Лаборатория для Безумца

      Как и говорилось раннее, вернулся Джексон домой только к ужину. Весь день просидев в кузне, они с Иккингом пытались привести чертежи в более или менее приличный вид. Каково же было удивление Плеваки, когда тот зашёл и увидел то, как сын его лучшего друга тычет угольным карандашом в сторону смеющегося юноши, который, смеясь, пытался заверить его, что он совершенно серьёзен. Видеть с этим маленьким гением кого-то из живых людей, не считая вождя, няньки, или старейшины Готти — вообще странная вещь.       Перед тем, как перебраться в маленькую комнату, что была отделена Иккингу под его «лабораторию», как он гордо называл такую, Джексон кинул то, что он помогает ему с машиной, благодаря которой этот малец станет настоящим воином. Плевака, приняв это за шутку, посмеялся и пожелал им удачи, начиная выковывать новое оружие и пытаться вернуть к жизни его старые работы: Сюзан, там к примеру, или Маргарет. Чёрт поймёт, кто есть кто.       Уже там они просидели долго, споря или рассуждая, вплоть до самого вечера. И то, узнали они про то, что уже поздно, от хозяина кузни, который, зевая, сообщил, что его организм требует сна. Договорившись о том, что завтра они должны вновь встретиться, чтобы всё закончить, парни разошлись в разные стороны, по своим домам. И было великим счастьем, что Оверланд успел хотя бы на ужин; голодать весь день было не очень заманчивым предложением.       Потом, поздним вечером, после сытного семейного ужина, Джексон как обычно уселся на стуле рядом с кроватью своей сестры. Он делает это каждый вечер, рассказывает ей перед сном какие-то забавные истории, или же просто говорит до тех пор, пока девочка не погрузится в сон. Вот и сейчас, подвинув стул ближе к кровати, юноша внимательно посмотрел на сестрицу и уже было хотел спросить, что они будут делать сегодня, как она его перебила.       — Слушай, Джексон, а ты можешь познакомить меня со своим другом? — поинтересовалась Джинджер, внимательно глядя на своего брата, который удивлённо захлопал глазами.       — Другом? — переспросил он, дабы уточнить, о ком именно она говорит.       — Ну, никчёмный… Иккинг, — она скривилась в лице, видно, не очень желая называть того по прозвищу. Джексон рассмеялся.       — С чего бы ты это вдруг решила с ним познакомиться? — с улыбкой поинтересовался он.       — Ну, ты проводишь с ним так много времени. А ты вряд ли бы стал общаться сколько времени с кем-то неинтересным и никчёмным.       — Хорошо, я попытаюсь сделать всё, что в моих силах, — вновь рассмеявшись, ответил Джексон, потрепав сестру по волосам. — А сейчас спи, сегодня был трудный день.       Девочка покорно кивнула и перевернулась на другой бок, крепко-накрепко сжимая своего плюшевого кролика в объятьях. Джексон же поднялся со стула и, пройдя к своей кровати, залез под тяжелую и тёплую шкуру. Он только закрыл глаза, как фраза его сестры тут же всплывала в голове, отчего ему приходилось вновь открывать глаза и глядеть в ночное небо, которое виднелось в окне.       Главное, чтобы он сам был не против, — подумал тогда Джексон и, усмехнувшись самому себе, вновь закрыл глаза, почти сразу же погружаясь в дрём, а оттуда и в глубокий сон.       Утром Джексон не сразу направился в кузню к своему боссу. Вначале, вплоть до обеда, он тщательно помогал отцу укреплять крышу, и только потом, прихватив с собой Джинджер, они направились туда, где вчера договорились вновь встретиться с Иккингом. Чуть ли не потеряв сестру по дороге, они, всё же, дошли до кузни в полном составе. И как только Джексон вошёл в небольшой домик первым, то тут же увидел перед собой какой-то листок, которым ему настойчиво тычут в нос, якобы пытаясь что-то показать.       — Я понял, что там было не так! — сказал Иккинг, опуская листок, так, что Оверланд теперь мог видеть его более чем довольное лицо. Однако, когда Хэддок увидел ещё одного гостя этого их небольшого штаба, он тут же недовольно нахмурился и поинтересовался: — А она что тут делает?       — Человеку просто захотелось с тобой познакомиться, — довольно честно ответил Джексон, за что его сестра, которая пряталась за этим у него за спиной, хорошенько лягнула брата ногой. Мол, не болтай лишнего!       