То, чего не видел Джон. The Story

      Хан как раз медленно помещал в пробирку мышьяк, когда хлопнула дверь, на лестнице раздались осторожные шаги. Хан повернул голову. Женщина, нарочито тихо поднимавшаяся по лестнице, замерла перед гостиной, почему-то не решаясь войти. Хан с интересом наблюдал. Наконец она глубоко вздохнула. Дверь тихо отворилась.       — Нужно поговорить.       — Говори громче, я тебя не слышу, — пропел Хан, прекрасно разобрав фразу.       — Слышишь, иначе бы не сказал это так тихо, — пробормотала Мэри.       Она бегло осмотрелась. Хан заметил цепкий взгляд, прокатившийся по комнате как быстрый рентгеновский луч. Посмотрела на Хана.       Она была настроена жестко. Не сжимала в волнении сумку, смотрела прямо: давно готовилась к разговору. Хан соединил пальцы рук под подбородком, с любопытством на нее посмотрел. Она решительно прошла пару шагов, уселась в кресло Джона. Сумку бросила рядом на пол. Хан вздохнул, аккуратно поставил пробирку в держатель к десятку таких же. Сел в свое кресло. Поджав губы, Мэри уставилась на него своими огромными глазами. Хан ждал. Наконец она не выдержала:       — Кто ты?       Хан пару раз моргнул. В груди противно заныло. Он, не шевелясь, продолжал смотреть на нее. Тряхнул кудрями:       — Не понял.       Мэри резко раздраженно выдохнула, наклонилась к нему:       — Зато я поняла. Я же вижу. Ты не Шерлок. Так кто?       Хан пересилил желание закрыть глаза. Усмехнулся, добавив во взгляд искренние смешинки:       — Да, конечно. Я не Шерлок. Я местный псих, помощи которого всегда как манны небесной ждет Скотланд Ярд.       Она не рассмеялась следом, наоборот, раздраженно смотрела прямо ему в глаза:       — Ладно. Откровение за откровение. Я видела, как умер Шерлок Холмс. Мы были знакомы.       Хан поднялся на ноги. Она внимательно, настороженно следила за ним. Он отвернулся. Холодно бросил:       — Прости, Мэри, я тебя не узнал. Многое произошло с тех пор… Зачем тебе Джон?       — Не лги мне, — она покачала головой. — Зачем тебе Джон?       Хан вздохнул. Посмотрел в потолок. Покачался на пятках. Как само собой разумеющееся:       — Он мой друг.       Она покачала головой. Поднялась, обошла его и заглянула снизу вверх в глаза:       — Не обманывай себя и меня. Мы оба знаем, что это не так. Почему ты здесь, и почему вы так похожи? — тихо закончила она. — Он уже почти отпустил его. Зачем?       Хан внимательно всмотрелся в ее глаза. Решимость, почти отчаяние, и заглушенный доводами разума непонятый ею самой беспричинный страх где-то в самой глубине. Она ткнула пальцем в сторону.       — Шерлок никогда не пользовался этой стеной. Ему вполне хватало собственной головы.       Это Хан знал.       — В холодильнике всегда было что-то кроме еды на одной полке с ней.       Этого не знал.       — Шерлок любил сладкое. Это стимулирует мозговую деятельность; ты не любишь, — она покачала головой. Он посмотрел прямо в камеру за картиной. Другая была на кухне, но он с утра поставил перед ней коробку с овсянкой.       — Привычки меняются…       — И волосы у тебя отросли. Они не вьются, — она безжалостно продолжала смотреть прямо в глаза. Хан терпеливо сносил взгляд, — Кто бы ты ни был, но ты не Шерлок.       — Куда ты дела миссис Хадсон? — вкрадчиво поинтересовался Хан.       Мэри чуть улыбнулась.       — Она ушла к соседке. До вечера ее не дозовешься.       Хан аккуратно взял ее за плечи, в па вальса развернулся спиной к камере. Склонил голову набок:       — Ты уверена, что это плюс?       Мэри сглотнула. Отступила на полшага назад.       — Джон знает, что я здесь.       — Ложь, — прошелестел Хан.       Мэри продолжала смотреть прямо на него. Это раздражало все больше.       — Скажи мне.       Хан обессиленно закрыл глаза. Отвернулся, вцепился пальцами в волосы. Мысли заволокли сознание, он полностью погрузился в судорожное решение. Это другое время. Это другой мир — с другими законами. Он рванулся к Мэри, отчего она отпрянула, запнулась о край кресла и, охнув, упала в него. Хан навис над ней, глядя в глаза. Жесткие скулы, сжатые зубы. Губы тонкие — в нитку. Холодный проникающий взгляд едва сдерживаемого хищника. Тело плавно, слитно. Тело изготовившегося к атаке зверя: напряжено, но сдерживает разлившийся адреналин. Волнообразная прядь упала на лоб. В низком голосе проскальзывают рычащие ноты:       — Ты точно. Хочешь. Это знать?       Мэри рефлекторно подобралась во время падения, но теперь смотрела на него снова: неприкрыто дерзко, молча.       Хан серьезно оценил ее.       — Скажи. Мне.       Хан отстранился.       Выпрямился.       Плевать.       — Меня зовут Хан.       