***
Джим торопливо прошел по коридорам особняка. Блин, ну как не вовремя Пайку что-то понадобилось... Гейла, наверно, уже ждет его в заброшенном доме за Периметром! Гейла... Кирк сам не понял, в какой момент их странное общение стало для него чем-то настолько важным. Вот черт, они и не виделись-то всего день, а он уже скучает... Джим прекрасно понимал, что привязанность - штука опасная, что из-за всего этого он теряет привычную осторожность, но притормозить уже не мог. Да и не слишком старался. Все-таки эти минуты понимания и откровенности стоили того, чтобы рискнуть. Право быть собой, не притворяясь, не обманывая, вообще стоит дорого... У двери в кабинет отчима Кирк замедлил шаг, стер с лица неуместную мечтательную улыбку и, приняв привычный вежливо-безразличный вид, зашел внутрь. Пайк склонился над столом и перебирал какие-то бумаги. Он поднял взгляд и кивнул на свободный стул. Вроде все пока было нормально, но где-то под кожей вдруг заворочалось предчувствие опасности. - Сэр? Вы меня вызывали? Тот неопределенно повел плечами и продолжил разглядывать документы. Это длилось минут десять, потом адмирал решительно встал и приблизился к Кирку. Лицо офицера резко изменилось. - Значит, Вулкан - не худшая наша проблема, так? Значит, мы не победим? - с опасным спокойствием процитировал он недавние слова Джима. Кирк не сразу понял, что имеет в виду адмирал, для этого понадобилось несколько мучительно долгих мгновений... А потом пришло понимание, острое, как лезвие плазменного ножа. Он говорил об этом только одному человеку... Видимо, на какое-то время Джим все же утратил контроль, и его чувства отразились на лице, потому что Пайк удовлетворенно кивнул. - Думаю, отпираться не станешь. Постаравшись вернуть себе внешнее спокойствие, Джим пожал плечами. - Вы несколько искажаете мои слова. Я сказал, что мы не победим до тех пор, пока не перестанем грызться между собой. Я не призывал никого оставить службу. Я же не дезертир. Это были просто размышления, не более. Он старался говорить бесстрастно и ровно, а в голове крутился только один вопрос... За что?.. Ему плевать было на Пайка с его грозно сведенными бровями, на все возможные наказания, даже если его приговорят к ликвидации. Все, чего ему сейчас хотелось, это увидеть Гейлу, заглянуть ей в глаза и спросить... - Ты не дезертир, ты идиот! Просто размышления? И ты додумался выложить их первой попавшейся шлюхе? - зло бросил Пайк. - А ты понимаешь, что если бы это выплыло наружу, то тебя приговорили бы к высшей мере, как предателя, а тень легла бы на всю нашу семью?! Твое счастье, что я позаботился о ее дальнейшем молчании! Джим еще не успел до конца осознать смысл услышанного, но тело среагировало быстрее. Он вскочил и мгновенно оказался рядом с адмиралом, непослушные пальцы сомкнулись на шее Пайка. - Где она?! Зрачки офицера изумленно расширились. - Ты сошел с ума! - прошипел он. "Действительно... Нападение на старшего по званию. Вот я и заработал уже на вторую вышку. Хотя, чего стесняться, дважды все равно не ликвидируют..." - как-то машинально отметил про себя Джим. Оправившись от шока, адмирал ударил коленом в живот и легко высвободился из захвата. В рукопашном бою не многие могли тягаться с Кристофером Пайком. Он презрительно посмотрел на скорчившегося на полу пасынка. - Орионка там, где ей самое место. А вот что с тобой делать, я теперь не знаю, - от его снисходительного тона стало не по себе. Кирк проигнорировал накативший приступ тошноты и рывком встал. Черт, не дай Бог, селезенку порвал... Он кое-как выпрямился и встретился взглядом с адмиралом. - А вы не стесняйтесь, делайте, что привыкли! Или у вас заряд в фазере закончился? - устало отозвался он. Нестерпимо захотелось, чтобы все поскорее закончилось... Чтобы можно было оказаться в своей комнате, почувствовать спиной прохладную стену и стиснуть зубами ткань рукава... Он сам еще не знал, что чувствует... С одной стороны, Гейла предала его... Но к обиде примешивались и горечь утраты, и непонимание... За что? Почему она это сделала? Теперь не спросишь... Намеки Пайка однозначны, орионка мертва. Стало как-то совсем пусто и безразлично, что будет дальше. - Успокоился? - поднял бровь начальник штаба. - Так точно, сэр. - Инцидент пока останется между нами. Но имей в виду, запись ваших разговоров хранится у меня. А сейчас ты пойдешь в камеру агонии. И завтра. И послезавтра. Ты будешь ходить туда каждый вечер. Сил, чтобы по-настоящему испугаться, у Кирка просто не было, но ему вдруг стало очень холодно. Небольшая кабина на втором этаже особняка была предназначена в основном для воспитания рабов, но Пайк имел право применить ее и к Джиму. Использовали ее нечасто, слишком накладно выходило... Рабы, может, и