Иккинг удивлённо вскинул брови, но потом скривился, показывая тем самым свою незаинтересованность в этом, казалось бы, заманчивом предложении. Он опустил руки с чертежами, после чего направился к своему излюбленному столу, на котором опять были навалены сто и один листок; как же радовали такие дни, когда Плевака редко заходит в кузню, когда дел у него и так по горло. Или ему просто захотелось устроить себе внеплановый отпуск?       — Мне не требуются новые друзья, — сказал Иккинг. — И тебе советую перестать валять дурака и заняться делом. У нас ещё много работы.       Джексон повернулся к сестре и пожал плечами. На предложение пойти и поиграть с другими детьми Джинджер настойчиво вертела головой, всячески отказываясь от такого заманчивого предложения. Даже тогда, когда сам Хэддок принялся выгонять девчонку, та не послушала его: просто уселась на один из стульев и, скрестив руки на груди, стала сверлить того взглядом. Иккинг на это упрямство лишь недовольно хмыкнул и отвернулся, прекращая свои попытки избавиться от лишних ушей и глаз. Пусть сидит, раз ей так нравится! Это проблемы чисто его помощника. А тот, конечно же, разрешил своей любимой сестрице остаться здесь и тихонечко посидеть в стороне.       Не обращая на неё никакого внимания, Иккинг показал Джексону наброски, которые составил сегодня утром. Здесь было переправлено пару деталей и теперь она казалась более чем завершённой. Той несостыковки, над которой они дружно ломали голову весь день, больше не было, отчего Хэддок гордо нахохлился, когда его принялись хвалить. Но после тихого смешка со стороны незваной гостьи он сгорбился, кидая в усмехающуюся девчонку раздражённые взгляды.       Теперь, впихнув пару листков Джексону в руки, маленький босс велел ему идти на улицу и начать собирать каркас машины, который состоит из дерева. Сам же Иккинг займётся более мелкими деталями, которые будет выплавлять из небольших кусков железа, которые уже давно не нужны Плеваке. Тогда, прихватив с собой свою сестру, Оверланд вышел на задний двор кузни, начиная искать в запасах старых ненужных деревяшек те, что более или менее будут пригодны для постройки машины. Джинджер села на небольшую скамью, внимательно наблюдая за тем, что делает её брат.       — Эта машина, которую вы строите, — начала девочка, — для чего она нужна?       — Ну, — Джексон задумался, — для того, чтобы убивать драконов.       — Вау! А что, действительно будет работать? — она взяла пару чертежей в руки, но, не поняв, что на них нарисовано, отложила обратно в сторону. — Просто многие говорят, что Иккинг уже пытался строить машины…       Эх, если бы ты знала, — угрюмо подумал Джек, но вслух сказал другое.       — Конечно! Мы уже долгое время трудимся над этой машиной. Так что в этот раз у нас точно всё удастся.       — Только пообещай мне, — уже чуть тише добавил Джексон, — что ты никому не расскажешь об этом. Это будет наш маленький с тобой секрет, хорошо?       Девочка буквально засияла, после чего активно закивала головой. Юноша знает, как завлечь сестру в то или иное дело. Она, несмотря на свой возраст, была весьма умной и умела хранить тайны лучше всякого взрослого. Ещё ни одна такая клятва не была разрушена. И даже если и так, то Джексон об этом не знает. А раз так, то далеко оно не ушло и явно к тому, что умеет хранить такие вот секреты так же хорошо, как и сама девчушка.       Несмотря на то, что из раза в раз Джинджер пыталась завлечь в игры другая ребятня, она отказывалась, а потом бежала к своему брату, дабы помочь ему с постройкой машины. Все эти несколько дней, которые они потратили на сборку машин, сестра всё время была рядом с Джексоном. Но она не всегда сидела в стороне, нет, что вы! Уже на вторые сутки Оверланд младшая так же активно участвовала в сборке: держала доски, пока их пилили или вколачивали друг в друга, приносила нужные части или подсказывала, что куда должно идти. Так уж вышло, что ей пришлось за эти дни научиться «читать» чертежи.       Но находиться рядом она была вынуждена не только со своим братом. Всё это время Джинджер так же успешно крутилась вокруг Иккинга, который первое время то и дело шикал на девчонку как на какую-то собачонку, что надоедливо шарахается под ногами. Однако парнишка каким-то чудом привык к компании этого человека, и иногда даже спокойно поддерживал с ней беседы, не выражая открытой агрессии. И даже когда Хэддок пытался укрыться в своей небольшой комнатушки от этих надоедливых расспросах насчёт чертежей, она находила его и там. Тогда он понял: что брат, что сестра — оба упрямцы и лучше с этим не спорить.       