.Банни.

- Оли, нет! - взвизгнул я, распахивая глаза и пытаясь вырваться из рук, сильно прижимающих меня к своему телу. – НЕ-Е-ЕТ!! - Тише... - озадаченно сказал Серж, рассматривая мои мокрые от слёз глаза. Я проснулся от того, что меня грубо выдернули из постели, взяв на руки и прижав к себе, в то время как мне снился кошмар. Тело среагировало неверно, спутав родные объятия в реальности с угрозой из сна. Серёжа многозначительно промолчал на мой выпад, он просто отнёс меня на два шага прочь от подушки, и парни стали жужжать. Так, я в своей комнате, видимо, я уснул в гостиной, под непринуждённые разговоры братьев. Кажется, я тоже хотел поучаствовать в обсуждении ситуации на Украине, но язык был не в состоянии ворочаться, потуги мозга заставить его шевелиться не увенчались успехом, потому что и сам мыслительный процесс был вялым, меня затягивало в воронку отречения от яви. Наверное, когда парни заметили, что я бессовестно сплю, то перенесли ко мне. Пиздец, что я вижу. Серёжа меня держит на руках, а Макс пылесосит мою простынь. Чё? - Нахуя? - спросил я, но меня не услышали из-за воя адского агрегата. Ненавижу пылесос. Вот за хобот бы его и в стену, и в стену. А после этого продолжал бы эту гадость ненавидеть дальше, но тихо и в душе. Серж осторожно усадил меня на подоконник и присоединился к братьям, став протирать пыль на полках, мыть зеркала. Стены? Ага, фигня, что на них обои. Под покраску. Типа толстые и хреновосохнущие. Парни усиленно мыли полы и всякие горизонтально-вертикально-диагональные поверхности. Я тихо офигевал. Сегодня что, ПХД?! - Ребят, вы как? Головой ни обо что не стукались? Друг друга не били? На темечко ничего не падало, например, рояль? - осторожно уточнил я, когда воющая хрень заткнулась с кнопочки. - Нет, - это всё, что мне ответили. Вот и понимай, как хочешь. Я нагло зевнул, из-за ужасных кошмаров, я перестал высыпаться. Плохо. Мыть неодушевлённое братьям быстро надоело, поэтому народ стал мыть меня. Содрав с окна и за руки - за ноги вынеся меня в ванную. Мат и требования пустить – не проканали. Меня всё равно кинули в чугунное оранжевое корыто и стали поливать водой из душа, заливая сверху ароматными гелями напополам с шампунем, смешивая запахи. Ага. Не снимая пижамы (опять меня переодевали, пока я был в бессознательном состоянии в стране Морфея), и приговаривали: - Заодно и вещи постираем... Да они издеваются! - Хватит, - не выдержал я и резко возжелал удалиться. Скользко, блин, да и десять рук, держащих меня за разные части тела – весомая причина неудачной попытки выбраться прочь. - Да, - поддержал меня Макс, - хватит. Нам тоже надо помыться, - твёрдо заявил он и, стащив через голову прилипшую к телу футболку, первым запрыгнул ко мне. Мы вшестером. В одной ванной. (Я НЕ ЗНАЮ, КАК МЫ ВСЕ ВЛЕЗЛИ! Это что-то из разряда: двенадцать человек в Оке + баян). Кто-то кому-то что-то мылил, пенил, тёр, и это всё, что я могу сказать о процессе. Макс прошёлся рукой по спине Григория, и того выгнуло со стоном. Ёпт. Кажется, я уставился на парней слишком явно, но они, будто не замечая меня, продолжили заливать тела друг друга киселеобразной яркой жижей, добавляя в какофонию запахов новый. Блин, чувствую себя главным героем фильма "Парфюмер". Пахло маслом Ши. Персиком. Эвкалиптом. Сиренью. Шоколадом. Апельсином. Вишней. Розами. Бергамотом. Зелёным чаем. Господи, и много чем ещё. Пахло одуряюще. Меня кто-то вжал в стену и огладил мыльными руками бока. Приятно, но как-то стрёмно. Голова оказалась в шапке пены, которая сваливалась на ресницы. Чьи-то нежные пальцы массировали кожу моей головы. Чуть не рухнул носом вниз, когда какая-то сволочь дёрнула меня за ногу, натирая пятку пемзой. Мысли испуганными птицами покинули мою