Триумф черного короля

И раньше в жизни Поттера бывали моменты, когда жизнь поступала с ним как строптивый порыв ветра: подхватывала и несла вперед, не давая задуматься, оглядеться по сторонам или лишний раз вздохнуть. Вот и тот день пролетел в один миг. Гарри показалось, что из захламленной лаборатории он перенесся прямо в теплый сумрак летнего вечера, который улегся на Диагон Аллею, будто ленивый кот на любимую подстилку. Близнецы в два голоса сказали ему: «До завтра!» — и торопливо пообещали, что до утра глаз не сомкнут — будут подбирать нужное контрзаклятие. А потом случилось неизбежное: он и Нагайна остались вдвоем. Гарри скосил глаза на бывшую змею, висевшую у него на локте. На самом деле все было не так уж страшно. По крайней мере, от неловкости, скрутившей желудок в тугой узел, еще никто не умирал. Поттер с нетерпением ждал, когда его спутница снова заговорит. Пара едких фразочек в стиле старой доброй Нагайны быстро расставила бы все по местам. Змеиная стервозность легко сводила на нет очарование смазливой мордашки. Но хитрюга молчала и лишь задумчиво улыбалась, все больше и больше смущая несчастного колдуна. Гарри осторожно вел красотку мимо магических фонарей, окутанных странным туманом. Завзятый книгочей вроде Риддла легко мог представить, что за непрозрачным стеклом сидят толстые гусеницы и во всю дымят кальянами. Синяя мгла медленно расстилалась по улице, неся в тонких щупальцах острый запах гвоздики. — Зябко, — пожаловалась Нагайна. — Сейчас наколдую согревающие чары. Они остановились прямо посреди дороги. Прохожих на улице почти не осталось: парочка влюбленных целовалась в тени покачивающейся на железном шесте вывески, толстый гном пыхтел куда-то, выставив вперед бороду лопатой, да еще ведьма в широкой шляпе семенила по своим темным делам, а уродская клюка глухо вторила шагам хозяйки. — Так лучше? — спросил Гарри, убирая палочку. — Пожалуй. — Надо было купить тебе мантию. — Но тогда никто не увидел бы мое новое платье, — тут же возразила Нагайна, проведя ладонями по легкой голубой ткани, которая заканчивалась намного выше колен. — Разве оно не чудесное? — Ага, — Гарри зыркнул на гнома. Мелкий засранец сначала замедлил шаг, а потом и вовсе затормозил, пытаясь залезть маслянистым взглядом под подол расчудесного платья. Колдун снова посмотрел на прилипалу и сделал вид, что полез за палочкой. Гном опомнился и, поднырнув под занавес плюща, что умудрился переползти с одного дома на другой, исчез в боковом проулке. Гарри потянул Нагайну дальше: на ходу было проще удержаться от соблазна нырнуть взглядом в глубокий вырез. Чары маленького платья не щадили никого. Над дверями закрытых лавок парили зеленые, синие, розовые, желтые огни. Они отгоняли туман на середину улицы. И было не понять: то ли свет и тьма борются друг с другом, то ли танцуют, — и то и другое представляло собой вечный изменчивый круговорот. Там, где хозяева не закрыли витрины ставнями, разноцветные отблески разбегались по стеклу, но темнота, застывшая, будто черный лед, не пускала внутрь чужие взгляды. Если простоять перед ней пару минут, начинало казаться, что смотришь в глубь старого колодца. Впрочем, Нагайна не терпела топтаний на одном месте. Ей было мало новых впечатлений, и она настойчиво искала приключений. Любопытство толкало ее на странные поступки, например отколупнуть от стены кусочек старого кирпича и сунуть в рот. Дома, опутанные сумерками и туманом, согревали глаза неуловимым теплом, и жадной змее хотелось наполнить им свой бездонный желудок. Она ожидала почувствовать на языке что-то вроде бархата клубничного варения, а получила гадость. Отплевавшись, Нагайна свела брови и обиженно надула губы. Гарри решил придержать до лучших времен слова «я тебя предупреждал». Тем более что новый повод не заставил себя ждать. Его горе завертело головой, жадно вытягивая из воздуха дразнящий запах. Горшки с цветами облепили подоконники и стены дома, рядом с которым они остановились. Сладкий аромат невидимым облаком окутывал закрытые чашечки лепестков. Выкинув из головы неудачу с кирпичом, Нагайна попробовала достать до самого