То, чего не видел Джон. The Story

      Майкрофт улыбнулся. Все шло по плану. Он выглянул за дверь, позвал кого-то и вернулся. Блестящие чуть прищуренные глаза неотрывно смотрели на Хана, просчитывая по несколько хитроумных комбинаций за считанные секунды.       Теперь он видел. Медики сказали ему, когда осматривали пойманного, упавшего без чувств, о переломах, и шепотом поведали, что им не больше недели, а степень заживления тянет на все двадцать пять дней. Он не поверил. Сначала. Но теперь он четко видел длинные прямые выгоревшие темные волосы, другие шрамы на теле. У Шерлока таких никогда не было и не могло быть, поскольку его не тянуло к таким видам… Ммм, занятий? Да, это верное слово. Шерлок никогда не был мускулист, а этот человек, даже явно истощенный, гораздо более развит физически.       Мда.       В дверь протиснулись два крепких серба, сняли его с цепей и утащили на первый этаж. До личного самолета оставалась пара часов, которые Майкрофт решил потратить продуктивно.       До взлетной полосы Хана сопроводили те же сербы. Он прекрасно понимал мотивы, но когда они вышли перед отлетом, поднял брови.       — Я считаю, что ты достаточно умен, — веско сказал на это Майкрофт. «И достаточно слаб» — прибавил он про себя. В кабине пилота были два резервных места, и они не пустовали.       Хан по-хозяйски прошелся по салону. Выбрал одно из кресел и аккуратно сел. Рука и грудь болезненно ныли.       — Майкрофт, — произнес человек, встав перед ним. Хан вопросительно на него посмотрел. — Холмс, — добавил он.       Хан снова поднял брови, дожидаясь следующей части имени.       — Все, — Майкрофт развел руками.       — Меня зовут Хан. Нуньен. Сингх, — если уж Майкрофт знал про экипаж, кривить душой резона не было. Майкрофт, наконец, сел в кресло напротив.       — Ты весьма похож на одного человека, — он уверенно смотрел прямо Хану в глаза. — Он умер.       Хан молчал.       — Но вот в чем проблема. Банальность. Он нужен мне живым.       Самолет тряхнуло. Весьма ощутимо.       — Ты заменишь его, — голос Майкрофта стал стальным, властным.       — Зачем?       — Это я тебе уже сказал.       — Подробнее.       — Его звали Шер… — голос предательски сорвался. Майкрофт помолчал. Прокашлялся. — Уильям Шерлок Скотт Холмс. Он был сыщиком. Неплохим, но глупым. И был такой преступник — протянул Майкрофт, — Джим Мориарти. Он оказался умнее.       Хан чуть прищурился и склонил голову набок.       — Хм. Братец, — вполне серьезно начал он, — и какие условия?       — Главное — не убивать. Начать общаться с его старым другом.       — Зачем?       — Мне это нужно. Спиши на сентиментальность, — стальные ноты в голосе. — Остальное пока неважно. Ну, и по мере возможности раскрывать какие-нибудь дела. И, да. Если с последним будет нужна помощь, обращайся.       — Как я им стану?       — Главное — информация.       Майкрофт встал и пересел в кресло на другом конце салона.       Как только самолет приземлился, внутрь вошло несколько вооруженных людей. Хан проводил их глазами и молча, спокойно, уставился на Майкрофта.       — Эти любезные джентльмены проводят тебя к компьютеру со всей информацией о Шерлоке, которая у меня есть, — Майкрофт коротко кивнул людям, и они тут же слаженно двинулись, увлекая Хана вместе с собой — не прикасаясь, но и не давая выйти из живого круга.       На улице их ждало несколько агрегатов, отдаленно похожих на тот «автомобиль», который Хан уже видел у лесного дома. Все черного цвета, одинаково неуклюжие на вид и одинаково сверкающие круглыми фарами. Хана сопроводили к одному из них и открыли перед ним дверь второго ряда кресел. Сопровождающие заняли оставшиеся места. Через пару минут двинулись.       — Как называется этот механизм? — отрешенно спросил Хан.       Сидящий рядом с ним человек посмотрел на него, как на ненормального:       — Просто машина. Автомобиль.       Так, значит, все же автомобиль. Автомобиль — на колесах, способный ехать только по дороге, без сопел вертикального взлета и других элементарнейших приспособлений, работающий на вонючем топливе.       Хан начал раздумывать, точно ли он на Земле. В лесу каждый лист и каждый звук говорили ему об этом, но теперь он очень сомневался. На Земле не осталось городов с настолько примитивной техникой. Это как вместо корабля использовать для полета в космос лодку. Въехали в город. Он внимательно вглядывался в пейзаж за окном.       Кортеж подъехал к невысокому зданию этажей в пять и остановился. Охранник, сидящий рядом, многозначительно посмотрел на Хана и вышел. Хан последовал примеру.       В здании его отвели в небольшую комнату на третьем этаже — по человеческим меркам оптимально для предотвращения побега — и оставили в одиночестве, сказав, что скоро принесут ужин, и что компьютер на столе.       — Располагайся, — Майкрофт вполне серьезно взмахнул рукой в приглашающем жесте. Закрыл снаружи дверь. Ключ повернулся дважды.       Хан осмотрелся. Окон нет. Предусмотрительно. Иссиня-серые однотонные стены, цветастая картина напротив двери. Под картиной — стол с большой черной папкой на нем. От папки зачем-то тянулся провод через весь стол к розетке у пола. У левой стены — простая заправленная односпальная кровать. Прямо возле двери справа — одноногая вешалка со множеством палочек-крючков. Напротив кровати — еще дверь. Хан подошел к ней. Заперто, конечно. Можно толкнуть плечом, но не время применять силу. Пока не время.       Хан, не раздеваясь, повалился на кровать и через секунду уже спал.       Он открыл глаза. Светло-серый потолок. Но в медблоке Энтерпрайза все белое?       Воспоминания возвращались постепенно.       Марла.       Дорога.       Собачий лай, вода, лес, дом.       Ребенок, человеческая женщина.       Лес, собаки, люди.       МАЙКРОФТ.       Хан резко сел. Спать хотелось неимоверно, но голод пересиливал. Слева все также был стол, впереди и справа — по двери. Единственное, что изменилось — на столе ждала тарелка. Хан сел за стол, небрежно отодвинув папку вместе с ее проводом. Принюхался. Незнакомая пища манила ароматом: явно мясо. Хан отбросил сомнения — травить его сейчас для Майкрофта не было смысла — и начал есть.       За «запертой», а на деле — открывшейся после поворота ручки, дверью, оказалась такая же серая ванная комната. Хан с удовольствием принял душ, промыв, наконец, отросшие волосы. Сел за стол. Пододвинул папку. Открыл. На левой стороне красовалась обычная клавиатура, с гладким прямоугольником снизу, если можно назвать обычными кучу кнопок вместо нормальной лазерной проекции на стол. На правой же — темная пластина, похожая на зеркало, в такой же темной пластиковой рамке. И от всего этого великолепия тянулся еще и провод к розетке.       Каменный век.       Хан поставил папку на клавиатуру и отогнул зеркальную часть вертикально.       — Включись.       Никакой реакции. Хан секунду поразмышлял.       — Вставай. Просыпайся. Привет. Здравствуй. Добрый день. Питание. Вкыл. Аийя! *       Серебристая кнопка с древним знаком питания — разомкнутый круг с вертикальной чертой — загорелась ровным синим цветом при нажатии. Зеркало ожило, показав загрузку какой-то системы. Хан усмехнулся, когда экран — примитивный стеклянный экран — показал рабочий стол. Так вот ты какой, компьютер. А когда ему только сказали о нем, он ожидал увидеть привычный маленький черный моноблок, проецирующий экран и клавиатуру, со вшитым приемником голоса.       