Триумф черного короля

Гарри часто спрашивал себя, где сейчас его враг и чем занимается, не придумывает ли очередной жестокий план захвата власти? Но проходил год, другой, а жизнь в магическом мире оставалась тихой и спокойной, как поверхность стоячего пруда. Совесть Поттера успокоилась и уснула, убаюканная мыслями о том, что, может, Темного Лорда сожрал им же вызванный демон или его затянуло в другое измерение или… Да мало ли, какие беды могут случиться с чародеем, уверенным в своей всесильности! Важно было другое: отсутствие новостей давало ему возможность забыть о Томе Риддле и начать новую жизнь. Гарри верил, что он избавится от прошлого так же легко, как ящерица от хвоста. Столкновение с зеркальной волшбой поколебало, но не уничтожило его веру в силу забвения. Прошлое похоронено, и больше нет мальчика, который выжил. Он стал новым человеком, а внезапно проснувшееся желание увидеть Риддла и снова почувствовать его прикосновение — не что иное, как результат темного колдовства. Возникал вполне логичный вопрос: с чего вдруг Темный Лорд переквалифицировался в инкуба? А с другой стороны, никто ведь не спрашивает, почему мантикоры людей жрут. Это суть их подлой натуры. Придя к столь неутешительным выводам, нормальный колдун помчался бы к целителям за спасением или к аврорам за справедливостью. Но Поттер решил, что разберется с проблемой сам, задавит ее силой воли. И то ли воля у него была не достаточно сильной, то ли процесс зашел слишком далеко — выкинуть Риддла из головы никак не получалось. Очередное утро началось с пробуждения на смятых простынях и бритья перед узким осколком зеркала (ему нужно было на чем-то выместить злость). Полночи Гарри ворочался с боку на бок, задремал только под утро и, естественно, проспал, так что на нормальный завтрак в Дырявом котле времени не осталось. Наскоро сваренный кофе обжигал язык и был заеден длинной зеленой гадостью, похожей на лакрицу. Поттер купил ее, соблазнившись надписью на упаковке. Она хвастливо обещала, что «Бульбагам» избавит от дурных мыслей и даст заряд хорошего настроения на весь день. «Надо же, кто-то додумался, как делать деньги из дохлых скручервей», — Гарри вяло жевал солоноватую тянучку. Впрочем, сейчас ему было все едино: что дорогие лобстеры, что крысобургеры из Лютного переулка. До стадиона Поттер добирался сначала магловским транспортом, потом — пешком. Пользоваться порт-ключами ему не нравилось, а метлу конфисковали, запретив летать где-либо кроме квиддичного поля. Дорога занимала уйму времени, но это было лучше, чем сидеть в четырех стенах и не думать о Риддле. «Недумание» даром не прошло — на метле Гарри держался хуже сомнамбулы. Проклятия сыпались изо рта его тренера, как иголки и булавки из заколдованного магла. Сегодня Старик напустился на лучшего ловца Британии с особой яростью. Не прошло и пятнадцати минут с начала тренировки, как он заорал: — Что это за игра?! — раскрасневшееся от гнева лицо повернулось в сторону провинившегося ловца. — Отвечай, Гарри-чертов-Поттер-на-голову-убогий-сын-фестрала-чтоб-тобой-тролль-испражнился! Какая муха тебя укусила? — Не понимаю, о чем вы, сэр, — крикнул в ответ Гарри-чертов-Поттер и все перечисленное выше. Они находились в пятистах футах над землей, порыв ветра ударил в лицо, будто хотел затолкать сказанные слова обратно в глотку. — Не понимаешь! — тренер разъярился еще сильнее. — Тогда тебе здесь делать нечего, вали на землю! Гарри подчинился, не найдя в себе сил ни на споры, ни на объяснения. Приземлившись, он побрел к старым деревянным трибунам. Только сейчас Поттер почувствовал, как сильно припекает яркое весеннее солнышко. Во время полета холодный ветер пробирал до дрожи даже сквозь мантию, надетую поверх толстого свитера. Ощущение было, будто