Не знающий усталости видеоглаз не горел. Дверь камеры открылась. Хан сидел на кушетке, облокотившись спиной о стену. Спок вошел ровным шагом; остановился. Хан поднял на него холодный взгляд.       На равных.       Спок сжал кулаки. Выражение его лица почти не изменилось, когда без замаха он ударил Хана в скулу. Голова дернулась, но Хан снова смотрел на вулканца, теперь с полуулыбкой, такой же теплой, как лето на Сатурновой Европе. Один глаз закрыла выпавшая прядь.       Спок молчал.       Потянулся к пряжке своего ремня. Расстегнул. Вытащил ремень, свил в руке, но пряжка выскользнула и небрежно повисла. Спок протянул руку Хану. Он смерил взглядом ремень, снова запрокинул голову.       Минута. Ровно.       Раздался низкий голос Хана:       — Отнесите свои уши Ухуре, мистер Спок. Она будет рада.       Глаза Спока потемнели. Сжав кулак с ремнем так, что побелели костяшки, он смотрел на Хана исподлобья, но руку не опускал. Хан встал с кушетки, оказавшись со Споком нос к носу.       — Что ты готов отдать, — Хан наклонил голову, — за удовольствие? М?       Спок тяжело дышал.       Глаза в глаза.       — Что. Вулканец. Готов. Отдать. За чувства?       Спок резко опустил руку, развернулся и вышел из камеры.       — Как это возможно? — Мэри вглядывалась в спину Хана.       Так же, как прикосновение реальностей.       Хан посмотрел на Мэри.       — Ты не тронешь его?       — Нет.       — Нет. Тогда с Рождеством, Хан.       Мэри расслабленно положила руку на подлокотник.       — Джон действительно знал, где я. Он тоже сейчас подойдет. С работы. И миссис Хадсон ушла до бакалейной лавки.       — Конечно.       — Ты скажешь ему?       Хан остался недвижим.       — Зачем? Тогда я умру. Снова. Возможно, в физическом смысле.       — Майкрофт?       Хан многозначительно поднял брови и покосился на камеру за картиной.       Мэри кивнула. Посмотрела в сторону пробирок.       — Зачем это все?       — Мне скушшно.       — В этом вы похожи, — улыбнулась.       — Мы во многом похожи.       — Как Майкрофт нашел тебя?       Хан посмотрел на нее.       — Полагаю, этот вопрос ты можешь задать ему сама. Это было маленькое семейное развлечение.       — Шерлок, Мэри! — раздалось внизу.       Хан пристально посмотрел Мэри в глаза. Она кивнула.       — Потому что люди не выполняют обещаний. Почти никогда. Но ты лучше.       — В чем?       — Во всем.       Джон торопливо поднялся по лестнице.       — Как вы тут?       — Болтаем, — легкомысленно улыбнулась Мэри.       — О-о! И как болтается с мистером «Я-никогда-не-любил-Рождество»?       — Это не смешно, Джон, — Хан спокойно повернулся к нему.       — Почему? Будут все: Грег, Молли и … Кхэм, Том тоже, Майкрофт обещал уделить минуту… Чем это так воняет?       — Оксотрихлорид ванадия, — скучным тоном сообщил Хан. Джон поводил носом над кухонным столом и закрыл одну из пробирок пробкой. Хан поморщился.       — Ну, хорошо. Какие планы на вечер у тебя, Шерлок?       ***       — Нет, мы пока еще не планировали, — смущенно улыбалась Молли, поглядывая на Тома. Миссис Хадсон хихикнула:       — Правильно, не торопитесь. Не повторяйте чужих ошибок! Да и вот наш Джон тоже пример.       Джон нахмурился, смущенно оглядевшись:       — Миссис Хадсон! Я вам говорил уже! Ничего я не менял!       Хадсон снова хихикнула, как девчонка, и замахала руками. Мэри засмеялась. Лестрад, сидя на заваленном бумагами и бумажками столе, запустил туда руку и наугад вытащил что-то.       — Так, внимание! Кто?       Джон среагировал быстрее всех:       — Шерлок.       Хан нахмурился. Мэри закивала. Лестрад заглянул в лист бумаги.       — Кто это придумывал? Хм. Ты должен спеть свою любимую рождественскую песню.       Хан посмотрел в потолок.       — Эм. М-м. Нет.       — Это же рождество, Шерлок! Не будь как всегда! — Молли кинула ему мягкий елочный шарик. Хан не заметил, как поймал его.       — Ты точно умеешь петь, — заверил Джон, — я слышал. Ты пел в ванной.       — Когда?       Джон смешался.       — Ну, до… Того, как… В общем.       Хан отвернулся. Как ни странно, обычной ярости и желчи действительно не было. Он закрыл глаза.       Кроватка с высокими бортиками уютно защищала от монстра под кроватью. Хотя Ани и говорила, что его там нет, маленький синеглазый мальчонка ей ни капельки не верил. А иначе кто же так сопит по ночам? Мальчик вытянул из-под подушки припасенную днем конфету и опустил руку за прутья. По ладошке скользнул широкий шершавый язык, слизал конфету вместе с фантиком. Свет за квадратным окошком двери перекрыла тень. Мальчик торопливо убрал руку. Радостная Ани вошла в палату. Она присела возле и прошептала:       — Привет. Знаешь что?       — Что?       — Давай нарушим правила!       — Какие правила?       — Ну, я скажу тебе, что завтра Рождество. Ты знаешь про Рождество?       Мальчик помотал головой. Ани заулыбалась еще больше:       — Это такой день, когда тебе дарят подарки и не бывает занятий!       — Ого! — мальчонка заулыбался, — а что такое дарят подарки? Ани, что это у тебя? — он ткнул пальцем ей в щеку.       — Ничего. Просто слезка. А подарки, ну это… Давай так, завтра ты все увидишь сам!       Мальчик нахмурился.       — Давай.       — А сейчас спи скорее, и завтра очень быстро наступит! А я тебе колыбельную спою.       — Колыбельную?       Ани укрыла его одеялом поплотнее, запустила пальцы в тонкие темные мягкие детские волосы. «Звезды в небе, как снежинки — Ярки и светлы, как солнце. Твой корабль в синем море: Маяки зажги и в путь. Все дороги и тропинки Не видны в одно оконце. Неудача — то не горе, У тебя широка грудь. Не страшись людей и злобы: Ты не одинок на свете. Если хочешь стать, как взрослый, Посмотри наверх, на звезды…»       — Нет.       — Шерлок, нельзя отказываться от фанта!       — Почему? — Хан склонил голову набок.       — Шерлок, это просто игра, — Мэри улыбалась.       Лестрад махнул рукой и потянулся к бумажной куче:       — Зануда. Кто следующий?       ***       Хан прогуливался по забытым проулкам. Отметил, что они почти те же, какими он их знал еще до векового сна. Редкие снежинки залетали в глаза и за воротник. Хан огляделся, нашел ближайшее интернет-кафе. Хлопнула дверь. Приятная глазу полутемень после яркого дня. Хан подошел к стойке.       — Нужен час.       — Чего час? — пацан непонятного возраста развязно двигал челюстями под музыку из колонок.       — В сети час. Сколько?       Пацан смерил его взглядом.       — Тебе, папаша, пять.       Хан положил на стойку смятую бумажку. Выбрал машину, наименее залитую липким пойлом.       Браузер       Ctrl-Shift-N. Инкогнито.       Поиск       Ботани       Нет, не география. Ботани Бей       Нет, не Австралия. Ботани Бей Индия       Ботани бей корабль       Ботани бей космос       Ботани…       Ботани…       Ботани…       Ботани…       Ботани…       Ни-че-го.       Ни слова.       Удалить кэш.       Итак, нет его в этом мире. Мире, Месте или Времени, уже неважно. Черт. Хан ударил кулаком по столу. Стол хрустнул, клавиатура провалилась в разлом и повисла на проводе.       — Ты чего творишь?!!! — взвизгнул вневозрастной пацан, гепардом метнувшись в его сторону. — Кто платить будет? Ты, что ли?       — Ну, допустим, я, — Хан встал из-за стола, пинком в кнопку выключил компьютер, поймал пацана за футболку, — Этого хватит?       Он сунул под нос пацану пачку купюр. То, что они однофунтовые, он узнает потом. Он закивал, выдернул из рук деньги.       Ботани-Ботани… Как же так, что тебя нет? Хан остановился. Вокруг сновали машины и велосипедисты, дневная толпа обтекала по сторонам. А что, если? Если до всего этого еще не додумались? Или если это секретная разработка? Ведь смог тот шахтер проскочить в другое время, вдруг телепорт Энтерпрайза порвал тончайшую ткань и из-за этого все пошло наперекосяк?       Хотя нет. Мощности всего Энтерпрайза не хватит на такой разлом. Даже если гипотеза верна, то либо изменения должны были затронуть период ранее, и не допустить появления аугментов, либо должны были уже пройти Евгенические войны. Хан задумался. Первый контакт с вулканцами должен состояться ровно через шестьдесят лет, значит, они уже имеют корабли. Хотя, здесь, возможно, и нет. А возможно, изменения затронули только Землю.       С начала. Допустим как факт, что нет аугментов. Тогда, тогда… Тогда что? Тогда нет развитого космоплавания, что точно факт. И Майкрофт тоже не в курсе, чем именно он купил себе «Шерлока». Значит, экипаж не на этой Земле, не в этом времени. На Энтерпрайзе. Когда их продали охотникам с косатрис, анализ по группам крови все еще не был завершен, а запасов, взятых у Хана, хватило бы еще недели на две, у Марлы — на полторы примерно. Итого, три с половиной недели со времени телепортации, которые давно прошли. Кирк либо разбудил кого-то еще, либо переубивал их всех, если не перелил себе кровь. Хан осмотрелся по сторонам. Какой-то пустырь, за ближайшими домами прячутся двое наблюдателей. Пусть. А он должен попасть на Энтерпрайз, чего бы это ни стоило.       Колокольчик на двери дрогнул, когда Хан толкнул ее. Кафе на Девоншир-стрит осталось тем же, несмотря на отсутствие в соседнем доме Не-Спока. Ну да ладно, ничего особенного. Еще одна жертва наркоманов или домашних грабителей, слетевших с катушек — это неважно. Хан подошел к стойке. Девушка за ней приветливо улыбнулась:       — Вам, как обычно, мистер Холмс?       