***
Когда я приехала домой, Пит уже был в гостиной. — Как прошло занятие? — Неплохо. По крайней мере, я себя отлично чувствовала, — я поцеловала мужа в щеку и села рядом с ним на диван. — Как учеба? — Нормально. Скоро зачет, но думаю я смогу сдать все досрочно. — К чему такая спешка? Лучше подготовиться, разве не так? — изумленно уставилась я на парня. — А вот и причина, по которой сегодня вечером мы будем не дома. — Досрочная сдача? И потом, я еще не дала своего согласия, — смешно скрестив руки на груди, парировала я. Пит лишь усмехнулся, он знает, что я пойду. Скучала ли я по такому властному и всезнающему Питу? Немного. Точнее сейчас он не поставил меня перед фактом, хотя бы сначала спросил. Сегодня его чувство контроля находятся под контролем. Может, он и диктует мне условия сейчас, но не перебарщивает. Любой девушке нравятся чуточку властные парни. — И что же мне надеть, Сэр? Вы уже выбрали мой сегодняшний наряд? — продолжая игру, подначила парня. — Позволю тебе выбирать самой. Но ты должна выглядеть так, будто собралась на вечер к моей маме. У тебя есть время до полшестого, — в тон мне, но в то же время мягко ответил Пит. Я поднялась с дивана и только сделала шаг в сторону лестницы, как почувствовала шлепок на своей ягодице. Вместо того, чтобы накричать на мужа, как я бы сделала раньше, я направила все свои усилия, чтобы сдержать свою супер-гигантскую улыбку и не рассмеяться. По пути в комнату я размышляла, что это такое было. Я заболела? Я точно заболела, той прекрасной «болезнью», какая только существует на Земле. Да, я была «больна» с того момента, как Пит перевелся в мой класс. Но теперь мне не нужно пытаться «излечиться» от нее.***
Мы подъехали к какому-то помпезному ресторану. Как Пит и просил, я оделась достаточно нарядно. На мне был комплект из белого топа без рукавов и орнамента из цветов, проходящих только поверху топа. Он расходился к низу, так что выпуклость нельзя было различить, но оставлял низ живота чуть-чуть оголенным, что говорило «мне нечего скрывать». И я выбрала золотые брюки, не доходящие до голени, с аппликацией в виде цветов на поясе. Образ завершили бежевые лодочки, распущенные волосы и неброский макияж. — Думаю, твоя мама была бы довольна, если бы я так пришла к ней на одно из её мероприятий, — ухмыльнулась я. — Она и будет, — Пит положил руку мне на талию и подтолкнул ко входу в заведение. — В смысле? — но парень оставил меня без ответа. Вместо этого он провел меня вглубь ресторана и завел за ширму, отделяющую наш столик от остальных посетителей. Я сказала столик? Это стол на восемь персон! Шокированная увиденным, я поспешила натянуть доброжелательную улыбку и поздороваться со всеми. — Что это значит? — прошипела я на ухо Питу, когда мы подошли к нашим местам. Он же приглашал на ужин так, будто это наше свидание. Зачем было разыгрывать весь этот спектакль? Я попыталась успокоиться и не делать поспешных выводов. — Китнисс, ты выглядишь изумительно! — сделала комплимент миссис Мелларк. — Спасибо, как и Вы, — перекинув волосы на одну сторону, ответила я. Стол был круглым, поэтому во главе сидел мистер Мелларк, с правой от него стороны Кимберли, а с левой я и Пит. Остальных четверых мужчин я не знаю. Я бы сказала, что одни мужчины были ровесниками Пита и его отца. Другим же было скорее всего тридцать с лишнем. — Господа, это моя прекрасная невестка, Китнисс, — произнес мистер Мелларк. — Китнисс, это наши с Питом бизнес-партнеры. Я в изумление повернулась к мужу. Конечно, я знала, что Пит помогает отцу, но не думала, что он уже работает. — Я ещё не сказал ей, пап. Вот почему сегодня мы здесь, дорогая. Я официально присоединился к команде. — Я рада за тебя, милый, — я легко коснулась губ Пита. — Почему ты мне не сказал? — сделав заинтересованное лицо, спросила. — Хотел сделать сюрприз. — У тебя получилось, — похлопав по колену Мелларка под столом, улыбнулась я. Я знаю, что он услышал неодобрительные нотки в моем голосе. — Пит работает в отделе дизайнеров и разработчиков продукции, — сказал ровесник Пита, видимо, они вместе и работают. — К началу зимы должна выйти