голову, оставив в теле лишь эмоции, а те хаотично дрожали в моём организме, сбивая меня с ног. С ноги. Цапля, бля. Я уже хотел выскользнуть из каких-то странных зажиманий парней, под шумок скрывшись за дверью в коридор, но тут застонал Лёша, Серёжа наглаживал его ягодицы пенными руками. В мои бёдра со всех сторон упирались возбуждённые мужчины, и только я был испуганным, реально зайцем, тощей тушкой затесавшимся среди мощных тел. Да что я тут делаю-то? Моюсь. Ну, это понятно, но я тут явно не к месту. Горько это осознавать, но сбежать хотелось нереально сильно. Они - невыносимы, как в прямом, так и в переносном смысле. Выскочив из ванной, я решил, что мне надо прогуляться. Подумать, подышать, просто прийти в себя. Слишком много всего со мной происходит и слишком резко это "много всего" на меня свалилось. Братья ржали в ванной, больше никто не стонал и не просил спинку потереть. С ними было легко, там, в ванной, если не думать о двусмысленности ситуации, но и забыть об этом не получалось. Если честно, то мне нестерпимо хотелось вернуться назад, к ним, чтобы влиться в их размеренный образ общения, чтобы стать к ним ближе, быть в одной плоскости, на одной волне. Просто. Быть. Равным. Только как? Мне до них, как до луны. Невыносимо. Как же я хочу просто расслабиться. Может, у меня обычный стресс? Быстро оделся в голубые джинсы, белую футболку с надписью «Больше, чем жизнь…» и белые кроссы. Мигом расчесал свои волосы и отправился на выход. - Куда? – услышал я глухой, но твёрдый вопрос в спину голосом Григория. - Гулять, - отозвался я, пожав плечами. - Мы с тобой, - тут же вклинился в разговор Ян. - Я на работу, - отозвался Лёша и скрылся в дверном проёме. - Я тоже, - бросил Макс на ходу. - Зачем? - огрызнулся я. Я. Хочу. Побыть. Один! - А вдруг опять гопников встретишь? - вопросил Григ. - И они мимо снова НЕ пройдут, - грозно продолжил мысль брата Серёжа. - Я вокруг дома погуляю, - взвыл я. Да как от них отделаться-то? - Мы с тобой, – твёрдо заявил Ян, и парни стрелами разлетелись в стороны. Точнее в одну сторону, на выход из комнаты, а там уже по своим персональным помещениям. Пока я пробирался к двери, братья оделись и тремя гориллами возникли за спиной. Вздохнул. Делать нечего. Пошёл. Парни держались рядом, но не вплотную, давая мне личное пространство. Смотрелись мы дико, я, весь из себя такой мелкий, с видом: убейте-меня-прохожие; и братья за спиной, ловящие каждый мой шаг с видом: кто-подойдёт-тот-умрёт-медленно. Вот же, а! Подумать у меня так и не вышло, громилы за спиной напрягали, они ещё как специально оделись во всё черное, жаль кобуры и пистолетов нет, а также прозрачного спиралеобразного провода от плеча к уху, в тему было бы. Всё, достали! Как можно расслабиться под их пристальными взглядами? Заскочил в аптеку. Очередь бабусек за корвалолом-валидолом-ромашкой-боярышником и мазью от геморроя. Интересно, а если я этой мази оптом куплю и весь обмажусь, братья отвалятся? Интересно, но пробовать не стал. Фармацевт - баба в годах, переусердствовавшая с косметикой и приторными духами с ароматом а-я-моль-травлю - посмотрела на меня выжидающе. - Девушка, - сладко начал я, - дайте, пожалуйста, десять упаковок презервативов. Кто-то в очереди присвистнул. Кажись мужик с бородой. Извини, чел, но с твоим-то видом я-здесь-за-стеклорезом, чтобы почки отвалились, ведь на водку денег нет – ничего ни с кем не светит. - Вам какие? – флегматично спросила фармацевт. Я медленно развернулся к братьям, те с интересом взирали на меня. Улыбнулся им, гнусненько. Специально настойчиво посмотрел на ширинку каждого и, манерно облизнувшись, повернулся к женщине. - Самого. Маленького. Размера, - громко и чётко с долей коварности проговорил я. Тот же