***
Через неделю мы смогли переехать. К сожалению, мне пришлось разместиться в главной спальне вместе с Питом, так как в гостевой комнате проблемы с отоплением. Осталась в спальне, которая должна была быть «нашей». Комната выполнена в бежевых и белых цветах. Здесь много места, но ничего лишнего: у стены стоит большая кровать с балдахином, напротив — туалетный столик, рядом — двери в гардеробную и ванную, есть балкон — идеально. Но это лишь стало золотой клеткой, из которой я выпорхну через год. Вспомнив про птицу, я нахожу «подарок» Мелларка — подвеску с птичкой, заключённую в клетку, и надеваю. Я не сниму украшение до появления малыша, ещё одно напоминание, за что мне стоит ненавидеть Пита. Кстати, до рождения ребенка оставалось примерно двенадцать дней, и мне придётся быть на этой неделе на презентации коллекции Мелларка. О, я бы с радостью не пошла на мероприятие, но я хочу поиздеваться над мужем. Игра в «счастливую семью» теперь доставляет мне удовольствие. Пит до сих пор выглядит побитым и несчастным. Так хорошо играет? Однако где-то глубоко внутри, я знаю, мне не нравится, насколько циничной я стала. Мое сердце кровоточит от страданий мужа, но я научилась не обращать на это внимания. Как и сейчас. Мы все-таки решили уже что-нибудь купить к появлению ребенка. Пит убедил меня в том, что будет не очень удобно всё делать в последний момент. В обычном торговом центре я не могла себе позволить пройтись, меня бы узнали и вся моя тайна стала бы достоянием общественности. Через интернет я не хотела ничего заказывать, это казалось каким-то бездушным. Глупо? Может. Но у беременных свои причуды. Поэтому сейчас мы с Питом посреди элитного магазина, где никто из сотрудников даже глазом не моргнул, когда увидели нас. Мы выбрали коляску, переноску, колыбель и пеленальный столик нейтральных оттенков. Я была довольна покупками. Остальное мы докупим уже после родов. Скорее всего, этим займется Пит и его мама, пока я и малыш будем в больнице. Придя домой, я занялась подготовкой к завтрашнему празднику. Прим настояла на вечеринке в честь будущего малыша. Будут только самые близкие. На самом деле, я рада этому празднику, так как завтра я, наконец, смогу увидеться с Энни. Мы не виделись с мая. Я знаю лишь, что Финник увез ее в путешествие и что они недавно вернулись. К концу дня гостиная была украшена розовыми и голубыми шарами, ленточками, на столах скатерти в тон. На праздник приглашены только девочки, а парни вместе идут в бар. Меня это серьезно беспокоит, прошлый его поход… — Мне все равно, — напоминаю я себе. Так как в школе я дружила только с Джоанной, которая меня предала, и Энни, а в университет так и не поступила, то на празднике будет не очень много людей. Хотя среди гостей есть и Дилейн, Прим настояла. Кроме родных, были так же приглашены несколько девушек, которые работали со мной в студии, Вероника и Эффи. Оказывается, они с Хеймитчем до сих пор встречаются. Эффи, конечно, необычная и моя бывшая учительница, но она хороший человек. К трём часам все пришли, девушки проводили своих мужчин, возглавляемых Питом. Я лишь поцеловала его в щеку, дабы не вызвать подозрений. Подарков было много: одежда, аксессуары, вещи первой необходимости. Миссис Мелларк была счастлива видеть, что у её сына теперь своя семья, семейное гнездышко. Она поздравила нас с новосельем. Мать Пита пока не может привыкнуть, что мы съехали. Мне будет жаль разочаровывать Кимберли, когда я буду уходить от мужа. Моя же мама была рада просто увидеть меня здоровой и счастливой, особенно после последней поездки. Все разбились по группам: Саманта с Прим сидят на диване, разговаривая о чём-то своём; Дилейн говорит с Роной; девочки со студии сидят на соседним диване от меня, обсуждая изменения на работе. А я слушаю рассказ Энни о ее путешествии по Европе. — Я так рада