***
Из-за стола увела меня Прим, под предлогом посмотреть ее новый научный проект для школы. Мы обе знаем, что нам есть о чем поговорить. Три года я жила в другом месте, пусть мы и часто виделись, всё же это уже не то. — Я так рада за вас с Питом! Наконец, ты обрела то счастье, которое заслуживаешь. — сестра вместе с Хеймитчем знала как я не хотела замуж за Пита и изредка ловила меня в моменты моей слабости. — Но на самом деле я еще хотела сказать, что ты стала более легкой— нахмурив брови и носик, продолжила Прим. — Я тебя не понимаю? — Со мной ты всегда была радостной, веселой и беззаботной. Ты была разной, но только со мной, — немного задумавшись, добавила, — и с папой. — И? — не выдержала я. — Вот! Иногда ты бываешь невыносима. Но такая ты для всех, прости, но это правда. Так вот для всех ты была ещё и очень серьезной. Ты не подпускала к себе близко окружающих, не так чтобы раскрыть душу. Тебя редко могли увидеть улыбающейся… И как раз легкой, воздушной. Но сейчас улыбка не сходит с твоего лица, ты стала такой счастливой, что это видно за версту. Раньше же ты предпочитала маску безразличия и холодности. — Ты меня поражаешь. Сколько тебе лет и куда ты дела мою Прим? — улыбаясь, парирую я и начинаю щекотать сестру. — Да никуда я не делась! Остановись. — хохоча, Прим начинает отбиваться от меня. На самом деле Прим такая и есть – беззаботная, но умная не по годам. Всегда такой была и поражала меня этим. И Утенок права, я действительно стала более открытой. Может быть не такой беззаботной, как Примроуз, ведь я по статусу не могу себе позволить быть такой, но близко к этому. — А какие новости у тебя? Как съездила в лагерь? — интересуюсь я. — Было очень круто! Мы с Самантой нашли кое-кого. Но не думаю, что это серьезно… — сестра прикусила губу и задумалась. — Ты ведь от меня ничего не скрываешь? Потому что я не очень хочу проводить с тобой беседу о том как следует… вести себя с мальчиками. — О Боже, Китнисс, скоро у тебя будет свой ребенок, тебе придется говорить об этом. — подняв брови, уколола меня блондинка. — Знаешь, это сделает их любимая тетя, ведь ты собираешься стать врачом? — парировала я. — Ну, или это сделает Пит, он же мужчина. А если тебе не нравится такой ответ, то я плохой советчик в этом. У меня было от силы двое парней, за одного из них я вышла замуж и из-за хитрости мужа забеременела. — да, что же сегодня со мной?! Болтаю о чем надо и не надо… — Так ты говоришь из-за хитрости? —Прим! — возмущенно восклицаю я. — Ну, Китнисс, я уже не маленькая. — не поспоришь. —Пит подменил противозачаточные таблетки, на какие-то другие. — это все, что нужно знать Прим. — Но зачем это ему? Я понимаю, между вами всегда были сложности… Но такие решения принимаются совместно. Я не понимаю причину такого поступка. Почему Пит поступил так не посоветовавшись с тобой? Должна быть причина, — видимо последний вопрос, она задала сама себе, но хотела получить ответ и от меня. Однако хотела бы и я знать причину. Ведь когда Мелларк сообщил мне о подмене таблеток, я прервала его, так и не узнав, зачем ему это. От ответа меня спас наш отец. Он постучался в комнату и заглянул: —Китнисс, Прим, у вас все в порядке? — мы переглянулись и дружно кивнули. — Прим, я бы хотел поговорить с Кит. — Да, я пойду. Узнаю, может чем помочь маме. — Мы не закончили. — напоследок кинула я сестре, имея в виду лагерь. — Конечно. — и беспечно выпорхнула из комнаты. Отец подошел ко мне и сел рядом на кровать. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе, как делал в детстве, когда мне было плохо или я была расстроена. Только сейчас причина этому совершена не я. Сейчас волнуется отец. И мы оба очень скучаем друг по другу. — Ты его любишь? — тихо начал папа. — Да. — так же тихо ответила я, и это была не ложь. — А Пит? Что я могу ответить? Я уже столько лгала родным о том, что на самом деле происходит… Но сейчас, смогу ли я сделать это сейчас, сидя бок о бок с самым родным человеком? Сжав губы, у меня было большое желание пожать плечами — это бы и стало ответом. Ответом, который резанул по самому сердцу, не давая зажить старой ране. Но вместо