Чужая сила – плод желанный, Добыча алчущих царей, Чужие жизни станут манной Войны кровавых алтарей. История людского рода Заключена в порочный круг, Воспета человеком ода Немыслимых и зверских мук.
Ровена падала. Все ниже и ниже в бездонную тьму. Тело пронзила боль. Словно сотни ледяных игл вонзились в нее разом. В груди застыла тяжесть. Горло сдавили чьи-то пальцы. Каждый вдох давался с усилием. Хотелось не видеть, не слышать, не чувствовать. В голове раздавались крики. Тысячи голосов рычали! Выли! Стонали! Звенели от ярости! Чужая воля сломила её сопротивление и вторглась в память. Всё смешалось. …она шла среди толпы невольников к огромному сияющему в ночи особняку… …в запястья вонзились гвозди, руки пронзила дикая боль… …закат пылал над лесом. Конь тяжело храпел. Распахнутые настежь ворота приближались… …глухо стучали волны, она проклинала судьбу, сидя в трюме... …горячие руки держали ее за талию и гладили по спине… …она захлопнула книгу – Трактат о создании Оружия Духа… …клыки впились в шею, жизнь покидала её... …в серых глазах отражалась тьма. Мужчина тащил ее за собой. Прочь от места казни. Прочь от убитой матери. К шумящему в отдалении морю… Она не знала, где кончаются ее воспоминания, и начинается чужая память, лишь ненависть, глухая черная ненависть поддерживала в ней жизнь. Убить! Раздавить! Растерзать! Перед глазами мелькали чужие лица, но внезапно единственное лицо затмило их все. Пронзительный взгляд бирюзовых глаз. Длинные золотистые пряди. Едва заметная усмешка на губах. Франкенштейн. Голова взорвалась болью. «МЫ НАЙДЕМ ТЕБЯ! НАЙДЕМ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ ФРАНКЕНШТЕЙН!!!»***
– Ты встретился с благородным? Винтроп кивнул, пригубил вино и поставил недопитую чашу на стол. – Если это можно назвать встречей. Глава клана почти не слушал меня. Для него люди по-прежнему слабые и беспомощные существа. Впрочем, благородные всегда так думали, и этот напыщенный старик, Рагус Традио, лучшее тому подтверждение. За окном светало. На востоке звезды уже пропали с горизонта. Лиловые и розовые полосы расчертили горизонт. На западе же властвовала тьма. Они сидели за небольшим деревянным столом в покоях Винтропа. В комнате не горело ни одной свечи, и в замке стояла глубокая тишина. Справа в сумраке угадывалась кровать под огромным балдахином. Бесчисленные канделябры, в хаотичном порядке развешанные на стенах, источали легкий запах воска. К нему примешивался более стойкий запах опиума, исходивший из глубины комнаты. – Зря ты отказался от вина это мои лучшие запасы. – Оно не пьянит, какой в нем прок. – Ириарти слегка пожал плечами. – Да, знай, я об этом раньше может и отказался бы от модификации. – Глухо рассмеялся Винтроп, а потом налил еще вина и осушил чашу одним глотком. – Я был в столице. – Ириарти бросил взгляд на собеседника. – И как дела у нашего нового короля? – Эдманда убили. – Недолго же он правил, – хохотнул Винтроп, – уж не ты ли приложил к этому руку? – Говорят, он выпал из окна тронного зала, а потом его досуха выпили вампиры. – Не похоже на правду, – Винтроп подался вперед, – падение с такой высоты и парочка вампиров не причинили бы вреда ни одному из нас. Что ты думаешь? – Возможно, в этом замешан Франкенштейн. – Так ты веришь, что он жив? Думаешь, эта женщина сказала правду? Несколько секунд Ириарти молчал, обдумывая ответ. – Ей безоговорочно верит Монро. – Он откинулся в кресле и отвернулся к