На рабочем столе, кроме корзины, была всего лишь одна папка: «Ш.Х.». Посередине экрана завис указатель мышки. Хан ткнул пальцем в папку. Экран оказался жестким. Материал — не стекло, а что-то другое, пластикообразное. Папка не отреагировала. Хан зарычал и ткнул еще раз. Пронажимал систематически все кнопки, которые нашел на клавиатуре. Последняя кнопка — справа под прямоугольником, под клавиатурой — вызвала рядом с мышью меню. Он уставился на глянцевый прямоугольник — не кнопку, а какую-то панель. Осторожно коснулся ее. Мышка сдвинулась. Хан навел курсор на папку и щелкнул правой клавишей под тачпадом. Выпало меню папки. Хан, как ребенок, открывал папку правой кнопкой мыши. Он на мгновение зло оскалился от отвращения, но тут же взял себя в руки. Соседняя от правой кнопки, по логике вещей, была левой, как и оказалось.       Хан перевел взгляд на панель времени на мониторе. Пораженно застыл: часы невозмутимо показывали шестнадцать тридцать семь, восемнадцатое октября две тысячи тринадцатого года.       Хан судорожно начал искать браузер, но кроме программ, необходимых для чтения и просмотра роликов, на компьютере не было абсолютно ничего. Возникал вопрос: был ли здесь Интернет? Или это проделки Майкрофта?       Вопросы клокотали в голове все громче. Хан сжал зубы и закрыл глаза руками. Минуту спустя, успокоив мысли и дыхание, он встал и неторопливо подошел к двери.       Его в любом случае охраняют. Хан пару раз несильно ударил костяшками в дверь. Молчание продолжалось недолго: после пары десятков секунд из-за двери раздался низкий голос:       — Чего тебе?       Хан глубоко вдохнул.       — Косатрис, — выпалил он.       — Чего?!       — Принеси мне газету, — помолчав, он добавил: — Любую.       Ухура говорила, что даже дети знают о Собаках Косатрис. Но немногим удается хотя бы увидеть их — это развлечение для высших из избранных, кем и оказался в свое время Маркус, и которое становится мечтой каждого.       Если эти люди о них не знают…       Либо это не Земля, либо компьютер прав.       Папка весила столько, сколько вмещал жесткий диск. Хан углубился в чтение и просмотр.       Похожий на него человек фигурировал во всех без исключения материалах. Хан не думал, что они очень похожи: он не представлял, как можно себя так вести, так выглядеть и с таким холодным любопытством взирать на мир.       Хотя нет, последнее ему было знакомо.       Принесли газету, протолкнули под дверь с единственным словом: «Сегодняшняя». Хан торопливо направился к ней, взял в руки, побаиваясь на нее смотреть. Пахла она свежей краской и бумагой. Подошел к кровати. Глядя в стену перед собой, развернул бумажную трубку, краем глаза заметив, что держит ее правильно — первой полосой вверх. Глубоко вдохнул и опустил взгляд.             «DAILY NEWS             18 октября 2013»       Ноги подогнулись. Аугмент медленно опустился на кровать.       Хан сидел перед компьютером уже третий день.       Открылась дверь. В комнату вошел Майкрофт, постукивая зонтиком по полу. Хан закрыл последний файл, подошел к нему.       — Это все? — хрипло спросил он.       — Это все, что я о нем знаю, — поправил Майкрофт. — Все, что было записано камерами у него дома и на улицах. Везде, где я мог достать.       — Значит все, — подвел итог Хан.       — Расслабься, ты же не на параде, — он обошел Хана, смерив его взглядом. — И тебе надо скинуть массу. Шерлок был намного… Эмм…       — Я понял.       — И лицо. Выражение лица…       — Я понял, — прорычал Хан.       Майкрофт еще раз окинул Хана взглядом и, вздохнув, вышел. Щелкнул замок.       Хан развернулся спиной к двери, прошел пару шагов, сел на кровать. Посмотрел на цветастую картину.       