* * *
Каждый посетитель по-своему видел лавку близнецов, Гарри она почему-то представлялась выставочным залом музея диковинок. Причем залом, погрузившимся в глубокий сон. Но стоило ему, Поттеру, шагнуть за порог, как чары развеивались, все вокруг оживало, сбрасывало с себя паутину забвения, начинало блестеть, сверкать, сиять. Гарри всегда на секунду застывал, будто ребенок перед елкой, на которой зажигались огни. Обыденная жизнь оставалась за порогом, и теплый, уютный праздник принимал его в свои объятия. Паркет под ногами по цвету напоминал карамель, что также возвращало к воспоминаниям о простых детских радостях. Магия или ненавязчивый привет от подсознания? Янтарные колонны тонули в потолке, а стенды и витрины с товаром казались запутанным, но заманчивым лабиринтом. При входе покупателей встречали рыцарь и кошка, спящая на подушке у его ног. Оба, на первый взгляд, выглядели неживыми. На позвякивание дверного колокольчика кошка никак не реагировала. И только удар латной рукавицы о шлем (рыцарь всегда отдавал честь неожиданно и от всей души) заставлял мешок с блохами приоткрыть желтый глаз. Говорили, что увидеть пробуждение кошки — к удаче, а почему — никто не знал. По бокам от входа вились две винтовые лестницы. Они вели на галерею, утонувшую в серебристом тумане. Два года назад Гарри решил туда подняться и вернулся преображенным. Его голову венчал черный цилиндр, из которого выпирала голова гоблина. Зеленая и говорливая, как пиратский попугай. На носу красовалась странная штуковина с выпуклыми линзами, заполненными голубой жидкостью. Внутри плавали крохотные золотые рыбки. А из карманов торчали огромные леденцы-лягушки. Фред и Джордж признавали за галереей право одаривать приглянувшихся посетителей и не требовали денег за товары. Поэтому в любое время перед винтовыми лестницами выстраивались очереди, но не сегодня. Сегодня все было по-другому. Огни на елке так и не зажглись. Праздник не наступил. Ни людей, ни вечной суеты, ни намека на веселье. Не та ли это беда, которой близнецы хотели с ним поделиться? Гарри помнил, как пройти к лифту, по-магически странному, но позаимствованному у маглов. Те называли его патерностер, потому что череда кабинок, двигающихся вверх и вниз, напоминала четки для молитвы. Это было единственное, что Поттер запомнил из объяснений близнецов. Он много раз катался на лифте, но так и не понял, почему Фред и Джордж сходили с ума по этой штуке. Блуждая по магазину, Гарри с трудом отбивался от неприятных мыслей. Настойчивые «Я заблудился», «Куда дальше?», «Где все?» не отставали и в конце концов одержали верх. Колдун остановился. — Кольца… чародейские… эльфийские… гоблинские… для отвода глаз и для привлечения удачи… — бархатным голосом промурлыкала шестирукая цыганка. Поттер вздрогнул. Ладони манекена плавно поворачивались, будто змеиные головы, а камни магических колец множили отблески Люмосов. — Нет, спасибо, — Гарри рискнул двинуться вперед по широкому проходу, держа курс на аккуратную горку бомб-вонючек. Их легко можно было перепутать с безобидными гнилыми яблоками. Однако Поттер, привыкший быть мишенью невеселых шуточек Фортуны, предпочел ведро помоев одному из таких вот «яблочек». Табличка рядом с бомбами перечисляла самые популярные запахи: троллий пук средней ядрености, невыводимая демоническая тошнилка, отрыжка болотного грызуна… Визенгамонт всерьез собирался запретить свободную продажу этого добра. Из сомнительной славы своего товара близнецы сварганили броскую рекламу. Красная надпись «Купи, пока можешь!» медленно скользила вокруг бомбочек. Проходя под аркой из бумажных фонариков, Поттер задрал голову вверх. Ему показалось, там что-то шевельнулось, но фонарики смирно висели в воздухе, светясь ровно и надежно. Завернув за угол, он уперся в полки с пиротехникой и выругался. Выбранный путь завел его не туда. Драконы, чья кожа была сверкающим жидким стеклом, свирепо выгнули спину и дыхнули на колдуна запахом пороха. Внутри плескались, взрывались, крутились фейерверки. Яркий всполох красного цвета ударился о стекло, из ноздрей дракона вырвалась тонкая струйка дыма. Вверху зарокотала черная грозовая туча, — близнецы серьезно подходили к мерам безопасности. Взрывоопасный