окну. – Кто эта леди Ровена? Вряд ли любовница. Слишком много знает, а наш старик не такой человек, чтобы посвящать посторонних в свои дела. Может быть, они родственники?.. – Черт с ней! – Винтроп вдруг ударил по столу кулаком. – Надо придумать, как убрать Монро и забрать Темное Копье. – Я отправил оборотней гоняться за Франкенштейном, возможно, мы могли бы привлечь их и к решению этой проблемы. – Они прознают о Копье! Не подходит! – Твои предложения? Ириарти обернулся к собеседнику, Винтроп недовольно уткнулся в чашу с вином. В комнате резко потемнело, словно вновь наступила ночь. – Что это!? – Винтроп оторвался от вина и тряхнул кудрявой головой. Ириарти вскочил и уставился в окно, далеко на горизонте над лесом поднимался черный вихрь, разрастаясь, он словно стремился проглотить небо. Винтроп вцепился в чашу и вытаращил глаза. Ириарти устало опустился в кресло. - Видимо Оно достигло своего предела.***
В глаза ударил яркий свет. Абрахам пошевелился и невольно застонал. Все тело болело. Левая рука, сломанная Хартштайном, так и не зажила до конца, дрожала и плохо слушалась. Регенерация почти не работала. Он поднялся. Солнце нещадно пекло, вероятно, уже минул полдень. Гнетущая тишина давила на плечи. Всюду валялись только щепки и обломки, немного дальше поваленные деревья. «Дочь!» От этой мысли его охватила нервная дрожь, и он бросился к огромной яме. – Ровена! Ровена! Она лежала в самом центре образовавшегося провала, на месте где раньше стоял особняк, а теперь осталось лишь несколько бесформенных обломков. Абрахам почти скатился вниз по крутому склону. Спотыкаясь и падая, он подбежал к дочери и опустился на колени. Её бледную кожу покрывали бесформенные черные пятна, но ни одной раны не было. Абрахам с величайшей осторожностью прикоснулся к груди, удары сердца отдавались едва заметно, но все же он испытал огромное облегчение. – Живая. Рядом лежала сломанная шкатулка из которой выпала книга – Трактат о создании Оружия Духа. Каким-то чудом она не пострадала в урагане. Монро подобрал книгу и медленно поднял Ровену. Тело отзывалось болью на каждое движение, и он с большим трудом выбрался из ямы. Едва отдышавшись, Абрахам побрел в сторону леса. «Надо скорее убраться отсюда, я позабочусь о тебе. Все снова будет хорошо». Сзади раздался хруст надломанной ветки. – Нашел. От этого голоса все внутри заледенело. Он не мог быть настоящим. Только не он, только не сейчас. Абрахам медленно обернулся. На другой стороне огромной ямы стоял Франкенштейн. – Не подходи, не приближайся к нам! Он не хотел кричать, но голос сорвался на крик. Абрахам бросился бежать. Сквозь мертвый лес. Как можно дальше от этого места. От Франкенштейна. От всего. За собой он неотвратимо слышал шум погони. Когда Абрахам потерял счет времени, и дыхание сбилось, он выбежал из леса. Солнце слепило глаза. Впереди лежала река с крутыми обрывистыми берегами, а за ней бескрайняя каменистая степь. Слева виднелись гигантские камни – мегалиты, образующие круг. На секунду он замедлился в нерешительности, не зная получится ли быстро перебраться на другой берег, и тогда его настиг удар в спину. Земля ушла из-под ноги, и вместе с Ровеной их швырнуло в воду. Резкий запах гнили, словно на дне лежали трупы, ударил в нос. Он вскочил, отплевываясь, и вновь подхватил Ровену на руки, но тут перед ним с шипением воткнулось несколько черных «копий». – Добегались. Абрахам резко обернулся. На склоне возвышался