Преодолеть карму

Одно Кханджухиро знал совершенно точно: долго оставаться на одном месте ему нельзя. В запретном мире не было магии – ни крупицы. Лишенный возможности созерцать непрерывный круговорот энергетических потоков дракон чувствовал себя слепым и беспомощным. Подобно одинокому огоньку, единственному источнику света в непроглядном мраке, он был бы легкой мишенью для любого видящего. А в том, что рано или поздно за ним отправят группу специально обученных Маут удана, Кханджухиро не сомневался. Законы, составленные для подобных случаев, не предполагали иных вариантов. Бахамат проклял свой род, лишив возможности свободно перемещаться между мирами. Легенды об оскверненных, лишенных разума собратьях были правдивы – может и не от первого до последнего слова, но по сути. Он бы двинулся дальше, в бесконечное странствие по удивительным серым дорогам, по городам-ульям, таким пугающим на первый взгляд – но куда идти? Через окно в комнате Александра Кханджухиро видел лишь маленький кусочек запретного мира: двор, необыкновенно ровную темно-пепельную землю, брусья из крашеных металлических труб, край светлого кирпичного забора. А буквально в полуметре от дома рос облезлый куст неизвестного растения – обладая способнотью связываться с живыми существами на чувственно-эмоциональном уровне, дракон видел, что кусту этому очень скверно живется рядом с узкой серой дорогой, но он, тем не менее, продолжал расти, не иначе, как из одного упрямства. Люди, которых Кханджухиро довелось встретить в этом мире, были точно такими же: в их душах не горел огонь магии, но было какое-то внутреннее стремление к свободе, были собственные принципы и убеждения. Их язык, который по-прежнему казался дракону безумным, отличался необычайной живостью, а образы, появлявшиеся в мыслях Александра и всех, кто приходил к нему в дом, оказывались порой настолько дикими, что, в самом деле, трудно было не сойти с ума. И это было намного больше, чем Кханджухиро расчитывал найти в запретном мире. Что бы ни произошло с ним дальше, что бы с ним не сделали в наказание за скачок сквозь пространство – он был счастлив здесь и сейчас, просто от сознания того, что его фантазия абсолютно реальна. *** Накануне вечером он чувствовал себя по-настоящему усталым и измотанным, буквально выжатым, как лимон. Утром, тем не менее, Сашка был неожиданно бодр и столь же неожиданно зол на весь мир, жевал белый хлеб, намазанный сверху толстым слоем томатной пасты, с редким для себя остервенением и командным голосом раздавал Ценные Указания направо и налево. - Муж мой, Царствие ему небесное, часто повторял: все, что в мире ни делается – по Его воле, а значит и к лучшему, - на фоне своего взбудораженного жильца Клавдия Андреевна являла собой прямо таки образец спокойствия и жизнелюбия. - И как его только из партии не выгнали – с таким-то мировоззрением, - Александр подхватил с блюдечка ломтик огурца и добавил, понизив голос: - Раз уж на то пошло, вы, пожалуйста, тоже осторожней… Он, конечно, спокойный, не буянит. Но лучше у себя будьте – с Ленкой-то вряд ли что случится… - Да, Бог с тобой, Сашенька! Костя сидел почему-то в прихожей – на корточках, опираясь спиной о стену. Сашке он в этот момент напомнил большую собаку, молчаливым жалобным взглядом провожающую своего хозяина – была в Костином облике какая-то уязвимость, потерянность, в некотором смысле, даже внутренняя боль. Когда Александр вышел из кухни, он выпрямился, в коридоре сразу стало катастрофически мало места, и фельдшеру пришлось отодвинуть паренька плечом, чтобы дотянуться до своих растоптанных кед. - Проснулся уже? Хорошо, - в эту ночь они тоже спали вдвоем на диване: собственно, Сашка уже потихоньку начинал привыкать