отдел окружали мощные заклятия водяной магии. Гарри пришла в голову мысль подать сигнал бедствия при помощи одной из толстых шутих в яркой полосатой бумаге. На шум прибегут если не сами хозяева, то кто-нибудь из персонала. «А если не прибегут?» — вкрадчиво шепнуло то самое нечто, которому под силу плодить монстров, населяя ими шкафы, подвалы и пресловутое пространство под кроватью. «Тогда придется самому взлететь под потолок», — хмыкнул Поттер, оставляя уголок пиротехники позади. Он решил вернуться обратно. Запомнить ориентиры не составило труда, так что Гарри надеялся без проблем отыскать дорогу. Но сквозь стенку из фальшивых черепов просочились звуки голосов. Колдун приободрился и рванул вперед, мимо скорбных голов, фальшивых рук, сердец, выплевывающих кровь на манер неисправного фонтана… Завернул за угол и… разочарование. Это не люди разговаривали между собой, а магическая одежда. — Здравствуйте, я котелок, который будет менять вашу прическу всякий раз, когда вы меня наденете. — А я — цилиндр, который может превращать дождь в мятные леденцы. — Я — шляпка, — прощебетал кокетливый голосок. — Когда вашей девушке будет грустно, я развеселю ее веселой песенкой. — Я — колпак звездочета. Во сне я могу унести вас к другим мирам. Головные уборы окружили Поттера, соблюдая вежливую дистанцию. Он осмотрелся: повсюду — вешалки с мантиями всевозможных расцветок, стойки с галстуками, полки с обувью… Шарфы свернулись в воздухе, как питоны. И конечно, у одного слизеринской расцветки с концов свисали наколдованные змеиные головы: — Ты избран, — прошипели они дуэтом, — купи меня, чтобы каждый знал о твоей исключительности. «Очень по-слизерински», — пробормотал Гарри, переведя взгляд на манекен, обряженный в зелено-коричневую мантию. С ее рукавов капали гоблинские сопли или что похуже. — Я — мантия, выпускающая слизь, — булькнула она. — Большинство людей не любит слизь, и я жду покупателя, который не любит людей. — Это очень интересно, но я просто заб… — начал Гарри, и вдруг его осенило: — Послушайте, а есть среди вас что-нибудь, что помогает находить дорогу? Вперед со скрипом выступили тяжелые ботинки. — Ну, мы… — басовито гаркнули они. — Черт! — от неожиданности Поттер отступил на шаг. — В смысле здорово… Мне нужно отыскать лифт… — Нет, уважаемый, так дело не пойдет. Сначала купите нас, а потом распоряжайтесь. — Договорились, тогда подскажите, как мне пройти к кассе, — Гарри взял обувку в руки, но два скрипучих голоса тут же потребовали: «Поставь нас обратно на пол». Вопреки надеждам колдуна, ботинки оказались плохими проводниками. Они только и делали, что ворчали и переругивались между собой. Когда нужно было решать, в какую сторону повернуть, левый ботинок всегда хотел влево, а правый — вправо. Гарри бы с радостью отнес их обратно в «большой гардероб чокнутого мага», если бы представлял, как туда вернуться. — Вы точно знаете, куда идти? — Знали б точно, если б были на твоих ногах. — Хорошо, я сейчас вас надену. — Нет, так дело не пойдет. Сначала купи, а потом уже надевай. — Да это просто замкнутый круг! Я не могу весь день здесь шататься! — Когда-нибудь мы обязательно поймаем верный путь, — обнадежили его ботинки и поскрипели в отдел школьных принадлежностей. Без хозяйского присмотра они окончательно запутались, уперлись в стенд с фальшивыми палочками и яростно заспорили, с какой стороны его обходить. Поттер поднял ворчунов и зажал подмышкой, — так их компания хотя бы будет двигаться быстрее. Он не собирался задерживаться в школьном отделе. Что ему за интерес изучать меню забастовочных завтраков или разглядывать перья, превращенные в мини-нимбусы? Но среди прибамбасов для нерадивых учеников, между порошком «Сделай свои шпоры невидимками!» и специальными глазными каплями (они были нужны, чтобы прочитать те самые призрачные шпаргалки) затаился осколок его прошлого. Копия карты мародеров, бережно сложенная вчетверо, ждала, пока ее купит компания отчаянных гриффиндорцев. «Спасибо Бродяге, Лунатику и Сохатому» было написано на старинной или искусственно состаренной бумаге. Оригинал же лежал на дне картонной коробки, одной из тех, что уже который год загромождали гостиную в поттеровской