нижнего горшка и отщипнуть кусочек чуда. Ей не хватило нескольких дюймов. — Поттер, подними меня! — Еще чего не хватало! — Ну и ладно, обойдусь, — фыркнула обжора, заметив деревянную бочку, будто специально для нее освещенную ярким магическим шаром. Кто-то посадил туда вьющиеся растения. Нагайне понравились гибкие стебли, тянувшиеся к тротуару. Они напоминали змей, но самое главное — бочка находилась в пределах досягаемости. Всего-то и нужно было преодолеть пару обманчиво коротких ярдов. Она сбросила руку Гарри, гордо сделала несколько шагов, покачнулась… — Осторожнее, королева зомби, — Поттер не удержался от подколки. Неуверенно бредущая в сумерках, Нагайна так и напрашивалась на сравнение с ожившим мертвецом из дешевого ужастика. — А ты помоги! — Без проблем, — Гарри снова взял ее за локоть и хотел перейти на другую сторону улицы. Змея заупрямилась. — Нет, я хочу туда. — Сколько можно повторять: нельзя есть все подряд! — Тебе жалко? Формально уличная бочка с вьюнками считалась ничейной, но где гарантия, что ее не облюбовали мелкие пакостники, они же маленький народец. Эти ребята обычно устраивались на ночлег в чашечках цветов или прямо на листьях. И не родился еще тот фейри, который спокойно принял бы тот факт, что его постель перепутали с легкой закуской. В этом Гарри был уверен. — Ты ведешь себя как трехлетний ребенок, — он решил ударить по самому уязвимому месту Нагайны — ее гордости. — Ты выглядишь глупо. — Вообще-то, я стала человеком всего несколько часов. Интересно, а чем вы, люди, занимаетесь, когда вам нет и дня отроду. — Орем и пачкаем пеленки. — То-то, — самодовольно ответила змея. Была у Нагайны еще одна черта, которая делала ее похожей на трехлетку. Ее внимание отличалось таким же непостоянством. Увлекшись разговором, она совершенно забыла про цветы. — По-моему, люди получают от жизни слишком много удовольствия. Вы можете чувствовать тепло на коже и мягкое прикосновение ткани. Можете ловить запахи и прятать их в маленькие флакончики, а глаза… Ваши глаза умеют собирать мозаику из разных оттенков. — Несколько часов назад ты говорила совсем по-другому, — напомнил Поттер и стал ждать, когда Нагайна, с ее верой в собственную непогрешимость, начнет выкручиваться. — Ты просто в очередной раз ничего не понял… Острый каблук красной босоножки попал в щель между булыжниками. Змея едва не упала. — А вот с отростками вам не повезло, — она потрясла провинившейся конечностью. — Обувь нужно выбирать с умом. — Я и выбрала — такую, чтобы подходила под платье, — ее губы сложились в милую улыбку. — Ведь признай, Поттер, я — неотразима. — Пойдем, неотразимая, накормлю тебя пирожными. Может, тогда ты перестанешь облизываться на камни, цветы и людей. — Зачем куда-то идти? Ведь вот же — еда. На беду Гарри, лавка, напротив которой остановилась Нагайна, оказалась зоомагазином. Хозяин то ли был одинок и не знал, куда податься свободным вечером, то ли тешил себя надеждой, что ночные гуляки более щедрые покупатели… Так или иначе, его дверь манила табличкой «Открыто», а внутри ярко подсвеченной витрины безуспешно пытались уснуть будущие фамильяры. Гарри пожалел несчастных зверушек и помянул их владельца недобрым словом. — Ммм… Смотри, какие жирные мышки… и жабы. Я так голодна, что согласна проглотить жабу. Но как думаешь, у них есть кролики? — Не знаю и выяснять не собираюсь. Нагайна, как завороженная, застыла в прямоугольнике света, отброшенном на мостовую сверкающей витриной. Сдвинуть ее с места было не легче, чем вытащить муху из янтаря. Гарри не нравился ни этот свет, от которого чесался нос (его глупая, но всегда верная реакция на скрытые чары), ни слюна, блестевшая на приоткрытых губах Нагайны. Хватит ли у него сил противостоять змеиному обжорству, помноженному на приваживающую клиентов магию? — Купи мне пару мышек, Поттер! — каблучок требовательно стукнул по мостовой. — Давай все-таки купим тебе пару пирожных. С клубничной начинкой. — Но это же мышки, на вкус они должны быть как сто пирожных. — Поверь, тебе не понравится, — Поттер окинул взглядом аквариумы с жабами, клетки с мышами и совами, банки с