Франкенштейн, только сейчас он заметил, что одежда его противника рваная, как если бы он пострадал в сражении. Под глазами залегли темные круги, а длинные светлые волосы обрамляли лицо неаккуратными спутанными прядями. – Где Темное Копье? Абрахам проигнорировал вопрос и осторожно уложил Ровену, так чтобы вода не попадала ей на лицо, а рядом устроил книгу. – Я убью его и вернусь. Все будет хорошо. С этими словами, он бросился на противника, но Франкенштейн ушел от атаки. – Ты лучше Эдманда, но все еще недостаточно хорош. Вокруг Франкенштейна заклубилась черная, с ядовито-лиловыми отблесками аура, и Абрахам невольно шагнул назад. Ему казалось, что он наблюдает за Темным Копьем. «Как такое возможно?» – Что с Ровеной? Умирает? Вопрос прозвучал, как пощечина. Абрахам ринулся на противника. Раздался оглушительный грохот. Черная и белая волны силы схлестнулись, поглощая друг друга. Его отбросило прямо в центр мегалитического сооружения к огромному поросшему мхом камню. Правая рука онемела, кожа на пальцах лопнула, обнажив мышцы. Он взвыл от боли, с руки стекала кровь. Противник одним прыжком оказался рядом, но на миг отвлекся, уставившись на что-то у него за спиной. Абрахам воспользовался возможностью. Он сконцентрировал силу и ударил Франкенштейна. Тот оступился и упал, уходя от удара. На его груди проступила глубокая рана. Потоком хлынула кровь. С треском рассыпались фиолетовые искры. Черные «копья» растаяли в воздухе. Сзади раздался какой-то шум, но Абрахам не обратил внимания и рассмеялся. Лицо Франкенштейна исказилось от боли. Два голоса: мужской и женский слились в один. – Умри! Абрахам увернулся от плотного потока черной энергии. Шею сзади пронзила боль. Он пошатнулся, из горла хлынула кровь. Колени сами собой подогнулись, и он рухнул на камень. С трудом перевернувшись на спину, Абрахам попытался зажать рану руками. Над ним возвышалась Ровена. Серые, как сталь, глаза смотрели с презрением и ненавистью. Лицо, обезображенное гримасой злобы, исказилось в оскале. – Как же долго я желала этого! Сдохни, мерзавец! Франкенштейн отступил. Когда Ровена показалась на берегу, он ожидал чего угодно, но не этого. Монро лежал на древнем каменном алтаре в луже крови, уставившись в небо широко раскрытыми от удивления глазами. Ровена вздрогнула, словно тело свела мучительная судорога. Сквозь разорванное темно-синее платье виднелась бледная кожа, покрытая безобразными черными пятнами. С волос стекала вода. Она стояла, покачиваясь, словно ребенок, который только учится ходить. – Франкенштейн… Франкенштейн… проклинаю тебя! Проклинаю! – Голос сорвался на визг. Ровена кинулась к нему. Он поймал ее за руку и попытался обездвижить. Она вывернулась с нечеловеческой ловкостью, ломая собственное тело, и ударила его по лицу. Из рассеченного лба на глаза полилась кровь. Он оттолкнул женщину. Ровена неуклюже свалилась на землю, но тут же вцепилась ему в ноги. Франкенштейн ударил ее сапогом в лицо. – Аррррр! В воздухе рассыпались фиолетовые искры. Он собрал силу, волна энергии разрубила несколько огромных камней. Ровену подбросило в воздух, легкое на вид тело упало с чудовищным грохотом. Она тут же вскочила и неистово заметалась. – Убирайся из моей головы! Чудовище!!! Её кожа стала темнеть, словно обугливаясь, пока не стала совсем черной. Она неловко развернулась к нему, шаркая ногами и подрагивая, словно кукла в руках неопытного кукловода. На абсолютно черном лице