Маги могут все

В большом светлом зале сидели Гендальф, Элронд, Геральт и Цирилла. Элронд предложил Геральту отправиться в путь вместе с хранителем и ждал ответа. Как он и предполагал, ведьмак сразу согласился. – Я благодарен тебе за то, что ты спас меня, владыка, и если я могу быть хоть чем-нибудь тебе полезен, то с радостью сделаю все, что от меня зависит, – просто сказал он. – Благодаря твоим стараниям я уже чувствую себя хорошо и в скором времени смогу отправиться в дорогу. С момента его ранения прошел всего месяц, но за это короткое время организм окреп, а раны затянулись. Вчера целитель разрешил ему вставать с кровати, но посоветовал пока не злоупотреблять физической нагрузкой и много спать. – Не торопись, у тебя достаточно времени. Пока лишь немногие из отправленных нами разведчиков успели вернуться, а нам нужна ясная картина происходящего за пределами Ривенделла. – Я хочу пойти вместе с Геральтом, – тут же встряла ведьмачка. «Как все предсказуемо», – Элронд встретился глазами с Гендальфом и чуть заметно кивнул. – Вы оба должны понимать, преимущество отряда состоит в его малочисленности и незаметности, а потому участников не должно быть много и каждый, кто рискнет отправиться в этот путь, должен быть полезным для отряда, – начал Гендальф, глядя на девушку. – Волшебница, которая не может колдовать, нам вряд ли будет нужна. Цири обиженно сверкнула глазами. – Я могу сражаться, я не стану ни для кого обузой, – сказала она и посмотрела на задумчивого Геральта. Ведьмак не хотел рисковать жизнью Цириллы, вовлекая в такое опасное предприятие, но и оставлять ее без присмотра тоже не торопился. Он отвел взгляд и решил пока промолчать. – Сражаться могут все эльфы Ривенделла, однако они останутся здесь, в путь отправятся лишь несколько спутников – пока что десять, – говорил Гендальф. Цири упрямо посмотрела на него, выжидая. Девушка понимала, он сказал еще не все, что хотел, и она не ошиблась. – А вот еще один маг нам не помешал бы. Я думал над твоим рассказом о том, как ты отказалась от магии, и пришел к выводу, что ты отказалась не потому, что не справилась с энергией огня. Прикоснувшись к этой энергии, ты поняла природу своей магии, поняла, что она темная, – вот и отказалась, вероятно, решив, что обходиться совсем без магии лучше, чем стать темной волшебницей. Ведьмачка с непроницаемым выражением лица смотрела куда-то в пол. – Спешу тебя успокоить: «цвет» магии зависит от твоего внутреннего состояния, от того, для каких целей ты эту магию используешь. То есть при желании ты со временем сможешь стать светлым магом. Например, меня прозвали Гендальфом Серым совсем не за цвет моего одеяния или волос. Это цвет моей магии – серый. Подумай над этим, попытайся высвободить свою силу. – У меня не получается, – мрачно глянув на него, возразила Цири. – В тот момент, когда я нашла умирающего Геральта, мне было все равно, какая у меня магия, я готова была сделать все что угодно, лишь бы она проявилась, позволив спасти близкого мне человека. Но я не смогла колдовать. – Все это вопрос техники, – хитро улыбнулся Гендальф. – Ты начнешь колдовать до начала похода, если захочешь, конечно. Это я тебе обещаю: я помогу. – Хорошо, я сделаю все, что нужно. Значит, начав колдовать, я смогу отправиться с Геральтом? – Да, – коротко ответил маг и добавил. – Кроме того, все члены отряда должны легко понимать друг друга, но не все в отличие от вас говорят на эльфийском языке, и во всем мире уже мало кто его понимает. Поэтому вам обоим придется выучить Всеобщий. Геральт удивился: – На то, чтобы выучить язык в достаточной степени, уйдет слишком много времени, минимум несколько месяцев, я думаю. – Это если без магии, – улыбнулся в ответ Гендальф. – Если же позволите мне некоторые действия, то будете говорить уже сегодня. Геральт расслабленно вздохнул и рассмеялся. – Значит, и в этом мире маги могут все? – пошутил он. Цири недовольно хмыкнула. «Если бы…» – грустно подумала она. *** Время в Ривенделле пролетало незаметно. Прошел уже месяц с тех пор, как Боромир добрался до эльфийских владений. Однако вынужденное бездействие в этом благодатном крае начинало его тяготить. Все участники предстоящего похода были рады, что есть возможность расслабиться, отдохнуть и морально подготовиться к опасному путешествию. Боромир, пожалуй, спешил выйти в поход больше остальных – им предстояла дорога в неизвестность, ему же – дорога домой, в Гондор. Он переживал за судьбу родной страны и каждый раз пытался прогнать мысли о том, что во время его отсутствия могло что-нибудь случиться. Окруженный со