Наказаны любовью

Гермиона бежала вниз по лестнице, боясь даже оглянуться назад. Ведь позади неё был только ад. Ад, который грозит ей, продлиться всю её жизнь, если она не сумеет покинуть проклятое поместье. - Грейнджер!- из комнаты доносился знакомый голос тирана, подвернув ногу от быстрого бега, девушка кубарем полетела вниз, нога неприятно хрустнула и бывшая гриффиндорка закричала в голос от понимания, что у неё открытый перелом. . Из ноги торчала ослепительно белая кость и по ней непрерывным потоком бежала струйка теплой крови, белоснежное платье перепачкалось, но девушка даже не думала останавливаться. - Ты куда собралась?!- её остановила служанка, больно дёрнув за рукав платья, от чего нежная ткань с треском порвалась, и клок остался в руках Чжоу. В зале витал аромат полевых цветов и горящих свеч, Гермиона с безумным взглядом наставила палочку на девушку, готовая в любой момент выкрикнуть непростительное лишь бы почувствовать вкус свободы. Она бы исчезла из их жизни, навсегда покинула мир волшебства, лишь бы вновь стать свободной и навечно забыть весь ужас который обрушился на неё. Сердце бешено колотилось, истерика поглощала, а душа хотела взлететь. - Уйди с дороги!- прошипела Гермиона и, оттолкнув служанку, хромая и истекая кровью, бросилась к дверям, которые вели в цветущий сад. - Он убьёт тебя, дура! – в спину полетели гневные слова, но Грейнджер не хотела в них верить. Она бежала как затравленный зверь гончими псами, с губ срывались рваные стоны, голова кружилась, а в висках чувствовался собственный пульс. Не удержавшись на ногах, а точнее на одной ноге, гриффиндорка упала на куст белого шиповника, острые шипы впивались в нежную кожу, запутывались в непослушных волосах, больно царапая руки и открытую рану ноги. Слёзы скользили по щекам, но девушка, совладав с собой, смогла выбраться, оставляя клочки платья на изломанных веточках садового растения. И вновь попытка бежать, казалось этот сад, словно лабиринт, путает её, насмехается, играет с ней, заманивая в лапы своего господина. Ей казалось, что сейчас за очередным поворотом появится её палач и вновь наступит её ад с персональным демоном. Замок оставался вдалеке и уже виднелся каменный забор и за ним её ждёт свобода. От счастья девушка не смогла сдержать улыбку, но стоило ей коснуться каменной кладки, как её окликнул знакомый голос. - Решила сбежать? – Нотт с удивлением взирал на пленницу, её испачканное в крови лицо было очаровательным, а вздымающаяся грудь вызывала немой восторг. Он хотел её, она видела это в глубине его похотливых глаз. - Не подходи!- Гермиона стиснув зубы наставила на него палочку. - Ты хоть понимаешь, что я твоя последняя надежда? Если ты не примешь мою помощь, Малфой с тебя шкуру снимет за столь дерзкий побег. Парень ухмыльнулся, вдыхая ноздрями её страх и аромат дикого шиповника. -Пойдём со мной, я обещаю быть терпеливым и даже нежным. - Катись ты к чёрту! – кричала ему в лицо разбитая и беспомощная Грейнджер, но палочку всё же опустила. Но стоило ему сделать несколько шагов, как ему преградили дорогу два силуэта в черных, как ночь плащах. - Нотт, это моя невеста, моя!- зло выплюнул Малфой и одним рывком руки отобрал у Гермионы свою палочку. Забини схватил девушку за талию, удерживая от падения. - Да ты чёртов ублюдок, убьёшь её! – возмущался бывший слизеринец, не опуская своей палочки, надеясь ещё получить назад свой трофей. - Если ты не покинешь мои владения, твоя смерть будет болезненной, хочешь проверить? Нотт видел во взгляде Малфоя опасные, и даже безумные огни, сплюнув на землю, он горько ухмыльнулся и аппарировал к себе в поместье, признавая своё поражение. Драко смирил девушку долгим взглядом, она показалась ему омерзительной, хотелось, прям здесь лишить её жизни, выбить из её тела всю душу, но он сдержался, предвкушая свою власть над ней, уже через несколько часов. - Ты разочаровала меня, Гермиона,- его голос был тихим, почти грудным, девушка опустила голову вниз, скрывая лицо взлохмаченными волосами. - Драко, у тебя сегодня свадьба, обещай мне, что Грейнджер доживёт до этого момента. - О, разумеется! Сквозь смех прорычал лорд, уже рисуя картину её падения.