Лаборатория для Безумца

      Сегодня Джексон решил оставить свою сестру дома. Даже несмотря на все упрёки с её стороны, на упёртые возгласы о том, что она всё равно пойдёт с ним, юноша, казалось бы, впервые повысил голос на свою сестру. Но потом, быстро извинившись, потрепал ту по голове и вышел из дома, направляясь в кузню. Он не был уверен, что Иккинг находится именно там, что не заседает на какой-то поляне, скале или же вовсе дома. Почему-то он просто шёл туда, куда идёт, не то нервно, не то растерянно глядя на жителей деревни.       Поймал Джексон Иккинга тогда, когда тот, взяв в охапку кучу чертежей, выходил из кузни. И, не сказав и слова, затолкал маленького босса обратно, закрывая за собой дверь. Осмотревшись, нет ли поблизости никого, кто бы мог подслушать их разговор, Оверланд посмотрел на Иккинга, который недовольно глядел на него снизу-вверх. Он попытался скрестить руки на груди, но это была чревата тем, что все листы расстелятся по полу.       — Давай поговорим, — недовольно нахмурившись, сказал Джексон.       — Мне кажется, мы с тобой ещё вчера всё обсудили, — Хэддок изогнул бровь.       — Нет, вчера мы совсем не поговорили! Я не понимаю, мы ведь договорились о том, чтобы создавать машины, которые будут хватать жертву, которая будет ловить, но что же это!..       — Без жертв никогда не обойтись, — повторил вчерашнюю фразу парнишка.       — В том-то и дело, что обойтись! Ты понимаешь, что можно обходиться без них? Взять к примеру животное, или же испытывать всё на чучелах, для чего привлекать людей, которые этого не заслужили? Нас и так не много, а ты подвергаешь невинные жизни гибели!       — Не тебе меня учить! — перебил его наконец Иккинг, зло сверкнув глазами. — Это ты ничего не понимаешь, а раз так, закрой свой рот и делай то, что тебе велят. Если я сказал, что без жертв не обойтись, значит так тому и быть, значит так нужно. А если ты ещё раз заведёшь об этом речь, — он перебил Джексона, который вновь хотел вставить своё возражение, — то я привяжу тебя к тому самому дереву и на твоих же глазах вспорю брюхо любимой сестрички. Не забывай, кто ты и зачем мне нужен.       Оверланд так и замер, удивлённо глядя на своего маленького босса. Даже когда его отпихнули в сторону, проходя мимо, он продолжал глядеть в одну точку. И только тогда, когда дверь за ним громким хлопком закрылась, юноша вздрогнул, приходя в себя. Он провёл рукой по волосам, которые и так торчали во все стороны, после чего огляделся по сторонам, анализируя то, что сейчас произошло. Казалось бы, что тут такого необычного? Ведь такие угрозы и раньше слышались от Хэддока. Но в том-то и дело, что раньше.       Уже на протяжении нескольких недель Джексон верил, что они стали друзьями, может даже хорошими друзьями. Ведь как переменилось за этот небольшой срок их отношение друг к другу! Ушли все упрёки и угрозы, пришли мир и взаимопонимание, ему казалось, что они достигли согласия и того, что все решения принимались слаженно. Но что получается? Неужели все труды, которые прикладывал к этому Оверланд, пошли под откос? И теперь они вновь перешли на отношения «подчинённый-начальник»? Это же просто… отвратительно! Стало даже в какой-то степени обидно за такой исход дел.       Но вместе с обидой пришло и понимание иного. Эта мысль и раньше очень часто мелькала в голове, но Джексон всячески пытался убедить себя в том, что он ошибался. Теперь же стало ясно, что Иккинг — самый настоящий монстр. Монстр, которому нужен лишь результат. Победа. Иного исхода он не потерпит и будет идти до него независимо оттого, какие преграды встретятся ему на пути. Это несомненно хорошая черта характера… но не в этом случае.       Что же оставалось делать самому Оверланду? Тому, кто ничего не сможет сделать, даже если очень сильно захочет? Тому, кто всегда на шаг позади, кто даже не знает, как найти общий язык с этим варваром? Повиноваться. Ему остаётся лишь послушаться, пойти на поводу этого безумного изобретателя, слушать все его указы и придирки к тому или иному поступку. Всё вернулось к тому, от чего они ушли.       