этого, я смогла лишь выдавить жалкое: — Почему ты спрашиваешь? — Ты знаешь почему, наверняка, мама уже все тебе рассказала. — хмыкнул отец. — Это похоже на нее, ты прав. — Милая, ты уже совсем взрослая. А новость о внуке, просто выбила меня из колеи. Это еще один неопровержимый факт того, что моя дочь выросла. — на секунду папа притих, и я еще теснее прижалась к нему, вдыхая такой родной запах. Это тот самый момент единения отца и дочери. Душевный момент, когда кажется будто вы видите души друг друга. Такого никогда не будет с матерью, только с папой. Твоим первым, самым верным и сильным защитником. Сильней которого, ты будешь любить только другого своего мужчину в жизни – сына. —Ты станешь таким же родителем для своего ребенка, как и мы с Элизабет для тебя, но… для меня… Я никогда не перестану видеть свою маленькую Китнисс. Ты всегда останешься для меня маленькой девочкой, которую нужно оберегать и защищать. Девочкой, которой буду нужен я. — я чувствовала в его голосе надломленность и грусть. — Я всегда буду нуждаться в тебе. Ты же знаешь, что мы половинки одного целого, Мы Эвердин. — папа чуть улыбнулся на это высказывание. В детстве это была наша фраза, — Помнишь, что ты говорил потом? — Я говорил, чтобы не случилось, я всегда буду рядом с тобой. — А я отвечала, что пусть даже ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом со мной… — первый раз я сказала это в семь лет. Тогда мне приснился кошмар. Мама была в командировке, папа остался один на нашей с Прим попечение. Я помню, как плакала и с криком проснулась. Отец просто ворвался в мою комнату, будто это ему приснился плохой сон, а не мне. Это не удивительно, ведь это был первый раз, когда он оставался один с двумя маленькими детьми. Помню, как папа присел на край кровати и включил светильник. Я тут же забралась к нему в объятия, и он крепко прижал меня к себе. Тихо укачивая меня, он и сказал: Flashback — Мы половинки одного целого, Китнисс. Мы же Эвердин. И что бы ни случилось с тобой, я всегда буду рядом. — Пап? — всхлипывая, протянула я. — М? — Пусть ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом, хорошо? — подняв взгляд, попросила я. — Конечно, я обещаю. — папа поцеловал меня в макушку и продолжал убаюкивать End of flashback После этого каждую ночь мы проводили наш мини-обряд. Это было только наше, то, что никто не мог отобрать… И никогда не сможет. Из мыслей меня вырвал голос отца: — И я хочу, чтобы ты была счастлива. А то как я поступил… — мне ужасно больно было это слышать. — Это было мое решение, ты никак не поступил со мной. Посмотри на меня, — я отодвинулась, чтобы повернуться лицом к папе. — Я счастлива. Счастлива, что ты поступил так, как поступил! Разве то, что мы сегодня с Питом сказали вам, не было тому подтверждением? Разве мои глаза не говорят тебе об этом? — все это время я держала его руки в своих, поддерживая. — Китнисс, я прекрасно знаю твой бойцовский характер, ты ни за что не покажешь как тебе плохо и тяжело, тем более родным. И я знаю условия контракта. "По которым, родив ребенка, могу получить развод"— мысленно продолжала я за отца. — И я знаю условия тоже. Но беременна не поэтому. — я с силой сжала зубы, потому как не знаю правильного ответа, почему ношу ребенка под сердцем. И это откликается сильной болью в груди, снова. Но несмотря на это, надеюсь, сейчас у Пита уже нет тех намерений, какие были в начале. Хоть отец и вздохнул, покачав головой, он все же улыбнулся. — Я же говорю, боец. — Но твой маленький боец. — парирую я. Прим права, я всегда с отцом и с ней была той веселой и открытой Китнисс, о которой больше никто не знал. — Я не буду вытягивать из тебя ответы на вопросы о чувствах Пита к тебе и всем остальном. Я и так вижу это, не сомневайся, Китнисс. — серьезно произнес папа, а значит, он действительно видит. И знает, о чем я недоговорила в начале разговора. — Еще я вижу, что сейчас ты действительно счастлива, вижу как ты светишься, а это многого стоит. Но если он обидит мою малышку, мне будет все равно, как ты будешь выгораживать его, на контракт и то, что он отец моего внука или внучки. — я попыталась