приравнивались к вещам, но и вещами не стоит разбрасываться. А одного-двух раз многим хватало для летального исхода. Те, кто выживал после нескольких раз, работать тоже не могли. Джим видел этих людей, но очень старался не вспоминать. Трясущиеся руки, подергивающаяся голова, заикание... А часто и умственные расстройства. Их потом дезинтегрировали, из-за нежизнеспособности... В общем, этим достижением техники больше пугали, чем действительно его использовали. - И как долго мне предстоит туда являться... сэр? - уточнил Джим, стряхивая с себя оцепенение. - Пока мне это не надоест, - отозвался Пайк, возвращаясь к лежащим на столе документам. Он сам не заметил, как дошел до камеры. Думал Кирк совершенно о другом, и эти мысли не оставляли места страху. Однако, когда гладкий корпус кабины возник перед глазами, пришло осознание. Здесь все закончится. Не сегодня, так завтра или послезавтра... И тогда уже не будет ни Звездного Флота, ни прогулок за Периметром, ни полных солнечных бликов и зеленой травы снов... Вообще ничего не будет. Казалось бы, терять тут особо нечего, но все равно стало как-то жутко. Сдаваться Джим не собирался. Пока будут силы, надо держаться. Главное, не кричать. Кричать здесь нельзя. И дело не в гордости, просто, если показать свою слабость, обязательно найдутся желающие добить. Уж лучше казаться неуязвимым... Понимая, что тянуть время нет смысла, Кирк шагнул в камеру, дверь с легким шелестом закрылась... Все-таки человек - на редкость приземленная скотина. Несколько минут назад Джиму казалось, что забыть про все случившееся он не сможет даже на время, но обычная физическая боль напрочь вытеснила любые мысли. Хотя нет, боль не была обычной... Кирку всегда казалось, что по части сыплющихся на голову шишек он в жизни неплохо преуспел: шрамы покрывали чуть ли не все тело, да и на агонизатор он нарывался не так уж редко... И все равно сравнить камеру агонии оказалось не с чем... Когда он, наконец, оказался снаружи, думать он мог только о том, что нужно стоять ровно. Коридор расплывался перед глазами, дышать было тяжело и чертовски больно, но нужно было дойти до комнаты. Кирк не сомневался, что на него смотрят, и если он хоть на секунду проявит слабость, то ему обязательно помогут отправиться на тот свет. Грэг, жена Сэма, Арилан, считающая, что Джим мечтает отобрать их долю наследства, рабы, в конце концов... Еще никогда этот коридор не казался Кирку таким длинным, возникало ощущение, что он вообще никуда не идет, а просто топчется на одном месте... Не опускать голову... Не сбавлять шаг... Не кричать... Наконец, из мутноватой дымки проступили очертания нужной двери.***
Весь день МакКой старался незаметно наблюдать за Джеймсом. Вечером парень, видимо, основательно проштрафился, потому что был направлен в камеру агонии. Про это место Леонард немало успел услышать жутких историй. В бараке, где жили рабы, этого устройства боялись, как огня. В общем-то, если Кирк будет в полубессознательном состоянии, ключ забрать будет гораздо легче... Хотя всерьез обрадоваться чужой беде почему-то не получалось, даже если речь шла о Джеймсе Кирке, человеке, которого доктор за эти несколько дней люто возненавидел. И все-таки не воспользоваться этим случаем МакКой не мог. Правда, жуткие рассказы про камеру агонии, видимо, оказались сильно преувеличены. Кирк вышел оттуда с обычной своей каменной рожей и уверенной, пружинистой походкой направился к себе. Выждав некоторое время, доктор бесшумно поднялся с того, что здесь заменяло ему кровать, вытащил из-под пропахшего плесенью поролона спрятанный утром нож и, стараясь не шуметь, выбрался в коридор. По правде говоря, он не был уверен, что в случае необходимости сможет пустить импровизированное оружие в ход. Мать вашу, здесь любой, не задумываясь, смог бы его, МакКоя, прикончить, а он сомневается, что сможет сделать то же самое... Конечно, эта чертова вселенная быстро стирает из памяти понятие о гуманизме, но черт... Он все-таки доктор, а не убийца! И никакое хреново зазеркалье не заставит его переступить через это!.. Наверно, убив человека в случае самообороны, Леонард не долго бы переживал, но вот прирезать кого-то в полусне - это совсем другое... Слишком подло, слишком в духе этой гребанной вселенной. Так что доктор не представлял, что делать, если Джеймс не будет спать или проснется, пока МакКой будет вскрывать дверь. Да и получится ли ее вскрыть - это тоже большой вопрос. Короче, шанс выйти живым из этой долбанной тюрьмы был настолько мал, что лучше было об этом не думать. Но выхода-то другого один хрен не было... Он постоял возле комнаты Кирка, убедился, что оттуда не доносится ни звука, и потянулся к замку. К его удивлению, дверь не была заперта...