Хан кивнул. Положил на стойку немного денег, сел за столик за каким-то деревцем. Повесил пальто на вешалку. Его охрана старалась быть незаметной, но отчаянно лажала, стоя почти у самого окна на тротуаре. Все верно, деревце здесь очень кстати. Хан отпил вкуснейший чай с лимоном и задумался. Методы Шерлока, как ни странно, становились все понятнее и удобнее. Хан сложил пальцы домиком и положил локти на стол.       Нужно вернуться к истокам. Но для начала необходимо подготовиться самому и подготовить Майкрофта. Мимо сновали официантки с подносами; Хан допил остывший чай одним глотком, налил еще чашку. Вытащил из кармана смарт Шерлока, отщелкнул крышку. Пара движений — и аккумулятор мирно болтается в том же кармане совершенно независимо от телефона. Жестом подозвал ближайшую девушку в переднике. Поднял на нее глаза, болезненно нахмурившись:       — Подскажите, где туалет? И у вас не будет чего-нибудь от желудка?       Девушка кивнула, показала жестом на коридор, уходящий от зала к кухне.       — Есть таблетка, сейчас принесу, мистер Холмс. Подождите минуту, пожалуйста!       Спустя проглоченную таблетку Хан торопливо двинулся в указанном направлении. Уперся в две двери. Табличка на одной гласила, что это пожарный выход, на другой — общий туалет. Хан открыл первую. Спустился по лестнице, убедился, что соглядатаи усердно стерегут окно. Бегом двинулся в противоположную сторону, обогнул пару улиц и еще один дом; как вкопанный остановился у двери небольшого магазинчика электроники. Решительно открыл дверь, прошелся между образцами. Потыкал в некоторые пальцем, понажимал кнопки, пошарился в примитивных настройках. В одном образце включил режим разработчика и запретил устройству обновляться.       — Вам помочь, сэр? — пристал материализовавшийся продавец.       Хан ткнул пальцем в один из образцов.       — Сколько вот этот будет мне стоить?       — Всего семьсот два фунта! Очень неплохой выбор, но я бы посоветовал вам вот этот вариант, — он показал широким жестом на большеформаты, — и экран побольше, и цветопередача получше. Газеты читать будет очень удобно на десяти дюймах!       — Мне хватит семи. А лучше — пяти. Есть такие?       — К сожалению, меньше семи дюймов у нас никогда не было. Пятидюймовые — это уже к телефонам, сэр, — улыбнулся продавец. — Можно я поинтересуюсь, почему именно семь?       — Счастливое число, — хмыкнул Хан. — Через сколько времени вот этот привезете?       — Сейчас заказ на две недели.       — Мне нужно будет доставить на дом…       — Конечно!       — … за наличную оплату.       Продавец немного смешался.       — Сэр, вообще-то… Хотя, если вы прямо сейчас оплатите полностью, то никаких проблем.       Хан кивнул, достал бумажник.       — Нужно будет доставить на Бофор стрит пятьдесят два.       — Хорошо, сэр. Я вам позвоню, как только ваш экземпляр будет готов к отправке.       Хан вернулся в кафе тем же путем, прошмыгнул в туалет. Запер двери, включил воду. Собрал телефон обратно. В дверь постучались.       — Сэр, у вас все в порядке? — та официантка с таблеткой.       — Да, все хорошо. Спасибо, не стоит беспокоиться, — душевно ответил Хан, спуская воду в унитазе.       Допил чай. Отметил, что холодный он не менее вкусен; надел пальто. Вот теперь можно и на Бейкер-стрит.       Хм.       Хан задумчиво отодвинул от себя газету. Майкрофт сидел напротив и исподтишка оценивающе на него смотрел.       — Не думаешь ли ты, дорогой братец, что это моих рук дело? — любознательно поинтересовался Хан, рассматривая фото обезглавленного трупа. Майкрофта передернуло, но молчать он не собирался. Он нарочито спокойно отметил:       — Вроде бы я вполне ясно выразился. Не стоило этого делать.       — Я и не делал, — Хан поднял на Майкрофта абсолютно открытый взгляд, полный шерлоковой невинности. Майкрофт покачал головой.       — Думаю, это не так. Молли…       — Что Молли?       — … нашла в нем твою ДНК…       — В виде?..       — … волоса и чешуек кожи.       — Немудрено. Я осматривал его после вскрытия, могло все что угодно нападать.       — И чем же ты интересовался?       Хан неопределенно помахал ладонью.       — Так… Всякой всячиной.       Майкрофт резко наклонился к нему со своего кресла.       — Ты мне никто, Хан. И я не постесняюсь выбить из тебя информацию.       Хан склонился к нему в ответ и позволил лицу стать своим:       — И как ты объяснишь всему свету, что на руках у твоего брата недвусмысленные шрамы, и он начал хромать? Иного пути обездвижить меня я не вижу.       — Существуют и более гуманные способы.       — Например?       Майкрофт победно откинулся на спинку кресла.       — Я лишаю тебя денежного довольствия, пока ты не расскажешь мне, зачем копаешься в трупах недельной давности. И куда пропадаешь ночами.       Хан ухмыльнулся.       — А вот последнее тебя не касается. Братец.       Майкрофт дал знак охране. Двери открылись, Хан одним движением поднялся с кресла, плавно развернувшись почти на месте, и направился к дверям. Из-за спины раздался раздраженный голос:       — Смени походку!       Чай принесли как всегда быстро и, как всегда, непревзойденный. Хан отпил глоток, посмотрел на часы. Полюбовался на деревце возле своего столика, лишил телефон аккумулятора и симки. Помариновав свою охрану возле окна минут двадцать, решительно встал и направился в туалет, захватив пальто.       Спустя пять минут он мирно переходил дорогу на очередном светофоре.       — Здравствуй, Мэри.       — Здравствуй, Хан.       Она стояла, выжидая. Хан внезапно для себя смутился.       — Мэри, я… Как тебя на самом деле зовут? Ты явно не Мэри, нет, — он помотал головой, пожевав губами, — все иначе.       Мэри стояла перед ним, взяв обеими руками сумку. Хан помолчал. Прокашлялся. Посмотрел на ее улыбающееся лицо. Хан думал об этом долго и даже решился, но никак не мог сказать…       — Помоги мне, пожалуйста? — голос его почему-то почти заглох. Мэри нахмурилась.       — Прости, что?       — Помоги. Мне. Пожалуйста.       — Эм?       Хан недоверчиво на нее посмотрел.       — Ты — единственный человек, который сможет мне сделать документы. Я никого здесь не знаю.       Хан отчего-то вспомнил, что он не просил помощи уже сколько? Лет двести где-то. Мэри уже не улыбалась.       — Почему я?       — Ты знаешь мое имя.       Невелика тайна.       — Я подумал, — его так и подмывало отвернуться и уйти, бросить эту затею и сделать все самому, но здравый смысл был еще при нем. Хан заставил себя стоять прямо, — ты могла бы помочь мне.       — Зачем тебе?       — Нужно кое-куда попасть.       Мэри огляделась.       — Что ты задумал? Да, я могу сделать документы, но для начала поделись, зачем они тебе.       Хан уставился на нее исподлобья. Просить тяжело; он уже совсем забыл, что при этом не надо рычать и приказывать. Или умолять. Он беззаботно взмахнул руками.       — Хочу полетать. Посмотреть Европу, Штаты. Очень давно там не был. Однако Майкрофт меня ни за что не отпустит по своей воле. Ты знаешь его не хуже меня.       Мэри кивнула.       — Возможно, даже лучше. Давай так, я сделаю тебе новое имя. Но ты не будешь устраивать бедлам в месте своего пребывания.       Хан непонимающе на нее посмотрел. Она пожала плечами:       — Шерлоку это удавалось катастрофически уникально.       Хан присел на кровать, сжимая в руках тугую пачку мелких купюр. Хорошо, что за планшет он расплатился заранее. Теперь экономить нужно на всем. Итак, нужно будет четырежды по сто десять… Нет, лучше по сто пятьдесят; еще фунтов сто на карманные расходы, пятьсот отложим на непредвиденные обстоятельства. Полторы тысячи понадобится на месте, и надо добавить пятнадцать процентов на всякий случай. Итак, минимум, что нужно — это около трех тысяч ста фунтов. Хан аккуратно развернул пачку. Пересчитал. Медленно закрыл глаза: чуть больше тысячи. Мэри обещала сделать документы через неделю. Значит, у него максимум восемь дней на то, чтобы достать две тысячи. Ну, что ж, всего по двести пятьдесят в день. Найти высокооплачиваемую работу за короткий срок и вернуть себе обеспечение Майкрофта — одним махом? Это даже может быть забавно. Хан криво ухмыльнулся: в голову закралась совершенно потрясающая идея.       Этим же вечером он снова устроился за деревцем в кафе. Неторопливо подозвал официантку, выспросил пароль от интернета. Она почему-то густо покраснела, но все же сказала. Хан набрал в поиске всего одно слово, и спустя секунду перед ним раскинулось целое поле возможной работы. Он переписал что-то на листок, одним махом доел то, что оставалось на тарелке, и ушел.       ***       — Добрый вечер. Чем я могу Вам помочь? — прошелестел низкий женский голос по ту сторону телефона.       Хан улыбнулся. Вокруг сновали автомобили, хотя тротуары были пусты. Он подцепил гарнитуру к планшету, который положил во внутренний карман пальто. Хоть чем-то может помочь эта чертовски твердая ткань. Хан добавил в голос хрипотцы:       — Добрый, если можно так выразиться. Я хотел поинтересоваться, есть ли у вас мужчины? Да? А можно ли встретиться с вами, чтобы обсудить условия? Я, так сказать, предпочитаю опт рознице.       Он записал место встречи на том же листке и бережно положил его в карман.       — Да. Да. Хорошо, пусть так. Как я вас узнаю?       В трубке что-то промурлыкали.       — Договорились.       Хан нажал сброс. Оглянулся. На другой стороне улицы, ежась от холода, тоскливо жались к темной стене два соглядатая; пытаясь слиться с ночью, отойдя от фонаря, они лишь смешили Хана своим невежеством по части маскировки. Хан снова двинулся на Девоншир-стрит. Если подумать, хождение кругами вокруг одного кафе до добра не доведет. Хан свернул в Паддингтон парк.       Мощеные и асфальтовые тропинки пересекались под ногами…       — Хан, соберись. Ты должен пройти эту полосу за наименьшее время, с наименьшими потерями. Это понятно?       Тощий нескладный подросток кивнул.       — Тогда вперед.       Хан прошел к полосе старта. Медленно согнул ноги, чтобы было удобнее. Свисток раздался в ушах противным гулом — в последнее время что-то происходило со слухом — и через миллионную долю секунды Хан сорвался с места. Связки и мышцы работали слаженно: глаза отмечали препятствия, мозг решал, что делать, а тело послушно их преодолевало. Лабиринт Хан немного знал, так что это облегчало задачу. Он бежал уже минут десять; начал выдыхаться. Но ошибок здесь не прощали просто так, и Хан все равно был постоянно начеку. Он на всей скорости свернул в правый коридор из трех возможных, увидел выход и тут же полетел носом вперед…       Подошел бородатый мужчина в сюртуке.       — Ну как так можно, а? — укоризненно всплеснул руками. Хан поднялся с земли, потер заживающие коленки.       — Оно было сзади. Я бежал вперед. Как я мог его увидеть? — насупился он.       — Это ты должен понять сам! Я бы на твоем месте полагался на слух и внимательность, мальчик.       Хан отвернулся, шмыгнул носом и промолчал.       — Мистер Холмс?       Высокая красивая женщина стояла прямо перед ним, заглядывая в лицо. Хан сфокусировал на ней взгляд.       — Добрый вечер.       — Я слышала, Вы обычно пренебрегаете галантностью, — она хитро улыбнулась.       — Я просто знаю ей цену.       Женщина оглянулась по сторонам. Хан склонил голову набок.       — Предпочитаю пройтись. Так будет спокойнее.       — Как Вам удобнее, — согласилась женщина, — как добрались?       — Давайте ближе к делу, — холодно попросил Хан.       — О, а вот об этом я наслышана, — она усмехнулась. — Что Вы предпочитаете?       Густо подведенные веки, красные губы. Уличные фонари отражаются в глазах, создавая тягучие блики. Завитые высветленные волосы касаются плеч, несколько прядей мягко лежат на груди. Пальто — дорогое, блистательное в своей простоте, колышется в такт шагам.       — Что вы имеете в виду?       — Классика, орал, анал, БДСМ, романтика? Что Вам по вкусу? — она ничуть не была смущена.       — Кроме предпоследнего, пожалуй.       — Римминг? — она чуть улыбнулась. Хан поспешно покачал головой.       — Гомо или гетеро?       — Никакой разницы. Выбирайте сами, — Хан пожал плечами.       — Значит, би? И Вы нисколько не обеспокоены нашей беседой?       — О, если бы это меня беспокоило, я бы вам не позвонил, — заверил Хан.       — Фроттаж, фистинг, мастурбация, ролевые игры? — она украдкой взглянула на него.       — Я непривередлив.       — Вы предпочитаете номер в отеле?       — Выбор за вами. Я достаточно мобилен.       — Оплата?       — Наличными.       — От тысячи?       — Согласен.       — Мой процент — каждую неделю четвертая часть.       — Как вам угодно.       Она вдруг остановилась, повернулась к нему всем телом. Хан склонил голову набок. В ней было что-то от завораживающих движений гремучей змеи или кобры, и что-то еще, возбуждающее воображение.       — Вы не думаете, мистер Холмс, что это может повлечь неприятности? Вы уверены, что хотите видеть новых людей в вашей постели?       — Я уверен, мисс… — Хан шагнул к ней и осознал, что почти на голову выше. Она не страшась посмотрела ему в глаза. Имя свое она так и не произнесла. — Мы с вами сработаемся. Мне бы не хотелось… Хм. Иного.       Она разглядывала его пару долгих секунд.       — Хорошо. Мы все обговорили, мистер Холмс. Как насчет прямо сейчас?       — Я, как видите, занят только вами.       Она протянула ему визитку.       — Вот адрес. Я знала, что от классического вы точно не откажетесь, и позволила себе назначить встречу заранее.       — Признателен. И вынужден откланяться.       На ближайшем выходе из парка Хан поймал черный кэб и двинулся по адресу на визитке. Отель оказался недорогим, но приличным. Швейцара не было. Аугмент невозмутимо прошествовал мимо ресепшн сразу к лифту, поднялся на второй этаж. Постучался в номер.       — Кто там? — раздался женский голос неопределенного возраста.       — Холмс, — Хан подмигнул камере в углу коридора.       Дверь немедленно открылась, явив приятную женщину около тридцати лет. Хан мило осклабился.       — Разрешите войти?       Дама хихикнула и посторонилась:       — Не думала, что вас так легко заполучить, мистер Холмс! Вот, — она протянула ему конверт.       — Благодарю покорно, — вкрадчиво проговорил Хан, пряча деньги во внутренний карман пальто, к планшету. — Вы заказывали классику, насколько я помню? Приступим.       ***        «…в последний раз видели в аэропорту Хитроу, покупающим билет. Выяснить направление и время отправки не удалось.» Майкрофт со всей силы саданул кулаком по столу; провел рукой по волосам. Стоящий перед ним человек вздрогнул. Отчет безжизненно упал на стол. Майкрофт налил себе бренди и выпил полторы порции одним глотком.       — Как так — не удалось?! Вы писали эту чушь?!       — Н-но, но…       — Это был один-единственный человек там, БЕЗ БАГАЖА! БЕЗ ШАПКИ! В ДЛИННОМ НЕЛЕПОМ ПАЛЬТО, ЗАТО С МОЗГАМИ, В ОТЛИЧИЕ ОТ ВАС! — Майкрофт закрыл руками лицо. — Ищите, пока не найдете. Ничего не хочу знать: это ваши проблемы, мистер Бакер. И решите уже вопрос со своим ребенком и его катером, это мне тоже уже порядочно надоело.       Человек склонил голову и поспешно вышел.       — Может быть, я все же могу быть полезен? — тихо поинтересовался голос из-за шторы.       — К моему сожалению, похоже, что можете, — Майкрофт откинулся на спинку кресла. — Не могли бы вы, все же, присесть?       Штора неторопливо отодвинулась, явив мужчину неопределенного возраста, с недлинной бородой и строгим взглядом. Он прошествовал к предложенному креслу. Аккуратно сел, сохранив спину прямой. Военная выправка.       — Насколько я понял, устранять никого не понадобится?       Майкрофт скорчил кислую мину:       — По-видимому, нет. Найдите его — и вы получите то, за чем пришли.       Хан брел по цветастой запыленной улице уже с местными деньгами в карманах. Вот и магазины. Он выбрал средней паршивости лавочку, хозяин которой поднялся с низкой складной табуретки, как только он приблизился.       — Кейзе меам апане пргапху мадада кара сакате хайм? — добродушно произнес он.       — Приа вапари, майм курта ор пагри ки зайрата хай.       Торговец с уважением покосился на Хана, кивнул и скрылся в глубине палатки. Порывшись в запасах, он вынес на свет длинную рубаху в синем узоре с павлиньими перьями и длинный кусок ткани — просто серый.       — Ойро хе бхе ке дхоти.       Торговец положил одежду на лист чего-то, что служило ему прилавком, и снова скрылся в тени палатки. Хан внимательно осмотрел себя.       — Ор чуридар!       — Прадикша… — отозвался торговец. Через минуту на прилавке появились простые светлые узкие штаны и еще один кусок ткани — длинный, широкий и белоснежный.       — Шри сафед бохута чаи.       Хан кивнул. Конечно, подойдет: он полжизни такое носил. Выспросив цену, он расплатился, даже не поторговавшись, чем, он предположил, почти оскорбил хозяина лавки. Ну да сейчас не до сентиментальностей. Аугмент сгреб одежду в узел и направился в ближайшую подворотню.       На круги своя.       Подворотня была не сказать, чтобы грязной. Он знавал и поароматнее. Однако, не до придирок. Хан быстро скинул с себя одежду, натянул штаны и рубаху. Достал из рюкзака большой пакет, сложил туда свою старую одежду. Из маленького кармашка извлек стеклянную бутылочку, густо намазал лицо и шею содержимым, отчего кожа стала казаться темной и лоснящейся. Открыл контейнер с карими линзами. Обмотал вокруг кудрей серую полосу. Руки вспоминали давно забытые движения так, будто все это время он надевал по паре тюрбанов в день. Уложил все свои вещи, за исключением денег и стеклянной бутылочки, в пакет, а пакет — в рюкзак (оказалось большой проблемой найти старый и потрепанный в Лондоне!). Намазал руки кремом из бутылочки.       В толпу влился обычный мужчина непримечательной внешности, с закинутым на одно плечо рюкзаком. Быть может, чуть менее пыльный, чем остальные, и чуть более при деньгах. Однако это никого не беспокоило: что толку отбирать гроши у индийца, когда вокруг столько разинувших рты туристов? *       Хан не стал задерживаться и спустя почти два часа неторопливого перемещения набрел на окраину. Он внимательно осмотрелся, спустил с плеч рюкзак и швырнул свой пакет в кучу таких же на обочине. Для верности запинав его другим мусором, он пошел искать транспорт.       