Мама-яойшик vs Сын-гомофоб

- Женя, - на удивление спокойно произнёс я, поднимаясь. – Ты неправильно понял. Можешь разреветься и убежать, если не веришь мне, но знай, я не намерен терпеть истеричку. Если ты в состоянии нормально поговорить, идём на кухню, и я всё объясню. Из его глаз продолжали бежать слёзы, а он смотрел на меня взглядом этакой собачки, которую предал любимый хозяин. Взгляд его необычных глаз снова метнулся к моей фуражке, которую я уже успел поднять. Надев её и наскоро приведя себя в человеческий вид, я вопросительно глянул на парня. Сжав челюсть, он через силу кивнул и пошёл на кухню. Я ещё раз посмотрел на спящего Артёма. Блин, такой облом... Когда я вошёл в просторное помещение, где имел привычку принимать пищу, там вовсю орудовал Женя. Он рылся в тумбочках, явно что-то выискивая. Была открыта тумба с винами многолетней выдержки, но видимо он не рискнул испытывать моё терпение. Найдя початую бутылку коньяка, он громко поставил её на стол и отправился на поиски соответствующих бокалов. Я равнодушно следил за его истерикой. Плюнув на дальнейшие поиски, он достал свою чашку (да, у меня такая имеется, в конце концов, он едва ли не живёт со мной) и наполнил её до самого края. Хах, а чашечка-то на пол-литра, он соображает? Однако, половину он выпил одним махом, только чуть поморщившись вначале. Наконец, оторвавшись от алкоголя, парень отдышался и снова продолжил пить. Я с интересом сложил на груди руки и стал ждать, насколько его хватит. Допил! Надо же! Снова взяв бутылку с остатками, он даже не стал утруждать себя и наполнять чашку, приложился к бутылке. Тут моё самообладание сдало. Пробормотав под нос японское ругательство, я отнял у него коньяк. - Держи себя в руках, - холодно произнёс я, закрывая бутылку и убирая её от греха подальше. Всё это время Женя сверлил мою спину злым взглядом. Ну ладно, заслужил я, признаю. Только вот вслух он хрен от меня признания добьется! - Итак, - начал я издалека. – Если мне не изменяет память, сегодня у тебя выпускной. Что же ты делаешь здесь? - Что, решил воспользоваться тем, что меня не будет, и развлечься с моим лучшим другом? – зашипел он, не хуже змеи брызгаясь ядом. Сам не знаю, что нашло на меня в тот момент. Наверно, вспомнил детство. Размахнувшись, я дал ему звонкую пощечину. При этом, лицо моё осталось совершенно спокойно. Его и так красные глаза снова наполнились слезами. Один из них, кстати, был почти бесцветным, с тонким ободком и зрачком, а второй остался ярко-голубым. Я нахмурился. Женя как-то обессилено повалился на колени и стал слабо водить рукой по полу. Я даже вздрогнул от того, насколько отсутствующим стало его лицо. - Линза... Она выпала... - У тебя плохое зрение? Какие детали я узнаю, спустя несколько месяцев знакомства. - Да... Без них я почти ничего не вижу, но носить прозрачные не могу. У меня слишком светлые глаза, это пугает людей. Я вздохнул и опустился на одно колено, взяв его за бесполезно шарящую руку. - Ты не найдёшь её так, - проговорил я, наскоро оглядываясь. – А даже если найдёшь, надевать уже будет нельзя. - Но я ничего не увижу. - Не думаю, что в данный момент это главная проблема. Женя кивнул и снял уже бесполезную вторую линзу, положив её на стол. Я усадил его на высокий табурет и направился к холодильнику. Он молчал, уставившись в столешницу. Слёзы уже не бежали, но щёки он так и не вытер. Я достал лёд и взял полотенце. Положив туда немного, я приложил его к покрасневшей щеке Жени. Он вздрогнул и стал самостоятельно держать лёд. - Больно? - Немного. - Врёшь, - проговорил я, касаясь козырька и чуть натягивая его на глаза. Хотя, всё равно он сказал, что ничего не видит. - Руслан, не молчи, пожалуйста, - проговорил он тихо. – Объясни, что случилось. - Коля поругался с Артёмом. Я забрал того и по глупости дал ему выпить. Привёл домой и только разжёг камин, как Тёма поцеловал меня. Не