Поймать призрака

      Из тьмы на свет, из света — во тьму, следуя за неровно пляшущим кругом фонаря — именно таким был путь от места встречи до лагеря мародёров. Захламлённые каким-то мусором лестницы сменялись тёмными коридорами, чьи стены были испещрены образцами настенной живописи дикарей. Освещалось это либо фонарём Алана, бодро шагающего чуть впереди, либо дырами в стенах, откуда лился солнечный свет. Изредка он падал из окон.       Время от времени дорога переходила на тонкие мостки, протянутые между зданий на немаленькой высоте. В такие моменты Ник, никогда не жаловавшийся на боязнь высоты, начинал тихо материться, опасаясь, что конструкция, выглядящая не слишком надёжно, полетит вниз вместе с ним. В те моменты, когда он не смотрел себе под ноги или на спину проводника, то изучал окружение, и увиденное ему нравилось всё меньше и меньше.       Практически все боковые ответвления от того маршрута, которым шли путники, были наглухо замурованы либо обрушены. Очень часто рядом с закрытыми ходами виднелись странные значки, выведенные углём. Ник, неоднократно видевший подобное, без проблем узнал руны подавления. Также он замечал на улице странные растения грязно-зелёного цвета, похожие на лианы, что прорастали сквозь асфальт и цеплялись за стены некоторых зданий. На вопрос, что это такое, Алан отвечал однозначное «непонятная хрень» и продолжал путь дальше.       Путь был столь утомителен, что Ник потерял счёт времени, но конечная остановка стоила затраченных усилий. Вылизанное почти до голых стен офисное здание приятно радовало глаз скудным электрическим освещением от громко тарахтящего генератора, а также весьма свежими следами проживания людей.       Дойдя до верхнего этажа, Алан попросил Ника подождать здесь и свалил за обитую железом дверь. Просидев с какое-то время в старом кресле, протянув гудящие ноги, Ник неторопливо встал и подошёл к дыре на половину стены, дабы рассмотреть пейзаж за ней.       Как он и предполагал, провожатый привёл его почти что в лагерь мародёров, раскинувшийся внизу. Собранные из подручных материалов хибары, немногочисленные мародёры, что выглядели немногим лучше собак за стенами, а также уже набивший оскомину запах собачатины и палёной шерсти воскрешали картины тех дней, когда Ник только покинул территории Озёрных пустошей и двигался на юго-восток, изредка попадая в подобные поселения. Их обитатели, с трудом сводящие концы с концами и по развитию недалеко ушедшие от дикарей, в массе своей вызывали лишь жалость, которую Ник заталкивал в самые глубины подсознания. Во всяком случае, это касалось тех поселений, где не пытались его убить.       В отличие от остальных поселений, увиденных им, это было защищено несколько лучше. Стены из остовов машин образовывали неровный квадрат высотой где-то в двадцать футов. Ник находился в одном из четырёх зданий, расположенных по углам периметра.       — Ну и как вид? — он разжал пальцы и убрал их с рукояти пистолета. Алан, прислонившись плечом к грязному косяку, лишь непонятно хмыкнул, наблюдая за реакцией своего собеседника. — Ты слишком нервный.       — Там, откуда я пришёл, такие рефлексы — основа выживания. В тех местах беспечные люди, как правило, внезапно становятся трупами, разорванными на части.       — Ты так и не ответил на мой вопрос, — заметил мародёр, так и не отлипнув от стены.       — Лагерь как лагерь, — рука описала в воздухе неопределённую фигуру, — видел и хуже, но… я ожидал чего-то лучшего. Всё же вы — граждане Республики.       — Для тех жирных кусков дерьма, что сидят в сенате, мы — люди третьего сорта и в потенциале — угроза безопасности государству.       — И зачем вам понадобился кто-то наподобие меня?       — Узнаешь, — ушёл от ответа Алан, повернув голову в сторону прохода, в котором застыли двое громил с термокопьями в руках. — Идём, босс наконец соизволил освободиться от дел.       Спустившись по скудно освещённой лестнице и пройдя двойную дверь, Ник вместе с сопровождающими, наконец, оказался на земле.       