Строчки на салфетке

— Так точно, поняла, — Галина Николаевна поудобнее перехватила телефон, параллельно расписываясь в журнале. — Всего доброго, — ответил замминистра и сбросил вызов. У Рогозиной после разговора с Подкаминским осталось странное, двойственное чувство. Но что именно ей не понравилось, глава ФЭС не смогла бы сказать определенно, так, что-то из области подозрений. Галина направилась к себе в кабинет, мысленно настраиваясь на грядущее совещание у министра. Тон Олега Георгиевича был как всегда нейтральным, но интуиция и опыт работы подсказывали женщине, что беседа будет не рядовой. О том, что в руках у нее папка с материалами нового дела, полковник успела забыть, неприятно удивленная грядущим совещанием. Из сотрудников сегодня должны были быть Майский и Круглов, Антонова и Тихонов, оставшийся ночевать в офисе. «Было бы неплохо выпить кофе до начала совещания и почитать, что за дело нам скинули на этот раз», — подумала Рогозина, выходя из личного черно-белого пространства. После вчерашнего празднования — ФЭС исполнилось семь лет, еще повсюду остались украшения, на ковровом покрытии яркими точками выделялись конфетти, которые уборщица старательно убирала, а в буфете, вместо обычных бутербродов и кофе осталась праздничная еда, включая торт. Иван, сонный, но улыбчивый, сидел за столом-стойкой и завтракал тортом, запивая его крепким, горячим кофе. За ночь хакер успел подчистить все «хвосты», сдать недописанные их отделом отчеты и теперь, с чистой совестью питал организм глюкозой. — Доброе утро, — в устах программиста это прозвучало чуть невнятно, но искренне. — Доброе, Вань, — Галина приняла из рук молодого человека чашку с кофе и открыла папку. — Спасибо, — поблагодарила женщина, делая первый глоток. — Что-то интересное? — Ваня, испачкав в креме нос и подбородок, старательно их вытирал салфеткой. — Ну, у нас рядовых дел не бывает, — справедливости ради заметила Рогозина, скользя взглядом по тексту. — Убиты двое парней, с интервалом в один день, в разных районах города, оба задушены шнуром от наушников. — Жесть какая-то, — поежился Тихонов, поправляя наушники, ставшие привычным аксессуаром за последние несколько лет. — Что-то ценное взяли? — Пропала небольшая сумма денег, около тысячи у каждого, а с рюкзаков были сорваны вот такие нашивки, — полковник показала Ивану фото. В красный квадрат, размером с ладонь, был вписан белый круг, а в нем вышита большая буква «G», угловатая, но легко узнаваемая. — О, так это облегчает дело, — обрадованно потер ладошки Ваня. — Это граммар-наци. — Поясни, — попросила Галина Николаевна, пытаясь вспомнить, что слышала ранее об этом движении. На ум приходило изображение Гитлера со словарем в руках. — Это движение в интернете, направленное на борьбу с неграмотностью и неуважением к родному великому и могучему. Грамматические нацисты, придираются к чистоте речи. Они не выходят в реал, разбираются с любителями «олбанского» в онлайн, — ответил хакер. — Вот такие нашивки носят самые верные поклонники, прибитые идеологией. Зигуют, судя по разным фоткам и демотиваторам. — То есть, убить парней мог противник этих самых нацистов. Хоть реальный, хоть виртуальный, — Галина отложила папку и внимательно посмотрела на программиста. Объем работы намечался внушительный, хотя каждое расследование нельзя было назвать легким. — Или случайный человек, а нашивки — просто совпадение, — предложил свой вариант Тихонов, убирая после себя посуду. — Разберемся, Вань. У нас «просто» не бывает, — заметила полковник, пока они с хакером шли к конференц-залу. В переговорной уже сидели майоры, что-то бурно обсуждавшие, и Валя, наблюдавшая за мужчинами с легкой улыбкой. — Всем доброго утра. Итак, у нас новое дело. В соседних районах, с разницей в один день, убиты двое молодых парней. Оба задушены проводами от наушников. Из личных вещей взяли только деньги, чуть больше тысячи на двоих. — Может, обычные карманники? Или соседи, которых достали парни. Музыку слушали громко, — подал идею Майский. — А еще с рюкзаков обеих жертв сорваны нашивки со знаком граммар-наци. Думаю, стоит начать с этого направления. Иван, пробей все на погибших, в том числе, пересекались ли они, может, в одной компании время проводили. Валюш, тела скоро привезут, проверь, еще раз, не упустили ли чего коллеги из районного морга. — Конечно, я все сделаю, — кивнула Антонова, подозревая, что ничего, кроме установленной причины смерти не найдет. — Сергей, а вы съездите домой к погибшим, опросите родных, может, что-то в личных вещах найдете, — распорядилась Галина Николаевна. — Мы уже в пути, — Николай Петрович направился к выходу первым, за ним поспешил бывший ГРУшник. Через несколько минут коллеги разошлись по рабочим местам, еще не догадываясь, что новое дело окажется «с сюрпризом».