вини его, ему сейчас тяжело. Где Коля, я не знаю, надеюсь, утром объявится. - А что фуражка? - И чего она вам всем так мешает? Не снимаю я её, потому что это подарок отца. Мама не давала нам видеться, но однажды он случайно встретил нас с братом на отдыхе. Рядом ничего кроме сувенирной лавки не было. Мне он купил фуражку, а брату карманные часы. С тех пор братишка ходил с ними везде, а я... Я тоже решил выпендриться и стал носить фуражку, не снимая. Мне многие говорили, что я выглядел глупо, к тому же, она была мне велика. Но я стоял на своём. Мы даже с мамой из-за этого ругались. В конце концов, мне пришлось много трудиться, и в итоге я даже брата переплюнул в своих знаниях и умениях. Надо мной перестали смеяться, стали уважать, а фуражку воспринимали, как нечто запредельное для их рассудка. Этакая причуда для гениев, которую поймут лишь те, кто разгадали квадрат Малевича. Артем сбил её случайно, а я просто не успел ничего сказать, пришёл ты. Мы посидели молча. Я поменял ему лёд, с досадой сознавая, что след останется. - Руслан. Как далеко ты мог зайти, если бы я не появился? - Ты правда знать хочешь? Подумай, ведь я и соврать могу. Я заметил, как его рука сжалась в кулак, но он только упрямо повторил: - Как далеко? - Не дальше поцелуев. - Врёшь! - Нет. Я видел, что он мог отключиться в любой момент, и рассчитывал, что это случится до того, как я успею достаточно возбудиться. В конце концов, дрочить в подобном возрасте стыдно. Он снова стиснул челюсть, но смолчал. - Ну, что скажешь? Кстати, почему ты не с одноклассниками? - Хотел с тобой побыть, я ведь скоро на море поеду. - Что ж, будем крутить курортный роман под носом у твоих родителей. - Думаешь, после увиденного мы сможем что-либо крутить? – кажется, возмутился он, прожигая взглядом столешницу. Лёд он давно отложил, нервно сжимая в руках несчастное полотенце. Я вздохнул и осторожно взял его за подбородок, нежно потянув на себя. Он мог с лёгкостью отвернуться, но последовал за моей рукой, так и не подняв глаз. Я поближе рассмотрел след от своей руки и нежно провёл по нему языком. Женя чуть вздрогнул, покрываясь мурашками. - А разве нет? Я же всё объяснил. - Ничего ты не объяснил! – зажмурился он, отскакивая и едва не падая с высокого стула. Я чудом успел поймать его за талию, оставив в сидячем положении. Его руки лежали на моих плечах. Он глубоко дышал, будто успокаивая себя, чтобы снова не разреветься. Да чем я, в конце концов, занимаюсь? Оправдываюсь перед этим ребёнком... Но каким бы маленьким он ни был, я... люблю его? - Мне хорошо с тобой, Жень, - полушёпотом произнес я, коснувшись носом его виска. – Я не хочу, чтобы рядом был кто-то другой. А ещё я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, прикасался к тебе. Ведь ты только мой, правда? Я крепко обнял его, одной рукой придерживая спину, а другой удерживая за талию. Закусив губу, мне показалось, что этого может оказаться мало, а у него тоже терпение есть. И оно с каждым моим прикосновением приближается всё ближе к той самой точке, когда он вскипит, наорёт на меня и уйдёт. Ведь знаю же, что он ещё колеблется. Без жертв с моей стороны не обойтись. Я ненадолго отпустил его спину и снял фуражку, отложив её на стол. Женя неверяще поднял на меня сияющий взгляд. Реально, немного неуютно, когда на тебя будто одними зрачками смотрят. Я сделал пробный шаг и коснулся его губ своими в пока ещё невинном поцелуе. Женя более страстно ответил мне, обвивая руками шею и зарываясь в волосы. Я прикрыл глаза. Как мало ему оказывается для счастья надо, едва не светится. Хорошо, ради него можно будет пожертвовать своими принципами. Вот братишка удивится, если увидит меня таким, без моей любимой фуражки... ** Простите, что так долго, просто мы с подругой замутили новый проект, вот на всё времени и не хватает)) Если интересуетесь, прошу http://ficbook.net/readfic/264048 )))))