С каждым днём машина принимала свои назначенные очертания, такие, какой она была на рисунках. Нет! Даже лучше! Это заставляло работать упорнее и стараться изо всех сил каждого, кто занимался этим сооружением. Из-за неё они приходили домой поздно, то и дело прогоняли Плеваку из его так называемого второго дома, на что тот в шутку ругался, а потом тихо посмеивался.       На полную сборку машины ушла ровно неделя. Уже потом троица встала напротив на заднем дворе кузни. Каждый смотрел на неё с гордостью, каким-то трепетом и счастьем. И, может, этот лучик счастья у Джинджер был не такой, как у Джексона или того же Иккинга, который, наверное, полюбил весь мир, но всё же нельзя недооценивать это чувство. Это первое изобретение, в котором она активно принимала участие. Это и вызывало некую гордость. В этот день они разошлись, казалось бы, в последний раз. Но только Джексон знал, что чуть позже они вновь будут вынуждены встретиться.       Когда весь дом и деревня уснули, юноша отбросил от себя тяжелую шкуру и тихими шагами проследовал к окну. Благо, рука его уже достаточно зажила для того, чтобы он мог и собирать машину, и спускаться старым добрым способом. Именно поэтому он, нацепив сапоги и накидку, спрыгнул с окна и тихо проследовал в сторону леса, так, чтобы ни одна живая душа его не заметила.       Это в самом деле был знаменательный день! Сегодня они испытают машину, которая должна стать тем последним лучом надежды! Ведь чертежи были так идеальны, машина выглядела словно с картинки, всё не могло пойти как-то наперекосяк! Так думал Джексон всё время, пока вышагивал по лесу, по знакомой дороге в сторону до боли излюбленной поляны. Так он думал до тех пор, пока не увидел огромные механические крылья, которые распахнулись, как только он шагнул на поляну.       Можно было подумать, что Иккинг надел эту экипировку для того, чтобы, если их заметят, быстро слинять. Ведь комендантский час ещё никто не отменял! Но когда тот отступил на шаг в сторону, он увидел человека, который был прикован к дереву. Тому злосчастному дереву, на котором погибло куча людей, на котором был связан не один труп, которое выдержало кучу смертоносных, хоть и немного нелепых, ударов. Но почему сейчас? Почему всё вновь повторяется?       Иккинг, заметив нового гостя на поляне, лишь одобрительно улыбнулся, взмахивая руками и показывая, что да! Ему это не кажется, всё на самом деле так, как он видит. Что это не галлюцинация и не какой-то там жалкий сон. Это всё реально, и ему вновь придётся участвовать в казни. В том, с чем он попрощался ещё тогда, много дней назад, добровольно ступая на смерть человека для того, чтобы они прекратились. И что же выясняется теперь? Ничего ещё не прекратилось! Всё вновь и вновь продолжается по безумному кругу!       — Но почему? — просил Джексон. — Для чего нам опять кого-то убивать?!       — Без жертв никогда не обойтись, — коротко пояснил Хэддок, кивая в сторону снаряжения Оверланда. — А теперь надевай это и заткнись.       — Но ведь!..       — Я сказал молча!       Джексон попытался ещё что-то сказать, но когда наткнулся на строгий взгляд изумрудных глаз своего маленького начальника, решил заткнуться. Он сейчас не в том положении, чтобы спорить. Может быть, в следующий раз… если следующий раз наступит. Каждое неверное движение может быть чреватой того, что договор их будет нарушен, хотя в какой-то степени Джексон понимал, что без него Иккинг мало что может сделать. Может и многое, но не в такие быстрые сроки, как, к примеру, вышло с этой машиной.       Пока Оверланд натягивал на себя тяжелую экипировку, Хэддок первое время внимательно следил за ним, а потом медленно подошёл к жертве, которая тихо сопела прикреплённая к дереву. Парнишка внимательно оглядел тощего мужчину, проверил, не проснётся ли он в самый неожиданный момент, а даже если и так, то узлы держат его крепко. В общем, проверил он всё и вновь посмотрел на своего помощника, который встал ровно, нервно дёргаясь, так, словно ему было неудобно. Хотя в какой-то мере это было так.       