Жертва

      Подавить эмоции было куда сложней, чем ему всегда казалось. Может, сказывался недавний мелдинг с землянкой, может, его наполовину человеческое происхождение, но сейчас эмоциональное состояние грозило выйти из-под контроля. Спок на секунду остановился и попробовал успокоиться. Если бы Верховный Совет Вулкана видел его таким, вероятнее всего, его бы просто отстранили от дальнейшего участия в исследовании.       Хотя Споку казалось, что, когда он расскажет Совету то, что сейчас узнал, старейшины и сами будут шокированы.       Все оказалось так просто и так страшно. Короткое слияние разумов с человеческой женщиной, во время которого он показал ей вулканские ракетные установки, дало ему возможность прочесть некоторые ее мысли. И так многое сразу стало ясно.       Они ничего не знают. Они искренне думают, что воюют с врагами Империи, с теми, кто лишил их солнечного света и разрушает их города. С захватчиками, с агрессорами. Дикое, безумное заблуждение. Земляне устраивают публичные казни, считая, что убивают шпионов...       Вот только на самом деле они казнили не шпионов, а наблюдателей. Ученых, возразивших решению Верховного Совета уничтожить Землю и другие планеты Империи.       Для старейшин все так легко, так логично... Люди вредны, люди отравляют космос, люди пытаются вторгнуться на вулканскую территорию, человеческое общество деградирует, их культура не представляет никакой ценности. Им давали время, посылали предупреждения, но ничего не изменилось. А значит, люди должны быть уничтожены. Никто из вулканцев не хотел геноцида имперцев, но многие сочли это вынужденной мерой. Как дезинфекция, как дератизация... Только Спок знал, что люди - не бактерии и не грызуны. Нельзя просто взять и перебить целую расу одним залпом сверхмощных ракетных установок. Ведь это разумные существа, наделенные интеллектом! Они могут изменить свои порядки! Разве вулканцы до появления Сурака многим отличались от них? Но теперь Вулкан процветает! Может, и Империя однажды прекратит бесполезное кровопролитие? Нужно помочь, нужно подтолкнуть человечество к этому, а не уничтожать.       В конце концов, его мать, Аманда, тоже родилась на Земле, но это не мешает ей быть образованной и умной женщиной. Более того, она входит в Совет. Тем больнее были для Спока ее слова. "Я ценю твою веру, но я жила там не один год. Это страшное место... Им не помочь". Вот и все, что его мать сказала о своей родине.       Однако с решением об уничтожении согласились не все. Было подано восемьсот сорок два протеста от жителей Вулкана. И Совет дал возражающим возможность доказать свою правоту. Стать наблюдателями на планетах Империи, найти аргументы, составить прогнозы, разработать другое решение проблемы. Ни один из них не отказался от этой возможности. Теперь Спок остался последним.       Восемьсот сорок один вулканец был убит имперцами. Кого-то убивали на месте, кто-то добровольно позволял взять себя в плен, чтобы войти в контакт с людьми... Спок видел некоторые казни, чувствовал боль и отчаяние своих соплеменников, которые так несвойственны вулканцам. Очевидно, им вкалывали какой-то препарат, заставляющий атрофироваться голосовые связки, потому что они молчали на протяжении всей процедуры. Не кричали, когда из них медленно вытаскивали внутренние органы, не пытались заговорить, не пытались остановить своих палачей.       Сегодня Споку по-настоящему повезло. Никогда ни один землянин не подпускал к себе наблюдателей так близко. Имперцы стреляли сразу и на поражение. А если понимали, что сила не на их стороне, то совершали совсем уж непонятое Споку действие - суицид. Сегодня он смог провести мелдинг. Теперь он знал, почему люди так стремятся их истреблять. Они просто считают, что защищают таким образом свою планету. Может, это случайная ошибка, а может, чей-то злой умысел, Совет разберется в этом. Но самое главное, что если развеять их заблуждение, то война между Империей и Вулканом прекратится. Может, люди даже примут помощь в восстановлении своей планеты.       Теперь главное известить Совет о своем открытии. Из-за аномального радиационного фона связаться через коммуникатор невозможно. Единственный выход - добраться до замаскированного в руинах вулканского корабля и вернуться на родную планету. Однако это не было простой задачей: слишком много непредвиденных факторов могли повлиять на ее достижение. Патрули, новые обрушения, аномалии, опасные хищники. Но при нормальных условиях Спок доберется до судна за четыре целых и пять десятых земных суток.       Нужно было спешить еще и потому, что срок, данный наблюдателям для исследования, истечет через девятьсот шестьдесят земных часов. И если к этому времени он не изложит Совету свои аргументы, ракетные установки будут активированы.