улыбнуться, но не смогла удержать взгляда. — Еще раз обидит, Китнисс. — добавил папа. Я резко перевела глаза на отца, что он имеет в виду? Что и как он узнал? — Поверь, у меня есть способы давления на него. Не думаю, что твоей матери следует знать об этом. Ей нравится думать, что она знает больше меня, пусть так и остается. — последние слова были сказаны с улыбкой. Отец закрыл тему. И я снова почувствовала себя под защитой. — Я люблю тебя, па. — и снова прижалась к нему. — И я тебя. — поцеловал в макушку. Посидев немного в тишине, мы решили, что нас уже потеряли и спустились к остальным. Пока мы шли по лестнице, я думала о том, как давно не чувствовала уверенности в завтрашнем дне… И это такое прекрасное чувство. Я уверена, что проснувшись завтра, не смотря ни на что, у меня есть крепкое плечо. Я всегда это знала. Но в какой-то момент это знание затерялось.***
Мы с Питом решили остаться на ночь в доме родителей. Мне не терпелось задать ему волнующие меня вопросы. Я могла и подождать с ними, подозревая к чему это может привести, не хочется портить день. Но когда я следовала «советам» моего разума? Выключив свет, Пит, наконец, забрался в кровать. Я подтянулась на руках и облокотилась о спинку кровати. — Китнисс, ты чего? — обеспокоился Пит. — Я хотела поговорить с тобой. И ты должен быть честен со мной. — с напором произнесла я. Пит промолчал, видимо соглашаясь. — Таблетки. — выдержав достаточную паузу, чтобы парень понял о чем речь, я продолжила, — Тогда в машине я пресекла твои попытки объясниться. Но сейчас я хотела бы знать причину. Зачем тебе это понадобилось, Пит? — на последних словах я развернулась к парню. Через окна пробивался лунный свет, он мягко озарял комнату. В его лучах волосы Пита словно мерцали и переливались серебристым. Я ощутила сильное желание провести рукой и почувствовать их шелковистость. Это немного отвлекало от главного, но я все еще ждала ответа: — Ну? — Ты просила честности. Но иногда следует знать не всё, иногда лучше опустить всю правду. Ты уверена, что хочешь этого, ворошить прошлое? «Ведь мы перевернули страницу и начали с чистого листа, да, Пит?» — вслух я произнесла иные слова: — Пока не прошло три месяца это нельзя считать прошлым, ты ещё помнишь наш уговор? Я хочу знать всё, иначе бы не спросила. — Помню. И пока я не начал рассказывать, хочу сказать, что сейчас это уже не имеет для меня никакого значения. — я напряглась. — Тогда, когда я все это затеял… Я знал, как ты не хотела ребенка, просто потому, что он бы остался «в такой семье», так ты говорила? — Пит тихо хмыкнул и продолжил, — По крайней мере, ты не хотела оставлять ребенка со мной. Зная тебя, я был уверен, что ты бы металась бы между свободой, которую могла получить, освободившись от меня, и « я не хочу оставлять своего ребенка с монстром». В конце концов ты бы сломалась, я на это надеялся. — я и не думала, что он опишет все в таких подробностях. Вот она - правда, и что мне с ней делать? Стало ли мне легче от этого и должно бы? Должно. И вроде бы проще от того, что теперь я все знаю. Но мне абсолютно не нравится то, что я знаю! — Китнисс, это было тогда, когда ты еще яро сражалась со мной. Мне хотелось, чтоб наконец-то ты покорилась… — Да… да, я поняла — дрожавшим голосом пролепетала я. Пит может и ждет очередного скандала, но вопреки и моим и его ожиданиям, я не собираюсь его закатывать. Он же сказал, что это в прошлом. Либо это правда либо он искусно лжет. В любом случае я буду начеку. Однако теперь у меня есть некая уверенность, что Пит не монстр, и он уже любит этого малыша. Надеюсь, я не обманываюсь… Все же нельзя забывать про шансы ошибиться и в этом… И я не забуду. Это чем-то напоминает фразу «Я прощу, но не забуду». Однако я была бы не я, если ничего не ответила на его признание: — Но ты упустил еще один аспект. Я не такая и бессердечная, чтобы просто оставить своего малыша и продолжать жить дальше. Забыть про него, будто ничего и не случилось. Ты прав, я бы металась между вариантами, где на кону была свобода. Но ошибаешься в том, что в одном из случаев я брошу ребенка. Я бы искала выход, чтобы уйти вместе с ним. В конце концов, может я бы и сломалась, но не из-за выбора… — я замолкла, представляя такую ситуацию наяву. Вдох… выдох.