неподвижно застыли серые глаза, и Франкенштейн понял Ровена мертва. То, что стояло перед ним, уже не было человеком. – Ты, Темное Копье, не так ли? – Ты, Франкенштейн, не так ли? – Отозвалась она глухим, безжизненным голосом. Он нахмурился. Её лицо искривила хищная улыбка. Он сдвинулся в сторону. Она развернулась. Он позволил силе течь, и его окутала плотная черная аура. Она рассмеялась дребезжащим смехом, и сверху пала густая мгла, разрастаясь, словно заключая их в клетку. На секунду воцарилась тишина. Лучи солнца померкли. Мертвая женщина раскинула руки. Земля содрогнулась. – Сдохни, Франкенштейн! Удар пришелся в спину. Он упал лицом вниз, черные холодные руки вцепились в него и потащили по земле. Тысячи голосов закричали, взвыли от ярости. – Проклинаю! Проклинаю тебя, Франкенштейн! Почему ты жив?! Почему только ты?! Над рекой прокатился безумный смех. Франкенштейн вырвался из хватки. Лицо превратилось в сплошную ссадину. Он сплюнул кровь. «Значит, хочешь поиграть?.. Насладиться, прежде чем убьешь меня. Хорошо. Тебя погубит собственное безумие». – Лови! Волна тьмы понеслась в ее сторону, но расселялась, встретившись с таким же ударом. Черные щупальца попытались достать его из-под земли, но он успел увернуться. – Ей, ты! Мертвый ублюдок! Поймай меня! Франкенштейн бросился к лесу. Ровена кинулась следом. Добежать он не успел, его сбили с ног. Дыхание перехватило. Из легких вышибло воздух. Тьма впилась в тело. В глазах двоилось. Ровена приблизилась к нему и опустилась на колени. С ее лица ошметками свисала кожа, обнажая мышцы и череп. Она медленно провела пальцами по его щеке. Лицо словно обожгло, и он стиснул зубы, чтобы не закричать. – Тебе больно? – Обезображенное лицо вновь искривила хищная улыбка. – Щекотно. – Франкенштейн оскалился в ответ. – Эй, шикарная женщина, у тебя кожа отваливается. Эти старейшины так плохо тебя создали. Всё гнались за силой, и вышла настоящая уродина! – Тело лишь оболочка! – Копье почти шипело. – Я сильный! – И скоро будешь лысый. – Мстительно добавил Франкенштейн, дернув за прядь длинных грязных волос. Волосы легко оторвались и упали на землю вместе с куском кожи. Она впилась в него яростным взглядом. За ее спиной всколыхнулась тьма, и над ними угрожающе закружился темный вихрь. В воздух подбросило вырванные с корнем деревья и гигантские камни. Река выплеснулась из берегов, и вода зашипела, соприкасаясь с тьмой. Земля задрожала и пошла трещинами. Ровена запрокинула голову вверх, явно наслаждаясь происходящим. – Никто из людей так не может! – Да, – согласился Франкенштейн, – никто. «Продолжай, и твое тело не выдержит, а без человеческого тела твои способности ограничены». Она отвлеклась, и он не стал медлить. Лиловые отсветы упали на безобразное лицо. Франкенштейн ударил, и женщина кубарем прокатилась по земле, но быстро вскочила. Всклоченные волосы падали на лицо, серые глаза полыхали ненавистью. – Хрррррр! Франкенштейн! Я убью тебя! На него обрушился град черных «копий». – Так вот как это выглядит со стороны. Одно из них распороло левую руку от плеча до пальцев. Он атаковал также. В ответ поток тьмы обрушился с небес, и Франкенштейн едва успел увернуться. Одно за другим в него полетели поваленные деревья, разбив последнее, он контратаковал. Два потока черной энергии схлестнулись с ужасающим грохотом. Взметнулась земля. На мгновение Франкенштейн оказался в абсолютной темноте, его завертело и отшвырнуло в сторону. Он