пауками. Представил, как Нагайна будет запихивать всю эту живность себе в рот, смачно чавкая, брызжа слюной и кровью, роняя непрожеванные куски. Отвращение, проступившее на его лице, было настолько сильным и прочувствованным, что убедило змею лучше тысячи слов: мышей ей лучше не пробовать. — Ладно, пошли в кафе. Эй! — недовольно воскликнула она: Гарри слишком резко дернул ее с места, и нога в очередной раз подвернулась. — Осторожнее! Не корову ведешь. — А жаль, коровы мясо не едят, — буркнул колдун. В левом виске дергало — несильно, но часто. «Это все усталость», — сказал он себе. За ночь ему в лучшем случае удавалось урвать лишь несколько часов беспокойного сна. Поттер понятия не имел, что он будет делать, когда начнутся тренировки и придется весь день проводить на метле. Сумеет ли он собраться, а если нет, будет ли искусственное забытье таким же сладким, как обещано в рекламе? Впрочем, он не обманывал себя ложными надеждами: не зелье ему было нужно, а Том Риддл. Бессонница пройдет, когда они снова будут вместе… если будут… Погрузившись в мрачные мысли, Гарри едва не завел свою подопечную на самые задворки магического квартала. Но змея была начеку. — Это и есть твоя забегаловка? — резкий возглас выдернул Поттера обратно в реальность. Он посмотрел туда, куда указывала Нагайна. Мерцающие серебро на синем фоне вывески складывалось в слово «Сильва». Название выглядело так, будто только сильное заклятие мешало ему превратиться в рисунок парящей птицы. Несколько плетеных столиков стояли прямо на тротуаре, но они пустовали. Через большие арочные двери, распахнутые настежь, лился золотистый свет. Вместе с ним наружу вырывались грустные звуки пианино и запахи вкусной еды. Это было не то место, куда Гарри собирался отвести Нагайну, но он кивнул, решив, что и оно сойдет. Змея придирчиво осмотрела небольшой уютный зал: шахматную клетку пола, столики с красными скатертями, белые маленькие вазочки с цветами, а главное — яркие мозаики на стенах. Мастер не жалел таланта, и ему почти удалось создать у посетителей иллюзию, что они сидят в окружении порталов на чудесное средиземноморское побережье. Для полного сходства не хватало сияющих магических рамок. Нагайна ела яркие краски пока что глазами, но кончик любопытного язычка уже высунулся между полуоткрытых губ, готовый снять пробу со стен. Щеки Гарри покраснели, и он выпалил: — Пойдем. Они скоро закроются. Хотя посетителей было мало, Поттер не поленился наколдовать чары незаметности. Простое заклинание рикошетом ударило в голову. Колдун коснулся ноющего виска, помассировал гладкую, чуть влажную кожу. Внешне его боль ничем себя не проявляла, не сидела внутри плотной красной блямбы, как пчелиное жало, хотя ощущения и были похожи. Ему не хотелось есть, а еще меньше хотелось разговаривать, но Нагайна не умела ценить тишину. Едва усевшись на стул, она тут же принялась трещать: — До чего же ты бесчувственный, Поттер: затащил меня в какую-то дыру, а теперь портишь мне настроение своим мрачным видом. — Дался всем вам мой вид, — пробормотал Гарри, не имея сил отбрить нахалку. К счастью, всемогущая магия сжалилась и послала на помощь улыбчивую официантку. Нагайне кафе понравилось сразу, но до первой ложки шоколадного мороженого она успешно притворялась, что это не так. Нужно было преподать Поттеру урок: угодить такой важной персоне, как она, совсем не просто. Вот только фейерверк не спрячешь, особенно когда он взрывается не в небе, а на твоем языке. Змея не смогла сдержаться и восхищенно ахнула. «Да, — подумал Гарри, любуясь ее счастливой мордашкой. — Это место определенно стоит рекомендовать друзьям». Он взял в руки чашку чая с лимоном — жалкий компромисс между желудком, настойчиво требующим пищи, и головной болью, которая отбивала всякую охоту лишний раз двигать челюстью. Поттер пил маленькими глотками, разглядывал мозаику с хитросплетенными виноградными лозами и пытался представить, какого это — жить там, где всегда тепло и солнечно… — Ты скучаешь по Тому? — Да, — честно ответил пойманный врасплох Гарри, но быстро спохватился и добавил: — Немного. — Оно и видно, что немного. Если