квартире. При мысли о своем жилище Гарри привычно устыдился и пообещал себе заняться уборкой. Давно пора было разобрать проклятый беспорядок и оттащить ненужный хлам в Блошиный двор, а карту… Карту — отдать. Ведь наверняка у кого-нибудь из знакомых есть сын подходящего возраста. Мальчишка, который жаждет приключений и верит в старые сказки. Таким и он был когда-то, но потом все изменилось. Гарри повзрослел. Гарри разочаровался. Гарри узнал, что почем. И если в пятнадцать лет он еще задавался наивным вопросом, есть ли в мире магия, способная воскрешать мертвецов, то теперь перестал. Просто понял в одну хренову ночь, что больше не хочет знать своих родителей. Нет у него сил принять настоящего Джеймса, больше похожего на мудака из рассказов тети Петунии, чем на героя дамблдоровских сказок. Нет у него мужества выдержать разочарованный взгляд матери и ее немой вопрос: «Неужели ради такого сына я отдала свою жизнь?» Так ушла его мечта о возвращении родителей, о семье и о доме, о втором шансе. Конечно, оставались воспоминания. И если тело хоронят в земле, то призраков хоронят в забвении, под красивой легендой, под ложью. В ту ночь Поттер сказал себе перестать искать правду. Пусть от его родителей останутся лишь имена, а их история исчезнет во времени. Может быть, то же самое случится и с его болью. Иногда он все-таки пытался представить Джеймса и Лили живыми, такими, какими они были, такими, какими могли бы быть. Вот и сейчас он хотел вызвать из прошлого того бесшабашного парня, который вместе с друзьями создал карту мародеров. Но лишь в очередной раз убедился, что пытается поймать снитч не имея рук. От пустоты внутри не было никакого толка, лишь фантомная боль — напоминание о том, что этот кусок его души мертв и отрезан.* * *
Поттер заметил смазанное отражение в стекле и обернулся. — Здравствуй, Гарри. Ищешь что-нибудь в подарок или для себя? — Здравствуйте, миссис Рембус, — управляющая магазина подошла неслышно и застала колдуна врасплох, но это не помешало ему растянуть рот в широкой улыбке. Заблудшая душа, он обрадовался бы даже троллю, пообещай тот увести его подальше от воспоминаний. Присутствие другого человека тут же начало оказывать благотворное воздействие. Прошлое, ставшее опасно близким, отодвинулось к далекому горизонту. — Я немного заблудился. — Все из-за того, что у тебя сегодня потерянное настроение, — ведьма нахмурилась, наклонив голову. Короткие светлые волосы, уложенные волнами, блестели от лака. Они напоминали воинский шлем. — Настроение? — Именно так, — она снова посмотрела на него. Гарри не знал, кем миссис Рембус работала до того, как устроилась в лавку близнецов, — взгляд выдавал, что так или иначе жизнь научила ее хорошо разбираться в людях. — Наша магия чувствительна к чужому настроению и старается подстроиться под него. Это часть коммерции. Не сердись на нее: магия не желала тебе зла, когда уводила все дальше от людей. Она лишь сила, которая улавливает наши тайные желания. — Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Вы не видели близнецов? — Сегодня — нет. Мальчишки весь день торчат у себя, наверху. Ты к ним? Гарри нерешительно кивнул. Может, из-за того, что сегодня магия весь день нагло лезла в его жизнь, ему захотелось выбраться отсюда. Лучше всего — к маглам. Их здания не читают чужие чувства и не морочат голову. — Тогда я провожу тебя к лифту. Поттер вежливо поблагодарил. На вид миссис Рембус было лет сорок, но в уме Гарри умножал ее возраст на три. Впрочем, и без этой арифметики ему никогда не пришло бы в голову фамильярничать с управляющей. Если ее волосы напоминали шлем, то лицо было непроницаемым, как забрало. Именно поэтому Поттер так и не задал вопрос, который с первого дня знакомства вертелся у него на языке: «Почему вы здесь работаете?» Любопытство, конечно, изводило сильнее камешка в ботинке, но Гарри научился правильно оценивать свои силы. Невидимая стена вокруг мисс Рембус была слишком высока и прочна, ему — не преодолеть. Оставалось довольствоваться предположениями. Вероятнее всего, ведьме просто нравилось решать трудные задачи. А уравновесить собственной рассудительностью бешеную энергию близнецов… что может быть сложнее? — Вы не знаете, чем они