеку. Я всегда говорил, что эти люди плохо кончают. Но ты посмотри, - он кивнул на Гарри, - этот решил податься туда же.       У Вернона, очевидно, совсем вылетело из головы, что буквально накануне он собственноручно возил Дадли на съемки, а потом весь день расстраивался, что его дорогого сыночка не взяли в кино. Зато теперь любое происшествие, в котором замешаны киношники стало поводом позлорадствовать.       Макс не слушал болтовню этого старого хрыча, он думал. В голове прокручивались образы чужих воспоминаний, воспоминаний этого мальчика – Гарри Поттера. Сам Гарри испуганно забился в уголок сознания и выжидательно наблюдал. Макс понял, что процесс слияния не остановить, двум личностям не жить в одном теле, объединение неизбежно наступит рано или поздно. И Гарри, услышав мысли Макса, оживился: ведь ему давно хотелось найти друга или взрослого покровителя, того, кто сможет защитить его от враждебного окружающего мира.       «Нам будет весело, мальчик», – подумал Макс.

***

      По дороге на съемки в машине Вернона царила гробовая тишина. Дадли сидел, вжавшись в сиденье, ему было страшно: впервые в жизни Гарри ответил на его тумаки, да еще как! Фингал ужасающе чернел под глазом, а Макс, потирая руки, довольно думал, что не зря решил выполнять самостоятельно все трюки в своем последнем боевике.       Съемочная площадка располагалась на окраине города. Дурсли сдали Гарри на попечение гримерам и уехали, не проронив ни слова.       Окунувшись в привычную атмосферу да еще и в совсем молодом, полном энергии теле, Макс почувствовал себя счастливейшим человеком на планете. Режиссер пришел в дикий восторг от игры мальчика.       – Тебе надо ехать в Лондон, Гарри, – заявил он. – Ты должен сниматься в моих фильмах! Наконец я нашел потрясающего ребенка-актера. Ты станешь знаменитым, друг мой, поверь.       В перерывах между сценами режиссер решил поближе познакомиться с пареньком и был чрезвычайно удивлен острым умом и взглядами на жизнь семилетнего мальчика.       – Это не обсуждается, Гарри, сегодня же едешь со мной в Лондон. Там доснимем этот фильм, и я найду тебе новую потрясающую работу. Тебе не место в этой дыре.       – Но мистер Николс, сэр. Вы видели моих дядю с тетей... Они ни за что меня не отпустят.       – Зови меня Финн, давай без этих формальностей. Я все устрою с твоими родственниками, у меня есть деньги и связи. Не беспокойся. Такой талант, как ты, не должен пропасть.       Съемки свернули рано, и Финн самолично отвез Гарри домой. Дурсли заперлись с ним в гостиной, а Гарри нетерпеливо наворачивал круги в прихожей. Дадли вертелся где-то рядом, все еще боясь приближаться к Поттеру.       – Вернон, ты понимаешь? Мы наконец сможем избавиться от мальчишки! – донесся крик Петуньи из-за двери.       Дадли осмелел:       – Что, Поттер, перезжаешь в приют? Давно пора!       – Давно не получал, Дадли?       Гарри взмахнул рукой и вмазал толстяку прямо в солнечное сплетение. Тот захрипел и сложился пополам от боли.       Дверь гостиной распахнулась.       – Собирайся, парень, – прорычал дядя. – Ты переезжаешь. Мистер... э... Николс решил тебя усыновить. Теперь будешь жить у него, формальности уладим позже.       За этим последовало неловкое молчаливое прощание, и Гарри вышел из дому вслед за Финном. Вещей никаких он с собой не взял - ведь, по сути, брать было нечего. Старые носки Вернона? Или мешковатую одежду Дадли?       Вот так внезапно и оказалось, что он едет в новую жизнь. Жизнь, где больше нет Макса и где больше нет нескладного очкарика Гарри Поттера. Их личности слились, образовав новую.       – Думаю, мне стоит взять имя Гарольд, – сказал мальчик Финну. – Звучит лучше для актера, чем Гарри.       – Конечно, сынок. Ты же не против, если я стану так тебя называть? У меня ощущение, будто мы с тобой уже сто лет знакомы.       Гарри был счастлив. Теперь у него есть семья и любимое дело. Что может быть лучше?