кто-то сыпал за шиворот мелкую мокрую гальку. Сев на деревянную, чуть влажную скамейку, Гарри поспешил избавиться от мантии и подставить лицо теплым солнечным лучам. Прищурившись, он наблюдал за крохотными черными фигурками в небе. Проклятия Старика добавляли игрокам ускорения. Поттер им завидовал. Черт, как же так получилось, что Риддлу удалось отнять и эту последнюю радость? Озарение пришло внезапно. Хорошо, что для него не потребовалось падающих предметов. Яблонь поблизости не росло, а квиддичные игроки вряд ли бы стали достойной заменой. Хотя, по преданиям троллей, падающие с метлы колдуны привели к нескольким гениальным открытиям. Одно из них — котлета. «Почему я должен мучиться в одиночестве?» — спросил себя Гарри. — «Пойду к Риддлу, и гори все синим пламенем! Или он меня расколдует, или убьет». Голос благоразумия (а вопреки всеобщему мнению, он у Поттера был) снова посоветовал обратиться к целителю, лучше сразу к тому, который вправляет мозги. Нормальный человек не полезет по собственной воле в гроб к голодному вурдалаку. Но Гарри не был бы Гарри, если бы поступал разумно. Впрочем, зерно здравого смысла в этой идее было. Говорят, люди избавляются от страха, встретившись с ним лицом к лицу. Может, и его наваждение развеется как дым, если Поттер увидит врага наяву. За пять лет Риддл мог измениться: располнеть, наколдовать себе горб или подцепить драконью лихорадку. Ведь не только Гарри призывал на голову Темного Лорда все страшные кары, которые только мог придумать. Вдруг одно из многочисленных проклятий все же попало в цель? Принятое решение зудело внутри, как шило в заднице, и так же, как пресловутое шило, мешало усидеть на месте. Гарри посмотрел вверх: команда от защиты перешла к нападению, тренер ястребом кружил над игроками и орал так, что, должно быть, у чертей в аду заложило уши. Поттер не мог пропустить такое веселье. Секундное дело — сбежать с трибуны, сесть на метлу и вверх. Высоко-высоко, и пусть все сомнения и страхи остаются на земле. Теперь он думал лишь о бладжере и о снитче. Первый носился за ним, как маленькая злобная собачонка, только противным лаем не поливал, а вот за вторым самому пришлось погоняться. Гарри выжимал из метлы все, на что была способна шустрая злючка, но золотой мячик, проворный, будто маленькая рыбка, успевал ускользнуть буквально из-под носа. Впрочем, Поттера не зря называли лучшим ловцом Британии — как ни метался снитч, какие кружева и восьмерки ни выписывал, а все равно оказался в потертой коричневой перчатке. После тренерского свистка, который мог поспорить по звучности со свистком Хогвартс-экспресса, команда спустилась вниз и послушно расселась на трибунах. Начался разбор полетов. Гарри с трудом заставлял себя сидеть смирно, казалось, он снова вернулся в школу и ждет, когда закончится бесконечно длинная пара зелий. Впрочем, было одно отличие. Снейп обычно называл своих учеников идиотами, на том и успокаивался. Старик же одной постановкой диагноза не ограничивался, он еще предлагал больному проверенное народное средство. Пойти туда, куда тролли не заглядывают, и там удовлетворить чертову бабушку, а также всех ее внучат. Морковка, в команде он был загонщиком и капитаном, подавил смешок. Природа наградила его ярко рыжими волосами и веснушками, рассыпанными по лицу, как одуванчики на весеннем лугу, поэтому никто из товарищей не звал его по имени. Но несмотря на нескладную внешность (а фигурой рыжий походил на каланчу), отбоя от девушек у капитана не было. Отчасти из-за легкого характера, но в основном благодаря квиддичу. Все-таки слава — лучший афродизиак. Сегодня его ждало очередное свидание, а так как каждый человек склонен судить о других по себе, Морковка увидел в Поттере, нервно ерзающем по скамейке, товарища