Лаборатория для Безумца

      — Я и не ожидал увидеть тебя здесь так рано, — довольно честно сказал Иккинг, сгребая все наброски чертежей поближе к себе, так, чтобы гость ничего не увидел. Джексон лишь вопросительно вскинул бровь.       — Я подумал, раз от меня не требуется особого физического труда на две руки, я могу прийти и помочь тебе с набросками новых машин, — довольно просто ответил Оверланд, усаживаясь рядом со своим боссом. Тот недоверчиво покосился вначале на него, а потом на бумаги, которые были под его ладонями. — Ты ведь ещё ничего не придумал, не так ли?       — Да я тут!.. Да эти машины!.. — парнишка попытался сделать уверенный воинственный вид, но всё же сдался, отгоняя весь напор тяжелым выдохом. — Я не могу ничего придумать, ни одна из них непригодна в работу.       Он опустил голову, перебирая в руках бумаги, на которых были изображены какие-то наброски разных форм и размеров. Что-то бы ловило в металлическую сетку, некоторые из них представляли собой капканы. Но ничего из этого не было устойчивым, крепким, таким, чтобы огнедышащая зверюга точно бы осела там без единого шанса выбраться. Только вот где-то крепление не может быть устойчивым, в другом слишком много горящего материала, что, конечно же, неприемлемо.       Задумчиво пробежавшись взглядом по нескольким листкам, которые были поверх остальных, Джексон подсел чуть ближе, подвигая некоторые чертежи к себе. Иккинг хотел было возразить, мол, это не его дело, лучше бы дома сидел. Но отчего-то промолчал, наблюдая за тем, что же собирается делать его помощник. Хотя изобретатель был уверен, что он сейчас посмотрит, почешет репу, скажет что-то на подобии: «Ну, ты ведь умный парень, придумаешь!», и уйдёт.       Только вот Джексон не собирался уходить, хотя бы сейчас. Вместо этого он, оторвав свой взгляд от построений на бумаге, притянул к себе чистый лист и, выхватив угольный карандаш из-за уха своего босса, начал что-то черкать на твёрдой бумаге. Хэддок удивлённо моргнул глазами, но потом, наклонившись чуть ближе, увидел, что юноша перерисовывает с разных чертежей какие-то отдельные детали, создавая что-то совершенно новое. И, как показалось будущему вождю, очень даже надёжное.       — Если взять корпус от этого чертежа, — начал Джексон, проводя обратной стороной карандаша по своим немного кривым, но вполне отчётливым наброскам, — стальные прицепы с этого, а также толстую прочную верёвку, которая с двух концов будет закреплена этими грузами, а также взять вот эту штуковину…       — Лебёдка, — уточнил Иккинг, вглядываясь в рисунок. — Получается что-то по типу катапульты? Как… как ты вообще до этого додумался?       — Я просто… нарисовал это, — пожав плечами, ответил Оверланд.       Парнишка удивлённо покачал головой, но всё же сказал, что это выход из положения. Только если сделать каркас из прочной древесины, взять механизм с обычной боевой катапульты, но придумать в ней что-то новое. От этих мыслей, которые Иккинг быстро записывал, он явно воодушевлялся для дальнейшей работы. На его лице появилась улыбка, глаза загорелись каким-то азартом, предвкушением того, что из себя может представлять эта машина. Поэтому он не замолкал, то и дело хваля своего помощника, не только за то, что придумал это, но и за то, что пришёл сегодня сюда, не побоявшись быть замеченным.       Сегодня просидели они достаточно недолго, где-то около часу. За всё это время они смогли конкретнее объясниться, что из себя будет представлять эта машина — катапульта, которая пускает снаряд с тяжёлыми гирями, что не позволят дракону так быстро вырваться из плена верёвки. Сразу после этого решили о том, каким образом будут делать саму машину. Тут уже Иккингу понадобится помощь и Джексона, на что тот с радостью согласился.       На такой ноте, собрав все листки в сумку, они направились в сторону деревни, разговаривая уже на совсем отстранённые от их «работы» темы. И уже потом, когда Джексон тихонько ложился в кровать, так, чтобы его не услышали, он понял, что ему-таки удалось сдружиться с этим нелюдимым парнишкой. Может, они стали не хорошими закадычными друзьями, но Хэддок младший хотя бы стал улыбаться, шутить, даже не кричать особо сильно или много. Он наконец-то стал похож… на обычного человека.

