Три ночи

Стайлз удивлённо посмотрел на Дерека: — Ты знал про моего отца? — Да, дуй в ванну, поговорим по пути в больницу. После душа, схватив по дороге приготовленный оборотнем сэндвич с индейкой, Стилински запрыгнул в машину: — Как ты узнал? — Ты сам сказал, что тебе нужны деньги. И пока ты был в школе, я решил заплатить за тебя. Моя семья жила здесь много лет, так что старые связи ещё остались. Я бросился к ростовщикам, посетил ломбард, проверил черный рынок, потом серый и, наконец, казино, но никто даже не слышал про Стайлза Стилински. Оказывается, ты очень хороший мальчик, — оборотень хмыкнул и покачал головой, — хотя пару часов назад никто бы об этом и не догадался. — Что было дальше? — смущенный юноша смотрел себе под ноги. — Потом всё просто. Я отправился в полицию, поговорить с твоим отцом, спросить, что с тобой случилось. А там мне сказали, что Джон Стилински на обследовании в больнице, и предложили поучаствовать в сборе средств на его операцию. Чудесные парни с ним работают, простые и милые. — Чёрт, Дерек, я уже ревную, —, а внутри билась мысль: «Меня ты милым не называл». — Тебе-то чего ревновать? Я же твой, по крайней мере, на эти три дня. — Хейл внимательно посмотрел на подростка. — На дорогу смотри, нечего на меня пялиться, — буркнул тот. — Ох, грубишь, придётся тебя поучить хорошим манерам. Они подъехали к больнице. Альфа повернулся к Стайлзу: — Ты поднимись к шерифу, а я подожду в машине. Никуда не убегать, ты всё ещё мой! — Что-то мне вообще не хочется от тебя убегать, — не глядя на альфу, ответил Стилински и побежал в больницу. Оборотень улыбнулся: «Так и должно быть». — Пап, ну как ты? Что врачи говорят? — Стайлз, сынок! — Джон обнял сына. — У меня всё нормально, Мелисса тут от меня не отходит, даже неудобно как-то. Но приятно, — и улыбка озарила его лицо. — Как анализы? Есть результаты? — Пока нет, но есть кое-что другое. Сынок, ты помнишь Дерека Хейла? Он жил здесь с семьёй, потом уехал, когда почти вся его семья погибла в пожаре… — Пап, я знаю кто это, — прервал его подросток. «И гораздо ближе, чем ты думаешь». — Сын, он оплатил моё лечение. Всё: и операцию, и после операционное восстановление. Видишь, я в частной палате, — и шериф обвел рукой все вокруг. — Он приходил сегодня днём, навестил меня, рассказал, что вернулся в город, а про оплату ни слова. Мне потом мама Скотта рассказала. Выпишусь, пойду поблагодарю его. Какой мужик! — Да, мужик что надо, — сказал подросток, а сам подумал: «Я его и без тебя отблагодарю, поди не шесть тысяч всё это стоит». — Сынок, как у тебя дела? Как тебе живется с Макколами? — Пап, всё отлично, мне у них хорошо. — Да, уж получше, наверное, чем замороженная еда каждый день. Как в школе? Подросток сел и начал рассказывать про лакросс, про школу, про всё, кроме вечера с Дереком Хейлом. Оба не заметили как пролетело время. Ровно в восемь вечера медсестры стали выпроваживать посетителей. — Пап, ты лежи, отдыхай, обо мне не беспокойся. Позвонишь, когда будут готовы результаты анализов. Они обнялись, и Стайлз побежал вниз на стоянку. Переполненный эмоциями, подскочил к машине: — Дерек, большое тебе спасибо. Мне отец всё рассказал. Я тебе так благодарен. — И он полез к Хейлу целоваться. — Стайлз, прекрати. Все же видят, — зарычал оборотень. — Пусть видят, мне все равно! Хоть на эти три дня, но ты — мой! Всю дорогу в машине Стилински болтал не замолкая, рассказывал обо всём на свете. "Значит, не боится меня больше, уже хорошо" — подумал альфа. Когда они подъехали к дому оборотня, юноша спросил: — Сейчас продолжим, ну, это, в кровати? — было очень неловко самому предлагать заняться сексом. — А ты хочешь продолжения? — Хейл посмотрел на Стайлза. — Я тебе должен, — почти прошептал тот. — Ничего ты мне не должен. Я оплатил лечение твоему отцу, потому что он хорошо относился к моей семье, пока они были живы, и ко мне с сестрой, после пожара. — Так что, мне уйти? — стало обидно. Он еле слова подобрал, а ему отказывают. — Я тебе уже надоел? И тут вспомнились слова про «милых парней». Ревность затопила. — Может, тебе понравился тот молоденький офицер, папин помощник, из полиции? — раскричался покрасневший Стилински. — Никуда я тебя не отпущу, не волнуйся так, мне нравишься только ты. Пошли уже в дом. — Хейл похлопал юношу по попе. — Но продолжим мы завтра, сегодня был твой первый раз, тебе надо отдохнуть. Они поднялись в спальню и подросток замер. — Что такое, Стайлз, что случилось? — Это что там висит? — Где, на турнике? Это веревка, тебе на завтра. Да не пугайся ты так, в конце концов, тебе понравится, — пошло усмехнулся оборотень.