***
Последующие два дня Джексон провёл в тишине и спокойствии. Хотя такими теперь ему кажутся обычные деньки, нагруженные помощью отцу или какому-нибудь другому жителю деревни, посиделками с сестрой, которая, отчего-то, всё чаще и чаще убегала от своих друзей для того, чтобы побыть со своим братом. Как оказалось позже, о беготне рядом с Неудачником прознали и другие, поэтому дети, как стадо баранов, не очень жаловали малышку Джинджер рядом с собой. Но ведь есть исключения? Первый день таких вот посиделок на горизонте Иккинга было вовсе не видать. Пару раз Джексон ловил себя на мысли, что выискивает в толпе других жителей деревни тот тощий и неуклюжий силуэт, который будет быстрыми шагами мчаться по направлению к маленькой лаборатории с кучей исписанной или чистой бумаги в руках. Замечая за собой такое, юноша недовольно хмурился и вновь отворачивался, но про себя отмечал, что это не то чтобы странно… просто он, наверное, уже просто привык к его персоне. Не важно, крики то или слова одобрения, смех или злость. Второй же день начался совершенно так же, как и первый. Он проснулся, после завтрака пошёл прогуляться, где и нашёл себе много всяких важных или не очень дел. Уже потом, когда овцы были загнаны в загон, колесо от повозки больше не отваливалось и матери не нужно было помогать, Джексон, с чистой душой, решил направиться к ребятне и поинтересоваться, чем они заняты. Если те не захотят его слушать (что в последнее время случается), тогда он мог посидеть со своей сестрой или найти ещё какое-нибудь занятие… делать-то всё равно нечего. Когда Оверланд вышел из-за одного дома, он взглядом стал выискивать лохматую макушку своей маленькой сестры в толпе других детей. И, когда она уже была найдена, прежде чем он позвал Джинджер, взгляд его пал на иной силуэт, который стоял где-то поодаль, так, чтобы не особо кто-то обратил на него внимания. Да-да, там, в тени одного из домов, стоял никто иной, как Иккинг, который целые сутки и до сего момента не показывал своего носа на улице. Сейчас, как показалось самому Джексону, вид его желал оставлять лучшего: волосы взъерошены, глаза усталые, под ними тёмные круги. Сутулый, видно, что устал и измотался. Наверное, этой ночью не спал; хотя одежда была весьма помята. Провёл всю ночь над столом, как обычно бывало после неудачи, восседая над чертежами и пытаясь понять, что с машиной не так и что нужно поменять. Так или иначе, выглядел он не радостно. Значит, не выяснил. Но больше всего насторожило юношу не это, а то, зачем он выполз из своей лачужки. Видно, не заметив самого Оверланда (хотя он огляделся), Иккинг выждал, когда Джинджер обратит на него внимание и подозвал её к себе рукой, явно не решаясь привлечь к себе больше взглядов. Девочка в свою очередь быстро извинилась перед друзьями и подбежала к нему. Они о чём-то коротко переговорились (с такого далёкого расстояния невозможно было услышать и слова), после чего развернулись и куда-то вдвоём пошли. Именно это и заставило пробежаться холодку по спине Джексона. В голову сразу стали лезть совершенно безумные мысли. Зачем он позвал её? Куда он повёл её? Зачем она ему вообще? Неужели, совсем сорвавшись, Иккинг решил больше не жаловать Джексона и начать приводить свои угрозы в действие? Из-за того, что тот его ослушался, он станет мстить за неповиновение через маленькую беззащитную девочку, которая не будет ожидать подвоха от этого, как ей кажется, хорошего человека? И сейчас он заведёт её куда-нибудь подальше от глаз и вырубит, а потом сделает то же самое с самим помощником? Или, если уже совсем невтерпёж, убьёт сразу же и просто потом поставит его в курс дела? Этому не бывать! Тут же подорвавшись с места, Джексон как можно более незаметно и быстро ринулся следом за ними. Он