***

      Когда все проблемы отошли на задний план, когда больше совесть не мучила молодого юношу, который может и не смог спасти всех, но хотя бы уберёг ещё несколько невинных жертв от гибели. Когда весь этот Ад закончился, настроение и дух Джексона воспрянули, и он вновь стал выходить на улицу, уже с большей охотой. Может, совесть всё ещё оставила осадок где-то в глубине души, но уже так сильно не терзала изнутри.       Из-за своей раны он, конечно же, не мог так активно участвовать в типичном течении жизни деревни. Может лишь иногда, проходя мимо, подать что-то мелкое, но не более. И сейчас, как обычно, юноши выпала возможность поиграть роль весёлой няньки для детей, которые, сказать честно, уже даже успели соскучиться по няне. Да и сам Оверланд был только рад побегать с ребятнёй, выстроить их вокруг себя и рассказать какую-нибудь историю.       Но кто же знал, что времени у него будет теперь не так много на это страшное веселье? То, что случилось в момент того, как Джексон решил рассказать ещё одну историю, удивило, конечно же, всех.       Высадив всех около себя рядом с каким-то из домов, молодой викинг рассказывал подрастающему поколению очередную воинственную историю, которую выдумал как-то сам, составляя её из каких-то уже имеющихся, но прибавляя больше весёлых красок, от которых ребятня тотчас заливалась громким смехом. Он активно жестикулировал здоровой рукой, стараясь не тревожить больную конечность, но в этот раз не старался вскочить с места, демонстрируя все действия напоказ.       В один из моментов, когда Оверланд рассказывал о том, как храбрый викинг направился в огромную пещеру, где водился огромный дракон, он заметил, что ребятня переговаривается друг с другом, тыча пальцем куда-то в сторону, хмуря нос, вовсе уже не обращая внимание на историю. Тогда, замолчав, юноша проследовал взгляду его верных слушателей и заметил своего маленького босса, что стоял в стороне, не решаясь подойти ближе или хотя бы привлечь к себе внимание.       По его недоверчивому и неуверенному взгляду можно было подумать, что будущий вождь уже было хотел слинять, чтобы не слушать очередных издёвкой в свою сторону, но то, что его обнаружил тот, из-за кого он сюда и пришёл, заставило Иккинга вновь застыть на месте, а потом медленными шагами подойти к своему помощнику. Пока он неторопливо вышагивал к этому месту, остальные дети, его ровесники или младше, просто молча наблюдали за ним, готовя в своих не очень умных головах очередную обидную шутку, над которой посмеётся разве что полный кретин.       — Что-то случилось? — поинтересовался Джексон, поднимаясь со своего места и поворачиваясь к Иккингу, который уже успел подойти. И потом, заметив у него в руках какой-то листок, кажется понял, зачем тот ему пригодился.       — Да, — негромко отозвался Хэддок, опуская взгляд на бумажку, а потом вновь поднимая глаза на своего помощника. — Помочь. Кое-что не состыковывается.       Оверланд задумчиво нахмурился, но не успел даже взглянуть на рисунок, как один из подростков, незаметно подкравшись, выдернул бумагу из рук изобретателя. Тот удивлённо моргнул глазами, но потом, зло скривившись, развернулся к своим ровесникам, которые, столпившись в кучу, стали рассматривать то, чего им уж точно не понять, как-то странно и противно смеясь при этом.       — Верни его, Ноиль, — недовольно проговорил Иккинг, выжидающе глядя на здоровенного парнишку. Он, конечно же, был младше будущего вождя, зато успел перерасти его головы на две и в ширину стать… как пять маленьких шатенов.       — Опять рисуешь эти странные каракули, — противным, немного низким голосом сказал мальчишка, явно убивая всякую возможность начать его побаиваться. — Грязно, много лишних чёрточек, а слов-то столько! Откуда ты вообще такое знаешь? Не книжки читать надо, а махать топором! Хотя кому? Иккингу?       Теперь Оверланд начал понимать, почему Хэддок так редко выходил из помещений, совсем не разговаривал с ровесниками, лишь со взрослыми викингами, и то, их по пальцам одной руки можно пересчитать. Теперь он понимал, из-за чего парнишка изо дня в день заседает в кузне, не высовывая оттуда и носу; разве что иногда выглядывая в окошко, но тут же быстро прячась, чтобы его никто не успел заметить.       