врезался во что-то и рухнул на землю. В ушах противно зашумело. В глазах запрыгали красные точки. К горлу подкатила тошнота. Он поднялся, проклиная день, когда впервые узнал об Оружие Духа. На теле не было ни единого живого места. Рубашка превратилась в лохмотья, он сорвал ее с себя и отбросил. Сквозь оседающую пыль, к нему покачиваясь, приближалась Ровена. Тьма тянулась от нее сотней рук, напоминающих мерзкие щупальца. Франкенштейн отскочил и закричал. – Давай! Убей меня, или я уничтожу тебя! На мгновение Ровена застыла. – Ты не сможешь! Ты не знаешь как! – ХАХАХАХА! – Он издевательски рассмеялся. – Неужели боишься смерти?! Вы все и так мертвы! Воздух задрожал. Она воздела руки. – Я тебя уничтожу! Возглас сопровождался грохотом. Удар. Франкенштейн подпрыгнул. Удар. Его сбило с ног. Удар. Он врезался в монолит. Огромный камень покачнулся и рухнул на землю. Оглушающее эхо прокатилось по лесу. Он попытался встать, но ноги придавило. Ровена перепрыгнула поваленную глыбу и принялась душить его. – Умри, Франкенштейн! Он захрипел, пытаясь вдохнуть. Его вдавило в землю. Легкие обожгло огнем. В глазах потемнело. Он сконцентрировал силу и схватил ее за лицо. Мертвая кожа легко порвалась, и Франкенштейн вцепился в глазницы и скулы, пытаясь оттолкнуть женщину от себя. Через бесконечно долгое мгновение ее череп хрустнул, разваливаясь на части. Руки провалились во что-то мягкое. На лицо хлынула кровь. Франкенштейн судорожно закашлялся и попытался сбросить с себя труп, но его охватил ледяной холод. Вместе с кровью из тела вытекала тьма. В него впились десятки черных рук. Голова взорвалась болью. «ФРАНКЕНШТЕЙН! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ФРАНКЕНШТЕЙН!!!» – ААААААААААААА!!! Он падал в бездонную тьму. Горло перехватило, и каждый вдох давался с усилием. Тело парализовало. Липкие холодные руки вцепились и тянули его в разные стороны. Тысячи голосов рычали, выли, стонали от ярости! Крики сводили с ума. Все смешалось. …стая черных птиц взметнулась ввысь. Горячий ветер обжог лицо… …он въехал в порт, впереди возвышались чужеземные корабли… …темноту разгонял факел… Луна мелькнула в просвете туч… …женщина резко приблизилась, терпкий запах ее духов ударил в нос… …мальчишка рухнул от удара кнута… …поленья полыхнули искрами, когда книга упала в камин… …в дыму мелькнул мужчина. Бледная кожа и алые глаза… …женщина с волосами цвета спелой пшеницы и бирюзовыми глазами тепло улыбалась ему. Лучи солнца оплетали ее фигуру. Она нежно обняла его и поцеловала в лоб. «Будь осторожен…» Её голос звучал глухо, словно из-за плотной завесы… Франкенштейн ухватился за ускользающее воспоминание и погрузился в него, спасаясь от безумия. Он представил, как яркие солнечные лучи выжигают непроглядную тьму. «Нет. Меня ты не получишь». «ФРАНКЕНШТЕЙН! СДОХНИ!» «Нет. Убирайся из моей головы!» «Умри!..» «Я никогда не сдамся. Ты принадлежишь мне!» «Франкен…штейн!..»***
Он открыл глаза, стояла блаженная тишина. На лице застыла кровавая корка. Тело нестерпимо ныло. Горло жгло. В голове пульсировала боль. Небо пылало закатом. Земля казалась удивительно мягкой. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Совершив над собой усилие, он освободил ноги. Тело Ровены рассыпалось в прах. Вместо него осталась лежать чуть потрепанная книга в кожаном переплете. Франкенштейн поднял ее, золотистое тиснение блестело в лучах заходящего солнца – Трактат о создании Оружия Духа.