там заняты? — Нет, я слежу за чарами на четвертом этаже, но остальное меня не касается. Четвертый этаж служил чем-то вроде буфера между лабораторией и остальным зданием. Там не было ничего, кроме стен и магии, которая поглощала нежелательные последствия опасных экспериментов Фреда и Джорджа. Ботинки лениво заворочались под мышкой, пробурчали что-то себе в подошвы. — Тебе действительно нужны эти ворчуны? — миссис Рембус позволила себе понимающую улыбку. Однако дистанция между ней и Поттером не стала меньше. Все было четко выверено: выказать ровно столько благожелательности, сколько положено приятному, но далекому знакомому. Гарри вспомнил о Томе Риддле, еще одном виртуозе точно рассчитанных улыбок. Он бы душу отдал, лишь бы увидеть любовника рядом, вцепиться в него, прося об объятии. «И где же эта услужливая магия, когда она мне так нужна?» — спросил себя колдун. — Ну вот, опять нас не ценят, — буркнули ботинки. — Зря мы надеялись, что теперь у нас будет хозяин. — Я их возьму, — чувство ответственности включилось в неподходящий момент. Гарри понимал: он ведет себя глупо, ботинки ведь не бездомные котята, — но сегодня груз неоправданных ожиданий давил сильнее, чем обычно. — Как хочешь, — управляющая сняла с рукава мантии трех беглых скарабеев и, связав беглецов чарами левитации, отправила на законное место. — Я могу отослать твою покупку на кассу. — Да, если можно… — Поттер колебался, не зная, как поизящнее сунуть тяжелые ботинки в ухоженные ручки миссис Рембус. Ведьма щелкнула пальцами — ботинки вспорхнули над его головой. Магия подхватила их и понесла между стеллажей. — И пожалуйста, напомни Фреду и Джорджу, чтобы они написали матери и поблагодарили ее за варенье. — Обязательно. Все громче и громче становилось сухое постукивание, будто кто-то перебирал костяные бусины четок. Очень много костяных бусин. Кроме этого Гарри услышал и другой звук, соединяющий в себе обрывки разговоров, смех, топот ног. Он вспомнил фильм, который смотрел, еще когда жил у тетки: там герои пролетели на самолете через дыру в пространстве-времени и оказались в будущем — безлюдном, не тронутом ни одним живым существом. А потом они стояли и смотрели, как мир, который они обогнали, возникает из небытия. Пройди Поттер немного вперед, он бы, наверное, увидел нечто похожее, но миссис Рембус увлекла его в полутемную нишу. Она провела рукой по стене, рассеяв иллюзию. Теперь вместо скучных панелей глаза колдуна порадовала более интересная картина. Один ряд деревянных кабинок поднимался вверх, а другой опускался вниз, и так они могли двигаться до бесконечности. Гарри повернулся, чтобы сказать миссис Рембус «спасибо», но той уже не было. Кабинка лифта уже на ладонь поднялась над уровнем пола: ее ведь подгоняла следующая. Потеряв время в магазине, Гарри больше не хотел ждать ни секунды и прыгнул внутрь.* * *
Близнецы коротали время в компании хорошенькой девушки. Такой же чокнутой, как они, если брать за аксиому, что нормальные люди не пытаются целиком запихнуть себе в рот огромное яблоко. «Может, она это на спор», — предположил Гарри и бодро выпалил: — Привет, как дела? Девушка разжала пальцы, позволив обслюнявленному яблоку упасть ей на колени. Взгляд огромных темных глаз ласкал как бархат, чего совсем нельзя было сказать о голосе, холодном и неприятном. — Наконец-то. Гарри был уверен: его упрекнули несправедливо. Он понятия не имел, какие отношения связывали эту троицу, но точно знал: в данной ситуации он случайный прохожий, которому зарядили снежком в нос озорные мальчишки, слишком увлеченные своей игрой. Более того, он мог поклясться, что никогда раньше не видел странноватую подружку близнецов: большие глаза, пухлые притягательные губы и шапка блестящих темных волос, подстриженных под каре. Личико-сердечко обладало очень яркой чувственностью — без заклинаний и зелий его не забудешь. — Ты правда долго, — Фред сунул пальцы в карманы малинового жилета. Броский цвет не сочетался с официальной мантией, какие обычно носят скучные банковские клерки, да и растерянное выражение лица рыжий будто бы тоже позаимствовал у кого-то другого. Насколько Гарри знал, его друзья никогда не теряли бесшабашной самоуверенности. Спросить прямо: «Что за чертовщина здесь творится?» — Поттер не решился. Не хотел давать незнакомке повод снова обдать его холодным презрением. Она ведь не старалась скрыть, что только и ждет возможности поиздеваться. Знать бы еще, чем он не угодил маленькой стерве. — Я задержался внизу. — Как обычно, — девушка снова вертела яблоко, внимательно разглядывая блестящие красные бока. Рукав чужой и слишком большой мантии съехал вниз, обнажив нежную, едва тронутую загаром кожу. При мысли, что, возможно, на незнакомке ничего нет, кроме мантии, щеки Гарри покраснели. — Я, наверно, вам помешал… но в записке было написано… — Вопрос жизни и смерти, — с улыбкой закончил Джордж. Он положил локти на спинку дивана и чуть наклонился, искоса наблюдая за подружкой. Обычно более аккуратный в одежде, чем брат, рыжий выглядел так, будто минуту назад вскочил с постели и наскоро напялил на себя первое, что попалось под руку, — брюки и мятую рубашку, которую он так и не потрудился заправить и застегнуть на все пуговицы. Несмотря на взъерошенный вид, счастливым любовником Гарри бы его не назвал. Лицо Джорджа лучше всякого зеркала отражало и даже удваивало растерянность Фреда. Пожалуй, сейчас ему бы не позавидовал даже старый повеса, оказавшийся в одной комнате со всеми своими внебрачными детьми. — Мы тут провернули один фокус. — И превратили Нагайну в женщину, — Фред не стал тянуть, понимая, что есть новости, которые, как к ним ни готовь человека, все равно собьют его с ног. Поттер и бывшая змея уставились друг на друга, колдун моргнул первым. Нагайна улыбнулась и снова заинтересовалась яблоком. Маленький розовый язычок лизнул красный бок — Гарри поспешно отвел глаза. Фред понимающе ухмыльнулся: — Из нее получилась горячая девчонка. — Конечно, — надменно бросила Нагайна. — По-другому и быть не могло. Она поднесла яблоко к лицу, будто зеркало. Лукавая улыбка тронула пухлые губы. Неужели «змее» все-таки удалось поймать свое отражение и лишний раз убедиться, что она сногсшибательно хороша? Гарри бросил сумку на пол и сел на первый попавшийся ящик, даже не проверив, нет ли у крышки зубов. Прошла одна минута, потянулась вторая. Поттер свесил ладони между колен и молча пялился на них, игнорируя нетерпеливые взгляды близнецов. — Эээ… может, скажешь что-нибудь, — не выдержал Фред. — Подскажи что. У тебя и фантазия богаче и запас ругани больше, — огрызнулся Гарри. — Я бы на твоем месте обозвал нас гнилыми скользкими отродьями гнойного хрена, — Джордж говорил полушутя-полусерьезно. Братец метнул в него возмущенный взгляд. Ясно же, что подобные «советы» не помогут им настроить Поттера на дружеский лад. — Но мы ничего плохого не сделали! Нагайна здорова, цела и, по-моему, выглядит намного лучше, чем прежде. Согласись же, что огромная мерзкая змея — это как-то… Эй! Яблоко пушечным снарядом пролетело мимо головы Фреда и врезалось в лоб деревянного истукана. Кусочки сладкой мякоти брызнули в разные стороны. Сил у Нагайны хватало, а вот над меткостью стоило поработать. — Для еды оно все равно не годится, — заявила паршивка, капризно надув губки. Гарри снова опустил глаза. Он прокрутил в голове слова Фреда, покатал на языке, представляя, как будет повторять их, глядя в изменчивые глаза Риддла. Вздрогнул. Тут же взъелся на себя за слабость. Какого черта он трясется? Том его не заколдует, не проклянет и не вышвырнет из своей жизни пинком. Другой на его месте не придал бы словам «присмотри за змеей, пока меня не будет» особого смысла, но Гарри умудрился отыскать в обычной бытовой просьбе намек на особую, пусть и скрытую близость. Ведь постороннего человека не просят позаботиться о лучшем, эм… «друге». Поттер все еще не знал, каким словом описать отношения Тома и Нагайны. В любом случае темный маг очень дорожил своей питомицей и доверил ее Гарри. А тот облажался. — Пожалуйста, ради спокойствия моей души не сиди с таким лицом, — попросил Фред. — С каким? — поинтересовался Поттер без особого любопытства. — «Я был на войне. Отстаньте», — Джордж вздохнул. Он искренне жалел, что друг так и не обругал их последними словами. Самая грязная брань всегда лучше молчаливой обиды. — Ну что вы возитесь с Поттером, — подала голос Нагайна. — У него вечно что ни