бы ты скучал по-настоящему, то давно бы узнал, где он, чем сейчас занимается, а главное — с кем. — Нагайна поскребла ложечкой по дну вазочки. Ее улыбка напоминала разозленную змею, которая, как ни извивалась, не могла выскользнуть на волю. Пухлые губы дергались и кривились. Гарри выпрямился, не зная, чего ждать от непредсказуемой спутницы: проклятий или слез. — Я не могу, — тихо сказал он. — Ты же колдун! Разве у тебя нет магического зеркала или нужного заклинания? — Нет, — Поттер поставил чашку на блюдце. Чай вдруг показался слишком кислым. — Ты хуже магла, — ложка со звоном упала в стеклянную вазочку. Нагайна откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Зато у твоего хозяина есть магическое зеркало. Иди и посмотри в него, если тебе так надо. — Ох, Поттер, Поттер, ты безнадежен. А я ведь думала о том, чтобы предложить тебе место моего личного слуги. — Надо же, я упустил шанс сделать карьеру своей мечты. — О да. Служение такому мудрому, уникальному и восхитительному существу, как я, определенно добавило бы смысла твоему никчемному существованию. — Послушай, а не… — Гарри непроизвольно сжал руки в кулаки. — Естественно, Том запер свою лабораторию, — Нагайна опустила кончик мизинца в кофе и облизнула. Она то ли притворялась, то ли правда не замечала, как сильно ее слова задели Поттера. — Фе! И люди могут это пить? Вкус похож на песок, только от песка избавиться проще. Змея решительно отодвинула чашку — спасибо, что не сбросила на пол. Гарри не стал ее одергивать. Его слова были для нее пустым звуком. Мысль встать и уйти соблазняла все больше и больше. За этим столиком становилось слишком тесно для троих: для него, Нагайны и ее раздутого самолюбия. — Значит, зеркала у тебя нет. Хмм… — она машинально сунула мизинец в рот. — А у твоих друзей? Я сама видела: у них полно всякого магического хлама. — У них нет, — отрезал Гарри, не понимая, что уже шагнул в капкан. В словах Нагайны был смысл. Если он попросит, Фред и Джордж сделают для него Зеркало мира или нечто подобное. Но Поттер не собирался шпионить за любовником, потому что это было нечестно. Если бы только он мог удержать эту мысль, не дать ей утонуть среди других, злых, неправильных, полных обиды и горечи. А разве честно пропадать невесть где и неделю не давать о себе знать? Честно ли уходить, не обещая вернуться? Наконец, честно ли отмахиваться от его чувств, как от тухлой драконьей требухи? Капкан захлопнулся. — Пошли, — Гарри нашарил в кармане деньги. — Есть одно место, где мы можем раздобыть зеркало. Он не хотел терять время и ждать, пока принесут счет, поэтому высыпал на стол горсть монет. Приблизительно столько стоил обед в дорогом ресторане. Поттер решил, что ни хозяин этого гостеприимного заведения, ни улыбчивая официантка не останутся в обиде. Нагайна, ошеломленная его напором, растерянно пролепетала: — Может, еще одну вкусняшку на дорожку… Гарри помотал головой и, взяв ее за плечи, поднял со стула. — Ладно, я поняла, мы спешим, но если твое нетерпение будет стоить мне сломанных отростков, Том… — Лучше смотри под ноги и вытри мороженое со щеки. Колдун рывком распахнул дверь. Пронзительное звяканье колокольчика приглушило возмущенное фыркание Нагайны. На улице хозяйничал туман, густая серая масса подмяла под себя фонари, дома, мостовою, проглотила луну и звезды. На секунду Гарри остановился, не понимая, в какую сторону идти. Куда ни посмотри, всюду плотная стена. Ничего не оставалось, кроме как положиться на магию и удачу; последняя, учитывая, что он опять собирался ввязаться в очередную сомнительную авантюру, не должна была подвести.

* * *