Оставалось лишь «заткнуться», как ему велели, и помочь со сборкой машины на следующий день. От этой неудачи Иккинг выглядел нервным, таким же, как было, к примеру, месяц назад. Он всё время что-то ворчал себе под нос, не упускал момента вылить всё своё недовольство на мимо проходящего Джексона, отчего Джинджер, сидящая в стороне, лишь глядела на них удивлёнными глазами, недоумевая, отчего обстановка так резко изменилась.       Переделывали машину они двое суток с учётом того, что тратили они на это не целые сутки, как, к примеру, при сборке. В этот раз Оверланд старался как можно меньше времени проводить в кузне, да и тем более теперь, со здоровой рукой, его то и дело впихивали в какую-то помощь, ибо «без него они ну никак не справятся». Именно из-за этого доработки заняли два дня, после чего их вновь ждала очередная проверка в лесу, на небольшой поляне, где трава и снег были из раза в раз притоптаны, даже если они там не появлялись несколько суток. А может Джексону просто кажется, что никто там не проявляет.       Следующие сутки Иккинг походил мрачнее тучи.       В этот раз, как по какому-то проклятью, у них вновь ничего не вышло. Опять машина чуть ли не развалилась на части, да и ладно так, сработала она сама по себе, когда Джексон и Иккинг переговаривали о том, крепко ли насажены верёвки. Лишь от одного прикосновения к корпусу крылья изобретения раскрылись и железные шары полетели точно в цель, хотя и немного не в той траектории, из-за чего вновь получилась лишь жалкая пародия на снаряд, который не связал и не сцепился друг с другом. Когда Хэддок залился гневным рыком, по спине его помощника невольно пробежались мурашки. Ну точно не человеческий вопль.       Именно из-за этого весь следующий день будущий вождь племени Лохматых Хулиганов проходил с угрюмой физиономией. С самого утра, не выспавшись, он, ссутулив плечи, ходил по деревне. Вначале пошёл в кузню, ещё раз всё разобрал, потом пару раз бегал туда-сюда-обратно, чтобы принести какие-то детали, что вечно забывает захватить с собой в предыдущий такой забег. Джексон, который помогал Людвигу Большепузему чинить крышу, часто замечал то, как парнишка перебежками шатается из угла в угол. Жаль, что не досмотрел его тогда, когда было нужнее всего.       В одну из таких вылазок, когда Иккинг вновь решил направиться домой, чтобы принести свою записную книжку, что обычно таскал с собой, а тут умудрился забыть, он влип в не очень хорошую заварушку. Выйдя из кузни, сообщив Плеваке, что скоро вновь вернётся («Я буду не удивлён», — сказал тогда кузнец), Хэддок решил не ходить в обход, как он это делал раньше для того, чтобы не попадаться на глаза каким-то особо надоедливым особам, поэтому ринулся к дому по главной улице. Так быстрее, и он почему-то думал, что все дети сейчас ушли на Длинный Пляж, как это бывало обычно в данное время суток. Однако сегодня слухи о его неудачах лишь ещё раз подтвердились.       Проходя по главной площади, он не сразу заметил скопление детей, которые сидели на своём излюбленном месте — ступенях к Залу Вождей. Только тогда, когда его окликнули во второй раз, Иккинг остановился и медленно повернулся к своим недоброжелателям, зло сверкнув глазами в их сторону. Сейчас он был не в лучшем расположении духа для того, чтобы выслушивать какие-то издёвки в свою сторону. Однако другие, по всей видимости, этого не заметили. Просто поднялись со своих мест и в пару секунд окружили собой парнишку, который смерил их недовольным взглядом.       — Что, Никчёмный, бегаешь туда-сюда всё утро, — от противного голоса Ноиля Иккинг скривился, подавив в себе желание плюнуть тому в лицо. Вообще, он сдерживался изо всех сил, но открытый смех со всех сторон не способствовал успеху поставленной цели.       — Мне нет до вас никакого дела, у меня слишком много работы, — строго ответил Хэддок, но эта его интонация вызвала лишь смешки, а Ноиль так и вовсе расхохотался в голос.       — Опять, небось, строишь свои бесполезные машины? — поинтересовался хулиган, отчего бровь будущего вождя нервно дёрнулась. — Когда же ты поймёшь, что все твои попытки бесполезны? Ты никогда ни в чём не преуспеешь, тем более в таком деле.       — Да что ты, чёрт тебя дери, вообще в этом понимаешь?! — сквозь зубы прошипел Иккинг, шагнув в сторону недоброжелателя и ткнув того указательным пальцем в плечо. Тот и вовсе опешил от таких действий со стороны Хэддока, как и другие, впрочем. — Какого чёрта ты вечно твердишь своё никчёмный-никчёмный-никчёмный?! Сам словно в чём-то преуспел больше меня, хотя ты даже и две деревяшки друг с другой скрепить не сможешь, кусок бесполезного овечьего дерьма!       