день, то новая драма. Лучше принесите мне нормальной еды. Умираю с голода! — Вот нормальная еда, — Фред сунул ей под нос яблоко. — Только не пытайся проглотить его целиком. Откусывай понемногу. Под недоверчивым взглядом жадных глаз он с сочным хрустом вонзил зубы в румяный бок. — Видишь, ничего сложного, — сказал Джордж. — Попробуй. Нагайна с подозрением посмотрела на очередное яблоко, которое рыжий колдун вытащил из хрустальной вазы. Ей бы жить во дворце, среди интриг, заговоров и тайных убийств. А здесь ее бдительность пропадала зря. Джордж угощал ее без всякой задней мысли, ну разве что со слабой надеждой минут на пять заткнуть ей рот. Ведь не зря же он перерыл всю вазу в поисках самого большого плода. — Ладно, — бывшая змея попробовала прокусить зеленую кожуру, но та оказалась плотной, а мякоть — крепкой. — Сильнее, — подбодрил ее Фред. Нагайна распахнула рот. Клац! И яблоко уменьшилось наполовину. Щеки тут же раздулись, как у жадного хомяка, а лоб сморщился. — Теперь жуй медленно и тщательно, — Джордж придвинулся к брату. Оба они наблюдали за своей подопечной с родительским волнением и беспокойством. Ее взгляд то и дело перескакивал с одного колдуна на другого. Бывшая змея смотрела, будто пинки отвешивала. Никто не обращал внимания на Гарри, и его это вполне устраивало. Мало ли какие еще чувства могли вылезти наружу. Он бы с удовольствием передвинулся в тень, но рассеянный магический свет, что заполнял комнату от пола до крепких чердачных стропил, теней не давал. Нагайна прикусила щеку и попыталась что-то сказать. Хотя слова намертво увязли в яблочной каше, угадать их смысл не составило труда. — Ты, главное, молчи, — поспешил предупредить Джордж. — А то подавишься. — Я умею оказывать первую помощь, — похвастал Фред, — в теории. Когда же яблоко наконец отправилось по пищеводу в желудок, бывшая змея позволила себе усталый вздох, но только один, и тут же напустилась на недостойных людишек. — Ваша еда — плохая. Она холодная и оставляет после себя напоминание. — Это называется вкус, — объяснил Джордж. — Он есть у любой еды. Тебе понравилось? — Не знаю. Вкус — это слишком непонятно. Но мне точно не понравилось бесконечное жевание. Неудивительно, что вы, люди, гоняетесь за бессмертием. Тратить столько времени, чтобы прожевать жалкий кусок еды! Понятно, почему вам постоянно его не хватает. Из-за всех этих бестолковых усилий я не столько насытилась, сколько еще больше проголодалась. Гарри решил, что пора навести порядок в этом детском саду. Ему на глаза попались шесть банок с клубничным вареньем, больше похожим на жидкий рубин. Драгоценный и прекрасный. Молли Уизли была отменной кулинаркой, а ее консервация заслуживала первого приза на Общебританской магической сельскохозяйственной ярмарке. Правда, ведьма не гонялась за славой: ей было достаточно знать, что все ее многочисленные отпрыски сыты и довольны. Гарри не знал, как поступали с ее вареньями и соленьями остальные, но непутевые близнецы обычно забывали о маминых подарках, и те пылились по углам, пока до них не добиралась вечно голодная мелкая нечисть. Поттер подошел к старому шкафчику и снял с полки самую маленькую из банок. Потом аккуратно стянул вощеную бумагу, служившую крышкой. — Почему воздух изменился? — маленький носик Нагайны шумно втянул незнакомый запах. — Клубникой пахнет, — объяснил Джордж. — Вот, — Гарри вложил банку змее в ладошки. — Это варенье, его жевать не надо. Нагайна нахмурила тонкие брови и уставилась на темно-красную жижу. — Разве это можно есть? — Можно. Просто зачерпываешь и суешь в рот. — Фред наколдовал ложку и для наглядности пару раз поднес ее к губам. Вооружившись ложкой, змея тут же целиком погрузила ее в банку. — Да, как-то так, — Джордж неуверенно улыбнулся. — Давай, не бойся, вкуснее маминой еды ты в жизни ничего не попробуешь. — Опять этот ваш вкус… — пробурчала Нагайна и потянула за острый кончик ложки, едва выглядывающей из варенья. Первая порция попала на диван, вторая угодила на рукав мантии, зато третья отправилась точно по назначению. Змея подержала новое лакомство во рту, сглотнула и призадумалась. — Не забудьте поблагодарить маму за посылку, — напомнил близнецам Гарри. — Уже послали ей записку, — бросил