Выдохнул. Плечи опустились, лицо расслабилось. Нужно пробовать. Напряженные складки на лбу исчезли. Обезличенный. Закрыл глаза.       Вспомнил все, что просмотрел залпом за эти три дня. Отметил присутствие двух камер в этой комнате.       Вдох.       Поднять голову. Выше, подбородок расслабить. Не сжимать зубы, хотя так привычно. Скулы. Расслабить. Брови выше. Выше. Нахмурился, нет, расслабить. Брови — чуть удивленно. Странная у него была мимика. Открыть глаза. Шире, радужки чуть закрыты веками. Странно, неприятно. Семьдесят два… нет, семьдесят один. Глаза шире. Холод и любопытство. Плечи чуть вперед. Скрестить лодыжки.       Неудобно.       Расслабиться.       Повторить.       Должно быть удобно. Обязано быть.       ***       — … и мы никогда не сходились во мнении. Он был очень упрям, и я был упрям. Он не мог найти ответов на элементарные вопросы. Меня это бесило. И этот пес… — Майкрофт поморщился.       Хан полулежал на кровати, вглядываясь в лицо Майкрофта. Тот сидел за столом, поставив один локоть на столешницу и задумчиво, неосознанно потирая пальцем губу. Хан про себя отметил, что это уже не первый раз, когда Майкрофт теряет контроль, говоря о своем брате.       — Зачем мне это знать? — с расстановкой произнес Хан. — Он был достаточно скрытен, чтобы мне это было не нужно.       Майкрофт поднял на него глаза. Его взгляд из рассеянного, погруженного в себя, сменился на стальной за долю секунды.       — Потому что теперь ты — это он. Он хранил это в памяти, будешь хранить и ты. Ты помнишь кличку собаки?       Хан поморщился. Как в школе, право слово.       — Рэдберд.       — Превосходно. Какие еще аспекты тебя заинтересовали?       Хан всколыхнул в памяти все просмотренное и услышанное от Майкрофта. Одна деталь тут же всплыла на поверхность.       — Эта женщина… Ирэн Адлер, — и с удовлетворением отметил кислое выражение лица Майкрофта.       — Что именно тебе осталось неясным?       — Отношения все же были, — Хан усмехнулся и плавно склонил голову в сторону, — платоническими? Или она сдержала обещание о столе?       Майкрофт долго бесстрастно вглядывался в немигающие глаза Хана.       — Нет.       — Что именно нет? — Хан решил хотя бы так доставить неприятности этому странному человеку.       — Нет, не сдержала. Как ни странно, — так же бесстрастно пояснил Майкрофт. — Однако прошу меня извинить, мне пора.       Хан проводил его взглядом до двери.       Порции еды становились с каждым днем все меньше. Хан не жаловался: этого вполне хватало для поддержания тела в работоспособном состоянии.       Из комнаты его не выпускали. Майкрофт приходил ежедневно, приносил газету, садился за стол и рассказывал — об их детстве, родителях, друзьях, знакомых. О врагах. Хан решил не применять силу — пока его будет устраивать положение вещей в этой комнате. Сколько раз он ни упоминал о своем экипаже, Майкрофт переводил тему или одергивал его, однако Хан выяснил, что о смерти Марлы Майкрофту неизвестно, как неизвестно и об аугментах вообще.       Хан решил тогда пойти ва-банк:       — Почему бы тебе просто не сдать меня? Братец.       Майкрофт замер:       — Куда… Сдать?       — Насколько я знаю, — осторожно начал он — таких, как я, осталось немного, и мы пользуемся популярностью — в определенных кругах.       По телу непроизвольно прошла дрожь, однако Майкрофт ничего не заметил. Он молча смотрел на Хана, заново читая все знаки его внешности и сверяя их с каким-то своим списком.       — Не понимаю, о чем ты, — наконец сказал он.       Хан узнал, что автомобилей с вертикальным взлетом не существует. Нет компьютеров-моноблоков, какими он привык их видеть, да и вообще очень немногие из них приспособлены слушать человека. Вести беседу не умел ни один. Космоплавание… ммм, космонавтика — так это называлось — не достигло даже соседних планет, не говоря о галактиках. И при этом две тысячи тринадцатый год.       