Шерлоснежка. Стёбная сказка

Гномы шумною гурьбою возвращалися из леса. Полные грибов корзинки радостно они тащили - будет, что поесть на завтрак, вот и славно. Чем не повод для веселья? Стоило перешагнуть порог им, как увидели, что был здесь кто-то, и недавно. Обсидел им этот некто все их стулья, передвинул все их чарки и надъел из всех тарелок. В спальне тоже беспорядок: на кроватях все перины перемяты, скомканы все их подушки и красивая нахалка улеглася на последней, что стояла возле стенки. Умилилися тут гномы, жалко стало им девчушку, что, видать, хлебнула горя. Стали спорить, может, стоит приютить её на время. Гном Филипп, что Ворчуном был прозван за характер склочный, пробурчал, что им халявщик здесь не нужен. Ему возразил гном Джон: - Ну, куда идти бедняжке, да, к тому же, на ночь глядя? Пусть останется, вдруг, польза от неё какая будет. Наведёт нам здесь порядок… - Нет, скорее злой принц-регент наведёт на всех нас порчу. Разве, Джонни, ты не понял, кто есть эта наша гостья? Разве позабыл портреты незабвенной Белоснежки? - Белоснежка! Пусть остаётся тем более. Поживёт у нас, а после мы табличку здесь повесим и за вход брать будем деньги, дескать, дом-музей принцессы, - прагматичный этот довод убедить сумел Филиппа. - Ладно, пёс с ней, только впредь чтоб из моей она тарелки ничего тащить не смела, - согласился и уселся есть остывшее жаркое. Джон и прочие все гномы от него не отставали, только вилками стучали и прихлёбывали винчик, что налитым был в их чарки. Как насытились, то трубки все они тотчас достали. Покурить после обеда или ужина – святое. Покуривши, улеглися по кроваткам, только Джонни за столом сидеть остался, спать ему ведь было негде. Ведь не станешь просто так будить принцессу. Перемыл он всю посуду и прошёлся вокруг дома, затворяя на ночь ставни. С чердака достал он шкуру неубитого медведя (сам от старости подох он), сдвинул стульчики, улёгся. Было очень неудобно, стоило пошевелиться, как все стулья разъезжались. Джон вздохнул и на кровати он калачиком свернулся, в пуп дыша принцессе. Хоть и было неудобно, всё же лучше, чем на стульях. Засыпая, положил он руку на бочок красотки и в объятия Морфея провалился ненадолго. Ненадолго, потому что Белоснежка вдруг проснулась и костлявым локоточком разбудила и его. - Эй, ты кто? – вот ведь нахалка! На его постели дрыхнет, будто тут она хозяйка, и законному владельцу учинять допросы смеет! - Я - гном Джон, я здесь хозяин. Вспомнив про нравоученья тёти Марты, Шерлок стал краснее мака. Он вскочил с кровати, замереть чтоб в реверансе: - Я - принцесса Белоснежка, извините, если больно Вам заехала по рёбрам. Я проснулась, а какой-то… меня трогает руками… Тут настала Джона очередь смутиться: - Я, пардон, Ваше высочество, в мыслях не имел Вас трогать. Просто я хотел согреться. Разговор привлёк всех гномов, разбудивши их компашку. Недовольные спросонья начали они сыр-бор снова, а не выгнать ли девицу, что явилась и без спроса улеглась тут. - Ой, я бедная сиротка! – причитать начал тут Шерлок. – Мне ведь некуда податься. Как узнает, что жива я, злой принц-регент, уморит меня тотчас же. - Ладно, будешь мыть посуду, жрать готовить, прибираться, огород наш поливать, - гномы вынесли вердикт свой, чай не звери, девку жалко. Прокормить ее, однако будет трудно, вот ведь дылда! Шерлок им кивал, но думал: «Гномы, я же Белоснежка, а не Золушка, не стоит путать эти разные две сказки. Ну а мы ещё посмотрим, кто, в конце концов, посуду будет драить». Поутру проснулся Майкрофт в благодушном настроеньи. Ливерная та колбаска, что из Шерлока, как думал он, приготовлена была, бальзамом рижским пролилась его на сердце. Он призвал сперва придворных, помогли чтоб причесаться и одеться, и умыться, в общем, полный марафет сперва навёл он и трапезничать изволил. После посетил собранье знатных всех господ, не ниже рангом герцогов и графов. Их своим почтя визитом, громогласно объявил он, что принцесса умерла. - Белоснежку растерзали злые звери, что в лесной живут чащобе, - он сказал. Потом добавил. – Фуршет, пардон, поминки в два часа дня. Дресс-код Black Tie*. Возвратясь в опочивальню, Майкрофт думал, что поедет скоро к Джеймсу в забугорье, чей отец откинул ноги, чёрной заболевши оспой. Так удачно всё сложилось, эти страшные потери… Майк надеялся утешить принца Джеймса в его горе, да и тот ему в поддержке не откажет, если только не спешить и всё обставить поизящней. Ох, ему ещё реформу нужно поскорей готовить.