Туман крал звуки: подхватывал слова, едва те вылетали изо рта, и выдергивал звонкую дробь прямо из-под каблучков Нагайны. Она же, ничуть не смущенная, продолжала вещать: — Признай, Поттер, мы заблудились. Теперь мы точно сгинем в каком-нибудь темном переулке, где голодные вурдалаки не оставят от нас даже костей. А все ты виноват, глупый колдун! Если бы не ты, я бы сидела в теплом кафе и ела мороженое, но нет, тебе непременно нужно испортить мой первый человеческий вечер. Ты вообще представляешь, где мы? Вопрос остался без ответа. Переливающийся клубок из противотуманных чар и поисковых заклятий освещал им путь на два шага вперед. Этого было слишком мало, чтобы Гарри чувствовал себя спокойно. Нагайна могла сколько угодно распространяться о вурдалаках, варлоках, вервольфах и прочей нежити; всерьез она не верила в то, что с ней случится какая-нибудь беда. Гарри же приготовился к худшему и поудобнее перехватил палочку. Держать ее в левой руке было неудобно, но правая все еще оставалась в плену у злых сил. Нагайна дернула его за локоть. — Эй, ты меня слушаешь?! Долго нам еще идти? — Не знаю. Туман крал расстояние, крал время и готов был отнять у заблудших душ уверенность в том, что они бодрствуют — не спят. Нырнув в эту ведьмину похлебку, они будто увязли в бесконечном кошмаре, где, сколько ни иди, все равно никуда не придешь. Гарри вздрогнул. — А ты вообще хоть что-нибудь зна… Тихий звук — то ли хлюп, то ли утонувший в тумане вой — заставил змею умолкнуть. Скитальцы молча переглянулись и на удивление дружно ускорили шаг. Серая пелена за их спинами снова срасталась в одно целое. Они шли и шли, но ничего не менялось. Поттер пожалел, что у него нет третьей руки, чтобы ущипнуть себя и проснуться. Туман все-таки спер у него ощущение реальности происходящего. Несмотря на мрачные пророчества Нагайны, магия привела их к цели. Лавка Всечудных зеркал отгородилась от ночного Лондона крепкой дубовой дверью и тяжелыми ставнями. Гарри только сейчас понял, что выбрал не самое лучшее время для визита, но повернуть назад он не мог. И не только из-за Риддла. — И долго мы будем здесь торчать? — подала голос вторая причина, не менее веская, чем первая. Поттер неловко сжал палочку и постучал. Обычно с палочками в руках в дома честных граждан ломились авроры. Но Гарри первым готов был признать, что если он и похож сейчас на аврора, то молодого, неопытного и малость глуповатого. — А посильнее нельзя? Иначе нам до утра не откроют. Нагайна пнула дверь и получила жестокий урок: дерево крепче человеческих пальцев. Боль была для нее в новинку, и с непривычки змея взвыла мандрагорой. Она неустойчиво балансировала на одной ноге, дергала второй, ушибленной, будто веря, что боль можно стряхнуть, как мелкую злобную зверушку. И все это время цепкие пальцы не выпускали руки Поттера. «Только бы нам не скувыркнуться», — мелькнуло у Гарри в голове. Неловко взмахнув палочкой, он наложил самые сильные лечебные чары, какие только знал. Заклинание разошлось широким кругом, исцелив вместе со змей ступеньки и кусок тротуара. Но это были мелочи, главную свою задачу магия выполнила: Нагайна перестала выть. Зато она начала жаловаться на глупое человеческое тело. Крепко жаловаться. Теперь Гарри более-менее точно представлял, какие именно выражения использует темный маг, когда в его лаборатории случается по-настоящему крупная неприятность, последствия которой по-быстрому не упрячешь в шкаф. За всей этой суетой они не сразу поняли, что кто-то настойчиво пытается привлечь их внимание. — Эй, там! Что вам надо? — крикнул тонкий голос из-за двери. Судя по раздраженному тону, свой вопрос он задавал уже не в первый раз. — Мистер Эшборн, — Потер не был уверен, что правильно вспомнил фамилию хозяина лавки. — Мы ищем зеркало. Не могли бы вы нам помочь, пожалуйста. — Магазин закрыт. Гарри не успел придумать убедительной причины для позднего визита и поэтому воспользовался универсальным доводом Фреда: — Это вопрос жизни и смерти! — Разнеси эту дверь в щепки, — подначила его Нагайна. — Я устала стоять. — Помолчи хотя бы минуту! Послушайте, мистер Эшборн, мы не отнимем у вас много времени, но наше дело и правда не может ждать до утра. — Ладно, сейчас открою. Гарри спрятал палочку и нацепил на лицо приветливую улыбку. Минуту спустя он понял, что сильно поторопился. Эту дверь делали на совесть, так, чтобы воры не могли забраться в дом, а хозяева — выбраться наружу. Звуки, которые доносились изнутри, мало обнадеживали: лязг, скрежет, бряцание, позвякивание и неразборчивое бормотание. Воображение Поттера рисовало стальные засовы, огромные навесные