за вас. Это правда волшебно. Финник молодец, — радуюсь я за подругу. — Да. И это не все, — многозначительно произносит рыжая. — Энни? — Только обещай, что не будешь сердиться, хорошо? — я лишь подозрительно кивнула. — Мы с Одейром поженились. — Что?! — все обернулись на мой возглас. — Извините, все в порядке. Как, где? — В Англии. Спонтанно. Мы были в Дуврском замке. Вышли из замка, и Финник повел меня к какой-то постройке. Он вывел меня на поляну рядом с ней. Китнисс, там открывался такой вид: голубая вода пролива, сам замок, зеленые деревья. Так красиво! Неожиданно Финник заговорил. Сказал, что я принцесса, королева и заслуживаю такой замок. Он опустился на одно колено. Конечно, я поняла, что происходит. Но все внутри меня так затрепетало, я думала, умру от этого чувства, — я понимала, что Энни рассказала не всю речь Финника и это ее право оставить сокровенные слова только между ними. — И ты ответила «да»? — риторический вопрос, конечно девушка согласилась. Они действительно отличная пара, и очень сильно любят друг друга. — Вам с Питом нужно съездить как-нибудь туда, — сердце больно защемило от слов подруги. — Не думаю, что получится, — Энни нахмурилась, и я поспешила объясниться. — Ну, я скоро рожу. А там маленький ребенок. Я не смогу никуда уехать от него или нее, — гладя живот, произношу я. — Да? Или ты просто уже не будешь с Питом, чтобы съездить хоть куда-нибудь вместе, — я попросила Энни отойти со мной. Подруга без вопросов помогла мне встать и проследовала за мной на кухню. Мы сели на стулья, и девушка взяла меня за руки: — Кит, ты моя лучшая подруга, я люблю тебя и желаю только добра. Если расставание с Мелларком будет лучшим решением для тебя, то так тому и быть. Но действительно ли это будет лучше? Я не говорю сейчас про ребенка, ему нужна счастливая мать, чтобы быть здоровым и счастливым тоже. Я говорю про тебя. Ты уже окончательно приняла решение? Слова Энни раскрывают всю суть дилеммы. Я думаю, что ей ответить, но не успеваю — девушка продолжает: — Я думала, у вас все наладилось. Когда мы разговаривали с тобой последний раз, твой голос был счастливым. Я знаю, ты его любишь. И может, ты не поверишь мне, спроси у Одейра, Пит любит тебя… сильно. Я знаю, что он натворил. Это нелегко исправить, практически невозможно. Но вспомни нашу с Финником историю. Там тоже было все не безоблачно. Признаю, у нас все прошло более гладко, но ваша семья тоже заслуживает шанса. Тем более вас теперь связывает ребенок. Это огромная ответственность. Ты не подумай, я не прошу тебя думать только о благе малыша. Точнее, я настаиваю, чтобы ты в первую очередь думала, как будет лучше для тебя. — Энни, боже, я хочу, чтобы было все по-другому. Ты права, я была счастлива. Была… И я не знаю, кто виноват больше в том, что сейчас происходит. Я люблю его, это не изменить, как бы я сейчас не хотела. Ты сказала, что вещи, которые сделал мне Пит, сложно исправить. Но проблема не в том, чтобы их исправить. Сложнее забыть их. Когда шло что-то не так, в любой бытовой ссоре я припоминала ему, что он делал раньше. — Китнисс… — Я знаю, Энни, я дура. И я большая дура, потому что действительно верила, что Пит любит меня. — Во-первых, никакая ты не дура. Это нормально, что тебе сложно отпустить прошлое. Во-вторых, Пит тебя действительно любит, не понимаю, почему ты не веришь в это. — Я не могла говорить об этом по телефону. Все изменилось две недели назад. Мне приснился кошмар. Наутро Пит видел, что что-то произошло. Я ему рассказала. Он извинился за прежнего себя. Сказал, что он не хочет потерять всё, что у нас есть сейчас. Но я не могу так просто отпустить, понимаешь? — Энни кивнула. — Весь день я отстранялась от него. Конечно, он не мог этого не заметить. Мы еще раз поговорили, он просил забыть о том, что было «тогда». Я огрызнулась, сказала, что