Пирит

Город, которого они достигли, отличался от того, в котором всю жизнь прожил Эрен. Не так сильно, чтобы повергнуть в шок, но достаточно, чтобы вызвать удивление и изумление. Мальчишке никогда не приходилось до этого выезжать за пределы своего родного города, и потому на него сразу обрушилось разнообразие всего происходящего. Здесь была другая одежда, у людей были немного другие черты, да и говорили они на каком-то незнакомом диалекте – Эрен понимал только отдельные слова среди общего потока речи. Казалось, что люди здесь даже говорили намного быстрее. Но все это, так или иначе, все равно до безумия привлекало – кажется, даже Сахарок обратил внимание на изменившуюся обстановку и не так сильно упрямился, пока они шли по центральной улице, лавируя в потоке людей. Эрен так засмотрелся на постройки, что не заметил, как налетел на кого-то со всей дури. Мальчишка пошатнулся и едва устоял на ногах, попутно услышав сдавленное ругательство – и в ту же секунду встретился с пронзительным взглядом серых глаз, сверкающих за повязкой. – Не зевай по сторонам, сопляк. Еще не хватало, чтобы ты потерялся тут. Искать все равно не будем, так и знай – это уже твои проблемы, как дальше быть, – отрывисто резюмировал Ривай, хмуро глядя на мальчишку. Эрен подумал вдруг, что сейчас ему точно врежут. Даже зажмурился и вздернул плечи, ожидая тычка. Но Ривай лишь фыркнул и отвернулся – Эрен осторожно открыл глаза и обнаружил, что опасность на этот раз обошла его стороной. Странный он все-таки, этот Ривай. Мыслями мальчишка снова вернулся к той повязке на его лице – уже вошло в привычку додумывать, какие же черты лица она скрывает. Он почему-то нисколько не сомневался в том, что иногда Ривай глядит на него с кривой усмешкой – а губы наверняка тонкие и всегда недовольно сжатые… – Эрен, чего ты там встал, пошли уже. Или тебе ускорения придать? – поток хаотичных мыслей прервал голос Ривая, и мальчишка засуетился, утягивая за собой Сахарка, который снова начал ерепениться. Минут через двадцать их небольшой отряд свернул в переулок – здесь было тише, намного тише, чем на главной улице. Здесь было и прохладнее – солнечный свет не проникал между домами, и потому тут все тонуло в тени. Эрен осматривался по сторонам, то и дело подгоняя ослика, и никак не мог понять, куда же они все направляются. Судя по всему, беспокоился об этом только он – никто больше настороженным не выглядел, и все продолжали следовать за Риваем. «Наверное, у него тут какое-то дело», – подумал вдруг Эрен, почесав в затылке, и переглянулся с Сахарком – тот моргнул и издал какой-то непонятный звук, в котором тоже чувствовалось неприкрытое сомнение. Они завернули за угол и остановились возле обшарпанной двери – все спешились с лошадей, и Ривай решительно постучал в нее – отрывисто и три раза. Эрену отчего-то показалось, что этот стук – что-то вроде особого пароля. Воцарилась долгая и напряженная тишина, от которой звенело в ушах – мальчишка боялся дышать, и даже осел замер на месте, не двигаясь. Эрен не мог сказать точно, сколько они так стояли – ему подумалось, что прошло минут двадцать, прежде чем за дверью послышались шаги, а в замочной скважине прошуршал ключ. Мальчишка отчего-то напрягся, как будто бы перед схваткой, хотя все остальные держались спокойно и как-то привычно, словно все происходящее было обычным делом. Или это только у него одного была навязчивая паранойя. Когда дверь, наконец, открылась, на пороге появился высокий мужчина в каком-то старом облезшем халате и с косынкой на голове – но привлек внимание мальчишки жесткий и какой-то немного безумный взгляд чужих глаз, будто бы их обладатель заочно желал всех убить. Эрен аж отшатнулся невольно, хотя стоял в нескольких метрах от двери. – Ривай, какого черта так долго, я жду тебя еще со вчерашнего вечера! Принес? – без всяких церемоний и приветствий начал мужчина, зло сверкая глазами – его голос звучно разнесся по всему перулку. – Завались, Шейдис, ты и сам в курсе, что я в том треклятом городе не чаи распивал с этими ожиревшими султанами. Пропусти уже меня, не буду же я прямо тут цацки расчехлять, – раздраженно отозвался Ривай и с легкостью отпихнул в сторону мужчину, который был чуть ли не на полторы головы выше него. Дверь закрылась, и Эрен, наконец, облегченно выдохнул, хотя сам-то в беседе совершенно не участвовал. А затем подошел к Петре, которая закрепляла понадежнее седло на своей лошади, и осторожно спросил: – Эм… А что это сейчас было, и кто этот мужчина? – А, ты про Шейдиса? Это местный скупщик – когда мы бываем в этом городе, и у нас бывает кое-какие драгоценности, то мы обычно все относим ему. С деньгами как-то более надежно, сам понимаешь, – с улыбкой ответила Петра. – Он, правда, немного нервный – раньше служил в королевской армии, занимал высокий чин, но с приходом к власти нового правителя его выкинули со службы. Король предпочел принять на службу своих знакомых, а от всех старых избавился, – пожав плечами, добавила она, немного грустно усмехнувшись. Эрен лишь нахмурился в ответ ее слова и молча кивнул – теперь мотивы Ривая становились отчасти понятными. Его недавнее подстрекательство к восстанию не было простой блажью – это была лишь маленькая искорка, из которой разгорелось целое пламя. Он, как умелый стратег, рассчитал, что это за собой повлечет – оставалось только молча восхищаться тем, как тому удалось все умело рассчитать. Ривай вернулся через пятнадцать минут еще мрачнее, чем обычно – будто бы узнал от этого Шейдиса какую-то неприятную весть. Только вот Эрен знал – черта с два он с кем-нибудь ею поделится. По крайней мере, уж не с ним точно. Он нашел взглядом Петру и понял, что та тоже заметила изменившееся настроение Ривая, хотя по его лицу едва ли что-то можно было опознать. Но выяснять Эрен сам ничего не стал – не хотелось напороться на новые тумаки, да и он был уверен, что Ривай уж как-нибудь сам со всем справится. Но от этого интерес меньше не стал. Из раздумий его вдруг вырвал голос Ривая – тот уже восседал на своей лошади, поправляя попутно платок на своем лице. – Скоро вечер, остановимся на постоялом дворе, а завтра с самого утра отправимся дальше. Задерживаться здесь не будем, – голос его звучал чеканно и резко, будто бы он вбивал гвозди. В нем прослеживались какие-то иные нотки, не такие, которые раньше приходилось замечать Эрену. Казалось, что смурное, тревожное настроение Ривая передалось и всем остальным – все будто бы предчувствовали угрозу, которая нависла над ними всеми, но о которой никто и ничего не знал определенно. Кроме самого Ривая. Эрен вздохнул и двинулся вслед за всеми – на душе было неспокойно. А он всегда доверял своим чувствам.

