В плену у мафии

Целый день тишины и покоя. Полная идиллия с самим собой и довольство собственной жизнью. Всё снова стало как прежде, за исключением некоторых индивидуумов. Джон Барнс недовольно глянул на Льюиса, притащившегося к нему в офис и демонстрирующего ему помимо обещанного кольца, которое он ему разрешил купить и выбрать на свой вкус, ещё и широкий браслет из белого золота с изумрудами на своём изящном запястье. Этот шопоголик уже битый час сидел у него в офисе, нервируя его своими очередными приобретениями и рассказывая, как он, бедный, целый день шатался по бутикам, залечивая свои травмированные нервы и израненные чувства, и поэтому дико устал. “Бла-бла-бла…” – трещал омега без перерыва, утомляя альфу своей бесцельной пустой трескотней. Симпатичная безделушка, по словам омеги, обошлась Джону Барнсу в довольно приличную кругленькую сумму. И всё это, не считая десятка пакетов с новыми тряпками, обувью и прочей чепухой. И этот гад, так мило щебечущий, ещё имел наглость ткнуть его носом во вчерашний инцидент в бассейне и напомнить: мол, он ещё слабо отделался, и надо было бы ему, такому шикарному омеге как он, ещё и шубку прикупить в знак извинения. “И это помимо тех трёх новых, купленных совсем недавно, которые он даже ещё ни разу не надел”, – возмущался про себя альфа, прикидывая убытки и сравнивая, что долг мелких отморозков и того меньше, чем траты его любовника. Транжира просто млел от своего похода по магазинам и теперь с наглой обмороженной харей глушил его мартини, без зазрения совести оккупировав его рабочее пространство. Барнс, крутанувшись в кресле, отвернулся к окну и, смотря на огни вечернего города, пытался перебороть в себе злость и раздражение, уж очень хотелось придушить Льюиса за его очередной вынос мозга. “И почему все омеги такие невыносимые? – задал себе вопрос глава «Тигров». - У них в голове только трах, салоны красоты и походы по магазинам. Больше их ничего не интересует”. Невольно вспомнился Тимми, в смешных жёлтых трусах, улыбающийся до ушей, или в забавной розовой пижаме и с Чупа-Чупсом за щекой. Вот уж кто действительно рад дешёвой конфете, а не золоту. - Джон… Джон, ты что совсем меня не слушаешь? – трещал приставучий жеманный голос. – Джон, я тут подумал… “Надо же, а он оказывается, ещё и думать умеет”, – усмехнулся альфа. - Может нам отправиться в отпуск? Хочу в Италию или Париж. Там будет показ новой коллекции одежды. А ещё мы могли бы съездить на Мальдивы. Как думаешь? Пальмы… песок… жаркие страстные ночи... Пина Колада… Джон!!! - Кайто, – обратился Барнс к своей правой руке, резко разворачиваясь в кресле, не глядя и не обращая внимания на Льюиса, вольготно, по-свойски расположившегося на его офисном диванчике. Японец оторвался от созерцания внутреннего астрала и перевёл взгляд на босса. - Что с этим парнем, Тайсоном? Как думаешь, он справится? - Не уверен, – ответил Кайто. – Парень он крепкий, но ему не хватает техники и подвижности. Да и массу придётся наращивать. Мелковат он против Айзека. Тот раза в два его шире. Хотя у него крепкие кулаки, стальная воля и дикое желание защитить мальчишку. Думаю, если дать ему побольше времени, поднатаскать как следует, тогда у него может и появиться шанс. А так… даже не знаю. - Займись его подготовкой. Через пару недель выведем его на ринг против соперников послабее гориллы и проверим его в деле. Заодно засветим нужной публике и может даже заработаем неплохо. - Как скажешь, босс. Рин с Циклопом уже за него взялись. Думаю, у них неплохо получается. - Рин… да уж, – задумчиво протянул Джон