***
Отправляясь на работу, гномы по земле магниты разбросали, создавая нечто типа аномалии магнитной, чтобы сбить тех, кто по приборам вздумает прийти по душу их принцессы милой. То не ведали бедняги, Майк был знатным лозоходцем, обошёл он все магниты и к избушке снова вышел. - Туки-туки, есть кто дома? – тонким голосом елейным вопросил под дверью Майкрофт. - Никого, ушли все гномы, да и ты иди отсюда. Дверь тебе я не открою, вдруг ты что-то замышляешь супротив меня. Мне гномы запретили впускать без них гостей в дом, - резко Шерлок из-за двери отвечает. - И не надо, на крылечке посижу я, отдыхая, а потом отправлюсь дальше. Ах, ты бедное созданье, как должно тебе быть скучно в одиночку в глухомани, - Майк, словами сплёвши невод, быстренько его закинул, чтоб поймать такую рыбу, какой был братишка Шерлок. Вздох услышавши за дверью, предложил он: - Поиграем в города с тобой, быть может? - Чёрт с тобою, поиграем. Дверь я всё же не открою, - молвил Шерлок. Начали они играть. - Рим. – Марсель. – Лион. – Неаполь… - города все перебрав, предложил сыграть в морской бой Майкрофт. Получив листок бумаги, в щель просунутый под дверью, Майк рассказывал недолго правила игры нехитрой. Шерлок, на лету схватив всё, разбомбил его флотилию восемнадцать раз подряд, а потом спросил, в какие ещё игры можно было поиграть. - В несъедобное с съедобным, - предложил хитрюга Майкрофт. – Игроки кидают мячик, говоря слова друг другу. Коль съедобное то слово, мяч поймать ты будешь должен, если нет – его отбросить. Мячика, конечно, нету, но сгодится и клубочек, что в моей дорожной сумке. Шерлок заинтересовался и, забыв про наставленья, дверь открыл, чтоб поиграться. Только Макрофт наготове нить держал, её на шею Шерлоку накинул быстро, затянул со страшной силой, завязавши тугой узел. Заходясь в предсмертном хрипе, Шерлок соскользнул по стенке и упал на землю снова. - Жизнь плоха без лоха, - так сказал и, сплюнув наземь, злобный Майк ушёл оттуда. К счастью вскоре домой гномы возвратились. Увидавши на пороге Белоснежку с нитью, что стянула шею, кинулись спасать подругу. Развязали тугой узел, задышала их красотка. Вновь допытываться стали, что случилось с их принцессой. Без утайки им всю правду рассказать решился Шерлок, как был глуп и как попался, злыдне той открывши двери. Пожурили его гномы, строго-настрого сказали, чтоб сидел он тише мыши, заперши все двери-окна, когда их не будет рядом. Уложивши на постели, накормили трюфелями, их сперва чуток поджарив. Шерлок очень был доволен, гномы сами управлялись без него снова по дому. Опустивши очи долу, снова Джон к нему подходит и, протягивая что-то, еле слышно говорит: - Я люблю тебя, принцесса. Выходи за меня замуж, - Джон разжал ладонь, колечко на ней было золотое, с гравировкой, дорогое, не иначе где-то спёр. - Польщена весьма, премного благодарна, только всё же не могу я выйти замуж… - Потому что я – лишь гном? Ну, конечно, ты – принцесса, тебе нужен принц заморский, - Джон обиделся, ладошку в кулачок он снова сжал. - Джон, прости, не в этом дело. Коль узнаешь, не захочешь меня замуж снова звать. - Не нужны мне твои тайны, мои чувства не изменит, даже если я узнаю, что скрываешь от людей рога и хвост. Ох, не знал наш Джонни милый, как он близок был к разгадке, что запрятано под юбкой всем любезной Белоснежки. Шерлок даже испугался, но признаться не решился. Ему ведь тоже очень нравился гном Джон. Спать улёгшись снова рядом на кровати с Белоснежкой, долго Джон уснуть не мог, но дышать старался ровно, не ворочаться, её чтоб не беспокоить. Подумав, что Джон спит, Шерлок легонько его обнял, нежно целуя в макушку. «Ох, принцесса, - Джон подумал, - а ведь ты не ровно дышишь, значит, всё же я пробрался в твоё сердце» и счастливый он уснул.***
Снова Майк решил допросы учинить трюмо по форме, перед тем, как спать улечься после праведных трудов: - Мордогляд ты мой, скажи, Да всю правду расскажи, Я ль на свете всех борзее, Всех румяней и белее? А трюмо ему в ответ: «Был красив ты, спору нет, Только Шерлок всё ж милее, Всех румяней и белее, Его кожа – чистый шёлк, Он в науках знает толк». - Ах, ты гадкое стекло, Говоришь мне всё назло! Разобью тебя к хренам И на мусорник я сдам! Майк взбесился, в отраженье он своё чуть не вцепился. Разодрал перину в клочья, ведь рассердился он очень, разбросал одежду всюду, перебил он всю посуду. Так умаялся к утру, что свалился он в жару. «Белый свет будет не милым, если Шерлока в могилу не сведу», - решив так, Майкрофт отключился ненадолго.