Такого не произойдет. Вдох… выдох. Этого не случится. — Сломалась бы, просто потому, что моему маленькому солнцу могло быть плохо от любого моего выбора. И меньшей из зол было бы остаться. И я бы страдала, представляя как бы жила без него или неё, если бы сдалась и ушла. Или же его или её отняли у меня. А после осознавала, что каждый день мне придется притворяться, только бы ребенок не переживал. Моя жизнь будет крутиться вокруг собственного малыша, и я постоянно буду ограждать его от негатива, от тебя, боясь всего, что может угрожать его счастью и здоровью… Это просто была бы не я. И угрозой для ребенка становилась уже я! Только сейчас понимаю, что ребенок и я — одно целое. Наши жизни отныне и навсегда связаны. Мой покой это его покой, а его покой это мой покой. Счастье, радость, слезы, смех, печаль… Абсолютно всё что его, будет значимо и для меня. Мы половинки одного целого, только уже Мелларки. — Китнисс, но этого не будет. — твердо произнес Пит. И я смогла свободно вздохнуть от его слов. Но после эмоции взяли свое и я расплакалась. Теперь моим личным кошмаром будут именно эти переживания, для меня нет и не будет ничего хуже всего того, что я сказала мужу. Я собственноручно дала ему оружие против меня. А воспользуется ли он этим, остается только ждать. Но эти его слова: «…не имеет для меня никакого значения», «…этого не будет» пока успокаивают меня. Лежа на груди Пита я потихоньку успокоилась и провалилась в темноту, без сновидений.***
Утром быстро со всеми распрощавшись, мне нужно было срочно съездить переодеться и снова отправиться в путь. В шкафу я нашла свой джинсовый комбинезон без рукавов с заниженной талией. Живота практически не было видно, и талия все еще не исчезла, поэтому я позволила одеться себе таким образом. Если приглядываться, то можно что-то рассмотреть. Но кто без причин будет разглядывать меня? Сегодня я должна увидеться с моим агентом Вероникой и Цинной. Надеюсь, разговор будет быстрым и без лишних объяснений. Быстро доехав до высокого стеклянного здания, я поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к стойке: — Здравствуйте, у меня назначена встреча с Вероникой, Китнисс Мелларк. — произношу будничным голосом. — Да, конечно, вас уже ждут. По памяти я быстрым шагом прошла к угловому кабинету. Действительно Цинна и Рона уже сидели в ожидании меня. — Всем привет. — открывая дверь, с порога поздоровалась я. Две пары глаз в недоумении уставились на меня. Только если Цинна, быстро просканировав меня своим профессиональным взглядом, спустя секунду улыбнулся, правда, все еще хмурясь. Вероника же, не поняв, что со мной произошло, перешла сразу к делу. — Здравствуй, прошу.— произнесла Вероника, указав на кресло напротив себя. —Спасибо. Я сама хотела с тобой поговорить, но ты меня опередила. — начинаю я. — Да. Скоро лето, а значит начало множественных церемоний и награждений. Нам с тобой нужно определиться с тем, на каких мероприятиях ты будешь. Обсудить номинации, в которые ты определена, и агитацию. С чего начать? — девушка, как обычно смотрела в свои записи. Я сглотнула. Мне никогда не нравилось все это. Мое желание, я бы не появилась ни на одной из церемоний. Но ведь есть мои зрители, которые голосуют за меня. Поэтому я делаю это только ради них. — Ну, давай с номинаций. — неуверенно предложила я. — Отлично. Choice music: «исполнитель – девушка», «гастроли», «поп-альбом». А так же Choice: «улыбка» и «икона красной дорожки», тут спасибо Цинне. — я посмотрела на друга, тот кивнул. Рона перелистнула страницу своего ежедневника и продолжила: — Ну и на следующую церемонию вы с Цинной приглашены оба. Китнисс – «икона стиля», Цинна – «лучший дизайнер женской одежды». Итак, теперь к мероприятиям. Китнисс, ты молодая, восходящая звезда. Поэтому как твой агент настаиваю, на посещение обеих церемоний. Ты уже поняла, что первая это «Teen Choice», а вот другая - «CFDA Fashion Awards». Я не могу тебя заставить, но на второй ты должна быть обязательно! Вместе с