просто не могу забыть. Пит ответил тем, что, возможно, я и не хочу забывать. Он сделал последнюю попытку помочь мне… нам. Сказал, что это не он меня сломал, а я его, и ушел. — Китнисс, так как я твоя подруга, буду честна. Ты не думала, что Пит прав? Его слова могли бы сработать, но почему-то не сработали. Если ты не простила его из-за того, что он ушел… Он должен был уйти, вы не могли находиться в одном помещение после сказанного. Вам обоим было нужно время. — Не сработали? О, они сработали. Он прав и не прав одновременно. Я не хочу забывать, чтобы не вернуться в начало нашего пути. Каждый раз, когда было всё хорошо, это «всё» рушилось. Поэтому не хочу забывать, поэтому не могу забыть. Но другая часть меня верила, что в этот раз всё будет по-другому. И когда бы он вернулся, я бы сказала ему об этом… — Так в чем проблема? Он не вернулся? — Наоборот. Но не один, — спокойно произнесла. Я видела, как глаза подруги расширились. — Не… не может быть. Я-я-я не понимаю. — Я тоже, — мягко улыбнулась я, — это была его помощница. В ту ночь я выплакал все слезы, заставляла себя возненавидеть его, но не смогла. — Вы говорили об этом? — Сначала я хотела сделать вид, будто ничего не было. Но Пит начал первый. Я его перебила и сказала, что не хочу ничего знать. Конечно, он отрицал, говорил, что я не правильно поняла. Энни, я лично видела, как он целовал её, как прижимал к стене! Ты бы поверила после этого Финнику, что он так сильно тебя любит? Если нет верности… нет любви, — грустно усмехнулась я. Подруга без слов обняла меня. Я думала, что выплакала все слезы, как сказала, но это не так. Одинокие слезинки стали капать из глаз. Мы просидели так минуту. — Все образумится. Просто, прошу, не принимай поспешных решений. Да, думай сначала о себе. Но все же не забывай, что твои решения касаются и вашего ребенка. — Ты не понимаешь. Я все время только об этом и думаю. Думаю, что ни одно из решений не будет верным для ребенка. В одном из них я буду страдать, и не дай Бог, малыш увидит это. Во втором, у него не будет целой семьи. Энн, ты не представляешь, как это тяжело. Это одновременно и радость, и тяжелая ноша, давящая ответственность, страх за маленькую жизнь, — взглянув в глаза девушки, произнесла я. — Я понимаю, Китнисс. Поэтому так и говорю. — Не поняла? У тебя же нет… Ты?! — я не до конца поняла, что происходит. — Нет, я не родила в тайне от тебя. — смеясь, ответила Энни. — Но, да, я беременна. — О, Господи. Поздравляю! Финник, знает? — Да. После того как он мне сделал предложение. Через пару дней я узнала, что мы будем родителями. Он был так счастлив, поэтому мы так спонтанно поженились в Англии, — счастливо прощебетала Энн. — Я тут со своими проблемами, я не хочу портить тебе сейчас… — Нет, ты что. Все прекрасно, и я рада, что ты поделилась со мной. Знаешь, это странно, вроде мы такие молодые, а женитьба будто делает нас взрослыми. — Теперь вы не сами по себе, каждый ответственен за другого. — Да, и я рада. На самом деле, никогда не ощущала себя лучше. — Тебя не мучает токсикоз? — Уже нет. Я на четвертом месяце, — я удивилась. Живота не было видно за свободной кофтой. — Ну, тебе повезло. Надейся, чтобы тебя не раздуло. Сейчас мне сложно делать что-то без посторонней помощи, — мы посмеялись, поговорили о беременности и вернулись ко всем в гостиную. К концу дня, мое настроение снова поднялось. Пит и его компания вернулись. Я обняла Финника и поздравила его со свадьбой и надвигающимся отцовстве. Мистер и Миссис Одейр тоже решили не узнавать пол ребенка до рождения. Мы с мужем проводили всех и остались один на один. После разговора с Энни моя защита дала трещину. И сейчас я пыталась как можно скорее заделать её. — Как провели время? Как ты себя чувствуешь? — спросил Мелларк. — Хорошо, и устала, — Пит приблизился ко мне и прикоснулся к животу. Я