забежал за тот же дом и, оглядевшись, решил пойти в сторону кузни. Так или иначе, следы на грязи вели именно к тому месту. Наверное, сейчас страх полностью сковал бедного Джексона, который на всех парах нёсся на помощь к своей сестре. В голове вертелись мысли, что это всё из-за него, данная проблема выползла наружу чисто из-за того, что Оверланд был так неосторожен и эгоистичен. Может, Иккинг был таким же и ещё в десять раз хуже, но у того было преимущество во всём, с какой стороны ни погляди. А Джексон-то! Подумал, что первый раз прокатит, значит и второй раз получится отвертеться так просто! А теперь его обезумевший от неудач босс решил провести неугомонного помощника! Нужно было его остановить как можно быстрее. Главное успеть, — пронеслось в голове у юноши. Джексон остановился, услышав какие-то голоса и шуршание за поворотом. Он решил не привлекать к себе внимание слишком скоро (может, эффект неожиданности будет здесь более подходящим?), поэтому притаился за углом, прислушиваясь. Да, именно так, бормотания явно принадлежали Иккингу, а шорох бумаги наводил на мысли о том, что тот что-то старательно ищет. Голоса своей сестры он не слышал, именно из-за этого решил выглянуть, чтобы проверить, что там происходит. Маленький изобретатель искал что-то среди бумаг на столе, который расположился под небольшим навесом на заднем дворе кузни, где они сейчас и находились. Джинджер с любопытством смотрела то на него, то на машину, корпус которой был открыт, дабы можно было понять, что в ней якобы не так. Девочка качалась из стороны в сторону, бегая любопытным взглядом по окрестности, но не глядя в сторону самого Джексона, что несказанно радовало самого юношу; не хватало, чтобы его раскрыли раньше положенного времени. Иккинг перестал искать и вытащил из кучи перемешанных бумаг нужную. Осмотрел её и повернулся в сторону маленькой гостьи, с неуверенностью, но какой-то долей надежды переводя взгляд с чертежа на неё. Он подошёл к Джинджер и протянул ей листок. Когда она взяла его в руки, изобретатель провёл пальцем по каким-то очертаниям, после чего спросил: — Ты про это говорила? Это ты заметила? Джинджер глянула на Иккинга, потом опять на рисунок. Она мельком глянула на машину и, ткнув куда-то в её сторону пальцем, активно закивала головой. — Да-да! — уверенно заговорила девочка, чуть ли не подскочив на месте. — Видишь, этой детали нет на самой машине, а на рисунке она есть. Я же видела, как вы её строили, да и сама помогала. Поэтому мне и показалось тогда, что что-то тут не так. Хэддок скривился в какой-то странной улыбке, словно злился или вот-вот расплачется, после чего, наклонившись к Джинджер, крепко обнял её. Та удивлённо моргнула своими большими карими глазами, но потом, мягко улыбнувшись, обняла парнишку в ответ. — Спасибо, — тихо сказал Иккинг. На это Джинджер лишь кивнула. Джексон выпрямился и, прижавшись спиной к неровной стене кузни, поражённо замер. То, что он сейчас видел, никак не укладывалось у него в голове. Не убил? Поблагодарил… всё дело было в словах Джинджер, которые она сказала двумя днями ранее. Он запомнил их, поэтому, отчаявшись, обратился к ней. По первоначальному взгляду было ясно, что он не надеялся на то, что она и вправду оказалась права; всё же ребёнок. Но, как оказалось позже… с самого начала Джинджер была права. И, может, даже теперь машина заработает так, как нужно. Может, теперь всё пойдёт так, как надо. Как должно было быть с самого начала. Поведение самого Иккинга, слова благодарности, что он произнёс человеку, которого вечно отгонял от себя. Никогда бы Джексон не посмел себе подумать о том, что Хэддок вновь произнесёт подобные слова. Слишком уж он был нервным и дёрганым в последнее время. В какой-то момент юноше стало стыдно за то, что