замки, хитроумные запоры, и было их столько, что не пересчитать. Он выругался, но про себя. Странно, что Нагайна тоже молчала. Негодование она выражала картинными вздохами. Гарри почувствовал себя неуютно. Ее болтовня была похожа на грохот железной дороги или на шуршание оживленной магистрали. Поначалу подобный шум раздражает, но спустя некоторое время он из назойливого становится домашним и родным, как мамина колыбельная. Поймав себя на последней мысли, Гарри решил, что так дело не пойдет. Завтра он прямо с утра отправится к близнецам и будет ходить за ними стенающим призраком, до тех пор пока рыжие засранцы не сварганят нужное контрзаклятие. Последний замок сдался тихо и почти без боя. Дверь медленно приоткрылась на длину цепочки. — Если вы из тех, кто пытается любыми способами продать панацейское зелье, то знайте сразу: вам здесь не рады. — Честно, никаких зелий у нас нет. — Все вы так говорите, — пробурчал Эшборн, распахивая дверь, и Поттер против воли улыбнулся. В памяти Гарри от хозяина лавки Всечудных зеркал осталась лишь смутная тень: неуклюжая, неловкая и немного жалкая. Теперь тень снова обрела лицо, фигуру и цвет. Крепко сбитый парень, похожий на обезьяну, стоял на пороге и растерянно моргал. Сразу было видно: судьба нечасто баловала его приятными сюрпризами. Он сильно горбился, отчего еще больше походил на примата, которому привычнее передвигаться опираясь на костяшки длинных рук. Жесткие рыжие волосы, лицо с низким лбом и маленькие темные глаза служили последними штрихами этой невеселой картины. — Мистер Поттер! Сказали бы сразу, что это вы… Для вас мой магазин всегда открыт, хотя, если придете после десяти, придется немного подождать, пока я оденусь. Пра требует, чтобы в это время я уже был в постели. Эшборн вспомнил, что желанных гостей не держат на пороге. Он отступил в сторону и попытался застегнуть домашнюю мантию странного бурого цвета. В присутствии кумира его пальцы стали бесполезными, как гнутые ложки. Тяжелая связка ключей выскользнула из рук и грохнулась на пол. Чужая неловкость была заразительной. Гарри хотел помочь бедняге и наклонился, чтобы поднять ключи. Все закончилось как в старой комедии: они с Эшборном стукнулись лбами. Путаные извинения еще больше смутили обоих. Нагайна посмотрела на колдунов с брезгливой жалостью и, царственно покачиваясь на высоких каблуках, вышла на середину небольшого зала. Ее появление взбудоражило притихшие зеркала. Восторженные комплименты посыпались со всех сторон. Девушка чуть выгнула спину, повернулась кругом, выставив свое лицо теплому, искрящему восхищению. Гарри она напомнила ребенка, который, раскинув руки, беспечно кружится под теплым летним дождем. Вот только взгляд у нее был не детский. Краем глаза змея внимательно оценивала реакцию зрителей. Колдуны ее не разочаровали. Нагайна не отказала себе в удовольствии и повернулась еще раз, наслаждаясь странным ощущением сытости. От этой сытости ее не клонило в сон, как после плотного обеда, наоборот: тело становилось легким и гибким. Змея еще не понимала сути своей странной власти, но хотела пользоваться ей снова и снова. Она послала странному дружку Поттера невинный взгляд, и тот учащенно задышал. А глупому колдуну достался другой взгляд, с чертовщинкой. Пусть он в ответ и скорчил равнодушную рожу, Нагайна все равно знала: стоит ей лишь захотеть, никчемный Поттер станет ее верной тенью. Судя по тому, как быстро Гарри отвел глаза, суть ее послания он уловил. Но потом случилось то, что едва не сбило бывшую змею с ног, будто смачная оплеуха. Эшборн отвел от нее восхищенный взгляд и как ни в чем не бывало повернулся к Поттеру. — Я был на том матче… Это было фантастически! Настоящее чудо! Кроме вас, так бы никто не смог и не сможет! Никогда! Вы лучший! — Мы сюда пришли по важному делу, — проскрежетала Нагайна. Зеркала, уловив ее раздражение, тут же замолкли. — Ваша девушка может выбрать любое зеркало, какое захочет. Для вас все бесплатно, — легкомысленно заявил Эшборн. — Я не его девушка, — Нагайна вздернула носик. — Разве не видно, что я слишком хороша для простака вроде Поттера. — А для кого ты