***

К двенадцати часам полковник сменила обычный офисный костюм на сине-серую, колючую форму, надела туфли, полагающиеся по уставу, и, коротко глянув на часы, вышла из офиса. На парковке Рогозину ждала машина, с неизменно вежливым водителем. Пока молодой человек вел авто по привычному маршруту, Галина думала о том, что ей предстоит выслушать, и за какие возможные огрехи нужно будет оправдываться. «Наверняка, случился какой-нибудь грандиозный маньяк в бонус к текущему делу, хитроумное отравление или исчезновение. И разумеется, раскрыть нужно чем скорее, тем лучше», — скептически думала женщина, за годы службы привыкшая к подобным «сюрпризам». Они случались не так часто, но каждый раз был незабываем. Конечно, повод можно найти, было бы желание, но Галина Николаевна сама проверяла всю отчетность, претензий быть не должно. В итоге, устав перебирать варианты и строить домыслы, глава ФЭС стала просто смотреть в окно, на мимо проезжающие машины и прохожих. Оказавшись в здании, Галина Николаевна сразу же направилась к кабинету министра. Заходить к его заместителю смысла не было — если он не хотел говорить, в чем дело, то и не скажет. А его фраза «зайдите ко мне после совещания» напускала еще большей таинственности. Оказавшись в приемной, Рогозина получила вежливую улыбку референта: «Здравия желаю, товарищ полковник, Иван Владимирович вас ждет». И прошла в кабинет. — Проходите, садитесь, — распорядился генерал, не глядя на вошедшую. Он стоял у окна, прямо напротив двери и рассматривал прохожих. Проспект, залитый светом, как и накануне, резко контрастировал с его настроением. К разговору мужчина готовился, но сейчас, отчего-то чувствовал волнение. Собравшись с духом и придав лицу бесстрастно-самоуверенное выражение, Зарубин прошел к своему рабочему столу. — Итак, Галина Николаевна, сразу к делу. Новость не самая приятная, — начал генерал, чувствуя нечто вроде морального удовлетворения. Теперь страшно и некомфортно было не ему одному. Он любил это выражение паники в глазах подчиненных, а еще больше взгляд, выражающий облегчение, после изрядной нервотрепки. — Ваша служба показала неплохие результаты за семь лет существования. Но… — мужчина выдержал паузу, за которую Галине хотелось его стукнуть. Папкой по голове, например. Театральность момента была преувеличенной и затянувшейся. Рогозиной казалось, что сжатые в спираль нервы, вот-вот не выдержат. — Вынужден сообщить, что приказ о расформировании уже подписан. — Как? Еще вчера ситуация была иной. Что такого могло случиться за сутки? — полковник не пыталась скрыть своей растерянности и даже шока. — Читайте, товарищ полковник, — Зарубин положил перед Галиной Николаевной лист бумаги с мелко напечатанным текстом и гербом вверху. Причина была настолько надуманной, что женщина, сидевшая за столом, отшвырнула от себя лист и гневно посмотрела на старшего по званию. — Чушь! — Но, как вы понимаете, все это, — Иван Владимирович кинул выразительный взгляд на документ. — Можно переиграть. — Что нужно сделать? — Вот что я в вас ценю, Галина Николаевна, так это деловой подход, — усмехнулся мужчина. — Вам просто нужно выполнить одну мою просьбу. — Какую именно? — холодно поинтересовалась глава ФЭС. Мужчина извлек из верхнего ящика стола конверт, не заклеенный и внешне совершенно обычный. — Понимаете, в нашей профессии достаточно недоброжелателей, врагов. Есть те, кто мешают достаточно активно. Так вот, вы должны убрать вот этого человека, — конверт лег на стол. — Товарищ генерал, я вас правильно поняла? — полковник с отвращением посмотрела на конверт, из которого виднелся уголок фотографии. — Правильно, — мужчина, устав ходить вдоль стола, сел напротив подчиненной. — Согласитесь, это не так сложно. Ради любимой службы, ставшей домом. Ради сотрудников, которые могут пострадать. — А если я все-таки откажусь? — с деланным спокойствием поинтересовалась Галина. — Тогда, вместе с ФЭС исчезнут ее сотрудники, кто-то в камере, кому-то упадет на голову кирпич, кто-то сойдет с ума. Всякое же случается, — ухмыльнулся мужчина. — Вы, же, Галина, будете за этим наблюдать. А потом сложится так, что вас признают психически нездоровым человеком, отправят в лечебницу, подлечат… — Как низко могут пасть