по несчастью. — Что, тебя тоже красотка ждет? — спросили его глаза. — Эх, видел бы ты эту красотку, — мысленно фыркнул Гарри и беспечно ухмыльнулся. Конечно, он мог не найти Риддла: удача благоволит храбрым, а не самоубийцам, — но шестое чувство твердило, что у него все получится. Эту мысль колдун додумывал в тишине: тренер как раз закончил свою речь, а команда еще не отошла от его слов. Гневная тирада пролетела мимо его ушей, но спроси Гарри, в чем суть, он бы без запинки ответил: «Старик сказал, что летали мы, как слепые соплохвосты, и три карги с утеса Мендерди уделали бы нас подчистую». — Больше усердия, мелкие негодяи, чтоб все ваши бабы болели дурными болезнями! — напутствовал тренер. — Больше внимания и больше сосредоточенности, — последний вопль адресовался лично Поттеру и едва не сделал его глухим до конца жизни. Эхо громогласного рыка еще долго блуждало по лабиринту ушной раковины. Будто следуя советам тренера, Гарри взмыл воздух, в то время как остальная команда помчалась к сараю, в котором они оставляли одежду и метлы. Полчаса он нарезал круги над стадионом, неожиданно срываясь в пике, отрабатывал обманные маневры и крутил змейку между столбами. Его товарищи не задерживались после тренировки без крайней необходимости, но на всякий случай Гарри выждал еще минут пятнадцать и только тогда спустился на землю. На тренировочные метлы были наложены антиворовские чары — их Поттер взять не мог, но в углу за шкафчиками для личных вещей был запертый чулан. Фред и Джордж обучили друга простейшим заклинаниям из арсенала начинающего взломщика. В целом они были законопослушными гражданами, но считали, что хорошая шалость оправдывает небольшое нарушение правил. Конечно, если следовать золотому принципу: «Никакого вреда женщинам, детям и животным». В чулане медленно, но верно покрывались паутиной и пылью старые Чистометы. В одном прутике Фаерфлая скорости было больше, чем во всей этой рухляди, но, как говорят, в пустыне любой кустик в радость. Смахнуть пыль, поднять метлу в воздух, проверить, не развеялись ли чары, — все это Гарри проделал рефлекторно, почти не задумываясь. К его удивлению, Чистомет оказался в отличном состоянии. Что ж, видимо, правы старые ворчуны, которые твердят, что в их время метлы делали на совесть — хоть об тролля бей. Финт Вронского на ней сделать — как на расстроенном пиано Собачий вальс сыграть, но Поттеру всего-то нужно было долететь до Малфой Менора. Потому что если кто и мог знать, где сейчас Темный Лорд, то только Люциус. Как ни хотелось немедленно вскочить на Чистомет и отправиться на поиски, сначала Гарри позаботился о своей метле, потом накинул чары незаметности на себя и на Чистомет. Любой сказал бы, что Поттер ведет себя беспечно. Если его поймают, да еще на ворованной метле, штрафом уже не отделаться, и команду он подставит по полной. Любой бы, но не тот, кто по-настоящему любит летать. Известно, что от долгого сидения на земле начинает портиться характер и теряется радость жизни, как у зверя, запертого в клетке. Потому что только в небе можно почувствовать себя по-настоящему свободным. Стадион съежился до размеров бублика, а земля стала похожа на огромное лоскутное одеяло — зеленые квадраты полей, расчерченные серыми линиями дорог. Быстрые реки превратились в тоненькие ручейки, машины — в букашек, леса — в комочки зеленой ваты. Деревни походили на игрушки, которые тут и там разбросали дети великанов. Гарри держался в стороне от крупных городов: министерские инструкции запрещали приближаться к магловским поселениям с населением больше тысячи человек. Впрочем, какая разница? Что в больших городах, что в маленьких — люди редко смотрят вверх. Хотя Поттер почти год встречался с Драко, он понятия не имел, где точно находится