Нельзя было сказать, что он боялся издёвок по отношению к себе. Может, зерно тревоги читалось где-то на дне зелёных глаз, но она напрочь терялась в буре из возмущения, злости, ненависти, обиды. Любого бы человека расстроило то, что он не похож ни на кого другого, что он делает то, что не делает никто другой. И что эти его труды никто не ценит, прилюдно высмеивая то, что, возможно, в будущем спасёт их собственные задницы. Ума у этих детей не было, но… даже этому был предел.       Когда Джексон внезапно выхватил из рук подростка бумагу, на него уставились несколько пар удивлённых взглядов. Дети, не скрывая своего удивления и подозрения, устремили свои глаза в сторону няньки, который осуждающе глядел на своих верных слушателей.       — Вы можете высмеивать врагов, вы можете кидать грязь в сторону животных и драконов, — голос Джексона был строгим, он сощурил свои карие глаза и внимательно глянул на детей, — но вы должны понимать, что племя Хулиганов, кто бы ни был его участником, ваша семья. А от семьи должна исходить поддержка и понимание, несмотря на то, кто и чем занимается её член. Он же ваш будущий вождь!       — Ты ведь сам говорил, Джексон, в одной из историй, — возмутилась одна весьма крупная, но низкая девчушка, — что таких слабаков, как он, драконы съедают первыми. Именно из-за этого нам и следует тренироваться больше и усерднее.       — Нужно больше питаться и усерднее тренироваться! — начал цитировать какой-то высокий мальчишка. — Если вы будете слабыми, дракон подкрепится в первую очередь вами!       — Слабыми, как Иккинг? — подхватила одна из девочек, вызывая хихиканье со стороны.       — Конечно же! — ответил паренёк, вызывая тем самым уже более громкий смех со стороны оравы ребятни.       Джексон покосился в сторону маленького босса, который, будь у него с собой его железное снаряжение, уже бы не оставил ни от одного из присутствующих здесь живого места.       — Не каждый викинг сильный, широкий и бесстрашный, — возразил Оверланд, вновь приковывая взгляды к себе. — Возьмём к примеру госпожу Фану, или старика Лу, который в своё время был храбрым воином. В конце концов, даже я не стою скалой рядом с вами!       — Ни Фана, ни Лу, ни тем более ты не вызываете пожары, когда пытаетесь поймать дракона своим маленьким подобием на оружие, — вставил своё слово Ноиль, вызывая одобрительные кивки со стороны его друзей.       Продолжать этот разговор было более, чем бессмысленно. Им говори ни говори — лишь слова на ветер, они отобьют каждую логически устоявшуюся фразу каким-то глупым лепетом о силе, мускулах и огромном топоре, который поднять не может и всякий взрослый. Именно из-за этого, подтолкнув разъярённого Иккинга ладонью в спину, Джексон решил удалиться под недовольный и осуждающих их обоих шепот со стороны маленькой кучки.       Когда они отошли на значительное расстояние от подрастающих викингов, Хэддок ткнул своего помощника в плечо, указывая в сторону кузни. Было видно, он всё ещё возмущён, а если начнёт говорить, то точно перейдёт на крик. Поэтому Джексон, кивнув, просто повернул в сторону небольшого здания, покорно следуя за своим маленьким боссом.       Плеваки, как и ожидалось, в это время суток на своём привычном месте не было. Именно из-за этого, осмотревшись, Иккинг закрыл окошко, дверь, а потом замер, собираясь с мыслями. В это время Оверланд прошёл к одному из столов и, стараясь не задеть какое-либо острое оружие, дабы не покалечить себя, сел на неширокую скамью, выжидая, когда парнишка скажет хотя бы слово. Ох, лучше бы тот продолжал молчать.       Первое, что сделал Хэддок, только придя в себя — гневно разорвал на две части чертёж машины, с которым тогда и пришёл к Джексону, и тот, при виде такой картины, подскочил с места, возмущённо произнося какие-то нечленораздельные звуки. Невозможно было подобрать нормального слова к подобному, цельного, так, чтобы описать внезапное недоумение. И он уже было хотел вскрикнуть что-то из разряда: «Ты что творишь?», да вот ему не дали и слова проронить.       Последующие несколько минут, когда Иккинг соизволил открыть рот, юноше пришлось выслушивать гневные тирады о том, из-за чего он ненавидит этих плебеев, людей, племя, остров, а потом и весь мир. Переходил на оскорбление определённых личностей, представлениями о том, как те медленно умирают в муках всевозможными образами, а в этом Хэддок младший был мастером. Потом, когда подросток сбавил пыл и, чуть помолчав, уже спокойнее и тише добавил:       — Когда-нибудь я им отомщу.       — Месть не приведёт ни к чему хорошему, Иккинг, — выдохнул Джексон, который, наконец, смог сказать хотя бы слово. — Если ты сделаешь им что-то, отношение к тебе у них не поменяется.       — Я сделаю так, чтобы поменялось, — задумчиво проговорил парнишка, после чего послышался тихий стук в дверь.       Ещё раз глянув на застывшего босса, Оверланд выдохнул и поднялся с места, вышагивая в сторону двери. Уже там, распахнув её, он, поначалу, никого не заметил, но, услышав сопение снизу, тотчас опустил голову и удивлённо приподнял брови. По ту сторону двери стояла его сестра, Джинджер, которая обеспокоенно и с интересом смотрела на своего брата. Видно, ребятня рассказала ей о том, что случилось около получасу назад.       — Ребята интересуются, вернёшься ли ты обратно, — проговорила девочка, недоверчиво поглядывая в сторону Иккинга, который что-то перебирал на столике. Кажется, бумажки. — Спрашивают, как долго ты будешь возиться с этим… чудиком.       — У меня здесь есть немного дел, я не могу пока что вернуться, — мягко проговорил Джексон. Вот злиться он мог на кого угодно, но только не на это маленькое существо, которым дорожил всем сердцем.       — С тобой точно всё… хорошо? В последнее время ты слишком часто ходишь к нему.       — Он же такой же ребёнок, как и вы все. Разве он не заслуживает такого же внимания, как, к примеру, ты?       Джинджер задумалась, но после всё же кивнула, чуть улыбнувшись.       — Вернёшься к ужину? — с улыбкой спросила девочка, на что юноша улыбнулся ей в ответ, потрепав по длинным каштановым волосам.       — Конечно, иди играй.       Она ещё раз кивнула и, пожелав удачи, направилась в сторону своих друзей. Оверланд проводил её взглядом, а потом, закрыв за собой дверь, тяжело выдохнул, поворачиваясь к своему маленькому боссу. Тот, заметив на себе взгляд, вновь отвернулся к барахлу, которое было свалено на столе, не боясь того, что оно будет здесь обнаружено. Плеваки не будет ещё хотя бы час, Иккинг успеет всё убрать в свою маленькую комнатку, которую ему любезно отделили в маленькой кузне.       Устало потянувшись, Оверланд подошёл к столу, вставая рядом с Хэддоком и разглядывая бумажки, которые разместились по всей площади стола. Это были разные вариации сборки одной машины, о которой они говорили не так давно. И как он только успевает так быстро делать эти рисунки, вроде как относительно аккуратные, да и в таком количестве? Юноша уже было хотел задать именно такой, пожалуй, интересующий его вопрос, да вот только его опередили; Иккинг подал голос первым.       — Я хотел сказать спасибо за то, что заступился за меня. Тогда, перед той толпой, — тихо сказал парнишка, перекладывая бумажку на бумажку, открывая тем самым спрятанные под навалом другие рисунки, более старые, совсем непутёвые.       — Да ладно, не за что благодарить, — немного удивился юноша. — Я просто сказал то, о чём думаю.       — Но ведь теперь могут пойти какие-то нелепые слухи, над тобой тоже могут начать смеяться, — попытался возразить Хэддок, но на это его помощник лишь отрицательно мотнул головой.       — Не переживай ты из-за этого так сильно, — он чуть посмеялся: мягко, по-доброму, после чего притянул одной рукой мальца к себе, прижимая к груди и растрёпывая ладонью волосы. Иккинг хотел было возмутиться и отпрянуть, но просто замер, глядя куда-то себе под ноги.       — Они ведь всё ещё дети, — продолжил юноша, — а детям свойственно себя так вести. Они вырастут, поумнеют, все мы когда-то были такими.       — Ты слишком добрый, это тебя погубит, — сказал изобретатель, поднимая голову вверх и глядя на Джексона. И, прежде чем он сказал что-то ещё, добавил: — А ещё я не ребёнок. Это так кажется.       — Да-да, конечно, — засмеялся Оверланд, выпуская маленького босса из своих объятий.       Юноша отошёл чуть в сторону и, нагнувшись, поднял разорванные на двое части одного из набросков. После этого, положив их на стол и вновь собрав картинку, он посмотрел в сторону Иккинга и одобрительно улыбнулся. Тот, глянув на бумажку, кивнул, подходя ближе. И, обведя несколько частей угольным карандашом, посмотрел в глаза своему помощнику.       — Сможешь помочь? — поинтересовался Хэддок, на что собеседник пожал плечами.       — Я попробую, — заверил его Джексон, принимая карандаш из чужих рук.