Жалкий вид лагеря, уже виденный сверху, дополнялся вонью давно не мытых тел вперемешку с ароматом паленой шерсти и собачатины. Проходя меж обитателей лагеря, Ник то и дело чувствовал скальпирующие взгляды, и от этого в душе поднималось желание как минимум невзначай переместить карабин со спины в руки или дать несколько очередей по самым наглым мародёрам.       Жильё их главаря закономерно находилось в центре лагеря. Полноценная палатка из брезента смотрелась огромным богатством по сравнению с хибарами, сделанными из подручных материалов. И это ничуть не умалял тот факт, что палатка была покрыта неровными заплатками, подпалинами и пятнами грязи.       Изнутри всё выглядело в меру скромно: Ник заметил только стол, несколько стульев, старую кровать, на которой был постелен изгвазданный матрас, и кучу какого-то хлама, распиханного неаккуратными кучами по углам. Хозяин палатки с задумчивым видом склонился над пожелтевшей картой и поднял внимательный взгляд, только когда Ник зашёл внутрь.       Высокий, лысый, в одежде наёмника-ветерана, со шрамом от ожога на пол-лица — лидер мародёров производил впечатление намного более опасного противника, чем большинство его подчинённых. Если бы Нику пришлось распределять всех в этом лагере по уровню опасности, характеризующейся с животными, то мародёры в большинстве своем тянули бы на облезлых шакалов, а их лидер — на полноценного яо–гая.       — Значит, это и есть очередной кандидат, — в громком, хорошо поставленном голосе почувствовалось нечто вроде слабого интереса. — Что ж, на сей раз вынужден признать, на внешний вид он не так плох как другие. Как твоё имя?       — Меня называют Странником, — ответил Ник, выдержав тяжёлый взгляд, так и норовивший просверлить в нём дырку. — Имя моё не имеет значения.       — Вот как… — протянул главарь мародёров с непонятной интонацией. В следующий миг по палатке прокатился зов, и, не успев среагировать, Ник инстинктивно откликнулся на него. Глаза его собеседника полыхнули багрянцем, выдавшим в нём сородича. Несколько бесконечно долгих секунд они неотрывно смотрели друг на друга. — Все вон, — подчинённые беспрекословно выполнили команду своего начальника, оставив Ника тет-а-тет с потенциальным работодателем, горной пумой расхаживающим около стола. — Итак, кому ты служишь, чистильщик? — его голос приобрёл какие-то скрежещущие нотки — в нём читалось предупреждение.       — Никому. У меня хватило сил получить право на свободу, и я им воспользовался. Так что я — простой наёмник, ищущий работу. Ваш подчинённый был настолько вежлив, что пригласил меня сюда практически сразу после того, как я покинул вокзал, и мне интересно, в чём заключается ваше предложение, мистер?..       — Портер, — подсказал мародёр, — зови меня Портером. А ты?..       — Меня зовут Ник, во всяком случае, последнее время. Возвращаясь к нашим толсторогам, меня интересуют подробности той работы, о которой говорил Алан.       Немного успокоившись, Портер подтащил один из стульев к столу и рухнул на него тяжёлым мешком с песком. Толстые, покрытые шрамами пальцы сплелись в замок над картой.       — Если вкратце, то нам нужны услуги разведчика. Для нормального существования лагеря, вроде этого, необходимо множество вещей — что-то мы добываем в руинах, что-то обмениваем у военных со станции, что-то добываем охотой. Проблема в том, что таким образом невозможно собрать всё необходимое в нужных количествах. У нас сейчас острая проблема с медикаментами и ради её решения мы несколько раз организовывали рейды в районы города, находящиеся близко к воронке. Последний отряд, посланный в ту часть города, успел доложить об уцелевшем госпитале Ловри рядом с городским парком, после этого связь с ними прервалась. Мне необходимо, чтобы ты обследовал госпиталь и выяснил, что именно произошло с отрядом.       — Почему вы не можете обменять тот скарб, что вы собираете, на медпрепараты?       — Потому, что воякам со станции гораздо проще обменять хлам на патроны, чем на тот же антирадин. Видимо, они считают, что нам проще застрелиться от голода и болезней, чем пытаться продлить жизнь, — на лице Портера появилось нечто, что с натяжкой можно было назвать грустной ухмылкой.       — А вас не напрягает такая близость района поиска от воронки? — задал другой вопрос Ник. — Не считая гулей, там было вполне безопасно, во всяком случае, не фонило — точно.       Ник позволил себе сардонический смешок — ну да, радиация была наименьшей из проблем. Те существа, что она порождает, могут быть во сто крат хуже.       — В принципе, работа не выглядит слишком сложной, однако это не отменяет того факта, что ваш подчинённый явно караулил первого человека, кто рискнёт пройти по этому маршруту, значит, он делает это не в первый раз. Что случилось с предыдущими претендентами?       Портер позволил себе задумчиво хмыкнуть — наёмничек-то попался привередливый и явно привыкший искать второе дно даже там, где его не было.       — Мы прибегаем к услугам наёмников далеко не в первый и, скорее всего, не в последний раз. И далеко не всегда их требования награды соответствуют сложности задания. Иногда… их трупы съедают псы за оградой, — во взгляде лидера-мародёра появилась сталь, — а теперь я хочу знать, чего хочешь ты?       — Сейчас — счётчик Гейгера, четыре коробки.357 «магнум», кобура под револьвер на левое бедро и фонарик. После — информация о Боулдере и комплект защиты «7 ERB», — Ник замер, глядя в глаза своему собеседнику, почему-то напоминающие ему дуло взведённой двустволки.       — Договорились. За последним пунктом ты сходишь сам. Итак, обсудим детали твоего задания, — произнёс Портер, внутреннее глубоко удовлетворённый запросом.       Вечер, улица и тёмная громада Денверского парка, раскинувшаяся внизу, — отличное место для пикника… было лет двести назад. Ныне же это было очередным препятствием на пути к так и не рухнувшему госпиталю Ловри, даже сейчас мало уступающему тем же небоскрёбам в центре города. Соваться туда ночью было не лучшей идеей. Профессиональное чутье на проблемы, выработавшееся за годы скитаний, подсказывало, что в дебрях перекрученных сухих деревьев скрывалось нечто, с чем сталкиваться не рекомендовалось вообще.       Закончив наблюдение за окрестностями, Ник продумал свой дальнейший путь, совмещённый с коротким отдыхом, и ещё раз перепроверил снаряжение, после чего неторопливо двинулся вниз, тщательно прислушиваясь к каждому шороху.       Дорога до территории госпиталя была далеко не образцом лёгкости как минимум из-за сложности маршрута. Алан, согласившийся быть проводником до конца рабочей зоны, внёс немного разнообразия в утомительный переход верхними путями и открыл кое-какую информацию о «Городе собак». Особенно врезалось в память истинное положение Денвера: как оказалось, Республика практически не контролировала город, отбитый с таким трудом. Гарнизоны солдат базировались на железнодорожной станции, монетном двое и цепочке бывших аванпостов Легиона. Вся остальная территория практически не контролировалась — грубый просчёт, который могли заметить легионеры, или уже заметили, но почему-то не воспользовались, или же воспользовались, но иначе.       В сочетании с границей, фактически оставленной нараспашку, ситуация начинала пованивать двухнедельным трупом, и Ник предпочёл бы убраться отсюда так быстро, как это возможно, и не возвращаться в эти края. Участвовать в бойне, которая могла разгореться в любой момент, хотелось всё меньше и меньше, однако его задание — слишком хороший куш, ради которого стоило рисковать своей шкурой. Пока что. Возможно, что всё благополучно обойдётся.       Всё это Ник прокручивал в голове, пока в гордом одиночестве шествовал нижними путями. К сожалению, пройти через различные здания он не мог, так как коренные жители в эти районы ещё не заходили. После покорения Денвера Легионом Цезаря ситуация не изменилась. Поэтому Нику приходилось отстреливаться от собак и гулей, привлечённых шумом, которые стали попадаться всё чаще и чаще и заставляли резво крутить головой каждый чёртов раз, когда слуха касалась что-то подозрительное.       К моменту прибытия в окрестности городского парка Ник расстался почти с третью патронов для карабина. Чуть получше дело обстояло с пистолетами: наконец-то разжившись «магнумами» 357-го калибра, он приятно удивился тому, с какой лёгкостью собачьи головы превращались в кровавое месиво, аппетитно растекающееся по сухому асфальту, и практически не использовал пистолет сорок пятого калибра. Правда, громкость выстрела и отдача пока что были мало привычны.       