одна из коллекций по дизайну Пита, — добавил мужчина рядом с Кимберли. — Теперь все знакомы со мной, а вот я… — мне не нужно было заканчивать, отец Мелларка тут же исправил это недоразумение: — Китнисс, это Оскар — моя правая рука, — указал тесть на мужчину как раз рядом с его женой. — Брайн и Александр руководители финансового и маркетингового отделов. И наконец, Стивен, под его началом тот самый отдел дизайна и разработок. Я была удивлена, такой молодой, а уже руководитель. Видимо, мое выражение лица выдало меня, так как Стивен поспешил сообщить, что ему двадцать восемь. — Все дают мне двадцать два-три года, ты не одна такая, — мы все рассмеялись, в этот момент принесли первые блюда и спиртное. Когда официант подошел ко мне с шампанским, я накрыла свой бокал рукой. — Не пьешь? — спросил Стивен. — Просто не хочу, — спокойно сказала я. Я видела, как Кимберли понимающе посмотрела на меня и медленно отвела свой взгляд. Я была благодарна, что она не явно пялилась, показывая всем, что здесь есть подвох. Оставшийся вечер прошел в спокойной дружеской обстановке, я не хотела, чтобы он заканчивался. Я знала, когда мы приедем домой, у нас с Питом будет серьезный разговор.***
Я стояла перед зеркалом, расчесывая волосы, когда Пит вышел из душа. Я не стала ждать, пока он переоденется. — Сюрприз удался, — холодно произнесла я, смотря в отражения мужа позади себя. — Тебе не кажется, что ты переборщил? — приподняв бровь, поинтересовалась я. — Китнисс, ты злишься. — Я знаю, это не нуждается в уточнении. Тебе хочется поиграть снова? Вывести меня на эмоции? К чему вся эта театральность? — не смогла сдержаться, резко развернувшись к парню лицом, я повысила голос. Выставив руку с зажатой расческой, указала ей на Пита. Сейчас я не могу остановиться. Негодование и раздражение… и разочарование бушевали во мне. Я хотела вылить все это на него. И все равно, что будет потом, мне нужно выговориться: — Ты так беспокоился о моем здоровье последнее время, что готов перечеркнуть все это?! Или же просто специально разыгрывал беспокоящегося мужа, хотел усыпить бдительность, чтобы потом… Начать все это заново? Я набрала в грудь побольше воздуха и продолжила свою тираду: — Ты настолько бессердечный и жестокий, раз хочешь, чтобы я нервничала! Я же беременна, Пит. Беременна, черт возьми, твоим ребенком! Мне нельзя нервничать, а ты… — я всплеснула рукой. Мне было обидно вдвойне, что он это делает, зная, в каком я положение. Порыв был быстрее, прежде чем я осознала, что делаю. Пит все это время сидел на краю кровати, сохраняя спокойный вид, я просто не выдержала. Я видела словно в замедленной съемке, как расческа летела прямо в парня. В последний момент он успел отклониться. Я было разочаровалась, что промахнулась, но предмет успел задеть плечо Мелларка. Уверена, это было достаточно болезненно. Я почувствовала облегчение, а после — усталость. Но у меня хватило сил произнести то, что я была просто обязана сказать: — А если все это было, чтобы сломать меня как-то. Ты говорил, что хотел этого. То повторюсь, я уже сломлена. Сколько ты старался для этого? Все эти «ухаживания» до свадьбы, вся эта игра на публику. Ты и силу применял, чтобы я покорилась. И заставлял, и приказывал. Порой ты был настолько жесток, что я думала, ты под действием какого-то препарата. Как ни странно, больнее всего была твоя нежность, забота. Я перевела дыхание, давая себе время собраться с последними силами, и поправила себя: — Вернее сказать наигранная нежность. Было так правдоподобно… что становилось невыносимо больно дышать. Но сейчас все твои такие действия могут привести к противоположному эффекту. Обстоятельства серьезно изменились. Любая такая выходка будет только закалять меня, — не стала пояснять свою последнюю реплику, потому что, уверена, тогда Пит нашел бы способ надломить меня еще сильнее. Я этого не могу допустить. Мне было интересно услышать ответ мужа. Но между нами словно разразилась пропасть. Я ничего не слышала, кроме звона в ушах. Сейчас я в полной мере почувствовала свою опустошённость и, обессилив, села на кровать как можно дальше от