нехороша? — вяло отмахнулся Гарри. Эшборн повесил нос. Еще бы, что за радость жить в мире, где даже лучшие из мужчин, герои из героев, страдают от неразделенной любви к жестоким красавицам. — Но это же Гарри Поттер! Лучший ловец Британии и Европы…. — Мы ищем Зеркало мира. Тетя Петунья старательно вдалбливала непутевому племяннику: прерывать собеседника невежливо. Но в этом случае Гарри не мог поступить иначе. Каждый квиддичный игрок по-своему суеверен. Многие, не только Поттер, верили, что рано или поздно громкие похвалы и льстивые прозвища отпугнут удачу. Но у лучшего ловца Британии была еще одна причина избегать комплиментов. Он считал, что не заслуживал какого-то особого отношения. Лекари, ученые, авроры — вот они достойны наград и почестей, а он кто? Летун и только. Эшборн задумчиво жевал нижнюю губу. — Если это зеркало трудно достать, то я могу оплатить все расходы и прочее… — Нет, у нас оно есть, но, видите ли, мой дед не успел его закончить, потому что вроде как исчез. Может быть, прямо в том самом зеркале. Поэтому оно вроде как… эээ… ненадежное… Гарри даже не удивился: — Я на такие вещи везучий. Впрочем, выбора у меня все равно нет. Ваше зеркало может дать ответы на все вопросы? Показать, что было, есть и будет? — Ну… да, а еще оно может вас убить! Поглотить душу или свести с ума. — Милая стекляшка, мне она уже нравится, — вставила Нагайна. — Думаю, я рискну, — Гарри улыбнулся с показной беспечностью. Опасность, холодная и острая как нож, пугала, но она же открывала для него путь на свободу из тесной клетки, прочь от сомнений, тревог, обид и бессильной злости. — Мне всего-то нужно задать пару вопросов. — С одного раза, наверно, ничего не будет… — неуверенно протянул Эшборн. — Спасибо, мистер Эшборн, я ваш большой должник, — выпалил Гарри, не давая ему времени передумать. — Сколько вы… — Нет, не надо денег, — парень покраснел. — Это честь для меня… И не могли бы вы звать меня Арнольдом? Для меня это будет… будет… Он замолчал, не найдя нужных слов. Нагайна нахмурилась и хмыкнула. Она не понимала, почему глупый человек смотрит на Поттера так, будто готов жизнь за него отдать. Не понимала, но отчаянно завидовала. — Сейчас принесу ключ. Главное — не разбудить пра, — с этими словами парень встал на цыпочки и, зайдя за прилавок, исчез в глубине дома. Поттер не услышал ни единого скрипа. Таким же призрачным маневром Эшборн вернулся назад. В его руках сиял длинный ключ, в форме дракона, с зазубренным хвостом. Нервно оглянувшись через плечо, торговец поманил гостей за собой. Знакомая лестница сбегала в подвал. Несколько месяцев назад Гарри спускался по ней, лениво зевая и шаря по карманам в поисках мятных тянучек. Сейчас же лестница превратилась в треклятый аттракцион «сломай себе шею». Каблуки Нагайны цеплялись за ступеньки, а ноги заплетались. Змея вцепилась в локоть Поттера и ругалась в голос. На предложение снять туфли она ответила категоричным отказом, на угрозу получить хорошую порцию Силенцио — обещанием пожаловаться Риддлу. Когда до конца лестницы оставалось несколько ступенек, согревающие чары вспыхнули бледно-голубым светом и рассеялись. Холод тут же пробрал до костей. Ступив в низкий узкий коридор, они будто шагнули на ладонь мертвеца. Гарри увидел, как изо рта Нагайны вырвалось облачко пара, и скрепя сердце накинул на ее хрупкие плечи свою мантию. Благодарности он не ждал. Однако змея неохотно сказала «спасибо» и тут же задрала нос. От удивления Поттер на секунду забыл про холод. Он не знал, что маленькой стерве известно одно из волшебных слов. С другой стороны, колдун уже успел сообразить, как сильно он недооценивал ее словарный запас. Чего стоило одно лишь выражение «тухлый сердцезад», которым Нагайна наградила бедолагу Эшборна. На их счастье, хозяин Всечудных зеркал совсем не умел обижаться и безропотно сносил ее упреки. Совесть не позволяла Гарри молчать, и он как мог заступался за парня. Змею это не утихомирило, зато лицо Арнольда засияло как Люмус. Притом более яркий, чем тот сгусток света, который плыл под потолком, но даже вместе они не могли разогнать густые тени. — Осталось