***

      На этот раз сознание возвращалось какими-то урывками... Вначале вернулась боль, потом другие ощущения, и только потом - память. Дьявол!.. Угораздило же... Значит, он, Леонард МакКой, - обглоданный пираньями труп? Вот уж спасибо!..       Он лежал на чертовски неудобном полу и не мог понять, какого хрена его трясет. То ли это последствия длительного общения с агонизатором, то ли ему просто холодно. Первое, конечно, куда хуже. С такими приспособлениями МакКой прежде не сталкивался и понятия не имел, какие проблемы оно может повлечь. Может, повреждены нервные окончания, или нарушена работа сердца? Черт, а как проверишь, если оборудование забрали?.. Уроды! Еще и электрические ожоги остались...       Ладно, херня это все, пройдет. Главное из этой дыры поскорее выбраться, а остальное он уж как-нибудь переживет. Только прежде, чем переходить к действиям, надо хотя бы понять, куда его занесло. Это займет какое-то время. Нет, потом он обязательно сорвется, скажет этим отморозкам все, что он о них думает, а Пайку, пожалуй, даже в рожу съездит, но не сейчас... Сейчас надо взять себя в руки, надо сидеть тихо, надо присматриваться к окружающим... И самое главное - не паниковать.       Он попробовал сесть на полу, надеясь, что так ожоги на спине будут меньше болеть. Хрен там, стало только хуже... Ах черт!.. Когда Леонард вернется в Джорджию, он устроит Коулману настолько прекрасную жизнь, что тот пожалеет, что не убил его!.. Вашу ж мать, у него в офисе осталось незаконченное исследование, а он должен сидеть тут без всякой пользы, отвечать на тупые вопросы, а какой-то ублюдок еще будет тыкать в него своим долбанным агонизатором и обзывать его, Леонарда, трупом!.. Отлично! Просто потрясающе! Да он не был так зол с тех пор, как его оппонент на защите диссертации докопался до неточности формулировки! Какая там на хрен неточность, нормально все было, комиссия того дебила даже слушать не стала...       Так, ладно, сейчас не время всякие глупости вспоминать. Надо во всем разобраться... Ведь вертится в сознании какая-то догадка... А черт, голова-то как болит...       Тут начала открываться дверь. МакКой был, в принципе, готов к чему угодно: к новому допросу, к агонизатору, к расстрелу...       Твою мать!..       Нет, как выяснилось, все-таки не ко всему...       Вслед за Кристофером Пайком в комнату вошел Джеймс Кирк...       Парня доктор узнал сразу, ошибки быть не могло. Вот только... Стоп, а откуда за те часы, которые они не виделись, у совсем молодого мальчишки могло взяться такое количество седины?.. Да и лицо вроде то же самое и все равно какое-то другое... Черты немного острее, жестче... Да и не мог он за такое короткое время так похудеть... И глаза... Нет, не было у Кирка, приходившего к нему на осмотр, этого холодного, настороженного взгляда.       Горло перехватило, безумная догадка, которая билась все это время где-то на задворках разума и которую он, МакКой, старательно от себя гнал, вдруг перестала казаться бредом.       А жаль. Хреновая была догадка, хуже не придумаешь...       Несколько лет назад Леонард оказался в десантной группе, которую высадили на одну захолустную планетку, недалеко от Тау Волопаса... Что-то у них тогда сломалось в транспортаторе, и застрять пришлось надолго. Учитывая отвратную погоду - непрекращающийся ливень и ветер - согревались они народными методами. Короче, пили так, как МакКой себе обычно не позволял. Вот в один вечер их переводчик - немолодой тип с непроизносимой фамилией - дожрался до того, что начал нести полную ахинею. Говорил, что когда-то участвовал в экспедиции в какую-то зеркальную вселенную. Доверительно поведал коллегам, что там у каждого человека есть свой двойник, что ему повезло со своим не встретиться, но многим его друзьям повезло куда меньше. Сказал, что там нет солнца, что все люди там - злобные ублюдки... Много чего говорил, в общем, только вряд ли кто-то поверил. Леонард, например, счел это полным бредом. Мужчина наверняка просто пытался привлечь своими байками внимание их почвоведа - симпатичной брюнетки с неприлично большой грудью. Мало ли, кто что рассказывает, вот он, МакКой, когда клеил Кристину Чапел, тоже говорил, что участвовал в воссоздании эксперимента доктора Франкенштейна и добился успеха.... Ну а что, сработало, между прочим!       В общем, тогда доктор счел все это невозможным. Видимо, зря, потому что по описанию все отлично совпадало... И все сразу стало понятным и тошнотворно обыденным. Вот почему МакКоя сюда запихнули... Он случайно влез туда, куда его не приглашали. Теперь ясно и откуда у Кирка иммунитет к радиации и те проклятые антитела... Их подменили. Просто-напросто поменяли местами двойников. Доктор готов был спорить на все, что угодно, что тот человек, которого он недавно обследовал, родился именно здесь, в этой дыре. Значит, парень с ледяным взглядом, стоящий сейчас перед ним, когда-то жил на Земле...       Черт возьми, кто и на кой черт все это устроил?! Впрочем, Коулман наверняка был в курсе. Испугался, когда МакКой прицепился к странностям кирковской физиологии, и избавился от него. Ублюдок... Если он думает, что Леонард не найдет способ отсюда выбраться, то он плохо его знает!       Из невеселых мыслей доктора вырвал голос Пайка.       - Вот этот. Он явно психически нездоров, но неопасен. Считает себя Леонардом МакКоем. Документов у него нет, значит, прав тоже. Отведешь это имущество к нам. Он не очень вежлив и, кажется, не понимает, кто перед ним. Ты сделаешь из него образцового раба. Даю тебе две недели, - бросил он Кирку и, не взглянув на МакКоя, вышел.       Так, спокойно, спокойно, не сейчас... За "имущество" эти ублюдки потом ответят...       Кирк сделал шаг в его сторону, окинул спокойным бесстрастным взглядом, в котором читалось сдержанное любопытство, и, вытащив откуда-то большое красное яблоко, вгрызся в него зубами.       - Ты все слышал? - невнятно уточнил он.       - Спасибо, не глухой. И что же будет, если ты не справишься с поставленной задачей? - сквозь зубы процедил Леонард.       - Правило первое: рабы не задают вопросов, они только делают то, что им скажут! - отрезал Джеймс, даже не удостоив доктора взглядом. Казалось, все его внимание было сосредоточенно на яблоке. В свободной руке Кирка предупреждающе качнулся агонизатор.       Господи... Что этот хренов зеркальный мир с парнем сделал, во что он его превратил?!...       К злости примешивалась легкая брезгливость, находиться рядом с этой рептилией было противно. Совсем паршиво становилось от мысли, что этот человек когда-то жил на его, Леонарда, Земле, имел отличную наследственность; что его отец был героем Федерации планет... Джеймс не виноват, наверно, любой человек в этой вселенной стал бы таким. От этого осознания становилось как-то жутко...       Решив, что пока лучше не нарываться, МакКой молча двинулся за Кирком.