Пита. Прошло еще какое-то время, прежде чем он сказал: — Успокоилась? — я бы задохнулась от возмущения, если бы не выдохлась. — Китнисс, может, это была неудачная попытка, но я знал, ты не любишь такие мероприятия. А так я был уверен, что ты согласишься. Я же не соврал, просто недоговорил, — мягко продолжил Пит. Я знала, что должна была, что-то сказать. Сейчас мне так хотелось рассмеяться, но я сдержалась: — Ты знаешь, что ты спокойно мог заставить меня или просто поставить перед фактом, я бы просто не смогла отказаться. Контракт, помнишь? — А если я не хотел так поступать, ты не подумала? Если я не хочу заставлять тебя? — чуть возмущенно произнес Пит. — То есть, чтобы мы пришли к этому, мне нужно было забеременеть? Чтобы в тебе проснулась человечность, мне нужно было забеременеть. Ты поэтому ТАК изменился? — я не смогла промолчать. — Китнисс, ты преувеличиваешь. Наш ребенок тут не причем. Потом, мы уже обсуждали с чего и почему всё это произошло, не ходи по кругу, — это было достаточно рациональное замечание. Я готова признать, что мое высказывание чисто из-за гормонов, но вслух я этого не произнесу. — Ладно. Но ты же неглупый, Пит. Далеко не глупый. Неужели ты не подумал, что в следующий раз твое приглашение на свидание я отвергну? Как я теперь могу верить тебе? Может быть, со стороны эта ситуация кажется пустяковой. И мне незачем так заводиться… Но мы-то знаем, что было с нами раньше. Мне и так было тяжело доверять тебе с такими усилиями, но у меня получилось найти это хрупкое доверие к тебе. И тут ты так поступаешь… — я устало покачала головой и повернулась к парню. — Однажды преданный человек всегда будет искать подвох. Я смогла побороть желание видеть во всем этот самый подвох. А сейчас сомневаюсь, что правильно поступила. — Я сожалею. Китнисс, я правда не хотел такого исхода. Я хотел, чтобы ты пришла, мне это было важно. — Ты думал, я бы не пришла? Пит, сейчас я не буду говорить, что чувствую к тебе, потому что это будет глупо с моей стороны. Но я бы пошла, я была бы рада за тебя, если бы ты сказал правду. В конце концов, если ты не верил в меня, то хотя бы помнил тот факт, что я твоя жена. Я обязана поддерживать тебя, тем более перед твоими коллегами. — Мне это важно было знать. Знать, что ты рада за меня не только потому, что так полагается. — Ты сам не позволил мне этого сделать. — Китнисс, пожалуйста, прости. Я не хочу больше никакого притворства между нами. Я виноват, поступил ужасно глупо, но я правда хотел как лучше. Его голос не был умоляющим, и это не было нужно, иначе было бы жалко. Я услышала шорох покрывала, почувствовала его руку на своей талии, пытающуюся притянуть меня к себе. Я ждала от него других слов, которые могли бы все изменить. Хотела услышать «я тебя люблю» или хотя бы «у меня есть к тебе чувства». Не знаю, что хочу сделать сейчас: обнять Пита, поцеловать, прижаться к нему, оттолкнуть, ударить… Все смешалось в одну кучу. Не знаю, верить ему или это опять умный ход… — Не молчи, — раздалось у моего уха. А что мне еще надо сказать? Простить и все забыть, вот так просто? Я Гейла сегодня не простила, несмотря на то, что он признался, что испытывал ко мне. Сейчас я не буду принимать никаких поспешных решений. Единственное, я хочу обезопасить себя и малыша в будущем: — На этой же недели мы изменим договоренность о ребенке, если я захочу уйти. На сегодня с меня хватит, я не хочу испытывать давления со стороны извиняющегося Пита: — И пожалуйста, оставь меня сегодня одну. Не уйдешь ты, уйду я. Пит понимает, что спорить и настаивать бессмысленно, поэтому он молча поднялся. Все, что он себе позволил, — это поцелуй в щеку. Но перед тем, как он вышел, я успела сказать: — Я правда была бы рада, если бы ты не солгал мне. Сказал, что тебе важно мое присутствие, этого бы хватило. И не из-за того, что так полагается, ведь я твоя жена, а потому, что я действительно захотела бы разделить важное для тебя событие. Жаль, что все так, как получилось… — я действительно хотела, чтобы он знал это. А еще я хотела надеяться, что эти слова важны для него. Глупая надежда. Я не шелохнулась, когда он уходил. Только когда дверь закрылась, я зажмурилась и попыталась не расплакаться. В этот раз у меня получилось.***