Фред. — Но пожалуй, надо сказать ей спасибо лично, — протянул Джордж, наблюдая, как змея с блаженной улыбкой облизывает ложку. — И букет цветов подарить, — предложил Фред, когда прошла целая минута, а Нагайна все еще молчала, позабыв об всем на свете. — Попышнее… — закончил мысль брата Джордж. — Ладно, — Гарри не собирался тратить время на пустые разговоры. Передышка, которую они получили за банку варенья, не могла длиться вечно. — Как скоро вы сможете превратить ее обратно? — Давай сначала проясним один вопрос, — начал Фред. — Это не мы придумали сделать из твоей змеи человека. — Она сама к нам пришла и попросила об этом. — А нам как раз нужно было проверить одну теорию… Колдуны сбились в тесную кучку. Близнецы говорили вполголоса, в глубине души понимая: они опять нашкодили. — Неважно, — отмахнулся Гарри. — Главное, верните все обратно. — Еще чего! Все трое заговорщиков одновременно вздрогнули и повернули головы в сторону дивана. — Я не просто так стала человеком. У меня есть план. А какой — я вам не скажу. Вы ведь люди и все равно не поймете, — ложка в руке Нагайны противно заскребла по дну банки. — Ты теперь тоже, — хмыкнул Гарри. Ему трудно было злиться на эту глазастую милашку, с ног до головы перепачканную вареньем. — Еда — закончилась. Хочу еще! Ложку Нагайна уронила на пол, а пустую банку небрежно бросила на диван. Бывшая змея еще не успела познакомиться с понятием «хрупкие предметы». — Нельзя, — сказал Джордж, напустив в голос отцовской строгости. — Есть много сладкого — вредно. — Я так и знала, что здесь подвох. Человеческое тело не годится ни для чего хорошего, уффф, — презрительное фырканье перешло в яростный рык. — Оно отвратительно; сплошные отростки: длинные отростки, — девушка попробовала выпрямить ногу и едва не сшибла хлипкий резной столик, — короткие отростки… — изящная ладонь с тонкими пальчиками взвилась в воздух, будто хотела оторваться от тела, но тут же рухнула обратно на колени. — Какие-то непонятные отростки на голове, — Нагайна запустила пальцы в спутанные волосы. — И еще один мокрый отросток во рту, — мрачно закончила она и показала Поттеру розовый язычок, заодно слизнув с губ остатки варенья. Гарри сглотнул и чуть ли не со злостью подумал, где же гадина успела нахвататься всех этих кокетливых штучек. — Да и здесь непонятно что выпирает, — она провела руками по груди, наткнулась на прилипшую к мантии клубнику и сунула ягоду в рот. — Все, хватит, — твердо сказал Гарри. Близнецы не имели ничего против продолжения шоу, но ему не терпелось покончить с дурдомом и вернуться к милой скуке министерских коридоров. — Тебе не нравится человеческое тело — хорошо. Тогда мы прямо сейчас превратим тебя обратно в змею. — Поттер, ты сегодня соображаешь хуже обычного. Я же сказала тебе: у меня есть план, и ради него я готова пойти на жертвы. — Послушай… — Надоело, — взвизгнула Нагайна. — У меня глаза болят от всех этих звуков. А я еще удивлялась, почему люди такие глупые. Да как вообще можно что-то соображать, когда в твою голову… через все дыры… лезет… все… — она шмыгнула носом. — Ну, тише, — Джордж осторожно похлопал ее по плечу и тут же вытер руку об штаны. Вездесущее варенье. — Ты привыкнешь, освоишься. Ты ведь сообразительная девочка… Разобраться в том, как управляться с человеческим телом, для тебя все равно, что для тролля… — …палец оторвать. Нагайна подняла взгляд на Фреда; ее ресницы дрожали, а взгляд блестел. Две слезинки картинно застыли в уголках глаз. Наконец они скатились по щекам. У Гарри появилось подозрение, что змею интересовали не только людские сказки, но и фильмы. Слишком голливудской выглядела эта сцена. — Вы ведь не расколдуете меня против моей воли… — Конечно же нет, — послушно заверил ее Джордж. — Тем более мы все равно не знаем как, — беспечно добавил Фред, не подозревая, что этой фразой окончательно убил веру Поттера в свою удачу. — И вы не оставите меня одну… беспомощную, в жестоком людском мире… странном, непонятном и враждебном, — фраза завершилась тихим всхлипом. — Не бойся, с такими учителями, как мы, ты не пропадешь. Мы тебе всё расскажем, покажем… — И в обиду не дадим. — Лучше бы вы поискали заклинание, которое вернуло бы ей прежнюю