Строчки на салфетке

Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет…

Ты устроилась на полу, положив перед собой коробку с фотографиями, рядом — стопка альбомов в одинаковых светлых обложках. Руки, как обычно, не доходили разложить фотографии, а сейчас тебе захотелось пересмотреть картинки прошлого и навести порядок. Берешь первое попавшееся фото, наугад, и тут же сожалеешь о своей оплошности. На выцветшем глянце — твой первый муж, Слава. Первое серьезное чувство и потеря. Он остался в прошлом веке, а ты живешь. Осторожно касаешься изображения, убираешь фото в один из альбомов. Как там у классика? «Сто лет одиночества» — кажется, это применимо к тебе. Твое одиночество стало своеобразной защитой, образом жизни и невыносимо грустной привычкой. Иногда у тебя появляется желание все начать сначала — новый город, новые люди, новые обстоятельства. Но от себя не убежишь. Ни машина, ни самолет, ни поезд не способны на это, а жаль. Пусть это пафосно и заезжено, но ты, несмотря на внешнюю холодность и железную выдержку, ранима. Просто со временем выработался иммунитет, своеобразная броня, защита от боли и разочарований. Твое сердце каждодневно находится на линии огня, ты все-таки умеешь любить, чувствовать, хотя иногда и сомневаешься в этом. Еще несколько фотографий военного периода отправляются в альбом. А ты думаешь о всех ошибках, что успела совершить за последние годы. Их было немало, ты просто изредка пыталась что-то изменить, почувствовать себя желанной и любимой. Тебе, как обычной женщине, хотелось любви. Да и сейчас хочется, только вот не хочется новых ошибок и потерь. Танцы на минном поле порядком надоели. Успехи в науке, звания-регалии, самое дорогое детище – ФЭС, уникальная в своем роде служба, могут показаться поводом для гордости. В такие минуты, как сейчас, тебе кажется, что это очередная ложь. А все это — попытка найти себя, попутно заполнить пустоту внутри, которая нет-нет, но дает о себе знать. Отодвигаешь от себя альбомы, перебираешься к дивану, отыскиваешь на журнальном столике давно остывший чай. Делаешь глоток, машинально листаешь толстый глянцевый журнал и откладываешь. Разумеется медицинский — других у тебя и не бывает. У тебя, похоже, сегодня генеральное совещание с самой собой. Немного грустно, и все понятно — и про себя, и про свою странную жизнь. Ты вроде здорова, внешне все благополучно, ни малейшего повода усомниться в себе. Только вот тошно бывает от самой себя. В попытке спрятаться от боли и потерь тебе кажется, что ты теряешь что-то главное, с чем расставаться никак нельзя. Когда накатывает такое отчаяние, тебе искренне хочется все изменить. Написать «по собственному», снять погоны, продать квартиру и уехать туда, где ни разу не бывала. И каждый раз подобные мечты вызывают усмешку — самообман можно считать твоим хобби. Можно себя убедить, что расставание с ребятами и ФЭС ты переживешь почти безболезненно, что в другом городе и с другим окружением ты сможешь стать счастливой. Ерунда. Это все — очередная блажь уставшего сознания, только и всего. Поднимаешься с пола, решив отнести чашку на кухню. Выливаешь в раковину недопитый чай, моешь чашку, ставишь на нержавейку. Пока вытираешь руки, приходит решение убрать с подоконника ваше с Кругловым фото. Это давно ни к чему. Берешь рамку, автоматически вытираешь стекло от пыли, улыбаешься, однако тебе совсем не весело. Николай — неплохой человек, заботливый, строгий, с чувством юмора. Настоящий друг, готовый подставить плечо в любой ситуации. А вот тебе нечем ему ответить. Ты не сможешь сделать его счастливым, просто не сможешь, имея в анамнезе тяжелый характер, неудачное замужество и привычку жить одной. У вас с Колей — передружба и недолюбовь. Исправлять это уже не надо, по крайней мере, ты так чувствуешь. Ты безмерно благодарна майору за все, что он для тебя делал и делает, особенно, за снисхождение к твоим ошибкам. Проходишь в комнату, чтобы разобраться с оставшимися частичками памяти. Берешь еще одно фото, улыбаешься, глядя на лица ребят. Твоя вторая семья – ФЭС. Сергей, Роман, Игорь, оба Константина, Степан, Иван, Андрей, Оксана, Валя — выбираешь из компании случайные лица, улыбаешься. Про себя называешь их только вот так, по именам, изредка по отчеству или званию. Короткий взгляд на часы вызывает недоумение — незаметно наступил вечер. Выходной прошел бездарно и слишком быстро. Ты не умеешь и не очень любишь отдыхать, хотя клятвенно обещаешь себе научиться. Повторяешь привычный алгоритм действий, готовясь ко сну. Завтра утром все в точности повторится — ритуал сборов на работу, офис, круговерть из допросов, экспертиз, звонков, разговоров, простое или не очень окончание рабочего дня. Затем ночной отдых либо работа над отчетами с литром кофе, и все по новой. Наутро все твои размышления кажутся тебе немного преувеличенными и, заваривая первый за день кофе, ты смотришь в окно, позолоченное рассветом. Чувствуешь себя как никогда живой, хотя, через несколько минут, выйдя из дома, наденешь привычную маску.