Планета звалась Землей. Об аугментах и войне с ними никто не слышал. Не слышал в стране, которая играла в ней одну из ключевых ролей.       И, да, Майкрофт оказался в том подвале совершенно случайно.       … — Но капитан, телепорт неисправен! Нам нужны запчасти, которых нет на корабле, чтобы починить его! — Скотт размахивал руками перед нахмурившимся Кирком. Тот переводил взгляд от телепорта к двум обессиленным людям и обратно, и эти двое, если бы захотели, услышали бы скрип давно не смазывавшихся шестеренок в его глупом самоуверенном мозгу. — Неизвестно, куда он может их направить! Вектор переноса не стабилизируется! Никак!!!       — Куда он может выбросить? — тихо спросил Кирк.       Скотт всплеснул руками и заорал:       — Да куда угодно! Вектор! Не! Стабилен! Капитан! — Скотт, наконец, заметил упрямый огонь в глазах Кирка, — А, да делайте, что хотите… — он махнул рукой и отвернулся.       Раздались тихие размеренные шаги. Хан, висящий на руках двух солдат, поднял голову, узнавая звук. После него обычно следовал успокаивающий голос, или молчание, или укол в многострадальную вену.       Спок подошел к Кирку и вопросительно на него посмотрел. Капитан взглянул на вулканца. С минуту будто шел неслышимый разговор, после чего Спок на долю миллиметра опустил подбородок. Длинные уши дрогнули. Хан знал — это волнение. Кирк повернулся к солдатам, глядя на двоих исподлобья.       — Грузите, — Кирк поднял переговорное устройство. — Прием. Да. Я согласен. … Не знаю. … Да, маяки, — он скосил глаза на двоих и понизил голос — На загривке. … Двое, — их уже затаскивали в телепорт, пытаясь в рассчитанном на двоих стоящих людей пространстве уместить двоих, сползающих по стенке. — Да как хотите. … Счет? Я направлю вам номер по другой линии. … Да, можете уже готовить Косатрис. … Как хотите, … — пауза затянулась. Кирк внимательно слушал. Возле двоих остался лишь один солдат, который должен был в последний момент перерезать веревки на руках. Хан, опершись плечом на стенку телепорта, сверлил ненавидящим взглядом Кирка, клянясь, что вернется сюда. Осевшая на пол Марла опиралась о его ногу, чтобы сохранить хоть сколько-нибудь вертикальное положение — иначе возможно расщепление. — Слушаюсь.       Он опустил руку, завершив разговор. Стеклянная стенка выползала из корпуса телепортатора, отделяя от Хана Кирка, весь Энтерпрайз и его звуки. Кирк проследил за солдатом, резанувшим по веревкам и быстро отступившим назад будто боясь, что, неспособные даже стоять, аугменты кинутся на него. Стенка закрылась и зашипела: проверялась герметичность отсека. Кирк встретился взглядом с Ханом. Махнул кому-то рукой, и контуры всего окружающего поплыли. Хан почувствовал, как теряет сознание.       — Чего я еще не знаю? — безразлично спросил Хан, лежа на кровати, закрыв глаза и сложив пальцы домиком на уровне солнечного сплетения.       — О чем? — уточнил Майкрофт.       — Обо мне, — Хан впервые заговорил от лица Шерлока и с удовлетворением отметил нервный вдох и молчание Майкрофта.       — Ты меня бесишь, — наконец выдохнуло лицо Британии. — Шерлок, — добавил он и прижал кулак к губам, вглядываясь в лежащую фигуру. Впрочем, Хан этого не видел.       — Я рад, — совершенно искренне голосом Шерлока сказала фигура. Майкрофт моргнул, чтобы стряхнуть наваждение.       — Как зовут твою подружку-патологоанатома? — вдруг спросил Майкрофт.       — Молли Хупер. Она помогла мне. Она сама знает об этом?       — Скоро узнает. Она — одна из самых надежных людей в твоем окружении. Но она не в курсе, кто ты на самом деле, — Майкрофт пристально взглянул на Хана. — И не узнает. Не узнает больше никто. Я понятно выражаюсь?       