Может, зря он так всё говорил. Это было понятно по тому, как круг значительно расширился, беря в свои объятья теперь их двоих, а некоторые из детей поражённо ахали и посвистывали, явно удивившись тому, что их никчёмный-знакомый способен на такие слова. Ноиль, выйдя из минутной прострации, аж весь покраснел от ярости. У него в голове не укладывалось, как вообще кто-то может на него наезжать? Тем более такой, как Иккинг! Именно поэтому он схватил того за ворот туники, грозно глядя на парнишку сверху-вниз.       — Как у тебя вообще язык поворачивается выражаться такими словами в мою сторону? — грозно прорычал хулиган прямиком в лицо Хэддоку. Но тот не струсил и не менее зло ответил ему:       — Кто-то же должен донести до идиота то, что он идиот, — после этих слов он плюнул в лицо Ноилю. Тут вновь замерли все.       Наверное, в одно мгновение он успел об этом пожалеть. К примеру, тогда, когда его ударили по лицу кулаком, да так, что он повалился на землю. Подростки и дети, столпившиеся вокруг, радостно заликовали, да и вообще все уже подумали, что бой на этом и окончится. Но потом все поражённо загудели, глядя на то, как Иккинг поднимается на ноги и решительно наступает в бой, несмотря на то, что выйти победителем ему уж явно несуждено. Хотя он знал много уловок и это, несомненно, помогло ему в этом случае.       Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Иккинг вступит с кем-то в бой? Да и причём будет так яростно сражаться, далеко не проигрывать, хотя и используя запрещённые в любой другой ситуации приёмы? Уж явно не Джексон. Именно поэтому, проходя мимо толпы ребятни, которая радостно ликовала, он сузил глаза и направился к потасовке, чтобы поглядеть, какие такие дуралеи опять затеяли драку из-за мелкого пустяка. Да вот только заметив в потасовке своего маленького босса, у Оверланда, казалось бы, челюсть отвисла от такого зрелища.       — Сделай с этим что-то, они меня не слушают! Он же убьёт его! — дёрнула его за рукав Джинджер, которая во всю протестовала против драки. Среди викингов такое явление не было чем-то необычным, но за сохранность жизни Иккинга переживали хотя бы несколько человек.       Джексон, будто бы выйдя из оцепенения, растолкал детей перед собой, после чего прошёл к драчунам, оттаскивая их друг от друга. Отважная Джинджер со всех сил держала за руку Хэддока, хотя это и не очень требовалось; тот и так еле держался на ногах, отчего то и дело казалось, что он рухнет на землю в любую секунду. Джексон же держал на вытянутой руке Ноиля, который недовольно рычал и утирал кулаком кровь со своей разбитой губы. Кто же знал, что этот мелкий может неплохо надавать в приступе ярости?       Но Оверланд не успел отчитать их, да и даже сказать хотя бы слово; тут как тут подоспел сам Плевака, которого Стоик Обширный оставил в няньки своему сыну, перед тем как отправиться в очередной путешествие в поисках драконьего гнезда. А тут поглядите! Не усмотрел и теперь эта ходячая проблема вся в ссадинах и синяках! Что же скажет Стоик, когда увидит это? Данная мысль подкинула дровишек в костёр, отчего Плевака сделался как никогда строгим, отчитывая мальчишек за то, что они тут устроили.       После недовольных криков, драчуны лишь кивнули и, окинув другу друга презренными взглядами, разошлись по разным сторонам. Ноиля тут же облепили другие дети деревни, а Иккинг одиноко пошагал в сторону кузни, куда его послал Плевака, говоря о том, чтобы сидел и ждал его там. Джексон проводил того взглядом и заметил, что он немного прихрамывает на левую ногу. Поэтому, попросив Джинджер его подождать, отправился следом за своим маленьким боссом.       Когда Оверланд вошёл в кузню, он увидел, как Иккинг сидит на стуле и, вытянув ногу, недовольно кривится от боли. Но, заметив то, что он теперь тут не один, вновь состроил злую и недовольную мину, которая так и говорила о том, что он не очень-то и рад появлению здесь кого-то ещё, кроме как Плеваки, который куда-то запропастился. Однако Джексон просто хотел помочь; так, как когда-то помог ему и сам Иккинг. Плата за то, что спас его от большой кровопотери, может и не очень равный обмен, но всяко лучше, чем ничего.       