всех сторон превосходящими силами врага, Гондор сейчас как никогда нуждался в своем главнокомандующем. Совсем недавно стало известно, кто будет сопровождать хранителя кольца, и Боромир за прошедшее время успел познакомиться почти со всеми. Теперь он стоял, с интересом наблюдая за беловолосым воином, который обучал невысокликов азам фехтования. Гондорец отметил, что делает он это с юмором, по-доброму подшучивая над неумелыми коротышками и терпеливо показывая, что нужно делать. Опытный глаз воина не мог не заметить некоторую скованность в движениях беловолосого: тяжелое ранение все еще давало о себе знать. – Мерри, послушай, – говорил мужчина. – Ты не должен отражать удар слабой частью клинка, иначе противник получит контроль над твоим оружием. Он поднял вверх свой длинный меч и продолжил. – Мысленно раздели меч на части: вот это, – он провел рукой по лезвию от гарды почти до середины клинка, – сильная часть, которой ты должен парировать. Также ты почти не используешь острие клинка, а зря – колющий удар требует меньше силы и, учитывая твои данные, будет наиболее подходящим. Кроме того, его сложнее отразить. Мерри кивнул, и они с Пиппином снова скрестили клинки, а беловолосый отошел в сторону. – С такими бойцами любое сражение нипочем, – рассмеялся гондорец и подошел ближе. – Боромир из Гондора, – представился он беловолосому. – Геральт из Ривии, – дружелюбно ответил тот и охотно пожал протянутую руку. Встретив его взгляд, Боромир с удивлением обнаружил, что смотрит в желтые с вертикальными зрачками глаза. – Из Ривии? – переспросил он, пытаясь за вопросом скрыть свое секундное замешательство и придать лицу привычное выражение. – Мне не приходилось слышать о такой стране. – Не удивительно,– ответил Геральт и, решив не вдаваться в подробности, добавил: – Это очень далеко отсюда. – Чем доблестный рыцарь изволит заниматься в родной Ривии? – поинтересовался гондорец. – Я ведьмак, охочусь на чудовищ. Судя по одобрительному взгляду Боромира, последнему явно не приходилось раньше слышать ни о ведьмаках, ни о людских предрассудках против оных. – Защищаешь людей от чудовищ, значит? Похвально. Боромир знал о том, что раны ведьмака были серьезными, поскольку видел их через окно, когда Цирилла делала перевязку. Еще случалось ему слышать про его ранение от эльфов, которые не переставали удивляться такому быстрому выздоровлению. – И какое же чудовище в тебе такие дырки оставило? – полюбопытствовал он. Геральт усмехнулся. – Самое страшное, – ответил он, – крестьянин с вилами. – Откуда же в этих краях крестьянин взялся? – поразился воин. – Тут, как я понимаю, до ближайшего селения довольно-таки далеко. Геральт хоть и не хотел объяснять, что он из другого мира, понял, что теперь придется, раз уж так глупо проговорился. Да и учитывая, что отряд маленький, а путь предстоит неблизкий, лучше сразу избавиться от всяких неясностей, чтобы избежать недоверия. Он рассказал Боромиру историю своего появления в Ривенделле. Выслушав, гондорец очень удивился. «Цирилла и Геральт, переместившиеся во времени и пространстве? Единорог? Что-то все это на сказку смахивает… притом нелогичную. В сказках единорог только к девственницам подходит, а эта девчонка живет с Геральтом в одной комнате…» – Зачем же крестьянину нападать на своего защитника? Он был сумасшедший? – продолжил спрашивать Боромир вслух. – Хрен его знает. Был мятеж, фанатики пытались всю нелюдь перебить – гномов, эльфов. Пришлось мне в общем, нелюдь от людей защищать. Сидевший рядом в беседке Гимли слышал разговор, но влезать не стал, лишь покачал головой. – Куда мир катится… – пробурчал он себе под нос. В глазах Геральта появилось печальное выражение, но из задумчивости его вывел возглас Пиппина. Он упал и теперь потирал ушибленное колено, бросив меч на землю. – В этом искусстве важно не только уметь наносить и отражать удары, вам обоим нужно научиться сохранять равновесие, – прокомментировал его падение Боромир. Он вышел вперед и начал показывать передвижение в боевой стойке, перенос веса тела с ноги на ногу. Геральт лишь махнул рукой, как бы говоря: «Сто раз уже показывал». Спустя некоторое время «навоевавшие» себе аппетит хоббиты заявили, что голодны и от тренировки на пустой желудок толку все равно не будет. Поэтому, быстро отправив мечи в ножны, они отправились на обед. Боромир, Гимли и Геральт решили последовать их примеру. *** Геральт прекрасно понимал, что Элронд вытащил его с того света. Сказать, что он был за это благодарен, значило бы не сказать ничего. Это был долг жизни, и Геральт был рад сделать что-нибудь