немного, — Эшборн указал вперед, где тьма перегородила им путь как кусок черного гранита. — В прошлый раз все было по-другому, — неуверенно произнес Гарри. — Так то было днем, а сейчас ночь. — Я вот-вот окоченею, — Нагайна всем телом прижалась к своему спутнику. В другое время холод тут же выскочил бы из тела Гарри, но не в этот раз. Поттер просто не заметил чужого прикосновения. Все его мысли были о зеркале и тех вопросах, которые он хотел задать. Эшборн виновато оглянулся. Нужная дверь пряталась в глубокой нише. Было непохоже, чтобы ее часто открывали, тем не менее ключ легко провернулся в замке, а петли не скрипнули. Люмус осветил часть большого квадратного помещения, в котором не осталось ничего, кроме паутины, пыли и громоздкого предмета, обернутого в грязный саван. Зеркало мира. Нагайна видела в нем очередную нелепую колдовскую штуковину, а Гарри же оно представлялось дверью. Той, которая, возможно, открывалась лишь в одну сторону. — Мой отец забрал отсюда все инструменты, но зеркало не тронул. По-моему, он его боялся. — Здесь нужны какие-нибудь особые ритуалы? — спросил Гарри. — Нет, нужно просто задать свой вопрос. — Хорошо, — Поттер пересек заброшенную мастерскую. Он прикрыл рот и нос рукавом, но все равно пару раз чихнул. Эшборн удержал Нагайну, которая хотела пойти следом. — Мы будем только мешать. Лучше постоим за дверью. Вы точно не передумали, мистер Поттер? — его голос дрожал, как туго натянутый канат, на котором плясали надежда и отчаяние. Гарри обернулся. Люмус на кончике палочки освещал лицо Арнольда снизу. Оно выглядело жутковатым. Нагайна же скрестила руки на груди. Ей не дали поиграть с новой игрушкой, и она еще припомнит это глупому колдуну. Между Гарри и дверью было футов шесть ровного каменного пола. Его следы выделялись в серой пыли темными пятнами как спасительные кочки, но почему-то Поттер не верил, что обратный путь будет легким и простым. Том говорил: богатое воображение — проклятие для колдуна. Особенно если тот недостаточно опытен, чтобы отделить предчувствие от химер, вылепленных собственным разумом. Они ведь так похожи. — Идите. Я справлюсь. — Позовите нас, если что, — в тоне Эшборна звучала мрачная решимость. — Мы поможем. — Хорошо. Гарри коснулся покрывала, и оно с тихим шелестом сползло вниз. В воздухе повисло облако пыли, формой похожее на призрак. Поттер закашлялся, на глазах выступили слезы. Зеркало расплылось, тусклая поверхность заблестела, закружилась, образуя водоворот. Но когда Гарри сморгнул, то увидел перед собой лишь грязь да пыль. Под ними угадывался чей-то силуэт, возможно его собственный, а там кто знает. Чуть влажная ладонь легла на холодное стекло. Грязь на зеркале ощущалась как шершавая шелушащаяся кожа. Гарри едва не убрал руку. — Я хочу знать, — он облизнул сухие губы. Вопросы множились: два, три, шесть, десять… Они метались в его голове, как муравьи в разворошенном муравейнике. — Где сейчас Том Риддл? Кто он такой? Почему стал тем, кем стал? Что он хочет? Что планирует? Что случится с нами дальше? Поверхность зеркала едва заметно дрожала, но больше ничего не изменилось. Как если бы вместо слов Гарри метал в него горох. Но стоило ему сделать паузу, на секунду перевести дух, чтобы собраться с мыслями и сформулировать новый вопрос, как мир вдруг упал на бок. Теперь он не стоял перед зеркалом, а лежал на нем, как на тонком, ненадежном льду. Треск. По льду побежали тонкие трещины; на секунду они застыли, будто раскидистые молнии, пойманные на фотопленку, а потом двинулись дальше. Гарри смотрел вниз. Очки плотно сидели на носу, но он не мог сказать, что сейчас видит: лед или стекло. Стекло или лед? Какая разница? Горло перехватило от страха. Слишком поздно. Инстинкт самосохранения проспал, и последняя станция, на которой еще можно было сойти с обреченного поезда, давно осталась позади. Глубокий вдох. На языке осела пыль. Все, что оставалось, — замереть в надежде продлить секунды, оставшиеся до конца. Но Поттер не мог покорно ждать. Он ударил кулаком, разбивая хрупкую связь, скреплявшую осколки зеркала в одно целое. Лед проломился, и Гарри упал в темноту.