была готова к сильному толчку. Малыш практически никогда не игнорировал прикосновения своих родителей. Мое сердце сжалось. Мне хотелось, чтобы Пит обнял меня, прикасался, целовал… Глупая Китнисс. — Ну, что ты мучаешь маму? Мы тебя любим и хотим скорее встретиться с тобой, — муж посмотрел мне в глаза. В них читалась нежность. Я застыла. Боже, я так сильно люблю его и так ненавижу за то, что он заставляет меня проходить через это. Когда мы ложились спать, на телефон пришло сообщение от Энни: «Китнисс, не принимай поспешных решений. И не отталкивай лишний раз Пита. Не спрашивай меня, почему я так говорю. Просто поверь, хорошо?» Я не стала отвечать, это был риторический вопрос. Мне было интересно, с чего она так написала, но я доверяю Энн. Я хочу поверить ей.***
Сегодня ответственный день для Пита. Запуск его первой коллекции. Цинна сшил красивое красное платье с воланами и серо-зеленой вышивкой на них. Мои длинные волосы теперь доходят до плеч объемными, крупными волнами в стиле ретро. Макияж оттеняет яркость платья. На губах бордовая помада, глаза стали выразительнее, благодаря бронзовым и светлым теням и ресницам, которые стали еще длиннее и пушистее. Декольте украшает темно-серебренное ожерелье с черным жемчугом из выпускаемой коллекции Saphirin. Как жена одного из руководителей, я обязана надеть его. — Цинна, спасибо большое. Ты, как всегда, на высоте! — Не за что, Огненная Китнисс. — Огненная беременная Китнисс, — поправила я друга. — Ты хорошо прятала свою маленькую тайну. Я лишь попытался тебе помочь в этом. Но ты понимаешь, что такой выбор наряда не оставит места для сомнений, как бы платье не скрывало живот? — Возможно. Но даже если бы я не прятала свою беременность, в этом платье я хотя бы не выгляжу как бегемот. Мы улыбнулись и вышли из комнаты. Внизу меня уже ждал муж. Я видела, как расширились его глаза. Наверное, от того, насколько огромной я выгляжу. Вопреки этому предположению Пит говорит: — Китнисс, прекрасно выглядишь. — Спасибо Цинне, — фыркаю я на комплимент. — Нет, это ты, дорогая. Я лишь подчеркнул это, — дизайнер пожелал нам хорошего вечера и попрощался с нами. Через минуту как Цинна покинул дом, зашли родители Пита. Кимберли надела простой черный комбинезон свободного покроя с открытыми руками, спиной и декольте. Несмотря на свой возраст Миссис Мелларк может позволить себе такие наряды. На её правом запястье красовался изящный жемчужный браслет. Жемчужины были соединены между собой золотыми цепочками. А на пальце было массивное жемчужное кольцо с бриллиантами. Я не знаю тематику коллекции, но, смотря на наши украшения, могу предположить, что она посвящена морскому, драгоценному камню. — Вы сегодня в черном, — удивлено прокомментировала я выбор матери Пита. — Сегодня ты хозяйка вечера, — сжав мою руку, парировала женщина. — Китнисс, как ты себя чувствуешь? Мы все удивлены, что ты в своем положении рискнула пойти, так еще и на каблуках. Тебе рожать не сегодня, так завтра. — Я в порядке, спасибо, — на самом деле это далеко не так. Каждый день я живу в стрессе, прокручивая увиденное ночью несколько недель назад. Каждый день мне невыносимо осознавать, что Пит любит лишь ребенка и все его слова про любовь ко мне, какая я есть, — ложь. Каждый день я стремлюсь сделать ему больно, но своими поступками больнее делаю только себе. — И не волнуйтесь, врач говорит, ребенок должен появиться через неделю. — О, поверь, дети непредсказуемы, особенно в желании появиться на свет. Отец с сыном закончили разговор, и мы вместе вышли к машине, готовые ехать.***