родовое гнездо Малфоев. Пришлось применить поисковые чары. Сейчас призрачная красная стрелка указывала на север. Солнце оказалось сбоку и не било в глаза. На высоте и при большой скорости теплый свитер не спасал. Поттер закутался в согревающие чары по самую макушку. Некоторое время метла летела над железной дорогой, и Гарри любовался маленьким старым паровозом, натужно тащившим вереницу железных вагонов. Воздух немножко пах дымом, но колдун привык, что небо — это огромное вместилище всех запахов на земле. Иногда, пролетая над скучными полями и пастбищами, он чувствовал смутные ароматы далеких стран. Чужие и манящие. Их с паровозом пути разошлись: состав поехал дальше на север, а Поттер повернул на северо-восток. День сдвинулся к вечеру. Вдали показался роскошный особняк, похожий на Версаль с открытки. Стрелка стала плотной, почти материальной, и ярко светилась. Когда-то резиденция Малфоев была белой, но со временем камень посерел. Крыша напоминала лес из труб, а позолота (надо отдать должное вкусу хозяев, ее было не много) ловила солнечный свет и возвращала его бьющим по глазам блеском. Перед особняком был парк с аккуратными клумбами, фонтанами и статуями. Рассмотреть все в деталях Гарри не успел: наколдованная стрелка замерцала, предупреждая о магическом барьере — чистокровные аристократы не любили незваных гостей. Пришлось снижаться. Поттер приземлился на широкую гравийную дорогу прямо перед высокими воротами с золотыми вензелями. Приглядевшись, в хитросплетениях завитков можно было разобрать букву «М». Все это выглядело очень внушительно и благородно, но ни звонка, ни иного приспособления, при помощи которого можно было оповестить о своем присутствии, на воротах не обнаружилось. «Неужели мне придется через них перелезать?» — спросил себя колдун, и острые прутья, будто прочитав его мысли, вытянулись. Вид у них стал угрожающим. Даже такому отчаянному храбрецу, как Поттер, трудно было решиться и пойти на штурм, но появление привратника избавило его от героической смерти на остриях малфоевской ограды. Это был домашний эльф, и, хотя все эти существа выглядели примерно на один возраст, Гарри решил, что слуга очень стар. Слишком уж характерно он шаркал ногами, и выражение лица на серой мордочке говорило о богатом жизненном опыте и сварливом характере. Зеленая парчовая наволочка — привратник носил ее не без гордости — поблекла, золотистая бахрома истрепалась. — Великий Гарри Поттер! — произнес эльф, глаза у него стали размером с две плошки, в которых удивление плескалось пополам с недоверием. — Сам великий Гарри Поттер! — повторил он. Уродливое лицо озарилось светом, как у магла, увидевшего ангела в небесах. — Здравствуйте, сэр, — смущенно выдавил из себя национальный герой и тут же пожалел о своих словах. Обращение «сэр» ввергло домашнего эльфа в настоящий ступор: Малфои держали своих слуг в строгости. — Великий Гарри Поттер обращается к домовику? — Серые лапки нервно вцепились в золотую кисточку, а голос привратника стал тише мышиного писка. — Да… — протянул Гарри — мальчик, который так и не научился правильно общаться с домашними эльфами. — Мистер Люциус Малфой дома? Мне нужно его увидеть. — Да, хозяин здесь. У него сегодня гости, — доложил эльф, все еще теребя несчастную кисточку. — Для меня большая честь проводить великого Гарри Поттера к хозяину. Ворота распахнулись бесшумно — видимо, весь скрип достался голосу привратника. Когда слуга открывал рот, казалось, что где-то рядом тяжелая телега едет по старому дощатому мосту. Гарри помедлил: ему в голову пришла любопытная идея. — Гости? — переспросил он. — А ты не видел среди них бледного темноволосого мужчину? У него серо-голубые глаза и очень надменный вид. Эльф расстроенно покачал головой. — Я служу