Цинной. — Когда все это будет проходить? — напряжено поинтересовалась я. — В конце июня и июля. В июля будет ваша с Цинной общая церемония. — Ну, с июнем может быть и не будет проблем, а вот с июлем… Так еще и в конце… — Китнисс, подумай хорошенько, пять номинаций, где у тебя неплохие шансы. Тем более это выбирает народ – твои поклонники и возможно будущие поклонники. — пытаясь скрыть возмущение, возразила Рона. — Да, я это понимаю. Проблема не совсем в моем желании, скорее в моем не желании показывать… — я замолчала, обдумывая как правильнее и красивее преподнести информацию. — Показывать что? — немного раздражено повторила девушка. — В общем, я прекрасно понимаю, Вероника, что ту новость, которую я тебе скажу, ты захочешь использовать в качестве пиара. Но ни я, ни мой муж не хотим этого афишировать. — в глазах агента проскочила заинтересованность. — Я беременна, второй месяц. — Вероника изумленно кашлянула, но тут же схватилась меня уговаривать: — Ты уверена, что не хочешь говорить об этом? Поверь, такие события очень положительно влияют на рейтинг и популярность. Многие твои фанаты будут рады за тебя. И как результат, не задумываясь, проголосуют за тебя. Это к вопросу об агитации. — Рона, нет, я не хочу, чтобы этот факт стал известен всем. Если бы не специфика моей работы, я бы и тебе не сказала. Я хочу оставить это только в кругу семьи и друзей, всё. — Китнисс, как твой агент я должна заботиться о твоем продвижении… — но я не дала ей договорить. — И как мой агент, ты должна заботиться и учитывать мои интересы и требования. Так вот я требую конфиденциальность информации. — жестко парировала я. — Это практически невозможно. Во-первых, как бы ты не хотела, желтая пресса, да и поклонники звезд любят пускать такие сплетни и слухи. Ты же не собираешься все время сидеть дома, что тоже вызовет подозрения? Во-вторых, интервью. Тебя будут спрашивать о личной жизни, и я уверена, кто-нибудь затронет тему пополнения. — Опять же, я понимаю это. Дома сидеть я не собираюсь, но лишний раз выходить в свет и рисковать тоже не хочу. А об интервью позаботишься ты, предупреждай всех заранее, что на личные вопросы отвечать я не буду. — Ты понимаешь, что эта самая интересная часть. И отказываться от нее мало кто захочет, в итоге, ты просто никому не нужна будешь. — Вероника, не дави на Китнисс, тем более в её положении, — в защиту сказала Цинна, я благодарно ему улыбнулась и спокойно ответила на выпад Роны: — Значит, предупреждай, что вопросы не должны касаться нашей с Питом интимной жизни, что и включает вопросы о детях. И право отвечать на личные вопросы остается за мной. — Спорить бесполезно. Поэтому, хорошо, Китнисс. По поводу июльской церемонии, не думаю, что нужно беспокоиться. Ты достаточно стройная, что бы на пятом месяце был сильно заметен живот. — мягко ответила девушка. — Как повезет. — заметила я. — Китнисс, не волнуйся, я что-нибудь придумаю. — раздался голос друга. — Не сомневаюсь. — Отлично, твой новый гардероб теперь в руках Цинны. И на обоих мероприятиях ты будешь присутствовать. Теперь проблема с агитацией. Если ты встала в оппозицию насчет интервью, то… — Вероника исподлобья неуверенно посмотрела на меня. — социальные сети? — Я… Что? — не до конца поняв идею, промямлила я. — Социальные сети, фанаты смогут хоть как-то приблизиться к твоей жизни. Там же можно распространять агитационные видео и фотографии. — Вероника, мне делать больше нечего? Если уж я начала свою оппозицию, как ты выразилась. То я изначально не хотела посвящать никого в личную жизнь. Работа есть работа то, что вне её никого не касается. — Ладно. А если ты не будешь этим заниматься? Грубо говоря, оставаться в неведенье, что происходит? Любой ваш отдых с Питом, встречи с друзьями, какие-то моменты работ над песнями, клипами и так далее. У вас же есть общие фотографии с мужем, не те, что есть в интернете и журналах. — вообще-то нет, но зачем мне говорить об этом ей. — Видео и фото с друзьями. В общем, что я хочу сказать. Дай свой пароль от созданного аккаунта мужу, проверенным друзьям, сестре и пусть они этим занимаются. Заранее обговори всё с ними, выскажи свои пожелания. Хотя бы попробуй, м? — с надеждой произнесла девушка. — Хорошо. Но только одна социальная сеть, на твой выбор. На большее я не согласна. — я заметила как Рона выдохнула.***