мужик в толпе хохотнул. Братья рыкнули. Я победно улыбнулся. Женщина, заметив мой взгляд, сочувствующе посмотрела на братьев и стала выкладывать запрашиваемое перед кассой. - Девушка, - нежно сказал Ян, кладя свою руку мне на плечо и чуть прижимая мою тушку к своему телу, - а у вас есть крем для увеличения мужских гениталий? – спросил невозмутимо он. Что, решил подыграть? Женщина резко опустила глаза в район паха Яна и вздёрнула брови, прикусывая бледные губы со съеденной помадой. - А то мой брат так комплексует! – добил всех Ян, прижимая меня к себе ещё сильнее. Женщина посмотрела на меня, а я снова зарделся. Мужик с бородой хрюкнул мне в спину. Я его щас побрею. Газонокосилкой. А Яна… капитошек из презиков делать заставлю. Урод, блин! Мазь выбирали долго и обстоятельно, обсуждая всеми братьями перспективы и сроки реализации товара в домашних условиях. Я хотел провалиться сквозь кафель на полу, под канализационные пути, и ещё глубже, лишь бы от них подальше. Так меня опустили перед людьми. Гады! Выскочив из аптеки, кинулся в гипер. Мне нужно съесть что-то сладкое, а то сорвусь. А сладость для меня до сих пор является чем-то фееричным, даже годы спустя, живя в прекрасной семье, я так и не привык после лишений детдома, что теперь не составит труда достать конфет или шоколадку. Тогда... Тогда, в детстве, они были не волшебством, они были чем-то запредельным. Набрав в корзину мармелада, пошёл к овощам, братья чёрными тенями за мной. Ещё и ухмыляются. Встал у витрины с огурцами и набираю, набираю, набираю их в корзину. - Тебе зачем столько? – удивился Серёжа, встав рядом со мной. - Опыты ставить буду, - отрезал я, гневно глянув на Сержа. - Какие? – не понял брат. - Обычные! – огрызнулся я и посмотрел на Яна. - Буду Яна ими трахать, и посмотрим, от каких он громче стонать будет, от маленьких, - я показал совсем мелкий огурец, - или от больших! – и показал совсем длинный и толстый овощ. Григорий подавился смехом и, не сдерживая себя, откровенно заржал, хлопая по плечу Яна, а тот лишь упрямо сжимал губы, и только крылья носа порхали часто-часто, выдавая сдерживаемую им в себе злость. - Заплати, - почти попросил я Сержа, отдав ему корзину, и пошёл на выход. Гулять расхотелось после того, что они устроили в аптеке. Меня там навсегда запомнят. И даже зная, что это банальный стёб братьев, я ощутил обиду. Ведь у меня реально меньше, чем у них. И здесь они меня обошли. Они во всём лучше меня. Во всём. Как же больно, обидно, горько. Самолюбие всё падает и падает вниз. Приплыли. Быстро пришёл домой под тяжёлым взглядом Яна, шедшего за мной по пятам, спрятался от мира в своей комнате. Сам не знаю, на что время вышло, но после прихода из магазина прошло уже часа три, а я так и сидел, застыв в одной позе на постели, думая… Даже не знаю, о чём я думал. Я просто отсутствовал в реальности. Вернул меня в неё стук в дверь. Нехотя отодрал свой зад от матраса и пошёл открывать. За дверью не было ни души, но был поднос. Ахуеть! Чай – это хорошо. Мармелад в пиале – ещё лучше. И огромная тарелка огурцов. Ага, и на каждый из них натянут презерватив. Вот убил бы их, да жалко, самому без них скучно жить станет. Без братьев, не гандонов! Забрал поднос и, зайдя в комнату, прикрыл дверь. Сел в кресло, пристроив тарелку с овощами на столик из толстого калёного стекла, и задумался. Неужели это так классно, когда нечто подобное входит в зад? Я видел гей-порно. Там… ну, там разное показывали. И всё равно порно – это игра актёров, не больше. Всё наиграно и ни разу не жизненно. А как же тогда в реальности? Ведь есть же гей-пары и их много, очень много, и они трахаются, и испытывают от этого удовольствие. Дикое, острое, невообразимое. Вот только как? За счёт чего? Пресловутой