Сначала нужно было на вокзал. Хан прикинул время. Скорее всего, Майкрофт уже в курсе, что Хана в Лондоне нет. Терять время было глупо; мимо проезжал мальчишка-рикша. Хан набрал скорость, дворами и переулками бегом двинулся по памяти к вокзалу. Рикша остался далеко позади, перестук поездов уже был слышен. Тело гудело от приятного напряжения, быстрого бега и горячего ветра вокруг. И вдруг Хан с разбега влетел в толпу людей. Кто-то упал, кого-то Хан успел поймать. Послышался детский плач, со всех сторон доносились ругательства. Хан протиснулся дальше, на перрон, к отходящему поезду. Строго говоря, в самолете он думал, что и не успеет на него, но раз пришел пораньше — надо садиться. Поезд набирал скорость, Хан не отставал. Наконец, он нашел место, где людей было поменьше, и прыгнул. Зацепился кончиками пальцев за чье-то сари, сквозь него — за металлическую полоску на боку поезда. Подтянулся, вклинился в висящих людей и сам стал одной из виноградин, болтающихся в такт движению.       ***       — Мы нашли его телефон и документы, — Лестрад засунул руки в карманы брюк и покачался с носков на пятки.       — Ну, и где же они? — развел руками Джон.       — Вон там, — Лестрад смело перешагнул порог спальни Шерлока и открыл дверцу шкафа. — Вот в этой вот куртке.       — Я ее даже не видел ни разу, — удивился Джон.       — Ну… — Лестрад пожал плечами. — Нет, я не буду его искать. Ну, хочет он побыть один, что приставать?       Джон покачал головой. Что-то здесь было не так, но что — он понять не мог. Мэри обеспокоенно бродила кругами по гостиной.       ***       Спустя семь часов Хан разжал пальцы и мягко спрыгнул на зеленый скат путей. Сила инерции заставила присесть и упереться ладонями в землю. Хан задрал нос, закрыл глаза и прислушался. Почти безмолвие, значит, где-то рядом люди. Аугмент выпрямился. Оглянулся. Природа была такой знакомой, будто он и не покидал ту самую Землю, на которой родился. Хан двинулся прямиком в лес, не смущаясь отсутствием тропинок. Раздвинул руками тяжелые листья, углубился в чащу. Прошел пару десятков метров.       Нет, не туда. Вернулся к путям, пошел вдоль них. Если здесь все так же, как он помнил, недалеко должны быть люди. Хан сорвал связку диких недоспевших бананов. Трава под ногами была упругой, пыльной. Живой. Из джунглей донесся чей-то крик, переходящий в рев. После поезда животные успокоились, и жизнь пошла своим чередом. Пути по плавной дуге изгибались в сторону, и взгляду медленно открывалась бедная деревня, одним боком примкнувшая почти к самой дороге. Хан свернул в лес, держась недалеко от опушки, в самой густой и высокой траве. Жизнь текла своим чередом: маленькие полуголые дети гонялись друг за другом и врассыпную, женщины и девочки лепили лепешки-кизяки, кто-то шил прямо на улице. Несколько мужчин строили дом. Коровы пили, лежали и лениво взмахивали хвостами, когда что-то особо вредное долго жужжало на одном и том же месте.       Хан начал пробираться к ближайшим людям, когда раздался многоголосый собачий лай. Женщины повскакивали со своих мест и закричали детям. Мужчины поудобнее ухватились за инструменты, поспешили Хану навстречу. Дети забежали в какой-то дом, но тут же повысовывали носы из окон и закричали:       — Кто ты?! Кто ты?!       Хан вышел на открытое место. Мужчины пока не выказывали враждебности, хотя дорогу все же перекрыли. Женщины столпились поодаль, любопытно выглядывая из-за спин мужчин. Хан развел почти пустые руки в стороны, поздоровался со всеми. Один из них кивнул в ответ:       — Что тебе здесь нужно?       — Ищу забытую станцию. Я оттуда родом.       — Здесь никогда не было ничего подобного.       Хан пожевал губами. Нахмурился.       — Я поищу. Мне нужно свободно ходить по деревне.       — Ты может, вор? Или браконьер?       — Именно поэтому я убил эти бананы, — съязвил Хан. Он без размаха кинул связку. Они перелетели обе группы взрослых и приземлились точно в руки ребенку. Мужчины проводили полет взглядами, нахмурились.       — Я не причиню никому вреда, если смогу свободно ходить среди вас.       Они посмотрели на одного человека. Хан шагнул к нему. Мужчины подняли свое оружие.       — Как тебя зовут?       — Рахул Кошти Джха.       Хан выпрямился, сложил ладони в традиционном приветствии, но поднял руки только до уголков губ:       — Хан Нуньен Сингх.       — Ты действительно рожден здесь? — глаза главы расширились.       Хан склонил голову. Взгляд его не отрывался от индийца.       — Истинно.       Другой мужчина покачал головой:       — Но здесь никто никогда кроме нас не жил.       — Жаль. Я все же посмотрю. Мне позволено пройти по улице?       Рахул кивнул. Мужчины опустили оружие, посторонились. Дети тут же высыпали из дома, с веселыми визгами разбежались по деревне. Женщины разбрелись по своим делам. Хан шагнул вперед.