Строчки на салфетке

      Майский, не особенно помня как, добрался до квартиры, по дороге заглянув в один из супермаркетов. Оставив пакет с бутылками прямо у двери, Сергей первым делом отключил домашний телефон, затем мобильник. И только после этого скинул обувь. Подумав, сбегал на кухню за ножом. Вскрыв провода, ведущие к дверному звонку, майор ГРУ, довольный собой, закрыл дверь, щелкнув дважды замком.       Оставив алкогольное счастье остывать в холодильнике, майор, не торопясь, вдумчиво покурил на балконе, глядя во двор. Неприятно осознавать, что скоро его не станет, и ничего не изменится. Как будто и не было Майского С.М., сына, брата, друга, майора спецназа ГРУ, наконец.       Докурив вторую сигарету, Серёга прошел обратно в душную квартиру, ставшую тесной и неприятной. Бетонная коробка жилища давила на мужчину своей замкнутостью, ограниченностью,он метался, как зверь в клетке. Пить Майскому пока не хотелось. И он, недолго думая, лёг спать. Сказались бессонные ночи, вчерашний нервный день. Спустя несколько минут мужчина спал, устроившись на диване в большой комнате. Сон, тяжелый, вязкий, завладел сознанием, он спал, не догадываясь, что его друзья-коллеги безуспешно пытаются дозвониться.       Словно от резкого толчка Сергей проснулся, мгновенно садясь на диване. В висках от резкого подъема стучало, перед глазами всё плыло, а комната, тускло-серая, казалась чужой. Утренняя паника куда-то исчезла, на смену ей к майору пришло безразличие.       «Интересно, а умирать это больно?» - по-детски наивная мысль промелькнула в сознании Серёги, когда он поднялся на ноги. Вытерев ладонями вспотевшее лицо, мужчина прошел на кухню. Достав всё необходимое, Майский вернулся в коридор за телефоном.       Через пару секунд аппарат засветился серебристым светом, а ещё через несколько майор набирал номер Петровича, даже не удосужившись посмотреть, сколько времени на часах. Сергей справедливо полагал, что дружба понятие круглосуточное. Спустя череду утомительных гудков послышался голос Круглова: - Ну слава Богу, объявился, - выдохнул Николай, а Майский, уже собираясь ответить что-то резкое, замер на полпути. «Чёрт, по-свински я поступил... Хотя какая уже разница?» - оставив вопрос без ответа, Серёга прислонился к стене. - Петрович, ты можешь приехать? Выпить там, посидеть, - майор потёр воспаленные глаза кулаком, пытаясь сосредоточиться на разговоре. - Ты извини, Серый, но я приехать не могу. Завтра совещание в Министерстве, нужно быть огурцом, - голос Николая звучал чуть глуховато из-за покалеченного динамика. - Ладно, извини, Петрович, - произнеся три коротких слова, Серёга едва сдержался, чтобы не разбить мобильник о стену.       «А ещё друг, мать твою... Непослушными пальцами запихнув телефон в карман чёрных штанов, Май полез в куртку. Холодными пальцами нашарил шершавую поверхность справки, непроизвольно сжал в кулаке. Выдохнув, мужчина пошел на кухню.       Его теперь ждал пустой холостяцкий вечер, в компании бутылки водки, может даже не одной, пачки сигарет и скомканной, порванной по углам справки.       Почти смирившись с приговором, Сергей отвернул пробку, обхватил бутылку дрожащими пальцами, чтобы сделать большой глоток. Внутренности обожгло словно огнём, но тепла не прибавило. Майский казался сам себе огромной, смерзшейся ледышкой, тающей на ласковом, теплом солнце. - Так даже и лучше, - сам себе сказал хозяин квартиры, после чего, выдохнув, снова приложился к бутылке.       За таким нехитрым занятием Серый просидел около часа, медленно, но верно пьянея. Нехитрая закуска не вызывала аппетита, он что-то жевал, не ощущая ни вкуса, ни запаха. - Ну-ка, где тут музычка, - на нетвёрдых ногах сотрудник ФЭС прошёл в комнату, чтобы врубить музыкальный центр. Сейчас Маю было всё равно, что слушать, лишь бы не оставаться наедине с убивающими мыслями. Группа «Кино» оказалась кстати – любитель рок-музыки остался доволен. Сев на пол, Майский слушал песню, запивал водку какой-то приторной газировкой, и думал о упущенных возможностях. Семья, с той самой, единственной, детишки, возможно, карьерный рост, путешествия..       «Думал, что всё впереди... А впереди нихера» - пришел к выводу мужчина, внезапно наткнувшись взглядом на забытый девичий аксессуар – заколку для волос. Нахлынувшая в один момент ярость лишила ФЭСовца способности мыслить – в телевизор полетела тяжеленная пепельница, когда-то кем-то подаренная. Поднявшись на ноги, Сергей принялся разносить комнату к чертям, выкидывая вещи из шкафа, скидывая диски и книги. Так плохо, как сегодня, майору не было ни разу. Даже военное прошлое казалось более светлым, в нём была надежда.       После нескольких минут интенсивной физической работы, Сергей плюхнулся на диван, тяжело дыша. Бутылка с недопитым «лекарством» тоже попала «под раздачу» и её осколки виднелись под компьютерными столом. Вместо приличного глотка алкоголя, мужчина закурил, стряхивая пепел прямо на пол. «Какая теперь разница?»- единственная мысль блуждала в хмельном сознании.       А на фоне бардака и личной катастрофы Сергея звучал строгий, необычный по тембру голос Цоя. С трудом сфокусировав взгляд на настенных часах, бывший ГРУшник обнаружил, что уже час ночи. По крайней мере, так казалось, когда стрелки не двоились и не расползались. Когда догорел даже фильтр на сигарете, Май поднялся с полу, зачем-то пригладил волосы, и пошёл на кухню за добавкой. Но до вожделенной водки Сергей добрался через двадцать минут – заглянув в туалет, майор долго не мог справиться со щеколдой. Дергая железную палочку в разные стороны, холостяк возмущался, мол кто делает такие сложные замки. Попутно вспомнив, что в кармане у него мобильник, а значит, можно позвонить «братанам» Майский похлопал себя по карманам. Телефон тоже не хотел вытаскиваться с первого раза. Непослушные пальцы набирали какие угодно комбинации, только не те, что нужно.       Неожиданно на Серёгу навалилась такая тоска, что он, набрав номер друга, произнес заплетающимся языком: - Петрови-и-и-ич, ты мне как брат! Отвечаю.       И даже не понял, что в динамике идут гудки. - Серёга, ты как там?! – Круглов на том конце пробовал "достучаться" до друга, просто дышавшего в трубку. - Коля, ты геройский мужик! Я тебя уважаю, - икнув, поделился эмоциями Сергей. - Ты видел сколько времени? Ночь на дворе, - полу-сонно возмутился Николай. А Майский только сейчас заметил, что за окном темнота.       «Точняк... темно» - мысли текли как-то спутанно и вяло, майор хотел сказать другу что-то важное, но что именно, не понимал. - Приезжай, а? – как-то жалобно произнес Майский, опираясь дурной своей головой о дверь ведущую в туалет. - Нет, не могу, - резко ответил Николай Петрович, успев разговором разбудить Галину. - Вам же всем пофиг на чужие проблемы! Кого ебёт чужое горе, да?! Всё. Заебали вы все! – рявкнул в трубку Майский, и тут же, что есть силы зарядил телефоном об пол. Пластмассовый треск мобильника, распавшегося на части отчего-то болезненно царапнул майора. Теперь, когда от него отвернулся ещё и лучший друг, жизнь стала совсем дерьмовой.       "Бля, ну это полный пиздец!" – куря в форточку, подумал Сергей, навалившись всем весом на оконную раму. Так, как ни странно, выдержала. «Звёзды... Холодные и красивые, наверное» - выкинув сигарету, Майский развернулся к столу. На нём так же одиноко лежала справка-приговор, жалкая бумажка, изменившая всё, и даже больше. Прихватив с собой листок и ёмкость с "огненной водой", майор, нога за ногу, побрел в ванную комнату. - Не могу, не могу... - приговаривал мужчина, открывая кран с горячей водой на всю мощность. Пока упругая струя билась о дно ванной, решил выпить, но не удержав равновесия, шваркнулся о бортик ванной, в довершение разбив бутылку.       Стеклянные осколки, вперемежку с обжигающей жидкостью осели на полу, куда через пару секунд приземлился Майский. Ноги банально разъехались на мокром кафеле. - Я всё проиграл, а.. Всё! – непонятно бормотал хозяин квартиры, возя руками по полу, словно что-то ища. Мелкое крошево из стекла тут же впилось в кожу ладоней, а когда Сергей решил ещё и прилечь, то пострадали запястья, не скрытые одеждой. Осколки впивались в руки, тут же окрашивались то алым, то темным, а мужчине казалось, что в руки впиваются иглы, как у дикобраза, или тонкие вязальные спицы.       Странно, но Майскому было почти не больно – стало почему-то холодно и мокро. Последнее, что увидел Серёга чётким, сфокусированным взглядом были капли крови, расползающиеся по белому кафелю словно тараканы. Усмехнувшись собственной мысли, Майский отключился, оставив ноги в коридоре, а всё остальное у ванной.