простаты? Что, всё так просто? Да быть не может. Слишком легко. Слишком просто. В жизни так не бывает, чтобы всё вот так вот запросто было. Тогда, в чём подвох? Взял огурец и долго крутил его в руках. От него пахло клубникой, как пафосно, и… овощем, оно и понятно. Крутил, крутил его в руках и, не думая, облизал. Презик не вкусный. Резиновый. Смазка на нём противная. Постарался отречься от мелочей и пососать овощ, постарался поймать волну, почувствовать кайф. Ни-фи-га! Я его и так затолкал в рот, и эдак, и под разными углами, и на разную длину – бесполезно. Только желудок просится наружу, если глубоко брать. Видимо, я безнадёжен. Хотя, я ещё ни разу не слышал, чтобы кого-то овощ возбуждал. Снова взял на максимальную для меня глубину, осторожно скользя членозаменителем в гортань. Расслабил горло и зарычал, чтобы вибрация стенок передалась огурцу. Он не застонал. Не то чтобы я этого ожидал, но чувство облома присутствует. Взял овощ поменьше, полизал, пососал его. Всё равно – не то! Снова взял большой. Прикрыл глаза, вдохнул побольше воздуха и, как перед прыжком в воду, решился - засадил огурец в рот. Сильно сомкнул губы, играя языком с гладкой поверхностью овоща. Попытался представить, что я отсасываю член. Вот только чей конкретно, так придумать и не вышло, личность у меня в фантазиях была с бесформенным телом и пятном вместо лица. И только гордое возбуждение в материальном эквиваленте имело чёткие очертания. Я даже постонал, снова порычал и стал дышать тяжелее. Пиздец, не вставляет. И вот обидно, эта фраза сейчас хоть сколько-то пошлой не кажется. Ясно. Хватит! Встал и решительно отправился вниз, закинув на тарелку злосчастную зелёную хрень. Братья были в гостиной. Все в сборе. - Я не предлагал его соблазнять. Я вообще был против, - быстро проговорил Ян. Блять, видимо опять буду подслушивать. Ну, должен же я знать, что у них там за баталии такие. - Ян, успокойся, - осадил брата Серёжа. - Да пошёл ты, Серж, - огрызнулся парень. - Ян, ты и сам его хочешь! – утвердил Григорий. - Да, неужели? – вспылил Ян. - Януш, - протянул Лёша, - хватит. Просто признай. - НЕТ! – рыкнул он. – Хватит мучить парня. Вы видели, как он себя сегодня повёл? - а в голосе беспокойство. Страх. За меня? - Но мы всегда над ним шутим! – огрызнулся на выпад брата Лёша. - А сегодня Лексу это не понравилось! - парировал Ян. - Лекс не ребёнок. Всё нормально. Мы его ни к чему не принуждаем. Право выбора за ним. И вообще, Ян, хватит его хранить, как зеницу ока. Он так совсем в себе запутается. Ты не даёшь ему права на самостоятельность, - остро ответил Макс, но примирительным голосом. - Я хочу, чтобы он был счастлив, и просто пытаюсь уберечь его, оградить… - От чего? – выкрикнул Серёжа, перебивая брата. Хоть они и ругались сейчас, но я чувствовал тепло, заботу и волнение в голосе. То, что их мнения не сходятся в их взглядах на жизнь, не значит, что они будут друг другу за это морды бить. Нет, совсем нет, они, общаясь так, выплёскивают толики негатива, накопленного за день, и дальше живут в мире и согласии. У каждого человека накапливается что-то отрицательное за прожитый день. Это нормально. Только кто-то оставляет это в себе, а потом болеет депресом, а кто-то огрызается играючи, как мои братья, и всё. Как говорится: и волки сыты, и овцы целы. - От всего! – устало выдохнул Ян. - Он такой хрупкий… - Он просто не такой, как мы, но это не значит, что он слаб, – многозначительно заметил Макс. - Но… - запнулся Ян. Хватит, блин! Я вышел из-за угла и стал громко, специально, сильно топая босыми ногами по ковролину, спускаться вниз, приковывая внимание братьев к себе. Остановился почти внизу лестницы, твёрдо посмотрел в глаза каждому и сказал: - Я хочу вас! - Зайка...