Тогда, когда юноша был полностью готов, Иккинг подозвал его к себе, чтобы того ненароком не задело. Они встали позади машины, что была нацелена прямиком на дерево, на котором спокойно спал худощавый длинный викинг с густой чёрной бородой. Он что-то бормотал сквозь сон, заставляя каждую клеточку организма Джексона замирать в страхе: вдруг вот-вот очнётся? Иккинга же не охватывала такая паника, уже давно не охватывает, честно говоря. Он просто ещё раз проверил прицел и уже потом, переглянувшись с помощником, дернул затвор. И вот тут всё вновь пошло не по плану.       Крючок дёрнулся, отчего так называемая тетива слетела со своего места. Катапульту хорошенько тряхнуло, однако снаряд полетел. Немного не так, правда, как планировалось. Верёвка порвалась от такого резкого выброса, отчего две тяжелые гири полетели кто куда. Одна заехала в грудную клетку, другая превратила голову в кровавое месиво, отчего ужин Джексона тут же попросился наружу и тот не соизволил даже отбежать в кусты. Честно сказать, просто не успел. Иккинг же был более сдержан: он попусту зажмурился и прикрыл рот рукой. Он видал многое, но это и вправду было весьма неожиданно.       Когда Оверланда больше не выворачивало, он, еле сдерживая приступ кашля, от которого нещадно драло глотку, выпрямился и повернулся в сторону Хэддока, который в лунном свете казался ещё более бледным, чем раньше. А может он и вправду побледнел от этой картины, чёрт его знает, не об этом сейчас хотел спросить юноша, который, зло нахмурившись, глядел прямиком в глаза своему руководителю.       — Просто скажи мне: для чего?! Неужели нельзя обойтись без этого, неужели нельзя проверять всё это более безопасным путём?! — оттого, что Джексон повысил голос, его горло словно пронзили тысяча игл, и он сложился пополам, пытаясь унять новый приступ кашля. Хэддок покосился в его сторону и убрал от лица руку.       — Тебе никогда не понять, для чего нужны все эти жертвы, — тихо, немного хрипловато сказал будущий вождь.       — Так попытайся объяснить! — возразил Оверланд, поражаясь такому отношению со стороны этого человека. Он, конечно, знал, что Иккинг тот ещё психопат, но у всего есть свои границы!       — Иди домой, — парнишка вновь отвёл взгляд в сторону.       — Нет, погоди, ты не…       — Иди. Домой.       Джексон надулся от возмущения, но когда его взгляд вновь упал на труп, голова которого свисала бесформенной массой, он прижал руку ко рту и не стал больше возражать. Быстро скинув с себя костюм так называемого механического дракона, она ещё раз смерил Иккинга недовольным взглядом, после чего направился в сторону деревни, то и дело распинывая у себя на ходу какие-то мелкие сугробы или кусты, что мешались под ногами. Хэддок, глядя на это, лишь тяжело выдохнул.       А что оставалось делать его помощнику? Соглашаться с этим? Ему ведь не хотелось этого делать! Он же ещё давно, будучи маленьким мальчишкой, пообещал себе, что будет защищать деревню, её жителей, чему бы его это ни стоило. А что теперь получается? Он добровольно убивает их одного за другим, помогая будущему вождю, тому, кто когда-то поведёт весь оставшийся народ за собой, если такой вообще останется? А что если он вообще всех перебьёт, что если деревни-то и вовсе не будет больше? Эти мысли ничуть не радовали, а лишь ещё больше заставляли чувствовать какую-то боль в области груди.       Пока юноша вышагивал в сторону дома и думал об этом, он сам и не заметил, как из его глаз стали течь слёзы. Горячие и такие непривычные для этого человека, который, казалось бы, не плакал уже очень и очень давно. Он так и остановился у одного из деревьев, до боли кусая губы, стиснув зубы, так, чтобы вопль не вырвался у него из груди. Внезапная тоска и безысходность накатили на него волной, из-за этого хотелось кричать, взреветь, прекратить всё это безумие. Но после приходило понимание, что так просто всё это не прекратить. И что же теперь? Смириться?       Нужно поговорить с ним, — твёрдо решил Джексон. — Завтра я поговорю с ним. Я должен всё это прекратить.       Верил ли он в то, что у него получится закончить этот Ад? Нет. Не совсем. Может быть не сейчас, может быть когда-нибудь позже. Но он прекратит эти бессмысленные смерти и эту необычайную жестокость, что не свойственна даже самому суровому вождю. А сейчас Джексон просто дойдёт до дома. Ляжет в кровать и уснёт. Пусть всё останется до завтра. Иначе он точно сорвётся.