форму, — вставил Гарри, и Нагайна метнула в него яростный взгляд. — Брось, Гарри, что плохого в том, что она немного побудет человеком? Фреда они потеряли: рыжий смотрел на бывшую змею остекленевшим взглядом. Он совсем позабыл, с кем имеет дело, и поверил, что Нагайна беспомощна, как нежный росток тепличной орхидеи. Поттер перевел вопросительный взгляд на Джорджа, но тот тоже не спешил принимать его сторону. — Интересная получилась каша, — медленно проговорил он. — Над заклинанием мы, конечно, поработаем, но я не вижу причин для спешки. В конце концов, это новый опыт… — Вы, наверно, забыли, что ее хозяин — злобный темный маг. — Об этом можете не волноваться, — Нагайна беспечно тряхнула головой и сдула прядь темных волос, упавшую на лицо. — Том не станет тратить магию на таких ничтожных колдунов, как вы. — Разве она не очаровашка? — ухмыльнулся Гарри. Близнецы потупились. К сожалению, ненадолго. Уже через секунду Фред нашел, что ответить другу. — Ее хозяин — твоя забота. А мы займемся нашей красавицей — ей предстоит многому научиться… — Так что твоя помощь и здесь бы не помешала, — заметил Джордж, практичный, как темный маг. — Не-не-не, — замотал головой Гарри. — Мне нужно в министерство: лицензия на полеты сама себя не вернет. Выдавив из себя улыбку, он повернулся, чтобы забрать сумку, но Нагайна, хитрая бесшумная бестия, уже устроилась на полу и пристроила поттеровское сокровище на коленях. Липким пальчикам не терпелось забраться внутрь. — Осторожнее, не испачкай! Я три дня ухлопал, чтобы собрать все эти бумаги. — Всего лишь три, — проговорил Фред, не скрывая зависти. — А мы два месяца выбивали разрешение на торговлю. — Все потому, что один рыжий олух сказал чиновнице, что наша цель — возбуждать и поощрять самые безумные фантазии, доводя клиентов до небывалого экстаза. А потом назвал себя непревзойденным мастером этого дела, предложив предоставить сомневающимся неоспоримые доказательства. И доконал чинушу многозначительным обещанием: «После этого ваша жизнь уже никогда не будет прежней». — Эх, братец, — мастер экстаза покровительственно хлопнул Джорджа по плечу. — Ты, конечно, не заметил фотографию близняшек на столе той тетки и не просек ее оценивающие взгляды. Если бы она вбила себе в голову, что мы хорошая партия для ее девочек, то нам бы не помог и сам Мерлин. Но я своим замечательным экспромтом спас нас от незавидной участи стать мужьями двух дурынд в розовом. Теперь для нее мы навечно в черном списке извращенцев. Нет, я не жду наград, цветов и торжественного парада, но признай: без меня ты бы давно пропал, — рот Фреда растянулся в широкой, как его душа, улыбке. Джордж в ответ скептически ухмыльнулся. Гарри слушал цветистую болтовню рыжего вполуха: его снова накрыла вязкая тоска. Он смотрел на близнецов, чувствовал, как крепко те связаны друг с другом, а заодно с другими своими родными и близкими, и собственная жизнь представлялась ему пустой, не имеющей смысла. Его существование несильно отличалось от существования призрака. Ни семьи, ни любимого — никого, кто был бы рядом в бессонные предрассветные часы. Нагайна все еще сидела на полу и теребила замок сумки. Поймав взгляд Поттера, она трогательно взмахнула пушистыми ресницами. «Не поддамся», — колдун сжал губы. Змея распахнула глаза, пытаясь переплюнуть в милоте котенка с детской открытки. Гарри не верил ее слащавой маске, но… Ни семьи, ни любимого, ни даже питомца. Пустая квартира и долгие ночные часы. — Пойдем, — он снял сумку с ее колен и аккуратно поставил на ящик. — Я отведу тебя в ванную и научу умываться. Заодно мантию почистим. Поттер поставил свое несчастье на ноги. — Рад, что ты с нами, Гарри, — Джордж улыбнулся. — Вместе мы быстро сделаем из нашей змеи настоящую леди. — К горшку сами будете ее приучать. — К горшку с едой? — тут же поинтересовалась Нагайна и облизнулась. — Разве не будет честнее, если мы бросим жребий? — с надеждой предложил Фред. — Не с моей удачей, — отрезал Гарри. Он посмотрел на очаровательную девушку, крепко вцепившуюся в его локоть. Она состроила виноватую рожицу, но ее ресницы были недостаточно длинными, чтобы полностью притушить победный блеск в темных глазах. Змея — она и есть змея. В любом облике.