Хэддок, конечно же, попытался показать то, что с ним всё в порядке и что никакая помощь ему не нужна. В доказательство этого он встал на ноги, но, оперевшись о больную ногу, с тихим скулением стиснул зубы и вновь сел обратно на стул, хватаясь за голову, которая отчего-то очень сильно заболела. Ну, юноша-то понимал, что кровь на его виске не могла появиться просто так. Поэтому, после того, как этот небольшой спор о «здоров-не здоров» был замят, он всё же помог маленькому боссу с перевязкой и обработкой ран.       Небольшая рана на голове, много маленьких ссадин, царапин и синяков и ушиб на сгибе ноги — жить будет, как заключил Джексон, откладывая от себя небольшой сундучок с аптечкой, который хранился к этой кузне как один из самых важных экспонатов; всё же нужно помнить, что тут куча лезвий, огня. И Иккинг. Последнее, пожалуй, играло тут самую важную роль.       — Джинджер сказала, что ты первый полез в драку, — усевшись на соседний стул, сказал Джексон. — Зачем ты это затеял?       Хэддок нахмурился. От воспоминаний о том, что случилось всего-то полчаса назад, всё внутри закипало по новой, слова того недоумка то и дело прокручивались в голове как заевшая киноплёнка, отчего становилось тошно. Но он не ответил на поставленный вопрос, а лишь недовольно и расстроенно сказал:       — Я не понимаю, почему из раза в раз у меня ничего не выходит. Я так стараюсь довести машину до совершенства, учитываю все детали, все возможные промашки и стараюсь их как можно быстрее устранить. Но каждый раз она разваливается на глазах, каждый чёртов раз у нас ничего не выходит и все труды катятся коту под его чёртов хвост! Машины ведут себя как дикие звери, хуже этих чёртовых драконов. У меня такое чувство, что, если захотеть, то они будут более покладистей, чем эта чёртова груда металлолома и деревяшек!       Последние слова он буквально выкрикнул, после чего одним взмахом руки сбросил все чертежи со стола, отчего те разлетелись в разные стороны, покрывая собой пол. Джексон с сожалением глядел на Иккинга, который, казалось бы, ещё немного и вовсе перестанет себя сдерживать. Он уже хотел было сказать что-то одобряющее, что-нибудь о том, что вместе они смогут всё сделать в лучшем виде, что рано или поздно у них всё выйдет, но его перебил скрип открывающейся двери.       Переведя туда взгляд, Джексон увидел Джинджер, которая с удивлением рассматривала пол, что был укрыт может и грязными, но, как казалось ей, очень важными рисунками. Не сказав и слова, она быстро собрала всё в кучу и, подойдя к столу, протянула их Иккингу, чуть улыбнувшись при этом. Тот скептически оглядел листы и саму девочку, а потом и вовсе отвернулся, как бы показывая тем самым, что это ему вовсе не нужно. Хотя бы сейчас. Тогда Оверланд старший протянул руку, принимая из рук сестры листы с чертежами. Но один она, всё-таки, оставила у себя в руках.       — Мне кажется, или… — задумчиво произнесла девочка, вертя в руках листок. Джексон отвлёкся от других рисунков и поглядел вначале на чертёж в руках сестры, а после и на неё саму.       — Что такое? — спросил он.       — Мне кажется, чего-то в этом рисунке не так. Но я не могу понять… чего именно. Вроде тут что-то лишнее, такое, чего нету на нашей машине. Я же видела её, сама помогала собирать!       — Тебя не касается то, что на этой машине есть, а чего нет, — отрезал Иккинг, резко вырывая из рук маленькой помощницы листок, да так, что та невольно вскрикнула, когда уголок противно прошёлся по пальцу, разрезая кожу. — Не ввязывайся в это дело. Тебе же… лучше будет.       — Ты можешь поливать грязью меня сколько тебе душе угодно, — строго отозвался Джексон и, поднявшись с места, буквально впихнул в руки своего маленького босса остальные листки, — но не смей срывать своё плохое настроение на ней.       Хэддок удивлённо моргнул глазами, провожая взглядом Джексона, который, взяв Джинджер за руку, больше не сказав ничего, вывел её из небольшого домика, оставляя изобретателя в одиночестве. Иккинг ещё раз посмотрел на чертежи, после чего вслед своим помощникам. Он вновь ударил кулаком по деревянному столу, а потом зашипел, начиная размахивать ладонью, которая стала пульсировать от боли. Сегодня был просто отвратительный день.