***

Мальчуган волновался весь оставшийся вечер. Ему было даже уснуть тяжко. Он повернулся в центр комнаты, где расположилось пятеро человек по койкам, и стал пялиться лишь на одну – на койку Ривая. Глаза его были закрыты, дыхание еле слышалось. Эрену думалось, что главарь уснул, но, когда он завошкался в очередной раз, то на него шикнули: – Ты можешь хоть пять минут на месте полежать? Не шумя при этом. – Что я сделаю, я не могу уснуть. Эрен снова получает невидимого леща. Опять он за свое, ему, кажется, нравилось дразнить малявок. На протяжении всей дороги Ривай не упускал шанса отжечь какой-нибудь комментарий специально для шестого в их банде. И его мула. – Из-за твоей возни я не слышу, что происходит за окном. Ты мешаешь. – Ну, извини, – пацан скептически огрызается, но потом сразу остывает, - погоди, зачем ты слушаешь вообще? – Надо. – Сказать сложно? – он все не унимался. – Раздражаешь. Молчи. – Ты никогда ничего не говоришь! – В этом нет необходимости. – Рив… – Да заткнись ты уже! – мужчина резко подрывается с койки, в шаг преодолевая расстояние и хватая пацана за грудки, при этом грозно сверкая серыми глазами в полумраке. – Если ты не заткнешься, я не смогу услышать, как к нам… Стены разрывают выстрелы пуль. Резкие, пронзительные. Ривай шугается, опрокидывая Эрена на пол. Остальные четверо, будто все это время и не спали, подскакивают со своих ночлежных мест, хватая вещи, и в неразберихе через щепки и свист, вылетают с комнаты. Стена с улицы превратилась в решето. За окном доносятся хриплые выкрики приказов – подступает народ. Эрен не шевелится, лежа на полу, отплевываясь от пыли и штукатурки до тех пор, пока его не тянет за шкирку Ривай: – Шевелись давай! – Ч-что это за люди? – Эрен в смятении переставляет ногами, скорее поспевая за мужчиной. – Ступай за Петрой. Живо. – Эй! А как же ты? – Мне надо кое-что уладить. – Эрен, скорее сюда! – рыжевласка помахивает рукой в лестничном проеме, подгоняя мальчишку. Тот бежит быстрее к ней, неспокойно оглядываясь на уже исчезнувшего на этаже, в арке, Ривая. – Петра, но мы не можем бросить его там! – парень был напуган хуже, чем в бунт дворца. – Постойте, разве вы так просто уйдете? Там же человек двадцать! – Это приказ, Эрен, ты должен верить его выбору. Эрд спохватился лошадей на заднем дворе. В остальных частях ночлежки началась паника, люди выбегали как из пожара под звуки выстрелов. Эрен никогда бы не подумал, что увидит огнестрельное оружие, ибо в его краях пользовались исключительно холодным. Режущие сабли и клинки напоминали страшные жала огромных насекомых. Нет, гигантских. Те могли в секунду лишить головы или других конечностей. – Отвяжи Сахарка, пусть бежит, – Петра взмахивает на лошадь. – Забирайся быстрее, у нас мало времени. Эрен смятен общей паникой. Ему страшно за Ривая и за то, что там происходит. Но руки сами отвязывают ослика, прихлопывая того по крупу. Он довольно быстро бегает, испугается и рванет, беспокоиться о нем причин не было. Однако Эрен точно будет скучать по своему компаньону. - Эрд, скачи вперед, мы догоним. Расставляй пока ловушку, – Оруо размахивает рукой, дожидаясь мальчишку. – Шевелись, Эрен, ты слышал, что сказал Ривай? Пацан пришибленно ведется от свистящего выстрела, рядом с собой, в стоило скота. В поле зрения попадает несколько людей, в длинных черных одеждах. - Чуть не задели! – как дурак, нервно улыбаясь, Эрен старательно забирается на лошадь, пока Гюнтер прикрывает двойку товарищей из лука. Парень хорошо стрелял, это нельзя было не отметить. Стрелы точно влетели в торс обоим чужакам. - С-спасибо! - Ривай скоро вернется. Вот увидишь, – пришпоривая лошадь, Петра скачет в сторону высокого южного леса. За ней еще два всадника.