Хан открыл глаза и посмотрел на Майкрофта. Такое обращение аугмент не позволит — об этом ясно говорило выражение лица.       — Более чем, — прорычал Хан.       Майкрофт вышел, предупредив, что скоро вернется. По его словам, Хан уже знал достаточно, чтобы оказаться живым. Хан снова закрыл глаза и окунулся в легкую дрему, одним ухом следя за событиями.       Спустя пару часов Майкрофт вошел в комнату, неся свежую газету. Сел за стол. Хан проводил его твердым взглядом. Подошел, взял газету и вернулся к кровати.       — Мы сделаем тебе химзавивку. Это почти единственное теперь, чем вы отличаетесь, — спокойно произнес Майкрофт, облокотившись о ручки стула. Хан нахмурился.       — Сколько времени мне придется изображать его?       Майкрофт с улыбкой посмотрел на него так, словно он был зверьком в зоопарке:       — Сингх, не будь ребенком. Всю жизнь, конечно.       Вошел мужчина-парикмахер, готовый к работе, следом втащили парикмахерское кресло.       Хан неторопливо опустился в него. Защелкали быстрые ножницы, волосы полетели на пол. Небрежно придав прическе форму, парикмахер зачесал мокрые пряди. Разведя пену, он аккуратно покрыл ей почти лысый подбородок Хана, заставив его откинуться вместе с креслом.       — У тебя было много дел, не так ли? — начал спектакль Майкрофт, открывая какую-то папку, принесенную с собой. — Трудился, как пчелка. Хан включился в игру.       — Сеть Мориарти. Два года ушло на ее уничтожение.       — Удалось, ты уверен? — Майкрофт поднял голову от какой-то увлекательной страницы.       — Сербская группа была последним звеном.       — Да, тебе пришлось порядком повозиться. С бароном Маперкиусом, — Майкрофт перелистнул страницу. — Какая схема!       — Колоссальная.       — Что ж, главное — теперь ты дома, — Майкрофт отложил папку. Цирюльник добривал остатки.       — Хм.       — Тут было бы уместно слово «Спасибо».       Хан открыл глаза.       — За что?       — Я вмешался. Возможно, ты забыл, но, — Хан поднял руку, останавливая цирюльника, — обычно я не работаю в полевых условиях, — жестко сказал Майкрофт. Игра заканчивалась. Начиналась жизнь.       Хан взялся за подлокотники и тяжело поднялся, оскалившись и глядя исподлобья.       — Вмешался?! Ты молча смотрел, как меня избивают.       — Я вытащил тебя!       — Нет, я сам себя вытащил. Почему ты раньше не вмешался?       — Они могли меня разоблачить, это бы все испортило! — ноты оправданий отчетливо зазвучали в голосе.       Хан текучим движением наклонил голову вправо, вглядываясь в Майкрофта, который там, в плохо освещенной сербской комнате, еще не видел разницы — это Хан знал точно.       — Ты наслаждался, — утвердительно протянул Хан.       — Нонсенс! — Майкрофт мотнул головой.       — Ты получал удовольствие.       — Работа под прикрытием! Ты хоть представляешь, Шерлок, — Майкрофт сцепил руки в замок, — какое это страшное испытание.       Ты не был у Маркуса. Вот это испытание.       — Непрерывно пребывать среди этих людей, выслушивать их… Бол-тов-ню! — Майкрофт поморщился от отвращения.       Хан взял себя в руки и снова лег.       — Не знал, что ты говоришь по-сербски.       — Выучил, — Майкрофт пожал плечами. — Простой язык. Славянские корни, много заимствований из турецкого и немецкого. Хватило пары часов.       Хан спокойно смотрел в потолок. Ему в свое время приходилось так учить сотни языков.       — Теряешь форму, — съязвил он.       — Возраст, брат мой, — улыбнулся Майкрофт. — Все мы стареем.       Открылась входная дверь и показалась девушка в сером деловом костюме, держащая в руках вешалку с двойкой и белоснежной рубашкой.