при воротах и никогда не бывал в господском доме, — глядя на поникшие плечи этого несуразного существа, Гарри поневоле проникся жалостью. — Ничего страшного, — он ободряюще улыбнулся. — Проводи меня к особняку. И потянулись бесконечные, запутанные аллеи малфоевского парка, который был намного больше, чем казался с высоты. Колдун и эльф шли между аккуратно подстриженных живых изгородей, деревьев и клумб. Гарри вспомнились его блуждания по лабиринту на четвертом курсе. Парень поежился: ему совсем не хотелось повторения тех событий, но, видимо, любая дорога, какую ни выбери, рано или поздно приведет его к Волдеморту. Они оставили позади круглый фонтан, весело льющий прохладную воду. Жажда напомнила о себе, а заодно и голод: желудок требовательно заурчал. Поттер надеялся, что у Малфоев принято угощать гостей чаем с печеньем. Но сначала следовало добраться до особняка, который выглядел так же недостижимо, как мираж. Гарри уже потерял счет античным статуям и вазам, которые то и дело попадались ему на глаза. Впрочем, все когда-нибудь заканчиваются, и он наконец поднялся по ступенькам главного входа. Привратник сдал парня на руки дворецкому и с чувством выполненного долга поспешил к воротам. Напоследок Поттер крикнул ему «спасибо», тем самым окончательно перевернув представление старика о людях. Дворецкий выглядел чванливо — конечно, по меркам домашних эльфов, но при виде великого Гарри Поттера на сморщенной мордочке расцвела счастливая улыбка. Он суетливо оправил зеленую наволочку, чуть более новую и опрятную, чем у привратника. Вокруг них очень быстро собралась целая толпа домашних эльфов, мечтающих угодить великому Поттеру. Один с радостью забрал его метлу, другой вызвался показать дорогу в малую библиотеку (там хозяин обычно принимал гостей), еще один бросился на кухню, чтобы принести чая. Остальные же просто крутились под ногами и издавали восторженные писки, которые становились особенно громкими всякий раз, когда Гарри говорил «спасибо». Под их взглядами он чувствовал себя воплощением Мерлина. Ощущение было не из приятных. Как будто его мысленно разбирали на сувениры. Перспектива хозяйского гнева остановила слуг у порога библиотеки. Гарри не забыл закрыть дверь, но и через толстый дуб были слышны приглушенные голоса. Поттер вздохнул, внутри остался неприятный осадок, как от целого пузырька драконьей крови. Стоило толпе обожателей — неважно, какого вида, пола или возраста, — окружить национального героя, и единственное, что ему хотелось, — это исчезнуть с их глаз. Пусть даже ради этого пришлось бы провалиться сквозь землю и плюхнуться прямиком на раскаленную адскую сковородку. Его взгляд пробежался по комнате. Книжные шкафы производили неизгладимое впечатление: они подавляли своей массивностью и высотой. А что до содержимого, большинство толстых томов в старинных кожаных переплетах можно было использовать как орудие убийства. Но подойдя поближе и вглядевшись в темные глубины, что притаились за хрупким стеклом, Поттер поменял свое мнение. Нет, убийца побоялся бы взять эти книги в руки. За спиной что-то звякнуло, и парень вздрогнул. Резко развернувшись, он увидел дорогой чайный сервиз, стоящий на круглом столике перед большой стеклянной дверью, ведущей в сад. Над чашкой поднимался едва заметный пар, а пирожки пахли так вкусно, что рот мигом наполнился слюной. Гарри осторожно отступил от книжных шкафов, бросая настороженные взгляды через плечо. «Что за Мерлин?! Веду себя как перепуганная девчонка в темном переулке», — пристыдил он себя, но стоило пересечь границу между светом и тенью, и с его плеч будто свалился тяжелый плащ. В светлой части комнаты находились стол и два кресла, в темной — книжные шкафы, толстый персидский ковер и деревянная лесенка для тех, кто