— Доброе утро, — поприветствовав всех за завтраком, я села за стол. — Доброе! — хором ответили мистер и миссис Мелларк. — Господи, я до сих пор вне себя от вчерашних новостей. Я так рада за сына, — как всегда начала беседу Кимберли, — весь в своего отца, — женщина тепло улыбнулась мужу, а он ей. От этой картины мое сердце сжалась. Хотела бы я такую же семью. — Китнисс, милая, ты плачешь? — встревожено раздался голос свекрови. — Нет, это от счастья, — я и не заметила, как по щекам предательски покатились слезы. — Гормоны и все такое, — Кимберли понимающе улыбнулась. Остаток завтрака прошел в тишине. Муж так и не спустился. — А где Пит? — не выдержав, поинтересовалась я. — Он уже на работе. Сказал, что вернётся к обеду, — я улыбнулась. Какой бы ни была вчера напряженной обстановка между нами, я жду встречи с ним. Может, из-за всё тех же несчастных гормонов, а может, и нет, но я чувствую, что с каждым днем я все сильнее привязываюсь к мужу, такому, какой он сейчас — близкому к слову «любящий». Это очень опасно, и я играю с огнем. Я не птица Феникс, чтобы возрождаться каждый раз из пепла. С каждым разом это восстановление все более продолжительное и болезненное. К обеду Пит действительно приехал домой. Но ненадолго, лишь для того, чтобы забрать меня в офис адвоката. Муж был молчалив, но это не было пугающе. Он задавал лишь дежурные вопросы, чтобы справиться о моем самочувствие. Я видела, что он чувствует себя виноватым. И по правде говоря, была немного рада этому. Через полчаса мы уже сидели в офисе для пересмотра контракта. — Важно убрать пункт, где говорится, что я не смогу развестись с тобой в случае рождения девочки. А также, если родится сын и я решу уйти, то ребенок остается в твоей семье, — Пит кивнул седовласому мужчине, давая добро на поправки. — Но до рождения нашего ребенка ты не сможешь развестись или жить отдельно. И я настаиваю, что до исполнения года новорожденному ты будешь жить в нашем доме. Тебе так будет легче ухаживать за ним. В независимости от пола ребенка, если ты все же решишь развестись со мной, я имею полное право навещать детей в любое время с твоим или без твоего присутствия. Обдумав, его встречные условия, я согласилась: — Хорошо. Но о твоих визитах я должна знать. Если ты берешь ребенка, то я должна знать, где вы. Обычно изменение или составление контракта воздвигает только стены между людьми, но не думаю, что это наш случай. Я почувствовала себя спокойнее и свободнее. Да и Пит стал менее напряжение. — Ты сказал "детей", — нарушила я тишину, когда мы ехали обратно домой. — Да? Наверное, я хотел объединить понятие «мальчик» и «девочка». Ну, в смысле, не важно, какого пола наш ребёнок. — Ммм, понятно. — Китнисс, прости меня, — отведя на секунду взгляд от дороги, произнес Пит. — Я уже простила. То, что ты согласился изменить условия контракта, многое говорит, — муж снова посмотрел на меня, на этот раз удивленно. — Что? — Знаешь, ты будешь самой эмоциональной, импульсивной, несносной и вспыльчивой беременной в истории человечества! — с улыбкой сказал Пит. — Хах, если это правда, то сейчас я должна обидеться на тебя. Но не буду, у меня очень хорошее настроение! Мы были почти у дома, но мне тоже нужно было извиниться. Сейчас самый подходящий момент, я не могу упустить его: — И ты меня прости. Я вчера слишком вспылила. И потом ты не соврал, а недоговорил. И ты можешь вернуться в спальню, не боясь, что в тебя полетят какие-либо предметы. — Китнисс, ты беременна, в тебе говорят гормоны, к тому же ты вчера очень устала. Отец предупредил меня, что мне надо набраться терпения. — Хороший совет, он тебе пригодится. И, Пит, прошу, больше никакой лжи и недосказанности, — когда ответа не последовало, я переспросила. — Понял? — И кто теперь из нас тут «сэр»? — когда муж припарковался, я пихнула его плечом. Как маленькая девочка, я поспешила выбраться из машины и спрятаться в доме. Вдогонку я услышала, что Пит смеется и крикнул мне: — От меня не убежишь! А я и не хотела.