он думает о нём лишь как о чудовище, бессердечном и чёрством существе, что только и знает, что причинять боль. Поэтому, встряхнувшись и прижав холодные ладони к горящим от стыда щекам, Джексон пошёл из этого места, чтобы никто не узнал о том, что он был здесь. Никто никого не убил, он просто навязал себе то, что Иккинг — самый настоящий монстр, не знающий пощады и человечности. Просто подумал, что он может лишь убивать, что не знает слов искренней благодарности, и что всякая улыбка на его лице — ложь и обман. Это не могло быть так. Хотя бы хотелось в это верить. Монстр? В этом ребёнке? Не неси чушь!***
В этот же день Джексон не решился наведаться к своему боссу. Почему? Ему просто не хотелось. Точнее, нет, ему хотелось проверить, как он себя чувствует, улучшилось ли его самочувствие, может, поднялось настроение. Но он упорно отгонял от себя эти мысли и продолжал ходить от места к месту, стараясь себя чем-нибудь занять. И так целый день, вплоть до самого вечера, когда Оверланд старший, после семейного ужина, сел рядом с сестрой чтобы рассказать ей на ночь забавную историю. Уже потом, на следующий день, после неспокойной ночи из-за всяких нелепых мыслей, Джексон вновь направился в сторону небольшой кузни, надеясь застать своего маленького босса именно там. И, как оказалось, он был прав, выбирая свой путь. В самой кузни его не было; Джексон нашёл Иккинга на заднем дворе (спасибо Плеваке, который помог с этим делом). Хэддок сидел на земле рядом с машиной, в чём-то испачканный, растрёпанный, казалось бы, слишком активный. Весь стол всё так же застилали чертежи, которые покоились как на деревянной поверхности, так и на земле, благо, сухой и защищённой от сырого снега. Вокруг изобретателя лежали разные маленькие детали, доски, какие-то инструменты и железяки. — Разобрал её полностью? — поинтересовался Джексон, подходя к Иккингу, который невольно вздрогнул от неожиданности. Парнишка повернулся к своему помощнику и даже соизволил улыбнуться. — Я наконец-то понял, что не так, — почесав указательным пальцем нос, из-за чего там теперь красовалось чёрное пятно, сказал Хэддок, вызывая смешок со стороны старшего. Видно, не будет выкладывать всю тайну. — И теперь я знаю, что машина заработает! — уже потом радостно добавил Иккинг. — Ты в этом так уверен. Это радует, — с улыбкой сказал Оверланд, присаживаясь на корточки рядом и рассматривая бардак. — Помочь? — Было бы очень кстати, — честно ответил Иккинг, протягивая тому инструмент. На это Джексон усмехнулся и, закатав рукава, принялся за работу. Сейчас в выражении лица Иккинга не было видно той злости или раздражённости. Он сосредоточенно хмурился, иногда довольно улыбался, рассматривая то, что получается. Что-то похожее на старую машину, но явно иное. Теперь, когда недостающая деталь была на месте, вся машина словно стала другой. Может, так оно и было. Всё же, её разбирали почти что полностью, собирая по кусочкам, точно пазл. Многие детали были заменены на более крепкие, а некоторые даже умудрились разломаться при разборке, из-за чего пришлось проверять чуть ли не каждый болтик на прочность. За всё это время, пока они собирали машину, не возникло ни одного спора. В прошлые разы, тогда, когда они собирали машины или чинили их, Иккинг всегда находил причину чтобы сделать своему помощнику замечание или выговор, ибо он, видите ли, сделал всё через одно прекрасное место. Сейчас же изобретатель вечно улыбался, над какими-то косяками, от которых Джексон жмурил глаза в ожидании злостного рыка в свою сторону, всего-то тихо посмеивался и старался помочь, в очередной раз показывая, как умело он обращается со всякими механизмами и машинами. Это и настораживало, и одновременно успокаивало Оверланда, которому оставалось лишь восхищаться