рискнет достать книжки с верхних полок. Гарри уселся, взял чашку и даже успел проглотить пару пирожков, на большее у него не хватило времени: появился сэр Люциус Малфой. Бывший Упивающийся Смертью и нынешний председатель Визенгамота, который, по мнению Поттера, уже давно следовало переименовать в Визенгаморт, окинул гостя ледяным взглядом. Чашка звякнула о блюдце, Гарри так и не распробовал удивительный цейлонский чай — жемчужину малфоевских запасов. Люциус неспешно приблизился к столу, толстый ковер заглушал шаги. Он совершенно не изменился с тех пор, как Поттер видел его в последний раз. Длинные платиновые волосы приковывали взгляд, кожа радовала глаз изысканной белизной. Брезгливое выражение лица тоже никуда не делось. Можно было подумать, что аристократа по пятам преследует запах навозной кучи. Фамильное, так сказать, проклятие. Колдуны обменялись приветствиями. — А теперь, мистер Поттер, не могли бы вы объяснить, ради чего мне пришлось покинуть обед в честь помолвки собственного сына? — губы Малфоя сложились в любезную улыбку, которая, впрочем, так и не дошла до его глаз, пустых и холодных. «В тролльих причиндалах и то больше тепла», — подумал Гарри. Драко, кажется, говорил о помолвке, но он, занятый собственными проблемами, пропустил эту новость мимо ушей. — Поздравляю, — брякнул он и улыбнулся в ответ. — С чем? — язвительно осведомился его собеседник. — Это не моя помолвка. Поттер стушевался, словесные дуэли никогда не были его сильной стороной. Но даже прояви он чудеса остроумия и светской любезности, лорд Малфой все равно бы смотрел бы на него как на грязь под ногами. Этот факт, как ни странно, успокаивал: когда от тебя ничего не ждут, нет смысла бояться выставить себя идиотом. — Мне жаль, что я отвлекаю вас от праздника, — начал он, а потом решительно, сжигая за собой все мосты, произнес: — Мне нужно встретиться с Волдемортом, и, думаю, вы знаете, как его найти. — Волдемортом? — левая бровь Малфоя удивленно выгнулась. — Вы лучше других должны знать, что Лорд мертв. Или все это время мы зря называли вас спасителем магического мира? «Я лучше других знаю, что Волдеморт жив и здоров», — Гарри стиснул кулаки под столом, не давая волю своей злости. В мире чистокровных аристократов умение держать на лице равнодушную маску ценилось намного больше, чем искренность и честность. — Хорошо, Волдеморт мертв, — покладисто согласился он. — Тогда скажите, где я могу найти колдуна по имени Том Риддл? — К сожалению, ничем не могу вам помочь, — в голосе Люциуса звучали едва уловимые нотки злорадства. Гарри собрался с силами, как львенок, готовящийся к прыжку сквозь огненные кольца. — Действительно жаль, потому что когда темный маг, которого вроде бы не существует, узнает, зачем именно я его ищу… — последовала многозначительная пауза, — то он сильно разозлится на того, кто не захотел мне помочь. Уверяю вас, что не каждый может пережить злость темного мага, с которым вы вроде бы не знакомы. После этих слов Поттер собирался дотронуться до шрама-молнии, но в последний момент передумал, решив, что жест выйдет слишком театральным. Вместо этого он расслабленно откинулся на спинку кресла, огненные кольца были позади, и шерсть осталась цела. Теперь все зависело от того, пошли ли ему впрок уроки блефа от близнецов Уизли. Люциус в свою очередь впился в гостя изучающим взглядом. Он оказался на месте хозяина, в чью посудную лавку вломился большой, неповоротливый слон. Первым его побуждением было выставить наглеца вон, но Малфои не поддаются порывам. Еще свежи были воспоминания о том, что случается с теми, в ком разочаровался Темный Лорд. Лучшее, что он мог сделать, — сообщить повелителю, и пусть тот сам с разбирается с наглецом. Молчание нервировало Поттера, сидеть