Презентация проводится в огромном, красивом, по-королевски украшенном зале. Сводные потолки, колоны, позолота, круглые столики и официанты, снующие между гостями, создают впечатление, что я попала в какой-то фильм. В центре расположен небольшой подиум. Мелларк решил устроить показ своей коллекции. Позже модели будут ходить среди гостей и демонстрировать драгоценности, как мне объяснила Кимберли. Так же по периметру, в определенных местах есть витрины, там расположены особые лимитированные изделия. Их немного, всего три подвески-ожерелья. И во всех главным элементом является птица. Меня привлекла одна из них. Сойка. Позолоченная птица с распахнутыми крыльями серебренного металлического и голубого цвета, с вставкой из золота и серо-голубого камня на груди. Точно такой же камень, только больше, в золотой оправе, разделяет туловище птицы. Сойка висит на длинной золотой цепочке, в которую вставлены несколько черных жемчужин, переливающихся радужными цветами, но в особенности виден голубой. Я уверена, что Пит лично разработал эти подвеску. Слишком символичны цвета и то, что главным в этой композиции является птица. Мне пришлось отойти от витрины, так как Пит обратил на себя внимание публике, объявляя начало показа: — Спасибо всем, кто пришел сегодня разделить со мной важное событие. Сегодня компания Saphirin представит новую коллекцию «Pearl Love». Для меня это особенная презентация по двум причинам. Во-первых, идея коллекции принадлежала мне, и я лично принимал непосредственное участие в ее создании и разработке. А во-вторых, моя жена стала моим вдохновением для этой коллекции, и она посвящается тебе, Китнисс. Все обернулись на меня. Я понимала, что нужно улыбнуться, и сделала это. И дабы увеличить эффект умиления и восторга публики послала воздушный поцелуй мужу. Я заметила, как Пит озарился в ответной улыбке. Когда Мелларк ушёл со сцены, появилась первая модель. Я не могла дышать. Чистая… Жемчужная любовь*. Посвящена мне? Это опять сон? Мое сердце бешено и приятно колотится в груди. Я так хочу поблагодарить мужа, обнять его. Но понимаю, что больше не могу слепо идти за своими чувствами. Если он меня любит, то всё встает на свои места: его страдания после нашей последний ссоры и факт, что он посвятил мне свою первую коллекцию… Однако эту цепочку разбивает его измена. Она никак не вписывается в понимание любви. Пусть меня и одолевали эти мысли, они не помешали мне насладиться показом. Коллекция не была вычурной и чересчур роскошной, что делало бы украшения приемлемыми только для женщин постарше. Наоборот украшения Пита были просты, но элегантны в этой простоте. Здесь представлено много жемчужных слейв-браслетов, однако их могут носить как молодые девушки, так женщины среднего возраста и старше. И массивные кольца, которые, казалось, наденет только взрослая женщина, однако такие кольца этой коллекции подойдут и девушке. Для меня жемчуг всегда ассоциировался с леди в годах, а-ля английская королева. Но Пит разбил это представление. Вопреки моим ожиданиям коллекция выглядела молодёжной, но доступной для всех возрастов. Чувствовалась борьба и противоречие между предрассудком о камне для богатых и взрослых и тем как легко и универсально он выглядел на теле моделей одного со мной возраста. В замысле коллекции я не могла не почувствовать иронии. «Борьба и противоречие». Эти два слова могут в полной мере описать наши с Питом отношения. По окончании показа, я видела, многие были под впечатлением. Я была горда и рада за мужа, несмотря на свои противоречивые чувства по отношению к нему. — Поздравляю, Пит. Это великолепная коллекция, сынок, — миссис Мелларк обняла и поцеловала парня. — Я горжусь тобой. Знаю, компания в надежных руках, — отец Пита пожал руку сына и притянул в крепкие объятия. Родители поспешили удалиться, когда муж приблизился ко мне. На его губах играла улыбка, я знаю, как он нервничал перед презентацией. — Это был невероятный показ. Ты молодец, я рада, что у тебя все получилось, — как бы я ни хотела, я не приблизилась к Питу. — Этот успех благодаря тебе, — муж первый сделал шаг