тому, с какой ловкостью справляется обычно неуклюжий Иккинг со всеми этими механизмами. Почти всё время они проводили в стойком молчании, и лишь иногда кидались короткими и не очень-то значительными фразами. Что-то подать, уточнить, куда должна идти та или иная деталь, нужная ли эта палка по длине, ведь их здесь в ряд около десяти и все как одна похожи! Но иногда Иккинг что-то бормотал себе под нос, то недовольно хмурясь, то легко улыбаясь самому себе. А потом, через пару часов их почти что тихой работы, которая прерывалась лишь дважды, тогда, когда выходил Плевака, Иккинг всё же подал голос. И это касалось не темы передавания деталей или чертежей. — Я уверен, что в этот раз всё пройдёт удачно, — сказал он. — Этой ночью у нас, наконец-то, всё выйдет. Он говорил о удаче, о том, что уверен в правильности действий, но голос его предательски дрогнул. В нём слышались сомнение, дикая надежда, а брови грустно хмурились, когда он глядел на хрупкие, но в то же время крепкие построения в корпусе машины. Он видел, что детали не хватало, и теперь, когда она есть, всё должно работать отлично! Но отчего-то сам изобретатель в этом сомневался, видно, не веря в то, что что-то могло быть удачно. Все предыдущие неудачи словно бы вселили в него мысль о том, что ничего не может получиться так просто. Что его ещё будет преследовать сто и одна промашка. Он не мог так просто смириться. Джексон это понимал. Поэтому, положив ладонь на плечо Иккинга, он одобрительно улыбнулся и легко встряхнул своего босса. — У нас непременно всё выйдет в этот раз, — уверенно сказал Оверланд, глядя прямиком в глаза парнишке. — Мы все для этого постарались. Глаза Иккинга ярко блеснули уверенностью, и он кивнул на эти слова. Может, сомнения не ушли от него полностью, но лучик надежды явно поселился где-то там, глубоко. И именно из-за этого он вновь, сосредоточенно высунув язык, копошился в сердце машины, чтобы она случайно не поломалась этой ночью, когда они вновь выберутся в лес для того, чтобы проверить её надёжность. Её приспособленность к работе. То, что она наконец-таки работает. Сидели над машиной они достаточно долго, и уже потом, где-то ближе к ужину, обо всём договорившись, разошлись по своим домам, чтобы через пару часов вновь встретиться и проверить машину на её работоспособность. За ужином Джексон думал об этом. Вновь и вновь, раз за разом. А будет ли сегодня жертва? Погибнет ли невинный человек? Может, из-за мысли о том, что всё теперь точно должно получиться, Иккинг не затронет жителей деревни? Юноша на это надеялся. Но в глубине души он понимал, что надежды его пусты и безнадёжны. А имеет ли сейчас это значение? Кажется, его это уже не тревожит так, как, к примеру, месяц или два назад. Если раньше Джексон рвался на помощь всякому жителю, то теперь он смиренно принимал факт того, что этой ночью погибнет ещё одна живая душа. Почему-то ему казалось это естественным, тем, что должно произойти, словно это какая-то дань богам. Хотя это всего лишь капризы избалованного ребёнка. Но… ему уже даже не жалко этих людей. Почти. Или он внушал себе это почти. Джексон ловил себя на мысли о том, что ему даже не противно смотреть на то, что остаётся после несчастных людей. Стекающая по дереву кровь, органы, которые так и норовят вывалиться на белый снег. Первое время его рвало от такой картины, а сейчас никакого приступа тошноты не было. Он спокойно смотрел на то, как силы покидают очередную жертву. На то, как его босс яростно взвывает, на то, что у них ничего не получается. Наверное, он тоже медленно превращается в монстра. В монстра с огромными механическими крыльями, острыми когтями и толстым хвостом, который грозно отбивает ритм по промёрзлой земле. Монстр? В этом чистом юноше? … Наверное, ты прав.