для своего спасителя. Оказавшись на грани смерти, он с новой силой ощутил вкус жизни. Геральт был счастлив вдыхать прозрачный холодный воздух полной грудью, смотреть на чистое осеннее небо и наслаждаться чудесным пением птиц. Он радовался всем тем вещам, которые привыкаешь не замечать или воспринимаешь как само собой разумеющееся. Рядом был дорогой ему человек – Цири, этому обстоятельству он был рад безмерно. Зная, как Цири ненавидит эльфов, он мог себе представить, в каком отчаянии она была, раз решила послушаться единорога и обратиться к ним за помощью. Убедившись, что здесь никто не собирается удерживать дитя Старшей Крови, он успокоился. Ему даже начало казаться, что здесь она в большей безопасности, чем в своем родном мире. Все, чего ему сейчас недоставало, заключалось в одном слове, в одном имени: Йеннифэр. Он сильно переживал за ее судьбу, но каждый раз пытался себя одергивать, вспоминая о том, что от пустой нервотрепки пользы не будет – она слишком далеко от него, и он не в силах ничего изменить. Он должен отправиться в путь с хранителем, если такова воля Предназначения. Ведьмак ни минуты не сомневался, что все произошедшее с ним не было случайностью. Геральт покинул гостевой домик с восходом солнца, которое только принялось рассеивать утреннюю серость. Сам он был завернут в длинный серый, под стать этому утру, плащ. Он уже в который раз порадовался тому, что эльфы щедро поделились с ним теплой одеждой, поскольку осень с каждым днем становилась все холоднее. Его же вещи были почти все безвозвратно испорчены, за исключением перчаток с серебряными набивками, брюк и сапог. – Геральт! – окликнул его звонкий, чистый голос. Обернувшись, он заметил спешащего к нему эльфа. – Приветствую тебя, Леголас! – Геральт слегка наклонил голову. – Куда ты собрался в такую рань? Да еще и такой хмурый? Увидев твое выражение лица, солнце испугается и забудет к нам дорогу, – рассмеялся эльф. – Я не хмурый, – заставил себя улыбнуться ведьмак. – Я просто задумался. А направляюсь я в лес, мне травы для эликсиров нужны. Раз я к вашей компании в качестве охотника на чудовищ присоединяюсь, то они мне понадобятся, хотя, надо сказать, давно я их не пил. – Что за эликсиры? – заинтересовался Леголас. – Ведьмачьи. Для людей они ядовиты, но для ведьмаков являются неплохим подспорьем в работе. Они повышают чувствительность, обостряют слух, улучшают реакцию. Как оказалось, у Элронда почти все травы есть, даже белладонна. А вот аконита нет. Еще маралий корень нужен, но его заменить можно, а вот аконит никак, остается надеяться, что смогу его найти. – Так ведь он отцвел уже, наверное? – разумно предположил эльф, пытаясь вспомнить эту траву. – Да, цветет он с августа по октябрь, но мне это без разницы – мне клубни нужны. – Если хочешь, составлю компанию, не могу без дела сидеть, – как бы извиняясь за то, что напросился, улыбнулся Леголас. Геральт с радостью согласился на его предложение. Уже вечерело, когда они нашли то, что искали. Геральт выдернул растение из земли и, стряхнув землю, осмотрел корни. – Да, это то, что нужно, – он выдернул еще несколько штук и положил в льняной мешочек. Большую часть обратного пути они шли молча, хотя утром всю дорогу с удовольствием делились впечатлениями о выпавших на их долю приключениях. – Тебя что-то тревожит? – наконец нарушил молчание Леголас. – Да, – честно признался ведьмак. – У меня какое-то дурное предчувствие. Может, прибавим шагу? – Перестань волноваться, Ривенделл прекрасно защищен. Что, по-твоему, могло случиться? В груди у ведьмака появилось какое-то щемящее, ноющее чувство. – Не знаю, мне кажется, что-то не так с Цири. Какое-то время Геральт снова шел в задумчивости, решая, стоит ли об этом говорить, а затем произнес: – Знаешь, она ведь мое Предназначение. Мы, ведьмаки, за спасение жизни можем попросить лишь то, что спасенный уже имеет, но еще об этом не знает. Я спас жизнь ее отцу, и тот дал такое обещание, он не знал, что мать Цириллы беременна. Вот так Предназначение связало меня с этой девочкой. Я не стал забирать ребенка, но Предназначение напомнило о себе второй раз. Когда враги захватили ее родную страну и Цири лишилась всех своих близких, ее забрала к себе одна добрая женщина. Она сделала это без ведома мужа, приютила девочку, пока он отсутствовал. А мне довелось ее мужу жизнь спасти, и он тоже обещал отдать то, чего дома не знает. Так Предназначение снова мне ее послало. Я ее чувствую, понимаешь? Чувствую, когда ей плохо. Насколько бы ни был защищен этот край, боюсь, защитить ее от самой себя никто не сможет. Поспешим?