Мама-яойшик vs Сын-гомофоб

Вечером, как мама и обещала, пришёл директор со своим племянником. Я бы и внимания не обратил, если б Жека не оторвался от консоли и не выглянул в коридор на голоса. - Коленька, знакомься, это друг Артёма - Женя, - тут же заговорила мама. - Жень, это Коля, они с Артёмкой всё детство в одной люльке провалялись. - Мама! - рыкнул я из комнаты. - Ха-ха! - засмеялась Ирка. - А потом мы переехали в Москву. С тех пор уже много лет прошло. Неудивительно, что они не помнят друг друга. - Идём, - разулыбался Женя, потянув этого молчуна в мою комнату. Коля беспрекословно за ним следовал. - Ой! Это мне? - удивилась мама. Далее полился флирт с директором, от которого у меня чуть уши не завяли. - Играть умеешь? - Женя протянул Коле приставку. Тот взял её в руки и уставился на экран. Отлично, пусть развлекает его, а я отдохнуть смогу. Надев наушники, я погрузился в просмотр Наруто. Единственное аниме, что я признаю. Наверно в сотый раз пересматривая одну из серий, я легко скользил карандашом по бумаге. Мои ноги покоились на столе, в ушах шли звуки сражения. Моих глаз нельзя было оторвать от тетради. Штрихи ровно ложились один за другим, формируя полноценную картину. Закончив, я окинул её оценивающим взглядом: чего-то не хватало. Вдруг мне в голову прилетела подушка, сгоняя и так упорхнувшее вдохновение. - Идиот, - рыкнул я на Женьку, сдёргивая наушники и отправляя подушку в обратный полёт. - Сам такой, - обиженно протянул друг. - Слушай, покажи свой кулон. - Какой ещё кулон? - раздражённо спросил я, откладывая тетрадь и закрывая видео. - Ну, ты его носишь не снимая, - проныл Женя. - Дай! - Этот, что ль? - я вытащил из-под рубашки гладкий камушек нежно-голубого цвета. - Блин, охренеть... - протянул друг. Тут я заметил точно такой же на шее у апатичного Коли. Видимо, Женя вконец достал его своими разговорами. Поднявшись, я подошёл к парням. Присев на корточки у кровати, я взглянул на кулон блондина. И правда, похож. - Значит, мама не врёт, - равнодушно проговорил я, поднимаясь. - Мы были знакомы в детстве. - Конечно, были, - произнесла Ирка, входя в комнату и внося поднос. На нём стояли три чашки чая, два блюдца с кусочками тортика и вазочка с конфетами и рафинадом. - В детстве всегда вместе играли. А кулончики вам дядя Эдик подарил. Ты ещё тогда сказал, что никогда-никогда его не снимешь. Ох, мама по-моему даже слезу умиления пустила тогда. - Умиления, как же, - проворчал я. - Мальчики, берите тортик, - улыбнулась Ирка. - А ты помалкивай. Сестра ушла, прикрыв за собой дверь. «А почему блюдца всего два?» - шустро написал на планшете Коля. - А! Артём не ест сладкого, - ответил ему Жека. - Так что, бери, не стесняйся! Коля взглянул на меня. Я не обратил на него внимания. Он взял чашку чая и быстро сделал глоток. - Ирка всегда кипято-оо-ок!.. наливает... - запоздало предупредил Женя. Парень с трудом удержал чашку в руках. Он зажмурился, прикусив губу, но не издал ни звука. Я хмыкнул. - Так ты не придуриваешься, - задумчиво проговорил я, отпивая из горячей чашки. Он проморгался и недоуменно на меня глянул. - Я думал, ты можешь говорить, просто корчишь из себя невесть что, - пояснил я, прикрыв глаза. Я сидел на полу у подножья кровати. Коля отвернулся. Женя же возмущённо фыркнул. - Нетактично говорить такое людям, тем более бывшим друзьям! - чопорно произнёс он. - С каких пор тебя стали заботить мои бывшие друзья? - А вдруг после долгой разлуки ты так же поведёшь себя со мной? - возмутился он. - Вот ещё, - закатил глаза я. - У тебя и отца-то нет, чтобы ты попал в подобную ситуацию. Жека анимешно пискнул и театрально произнёс: - Ты ранил меня в самое сердце! - Не тебе учить меня такту, - грубо оборвал его я, поднимаясь. Коля настрочил что-то на своей игрушке и протянул Жене. - Нет, обычно он куда хуже, - язвительно произнёс тот. - Тебе удалось застать его в хорошем расположении духа! - Идиот, - снова констатировал я, усевшись за комп. - Я с тобой не разговариваю! - заявил этот придурок. - Отлично. Вали к своим двоюродным сёстрам. - А может я и погорячился, - рассмеялся тот. - Беру свои слова обратно. - Вот и отлично. Коля переводил удивленный взгляд с меня на Женю и ничего не понимал. Они стали играть в консоль, но, судя по всему, Жек вывел его разговорами впустую, и тот стал задавать конкретные вопросы. Всё бы ничего, если бы они не касались меня. - Не знаю, я в другой школе учусь, - посмеялся Женя. - Но Артём и «гроза школы» - не смеши. Он мухи не обидит. Я кинул в их сторону колючий взгляд. Коля странно покраснел. И что такого он спросил? Или собирается спросить... - Нет, нет! И в ближайшее время не будет! Видишь ли, мама Артёма... - Заткнись, - рыкнул я на Женю. Ещё не хватало, чтобы они трепались о моей личной жизни. - А ты, если спросить хочешь, ко мне обращайся, а не к этому психу. - Солнце, почему ты сегодня такой злюка? - проныл Женя, глянув на часы. - Оу, покидаю вас! Сёстры спят, а значит, я могу вернуться домой. Было приятно поболтать, Коль. Артём, до завтра. - Пока, - бросил я. - Женечка, уже уходишь? - удивилась мама. - Поздно, тётя Маша! К тому же, на полу я спать не хочу, а в постель меня Артёмка не пустит, ведь так? - Я прибью тебя завтра! - крикнул я из комнаты. - Коль, мы тоже пойдём, - послышался голос директора. Парень поднялся и направился к двери. Проходя мимо стола, он задел мою тетрадь, лежащую на самом краю стола. Как и предполагалось, она оказалась на полу вместе со всеми выпавшими из неё листочками. Я тут же спустил ноги со стола и опустился на пол, собирать их. Коля присел помочь мне. Вот всё оказалось собрано, за исключением самой тетради, находившейся в руках у Коли. Он вглядывался в мой рисунок, который я так и не смог закончить. - Отдай, - негромко пробубнил я. Коля поднял на меня восхищённый взгляд. Мы всё ещё сидели на полу. - Ко-оля! Парень всучил мне тетрадь и быстро направился к коридору. У самой двери он обернулся на меня. Я продолжал сидеть на корточках. Он шустро выбежал. - До свидания, Мария, - проговорил директор. - До встречи, Эдуард, - ответила ему мама. Они ушли. Посидев немного, я взял со стола карандаш и прямо на полу дорисовал глаза. Да, вот что было не так. В глазах парня, изображённого на моей картинке, не было блеска. Теперь же в них горела жизнь, азарт, восхищение...