Барнс, вспоминая, с каким разочарованием тот смотрел на него, когда мальчишку забирали. Будто осуждая и презирая. “Не иначе, как проникся симпатией или влюбился в этого мелкого злобного вампирёныша”. - Джон… Джо-о-они! Я, между прочим, с тобой разговариваю. Почему ты меня игнорируешь? - Льюис недовольно, осуждающе сверкнул своими аккуратно подведёнными глазами. Он провёл два часа в салоне, наводя красоту, а его альфа на него даже не смотрел. - Мне выйти? – спросил Кайто равнодушно. Джон мысленно усмехнулся. Этот японец одной своей фразой только что продемонстрировал всё своё отношение к его любовнику. На его непроницаемом лице не дрогнул ни один мускул, но голос высказал явное презрение и безразличие. “Кстати, к мелкому у него было побольше эмоций”, – отметил Джон Барнс. Мальчишка раздражал Кайто, злил и хоть как-то заставлял реагировать. Лью же, наоборот, был для японца, словно пустое место. Тявкает что-то гламурная болонка босса, ну и пусть себе тявкает, лишь бы в тапки не гадила. Джон махнул рукой, мол, иди, если что - позову. Кайто вышел, а Льюис тут же перебрался к Барнсу на колени и принялся его соблазнять, потираясь и елозя своей задницей по его ногам. - Джони, ты в последнее время совсем не уделяешь мне внимания, – надул свои силиконовые губки омега, состроив из них капризную куриную гузку. - У меня много дел скопилось, – пожаловался Барнс, пытаясь согнать со своих коленей сексуально озабоченного омегу, но тот был весьма настойчив в своих поползновениях. - Оливер снова отлынивает от работы, предпочитая развлекаться в клубах, трахая омег, а не просиживать за столом, корпя над нудными документами. Льюис принялся развязывать на шее Джона галстук своими шустрыми пальчиками. Его не интересовали трудности братьев, их разборки и вообще дела клана. Его задачей было соблазнять и удерживать двух альф рядом с собой. Их покровительство, их деньги и статус - вот всё, что ему от них было нужно. А любовь… это так… второстепенно. Мечты и сказки для романтичных идиотов. Льюис никогда не причислял себя к их числу. Нет, конечно, ему безумно нравился Джон Барнс и его брат-близнец, но не настолько, чтобы терять разум. Практичности и меркантильности в его хорошенькой головке было всё же больше, чем любви и слепого поклонения. - Я соскучился. Хочу тебя прямо сейчас! – прошептал омега, разыгрывая безудержную страсть. - Эй! Я на работе, – попытался отвертеться альфа от настойчивых приставаний своего любовника, но тот уже распалился и требовал его трахнуть. - Я новый комплектик белья прикупил, тебе понравится! – мурлыкал Лью, расстёгивая мелкие пуговки на рубашке Джона и пробираясь ручками к его обнажённой коже на груди. Альфа, не выдержав, зарычал и, разложив омегу животом на столе, стал сдирать с него одежду. Трахнуть так трахнуть. Но никаких нежностей и прелюдий. Джон Барнс не любил лобызаний и тисканий, сюсюканий и прочей любовной лирики. “Поцелуи, обнимашки - для желторотых юнцов и слюнтяев”, – справедливо полагал он. Он любил грубо брать омегу сзади и трахать до тех пор, пока тот не запищит, прося пощады. Никакого жеманства, только жёсткий секс на грани изнеможения. Льюис орал и стонал, как будто его целый полк насиловал во все дыры. Его задница похабно хлюпала, вбирая член альфы глубоко, до самого упора. Важные бумаги рассыпались по полу, будто раскиданные внезапно налетевшим порывом ветра. Джон с силой вжимал голову омеги в жёсткую полированную столешницу стола, оставляя на нежной скуле и шее красные отметины от пальцев, драл его с какой-то особой жестокой решимостью, будто