Строчки на салфетке

Первые дни сентября выдались на редкость теплыми и солнечными, Москва наслаждалась последними теплыми днями, стараясь успеть ухватить последние мгновения лета. Данилов ехал на работу невыспавшийся, с большим стаканом кофе в подстаканнике — купленным по дороге, и с долей отвращения думал о том, что его ждут недописанные отчеты. Но уже на парковке родной ФЭС сон слетел с него моментально — под колеса машины натуральным образом кинулась девчонка. Она промелькнула над капотом копной светлых, почти белых волос, и скрылась внизу. Благо машина практически не двигалась и удар вышел совсем не сильным, однако капитан успел основательно испугаться. Сердце как бешенное застучало в висках, а богатое воображение нарисовало картинки, одну страшнее другой. Ледяная волна ужаса окатила с ног до головы, не спасла даже офицерская выдержка. — Твою мать! Он выбрался наружу, молясь всему, чему только можно, чтобы дуреха не пострадала. — Дура, ты чего под колеса кидаешься? — Извините, я… — девчонка сидела на земле, рассматривая разбитую коленку и вдрызг изорванные колготки. Школьную клетчатую юбку она тоже испачкала, как и ладони, и светло-розовый рюкзачок, но похоже до вещей ей не было никакого дела. — Я не заметила, что вы будете тут парковаться… — Цела хоть? Ударилась чем-то? — Да нет, коленка только, — девочка отмахнулась. — Извините, вы наверное очень испугались. Мне надо идти, я… Незнакомка заревела, едва Данилов, подхватил ее под руки, помогая встать с земли. — Что случилось? Все-таки что-то болит? — Нет, — признание сквозь слезы получилось неразборчивым. — У меня брат пропал, мне посоветовали обратиться в ФЭС. — Считай, что обратилась. Пойдем-ка со мной. И вообще, ты чего тут одна-то? Нам бы со взрослыми поговорить… — А вы из ФЭС? Точно? — Точнее некуда. Капитан Данилов, — Степан вытащил из внутреннего кармана куртки удостоверение. — Лида, — шмыгнула носом девочка. — Стёп, ты чего тут? — к капитану и его новой знакомый подошел Майский, такой же невыспавшийся и слегка раздраженный. — Да вот, девушке помощь нужна, говорит, брат пропал. — А точно не загулял? Лет брату сколько? — Пятнадцать, — Лида вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони. — А мне четырнадцать, вы не думайте, что я еще маленькая… У меня паспорт есть, две недели назад получила. — Ясно, — Майский понимающе вздохнул. — Пойдемте, что ли в контору, там удобнее будет разговаривать. Степ, ты машину-то закрой, а то мало ли. Данилов, совсем забывший о том, что оставил авто открытым, закрыл дверцу и щелкнул брелоком сигнализации. — Лида, ты только больше так под колеса не кидайся, я чуть не умер от ужаса, когда ты рухнула мне под колеса. — Извините, я не специально. «Надо же, какая вежливая малявка… И не маленькая она, как же. Целых две недели паспорт есть», — Майский, шагая следом за коллегой и девчонкой, хрупкой и совершенно беззащитной, подумал о том, что хорошо было бы помочь этой пигалице и найти брата. Ее слова, почему-то, вызвали у него доверие, хотя объективной причины верить не наблюдалось от слова совсем.