Спустившись обратно на первый этаж магазина, который он выбрал как точку для наблюдения, Ник вышел из заброшенного книжного магазина и на несколько минут замер в дверях, просто любуясь открывшейся картиной. Кажущаяся чёрной, громада парка раскинула свои объятья, обломки давно покинутых зданий нависли над пустынной, раскрашенной в багрянец улицей, замершие навечно машины единственными отбрасывали сгущающиеся тени, а впереди виднелся шпиль госпиталя Ловри — его цель.       Тихо выдохнув, Ник крепче взял цевье карабина и неспешной трусцой двинулся по улице вдоль покорёженной кем-то ограды у сожжённого ядерным огнем уголка природы посредине мегаполиса. Первая остановка произошла, когда он обходил грузовик, влетевший в угол здания; несколько десятков гильз сорок пятого калибра лежали в рытвине около кабины машины. Повертев один из цилиндров в руках, Ник отправил его в подсумок и принялся крутить головой, пытаясь понять, куда именно стреляли. Отсутствие поблизости каких-либо пятен крови говорило о том, что ни нападавший, ни стрелок не были ранены.       Второй раз он остановился где-то через три сотни метров. Чьё-то растащенное на сувениры тело валялось рядом с остовом машины и радовало мир неровным оскалом частично отсутствующих зубов. Обглоданная дикими животными плоть успела подсохнуть под палящим солнцем, но аккуратная круглая дыра посредине лобной кости не оставляла сомнений в причинах смерти. Ник закинул карабин за спину и поднял череп с земли.       Тихое рычание впереди заставило отвлечься от изучения находки и поднять взгляд. Облезлая дворняга стояла аккурат в восьми метрах и грозно скалила клыки, очевидно желая закусить добычей. Не меняя положения, Ник выхватил револьвер и плавно нажал на спуск.       Громкий, полыхнувший огнём, выстрел громом прогремел над затихшими руинами. Обезглавленная собака, в момент выстрела ринувшаяся на добычу, рухнула на асфальт, рефлекторно суча лапами. Чертыхнувшись, Ник бросил бесполезный череп и, взяв карабин в руки, резко рванул вниз по улице — ему не улыбалось отстреливаться от стаи собак, привлечённой выстрелом. Если стрелок каким-то чудом ещё был рядом, то Ник и его предупредил о своём появлении.       Гулко гремящие по асфальту ботики вторили короткому прерывистому дыханию. Ноги нещадно гудели, неся его всё ближе и ближе к цели, чей шпиль темнел на фоне неба. Где-то позади раздался многоголосый хор взявших след собак. Ник сделал поворот на месте, чтобы оценить масштабы проблемы, и резко развернулся обратно, прибавив скорости. Эта стая была гораздо больше, чем те, с которыми уже приходилось сталкиваться. Даже показалось, что среди них промелькнул металлический бок киберпса. Радовало только, что свора пока ещё собиралась далеко позади и вроде бы не торопилась броситься за ним.       Показавшийся перекрёсток, обозначивший три четверти расстояния от точки наблюдения до госпиталя, встретил Ника хриплыми воплями диких гулей. Бросив все свои дела, полутрупы развили вполне неплохую скорость в погоне за добычей.       Рискуя навернуться, запнувшись об очередную выбоину, он открыл беглый огонь по самым ретивым целям, оставляя добычу для стаи собак, что стремительно сокращала дистанцию. Показавшийся парадный вход в госпиталь вселял надежду на то, что Ник успеет проникнуть внутрь до того, как его настигнут преследователи.       Ускорившись, он преодолел последние метры до входа в госпиталь, взлетел по широкой, потрескавшейся лестнице и со всей дури влетел в неожиданно легко поддавшуюся дверь. Вестибюль встретил запыхавшегося Ника темнотой, пылью и пятёркой людей бандитского вида, что взяли его на прицел.       — Вот и наш бегун. А ты неплохо побегал. Ну как, не устал? — с притворной заботой спросил лидер головорезов. — Руки вверх и оружие на пол. Всё, — резко скомандовал он, тут же сменив интонацию в голосе.       «Твою мать», — сокрушённо подумал Ник, медленно выполняя указания. Предчувствия чего-то дрянного, что скребли его душу, обрели весьма чёткое обоснование.