пытаясь проткнуть своим членом насквозь. Что-то злое и тёмное рвалось наружу, ища выход из потаённых глубин его властной и холодной души. Хотелось причинить боль и показать омеге его место. Лью слишком многое стал себе позволять в последнее время. Он не больше, чем шлюха, дырка для удовлетворения его плотских желаний, а не любимый омега и уж тем более не его истинная пара. Почему-то Барнс вспомнил, как соблазнительно пах мелкий, как хотелось потискать и покусать его соски. И Джон ещё больше зверел от подобных мыслей. Он срывал свою злость на Лью из-за Тимми. Даже в своё отсутствие маленький провокатор снова и снова доводил его до белого каления. “Сейчас его наверняка имеют во все дыры!” – ликовал Джон, мстительно представляя, как дьяволёнок умывается горькими слезами, отрабатывая свой долг задницей под потными похотливыми извращенцами. - Ааа! Чёрт!!! – ругнулся Джон, рывком стаскивая Льюиса со стола, и, загоняя свой член между его пухлых накрашенных губ, начал изливаться чуть ли не с животным рычанием. Омега ловко выпил всего его без остатка, слизал всё до последней капли, похабно причмокивая, облизал всё чисто-чисто и только после этого сыто заулыбался, не торопясь вставать с колен. Он ещё гладил и ласкал уже опадающий член, наслаждаясь своей властью над альфой, думая, что это он управляет всем и контролирует процесс. “Глупый! – усмехнулся Джон Барнс, снисходительно глядя на сытую довольную физиономию любовника. - Ты всего лишь шлюха, которой позволено чуть больше, чем остальным”.

*****

- Брат, у нас серьёзные проблемы! – выкрикнул Оливер прямо с порога, врываясь в кабинет подобно урагану. Он застал брата в весьма недвусмысленном пикантном положении. За ним следом вошли Кайто и парочка телохранителей. Весь кабинет насквозь пропах запахом секса. Сладкий одуряющий аромат, кажется, пропитал даже стены. Оли невольно скривился, затыкая нос пальцами, настолько приторно разило омегой. Вонь от соития заглушала даже запах духов, которым любил пользоваться моделька. - Тебя стучать не учили, прежде чем без спросу врываться в мой кабинет? – раздражённо бросил Джон, глядя на взволнованного братца, лицо которого выражало крайнюю степень озабоченности и тревоги. Эта нервозность нехотя передалась и ему самому, заразив своим волнением. Близнецы всегда остро чувствовали эмоции друг друга независимо от расстояния, склада характера или обстоятельств. Джон знал: Оливер никогда бы не стал так кипишевать, если бы действительно не случилось что-то ужасное. Конец света, например, или метеорит упал на землю и уничтожил полстраны. На всё остальное ему точно было бы плевать с высокой колокольни. Всё, что его всегда заботило, это вопрос наличия бабок в кармане и какую омегу ему сегодня трахнуть. - Не до сантиментов, брат, – отмахнулся Оливер, игнорируя замечание. – Да и что я такого не видел? – хохотнул младший. Даже в таком нервозном состоянии он умудрился подъебнуть брата. Вставить ему шпильку - это святое, считал Оливер. - Осторожней на поворотах! – рявкнул Барнс старший и, быстро приведя себя в порядок, опустился в кресло. – Говори, я тебя внимательно слушаю. Оливер усмехнулся, глядя на раскрасневшегося, довольного и пошло облизывающегося Льюиса, быстро поправляющего свой макияж и причёску, которого ничуточки не стесняло присутствие посторонних свидетелей с их Джоном потрахушек. Оливер, представив, как всего минуту назад омега по полной программе ублажал его брата, тоже захотел принять участие в их маленькой оргии. Но… - Мы только что лишились одного заведения с омегами, – почти на