лучшие, — негромко заметила Рогозина. — Товарищ полковник, сколько пафоса в ваших словах, — усмехнулся министр. — Давайте без нравоучений. Смиритесь, с тем, что будет так, как решу я. Господина Полякова нужно убрать, к вашему счастью, ему не так много лет… — Еще скажите, что мне нужно лечь к нему в постель, — изогнула бровь Галина, понимая, что большего маразма в этих стенах еще не слышала. — И скажу. Если так сложатся обстоятельства, ляжешь. Ты баба красивая, — откинувшись на спинку стула, заметил Зарубин, оценивающе рассматривая фигуру женщины. — Что-то еще? — смерив офицера убийственным взглядом, поинтересовалась Рогозина. — Изучи досье. Левая сим-карта в конверте, вечером жди звонка. Получишь первые указания. И без глупостей, Галина Николаевна, — пожелал напоследок хозяин кабинета, не меняя позы. — Мне нужны гарантии, что служба не пострадает, — глава ФЭС поднялась на ноги. — У вас не то положение, чтобы диктовать свои условия. Даю слово офицера. Всего доброго, товарищ полковник, — генерал встал со стула, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Как бы мужчина не старался, было заметно, что он расслаблен и доволен исходом беседы. Через несколько минут Галина спустилась к кабинету замминистра, чувствуя, что удивить ее не удастся после таких новостей, потянула ручку двери на себя. Генерал не любил, когда стучат, считая это неприличным. — Разрешите, Олег Георгиевич? — Проходите, Галина Николаевна, — кивнул Подкаминский, отрываясь от бумажной работы. — Садитесь. Сложив папки в стопку, мужчина посмотрел на вошедшую и вздохнул. «Иван явно не скупился на выражения, на Рогозиной лица нет. Придется срочно исправлять ситуацию. Была бы она мужиком, напились бы…», — офицер прошел к сейфу, набрал код, взял в руки что-то вроде пульта от сигнализации, кинул быстрый взгляд на часы, после чего нажал на маленькую черную кнопку. Закрыв металлического монстра, Олег Георгиевич прошел к столу. — Ну как прошел разговор с Зарубиным? — невинно поинтересовался Подкаминский. — Все нормально, решали рабочие вопросы, — после небольшой паузы ответила глава ФЭС, сцепив пальцы в замок. — Да, Галина. С тобой можно в разведку, не предашь, — чуть улыбнулся замминистра. — Кремень. — Товарищ генерал, вы решили обсудить мои личные качества? — усмехнулась Галина Николаевна. — Я догадываюсь, о чем тебя попросил министр, — прямо заявил старший по званию. — Вы можете в шоу про экстрасенсов на полставки подрабатывать, Олег Георгиевич. А если серьезно, что еще от меня требуется? — порядком устав от не самых приятных новостей, Рогозина хотела поскорее покинуть стены министерства. Подумать и собраться с мыслями здесь однозначно не получалось. — От тебя более ничего не требуется. Я предлагаю свою помощь, — поставив перед женщиной стакан с водой, Подкаминский, выдержав небольшую паузу, продолжил. — Как ты видела, прослушку я отключил. Времени у нас немного, поэтому, конспективно. Виталий Поляков — следак из главка, сорок пять лет. Грамотный спец, докопался до делишек шефа, тот, разумеется, в панике. За торговлю оружием и наркотой никто его не похвалит. Если все всплывет, то сама знаешь, полетят головы. Я методы шефа не одобряю, предлагаю сыграть иначе. — Инсценировка? — понимающе кивнула глава ФЭС, продолжая греть в ладонях стакан с водой. — Именно. В общем, пока следуй инструкциям Зарубина, на днях заеду к вам якобы с проверкой, вместе с Поляковым, — подвел итог Олег Георгиевич. — Решим, как все организовать. — Может, не стоит лезть в это дело? Поручено только мне, — усмехнувшись, полковник убрала стакан в сторону и поднялась на ноги. — Я не играю в благородство. Считай, что у меня личные мотивы подставить шефа, — серьезно проговорил генерал, вновь включая прослушивающее устройство. И специально для нее добавил: — И не думайте, Галина Николаевна, по новому делу ответственность не меньше. Убийца должен быть наказан. — Мы сделаем все, что в наших силах, — кивнула Галина, с трудом сдерживая желание рассмеяться — «Как дети малые, во время тихого часа, шкодничаем, пока воспитательница не видит». — Разрешите идти, товарищ генерал? — Идите, — мужчина проводил гостью взглядом, и когда она вышла в коридор, усмехнулся — «И во что мы вляпались?»