и обнял меня. «Я люблю тебя» — Ладно, тебя, наверное, ждут. Все хотят поговорить с тобой, — нехотя отстраняясь, произношу я. — Кит, не хочу прозвучать грубо, но ты моя жена. Люди не поймут, почему мы порознь, — я напряглась от его слов. Надеюсь, он произносит их искренне, но все же нахожу отмазку не идти с ним: — Я понимаю. Но я не очень хороша в разговорах. Я лучше присоединюсь к твоим родителям, — на самом деле это недалеко от правды. — Мы будем в порядке, обещаю, — зная, как Пит волнуется о моем состояние в последнюю неделю, успокаиваю его. Пит не без труда отпустил меня. Его тут же окружила куча людей из сферы его бизнеса, партнеры, журналисты и остальные. Я, стараясь не привлекать к себе внимания, что было сложно сделать, учитывая мои размеры и ярко-красное платье, пробралась к родителям Пита. Я пыталась внимательно слушать, о чем говорила Кимберли, так как все мое внимание было направлено на мужа. Я внимательно следила за каждым его шагом. — Китнисс, Китнисс, Кит? — я моргая, посмотрела на женщину. — Всё в порядке? Ты смотришь в одну точку, не отрываясь, — я снова посмотрела на место, где только что был Пит. — Я… — тянула я с ответом, ища мужа взглядом. Почему-то для меня это было важно. — Что-то с ребенком? Боже, Китнисс, не молчи! — воскликнула Кимберли. В другой момент я бы попросила быть ее потише, но сейчас, мне все равно узнает кто-то, что я скоро стану мамой или нет. Сейчас мне важно найти светлую макушку мужа… Точнее, было важно — я нашла его. Не одного. — Нет, — выдохнула я, не веря, что это опять происходит. — Нет. Он ведь только что посвятил мне коллекцию, он же говорил, что я не так все поняла… Тогда почему его рука сжимает её плечо? Почему Камилла так радостно улыбается? Какого черта, она теперь сама кладет свою руку на его?! Я не вижу лица блондина, но мне это и не надо. Я знаю, что он улыбается ей… той улыбкой, которую я люблю. Той улыбкой с ямочками. Той улыбкой, что искрится в его бесконечно голубых, красивых глазах. От разрывающей сердце и душу картины меня оторвала свекровь: — «Нет» — значит не в порядке, или «нет» — все хорошо? — миссис и мистер Мелларк пристально смотрят на меня. — Второе, — выдавила я из себя, чувствуя, что сейчас расплачусь. Мне хочется кричать о том, как мне больно. Кричать о том, как я ненавижу сейчас Мелларка. Но я не делаю этого. Я не потеряю еще и гордость. Не потеряю себя. Ведь в этой стойкости и гордости вся я. Хотя зачем они, если ничего хорошего из этого не выходит. И все же я молчу. Я просто хочу уйти. Неважно куда. Я. Просто. Хочу. Уйти. — Извините, я… Я должна идти, — сглатываю, перед тем как соврать. — Не хотела вас беспокоить, но я написала раньше отцу, чтобы он меня забрал. Он уже приехал, — демонстративно взглянула на часы. — Пит знает? — Нет. Он сейчас и так занят, — отвечаю я отцу мужа. — Ему это не понравится, — начинает мужчина. — Вы знаете, как долго и упорно он готовился к этому событию. Пусть он наслаждается. Я устала, и папа согласился забрать меня. Мне, правда, надо идти. — Я тебя провожу, — строго произносит Мистер Мелларк, но я делаю попытку отказаться. Иначе все провалится. — Пожалуйста, не надо. Тут всего лишь надо спуститься по лестнице. Потом это и Ваш праздник. Прошу Вас, я сама доберусь, — я выдавливаю улыбку, и отец Пита, бурча, соглашается. Я быстро прощаюсь с родителями и пытаюсь найти Пита с его секретаршей-любовницей. Конечно, я их не нахожу. И сердце разбивается в тысячный раз. Я быстро разворачиваюсь и лавирую между столиками и людьми. Слезы застилают и жгут глаз, голова начинает беспощадно пульсировать, а ноги предательски подкашиваться. Остановившись на секунду, выдыхаю. Мне осталось сделать всего лишь несколько больших шагов, и я выйду из этого душного зала. Я делаю шаг, и в меня врезается официантка. Её пустой поднос вывалился из