неподвижно, как истукан, было трудно: хотелось поправить очки или вцепиться в подлокотники кресла. Гарри рассеянно наблюдал за пальцами Люциуса, которые тихо барабанили по ручке кресла, видимо, задавая такт его мыслям. «Вот это руки настоящего чистокровного колдуна, который никогда в жизни не поднимал ничего, что тяжелее палочки», — подумал он и спрятал под столом ладони в потертых кожаных перчатках без пальцев. Темно-коричневые пятна от полироли бросались в глаза даже на загорелой коже. Тем временем взгляд Малфоя изменился: из холодно-брезгливого он стал пристально-любопытным. Поттер рефлекторно вжался в спинку кресла, попытавшись спрятаться за хлипкими ментальными барьерами. Но от них было столько же толку, сколько от бумажных ширм, и его сознание ждал весьма неприятный опыт. Он бы никому не пожелал почувствовать себя яблоком, с которого методично снимают кожуру. А когда Гарри опомнился и собрался дать настоящий отпор, невидимый ножик исчез. На губах Люциуса появилась смутно знакомая полуусмешка. Прозвучала странная фраза на незнакомом языке, Поттер сумел разобрать лишь собственное имя. А любой колдун знает, что если твое имя всплывет в потоке странных слов, где согласных больше, чем гвоздей в скобяной лавке, то жди беды. Дверь в сад с грохотом распахнулась. В комнату ворвался вихрь. Он закрутился вокруг Гарри и поднял его под потолок — колдун отчаянно взмахнул руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но пальцы скользнули по стеклянной двери, и вихрь вытащил его на улицу. — Эй! — только и успел крикнуть он. Особняк Малфоев из роскошного дворца стремительно превращался в домик для гномов, потом — в кукольный, а потом просто в точку. Полы мантии трепыхались, как крылья перепуганной пеструшки, которая пыталась вспомнить, как нужно летать. Гарри нашел в кармане палочку, еще было бы хорошо найти противника. Никто не спешил на него нападать или ронять на землю, невидимая сила просто несла его на запад — туда, где круглое золотистое солнце жалось к краю горизонта. Поттер решил спрятать палочку, но вспомнил про метлу и прошептал призывающее заклинание, надеясь, что Чистомет последует за ним. Неведомая магия успокоилась и расстелилась невидимым ковром самолетом. Ветер бил в лицо и ерошил волосы. Поля, реки, деревушки и небольшие города мелькали, будто кадры фильма на ускоренной перемотке. При этом Поттер совсем не ощущал скорости полета. Вопреки логике, казалось, что он болтается в воздухе на одном месте, а земля внизу словно удирает от ужасных огненных демонов. От этого зрелища даже у человека, привыкшего к полетам, желудок подкатывал к горлу. Так что Гарри улегся поудобнее, будто на самом настоящем ковре, и уставился в небо, все-таки закат — это лучшее шоу дня. Для полного комфорта не хватало только огромного бутерброда, журнала «Мир квиддича» и новой порции согревающих чар. Опытный маг задумался бы, а стоит ли колдовать, если чужая неведомая волшба взяла тебя в плен и удерживает на высоте в несколько сотен футов? К счастью, Поттер не обладал глубокими познаниями в теории магии, что избавило его от мучительных сомнений, сложных расчетов и простуды. Согревшись, Гарри решил, что жизнь не такая паршивая штука. Придерживая очки рукой, он перевернулся на живот и посмотрел вниз. С высоты одна часть Англии отличалась от другой не больше, чем кошки в темноте. А в сумерках тем более невозможно было понять, где он сейчас находился и куда направлялся. Благодаря таинственной силе скорость и расстояние стали понятиями относительными. «Если мы будем лететь так же быстро, то скоро доберемся до края света», — Поттер задался вопросом, как долго еще будет продолжаться его невольное путешествие. Будто в ответ на его мысли, невидимый ковер-самолет начал спускаться вниз.