***

      Когда Пайк вызвал его в штаб, Джим уже знал, что ничего хорошего это не означает. Боялся, что дорогой отчим узнал откуда-то о его прогулках за Периметром или еще о каких нарушениях... Вот черт, лучше б так и было. Потому что то, что Пайк ему, Джиму, поручил, было гораздо страшнее...       Что ж, Пайк - сволочь хитрая... Знает, что делает.       Лучший способ сломать человека - дать ему власть и заставь ломать других...       Вот только Джим меньше всего в жизни хотел превращать в раба этого мужчину с глазами свободного человека. Кирк вообще никогда прежде не видел таких людей. На нем не было печати страха, которой здесь, в Империи, отмечен каждый. Мужчина, назвавшийся МакКоем, смотрел скорее сердито, чем испуганно, в темных глазах плескалось раздражение и почти жалость.       - Ты все слышал? - спросил Джим, пряча глаза.       - Спасибо, не глухой. И что же будет, если ты не справишься с поставленной задачей? - с какой-то горькой иронией процедил мужчина.       "Что будет, что будет?.. Тебя ликвидируют ко всем чертям, а для меня этот урод придумает что-нибудь поинтереснее..." - мрачно подумал Кирк. Отвечать было нельзя. Нельзя, чтобы раб привык задавать вопросы. Стараясь не смотреть в пронзительные темные глаза, Джим предупреждающе качнул в руке агонизатор.       - Правило первое: рабы не задают вопросов, они только делают то, что им скажут!       "Ну только промолчи сейчас, ну пожалуйста... Только не заставляй пустить в ход эту проклятую штуковину... Я никогда этого не делал..."       Мужчина отчетливо скрипнул зубами, но промолчал.       - Как мне к тебе обращаться? - уточнил имперец. Все-таки рабство рабством, но называть-то его как-то надо...       - Я уже говорил. Я - доктор Леонард Горацио МакКой. Вас такой ответ не устроил.       Кирк на секунду задумался.       - ОК, буду называть тебя "Боунз", раз уж тебе так нравится считать себя костями...