рук, а ее локоть больно задевает мой живот. — Господи, извините! — пищит девушка. — Я вас не заметила, Господи. Я не специально… Девушка продолжает извиняться, но я ее не слышу. Без слов делаю еще два шага. Звон в голове усиливается, но теперь к головной боле прибавляются тянущие боли в области живота. Малыш… Я прикладываю руку к животу и чувствую толчок. Это меня успокаивает. Делаю еще шаг, каблук чуть скользит по мраморному полу… я подворачиваю ногу и падаю. Все случилось мгновенно, я не успела никак среагировать. К счастью, я упала на бок, но живот все равно задело — боли внизу живота усилились и стали резкими. Я почувствовала, что-то мокрое на бедрах. — Боже, — выдыхаю я. Это кровь с водой… Нет. Только не сейчас… У меня отошли воды… У меня кровотечение. Зрение рассредоточивается. Последние, что я увидела — Пит. Он подлетел ко мне и стал поддерживать голову. В его глазах страх. Его губы двигаются, но я не слышу его. И я не знаю, рада или не рада этому. Не хочу слышать очередную ложь о том, как он меня любит. Глаза закрываются сами. А потом темнота… POV Пит После того как Китнисс оставила меня, я чувствую её взгляд, следящий за мной. Да я и сам слежу за ней. Мне так спокойней. Я знаю, что она в безопасности с родителями, но когда она под моим контролем… мне так легче и спокойней. Заканчивая разговаривать с партнером компании, замечаю рядом улыбающуюся брюнетку. Камилла. Обменявшись любезностями с моим оппонентом, направляюсь к бывшей сотруднице. О, я вовсе не рад видеть ее здесь. — Что ты здесь делаешь? — шиплю на девушка. — Я не думал, что ты настолько глупая, чтобы приходить сюда. — Во-первых, я была сюда приглашена, и никто не убрал меня из списка гостей. Во-вторых, Пит, мне больно, — все также улыбаясь, произносит девушка. Она отводит взгляд, смотря куда-то. Ее глаза загораются, и в следующий момент она кладет свою руку поверх моей. — Что ты творишь? Все хватит! Пошли отсюда. — Пит, твоей жене, кажется, не понравилось то, как ты держал меня. Знаешь, мне также кажется, твоя дорогая Китнисс расстроится, если увидит, что ты куда-то пропал… со мной, — весь этот спектакль был для Китнисс. Господи, она специально это подстроила. Теперь у меня нет времени разбираться с Камиллой. Быстро набрав номер охранной службы, прошу выпроводить брюнетку. — Я с тобой еще не закончил, — бросив девушке слова, я направился к столику мамы и папы, где осталась Кит. — Где она? — резко спросил я. — Пит? Что случилось? — взволновано спросила мама. — Не сейчас. Где Китнисс? — Она написала своему отцу, прося забрать ее. Она устала. Дэвид приехал, и Китнисс пошла к выходу, — спокойно ответил отец. — И вы ее отпустили? Одну?! — Я пытался, но твоя жена упрямая. Сказала, чтобы я оставался, она сама справится. — Папа, она же… — я не успел договорить, за моей спиной раздались какие-то странные возгласы. Не думая, я развернулся и побежал туда, где уже собиралась толпа. — Вызовите скорую… У нее кровь… Это же….А где ее муж… Пробираясь сквозь толпу, я уже понимал, о ком все говорят. Вырвавшись сквозь плотную кучу тел, я упал на колени рядом с женой. Я поднял ее голову. Ее взгляд был пустым. — Китнисс. Китнисс, не закрывай глаза, прошу. Кит, пожалуйста, — но, кажется, она не слышит меня. Она закрывает глаза, и я чувствую, как ее тело моментально расслабляется. — Китнисс, Кит, не засыпай. Я тебя люблю, открой, пожалуйста, глаза! — умоляю я. — Пит, — мягкий голос матери пытается обратить на себя внимание. Она трясет меня за плечо, но я не обращаю внимание. — Пит, Пит. Пит! — требовательно снова и снова зовет меня мама. Я оборачиваюсь. — У нее отошли воды. Она рожает. Скорую помощь уже вызвали. Я обращаю внимание на ноги жены. Но все, что я вижу, — кровь. Нет! Я не могу потерять её. Не могу потерять их. — Я не могу потерять вас, — сорвавшимся голосом, шепчу я.