Из офиса мы с Цинной выходили вместе. — Честно говоря, когда ты вошла, я и подумать не мог, что ты ошарашишь такой новостью. Я заметил, что ты несколько поправилась, но о ребенке… Зная о твоих с Питом отношениях… — Всё немного изменилось, Цинна. Сейчас всё налаживается. — задумчиво ответила я. — Ты прости, теперь тебе нужно ломать голову как скрыть мою беременность на более поздних сроках. — извинилась я перед мужчиной. — Не за что прощать. У меня уже есть идеи. Ты моя муза, Китнисс. Считай, ты наоборот сделала мне одолжение, тебе альбом нужно выпустить, а мне коллекцию. И я знаю, что буду делать. — То есть мне ждать твой показ с моделями плюс? Я скоро буду подходить под эти форматы. — Нет. Думаю, пока я не буду отходить от своих старых привычек — вместе со мной усмехнулся Цинна. — Но у тебя будет видоизмененная коллекция под твою будущую фигуру. — Прекрасно. Я уже в предвкушении. Цинна, я хотела попросить тебя еще об одной услуги. Мне будет нужно что-то надеть на свадьбу Гейла, а у меня все облегающее. — Когда? — Начало июня. — Будет сделано. — Большое спасибо! Мы уже подходили к своим машинам, когда Цинна окликнул меня. Доставая ключи из сумки, я обернулась: — Да? — Я знаю, что ты лицо компании отца Пита. Но если хочешь и можешь, я бы хотел видеть тебя представителем своего бренда? — Не думаю, что это проблема. Я уже как год не работаю на компанию, нашли замену получше. И я не без удовольствия, принимаю твое предложение. — улыбаясь, отвечаю Цинне. Открывая дверь автомобиля, мы еще раз пересеклись взглядами, и кивком попрощались. Похоже, в моей жизни настала белая полоса, лишь бы не сглазить — удача редко бывает на моей стороне.***
Приехав домой, я рассказала Питу как прошла встреча. Да, к такому легко можно привыкнуть. Тихие, спокойные семейные разговоры. — Ну, ты не права, что у нас нет фотографий, которые не висят в интернете. — Что ты имеешь в виду? Совместных и не постановочных у нас нет. — я осеклась, прозвучали эти слова не слишком мягко. — Да, совместных. Китнисс, только спокойно, хорошо? — заметив мою реакцию, предупредил Пит. — Давай, кусаться не буду. – выдохнула я. — У меня есть твои фотографии. Пару раз открыв рот, я так и ничего не ответила. В какой-то момент мне захотелось рассмеяться, но я сдержалась. Наконец, я смогла из себя выдавить, самую оптимальную фразу: — Мне тебя бояться? Мне это напоминает маньяков. — я все же не сдержалась и улыбнулась. — Ты и правда изменилась. — ответил на мое высказывание Пит. Это было неожиданно. Я приподняла бровь, продолжая улыбаться. К чему эти слова сейчас? Видимо прочитав немой вопрос в глазах, парень объяснился: — Раньше ты была сама серьезность, со мной так тем более. А сейчас мы сидим спокойной разговариваем, ты улыбаешься и шутишь. Нет, ты можешь и вспылить, это никогда не уйдет. Но мне нравится такая Китнисс. Настоящая, та которая не скрывает своей нежности и веселости за ледяной стеной. — такие слова способны пробить самую толстую ледяную стену, как выразился Пит. Покраснев, я прикусила губу и отвернулась, не зная куда посмотреть. Пит мастер слова, это одновременно вызывает восхищение и пугает меня. Пока я смущалась, Пит взял меня за подбородок и легко коснулся своими губами моих. Я утонула в его объятиях, касаниях, дыхании, глазах. Я утонула в Пите Мелларке. Утонула уже давно. И попытки всплыть на поверхность, чтобы вдохнуть свежего воздуха, протрезветь не всегда заканчивались успехом. Мне нужен бы спасательный круг, чтобы я смогла прожить в спокойствии, зная, что если захочу, всегда смогу выбраться. Но именно его отсутствие делает нашу жизнь интереснее и острее, зачастую больнее…. Но я верю, что все должно закончиться хорошо. Как бы ни было тогда, сейчас и потом. Вы скажите я ненормальная? Может быть… Скорей всего, да. Ведь я сгорела в этих чувствах, вода потушила пламя.Пока в этой фразе виден только положительный подтекст. Но это еще не конец моей истории.