к ощущению большого и теплого тела рядом с собой, а также к отсутствию возможности повернуться на другой бок без страха свалиться на пол. – Вот-вот Ленка должна прийти. - Я понял, что нужно сказать тебе спасибо. - Было бы неплохо, - Костя по-прежнему странно растягивал гласные, и все же речь его теперь была гораздо более внятной. – Ну, сегодня, прямо совсем другое дело. В голове-то никак прояснилось, а? «Человек-ящерица» не отвечал какое-то время – Сашка успел аккуратно завязать бантиком размотавшийся шнурок – потом глубоко и шумно вздохнул и произнес будто бы даже растерянно: - Ты думаешь, что мой разум не ясен. Неправильно. - Да, ну! – Александр щелкнул языком и выпрямился, повернувшись лицом к собеседнику. – Ты б себя позавчера слышал. Лыка ж не вязал, что называется. - Я просто не понимал ваш язык. А вы не понимали мой. Сашка приподнял брови в немом недоумении. Если бы последние две фразы были произнесены с иронией, он, пожалуй, похвалил бы Костиково остроумие. Но паренек, казалось, говорил совершенно серьезно, «морские» глаза смотрели как-то очень доверительно. - А теперь ты понимаешь? - Ты говоришь больше – я говорю лучше, - по-прежнему серьезно и веско сообщил «человек-ящерица». – Трудно объяснить. Я пока знаю мало слов. - Ну а зовут-то тебя все-таки как? – Александр лихорадочно пытался вспомнить, какой наркотик может давать столь долгий отходняк, на ум не приходило ничего путного. - Кханджухиро Сампатти Сватантрата. Но ты назвал меня «Костя», - паренек улыбнулся широко и открыто, Сашка бы даже сказал – «благодарно». – Это подходит. Мне нравится. Оторопевший фельдшер отрицательно замотал головой, впервые за все время не найдя подходящих слов для ответа. Александру было двадцать четыре года, и за это время он успел прийти к законченному реализму – первой его реакцией на все из ряда вон выходящее было отчаянное отрицание. Именно этот исключительно удачный момент выбрала Ленка, чтобы позвонить в дверь. - Вы мерзкий тип, Алекс, - с порога заявила она. Костя отступил в сторону Сашкиной комнаты, сам Александр молча забрал из рук подруги непрозрачный пакет с какими-то дисками и одинокой лекционной тетрадью. Накануне Ленка выслушала весьма сокращенную версию истории «Ихтиандра-из-подъезда», в которой Сашка целенаправленно пытался не акцентировать внимание на всяких подозрительных деталях – про тонкие полоски чешуи на Костином теле он, впрочем, рассказал. И тут же пожалел об этом, потому что глаза подруги вспыхнули искренним любопытством. - У меня сейчас сессия идет – ну, это так, к слову, - избавившись от босоножек, Ленка влезла в оставленные Александром мужские домашние тапки. – Нет, естественно, мне заняться больше нечем, кроме как сидеть с твоим альтернативно одаренным приятелем и ждать, пока он вспомнит, где живет. - Буду должен, - сухо отозвался Сашка, к которому с приходом старой подруги стремительно возвращалась утренняя злоба на весь мир. – Что это тут у тебя, кстати?.. О, «Тридцать дней до рассвета», «Антропофагус», «Топь», «Восставший из ада. Антология»*, - он выразительно закатил глаза и покачал головой. - «Человеческая многоножка»**… Господи, ну, хоть это ребенку не показывай. - Честное слово, случайно взяла. Сама не горю желанием пересматривать, - Елена скрылась в ванной, послышался шум воды. – Да, забыла сказать: Андрей, естественно, в восторге. У нас планы были. Просил передать… - Я на работу опаздываю, - Александр повесил пакет на крючок для обувных «ложек» и щелкнул замком входной двери. – А у тебя сессия вообще-то, нет? Так что, какие планы? ___ * - известные фильмы в жанре ужасы. ** - тоже фильм в жанре ужасы. Не транслировался в кинотеатрах России из морально-этических соображений.