одном дыхании выдохнул младший. - Не понял. - Что ты не понял? У нас больше нет одного из ночных клубов. “Золотой лотос” сгорел дотла. Тю-тю!!! Нет его больше. Джон почувствовал горячий прилив крови к лицу. “Это же тот самый клуб, куда только вчера определили этого монстра”, - резануло по мозгам. - Только не говори мне, что это совпадение! – зарычал Джон, сжимая подлокотники ни в чём неповинного кресла с такой силой, что пальцы побелели от напряжения. – Не поверю. Я знаю, это его рук дело! - Ну… - Я убью его! – Джон Барнс вскочил и, оттолкнув Льюиса, рванул к дверям на выход. - Эй, подожди! – попытался остановить брата Оли, но тот пёр вперёд, словно локомотив, не видя преград, глаза налились кровью, а зубы обнажились в зверином оскале. – Джон, там копов тьма. Репортёрщики, а ещё ФБР и пожарные. Короче, нам туда сейчас соваться ну никак нельзя. Там сейчас наши люди, они разберутся. - Оли уже чуть ли не висел на брате, пытаясь его притормозить. - Убью сучонка! – шипел старший. - Не получится, – предупредил Оли. - Он сейчас в участке, копов очаровывает. - Чего? - Джон, кажется, даже опешил, остановился и начал понемногу приходить в себя. - Брат, притормози! – выдохнул Оливер, встав в дверях и перегородив проход своим телом. - Я слушаю. Говори. - Ты точно успокоился? Это ещё не всё. Джон глубоко вдохнул и выдохнул: - Всё. Я в порядке. – Снова вдох-выдох, глаз нервно дёрнулся. – Чёрт!!! Нет, я не в порядке! Этот ублюдочный омега спалил мой клуб. Это же миллионы баксов. Я его убью! Убью! Убью!!! Оливер не дал брату открыть дверь и ждал, когда тот выпустит пар и начнёт наконец-то его слушать. Тот всё ещё походил на раскалённый закипающий чайник. - Сначала я выколю ему глаза. Потом отрежу язык. Потом буду ломать и отрезать по одному пальцу… О-о-о-о!!! Как я буду его убивать… Мед-лен-но-о!!! Я сам лично сниму с него кожу живьём… Оли закатил глаза, пережидая бурные излияния кровавых фантазий брата. “Это надолго”, - подумал Барнс-младший и метнулся к бару. Достал бутылку виски и, налив полный стакан, подал его брату. Джон выпил всё одним залпом, как воду, и даже не поморщился. В голове уже зрели новые картинки, как он будет расправляться с маленьким чудовищем, разорившем его на сотню миллионов долларов. - Дай мне только добраться до него! – рычал Джон, сжимая кулаки и делая скручивающие движения руками, будто отрывая невидимую голову омеги с его хлипкой шеи. Оли налил брату ещё выпить, а потом всунул ему в рот прикуренную сигарету. Пых. Пых. Пых… Джон скурил целую сигарету в несколько затяжек. Когда горящий фильтр обжёг пальцы, нервно бросил окурок на пол, затушив ботинком. Снова выругался матом и только потом взял себя немного в руки. Нервы так и гуляли, ходили ходуном. Хотелось рвать и метать, но мерзавец был слишком далеко от него, вне досягаемости, и до него ещё нужно было добраться. - Я могу продолжить? – поинтересовался Оливер, видя, что Джон немного пришёл в себя и смотрит на него уже более осмысленным взглядом. - Валяй, – проскрипел Барнс-старший сквозь зубы. - Тут, видишь ли, какое дело… Наш адвокат уже в участке, и он сказал, что мальчишка разыграл там целый спектакль. После его душещипательного концерта копы вызвали социальную службу, занимающуюся правами и защитой омег. Мальчишка-то несовершеннолетний. В общем, он предупредил, чтобы ты вёл себя как можно спокойнее и ничему не удивлялся. - А что, меня может что-то ещё удивить и сразить наповал покруче миллионных убытков? - Кажется… ну… - Оливер не знал, стоит говорить брату правду или нет. - Как я понял со слов Маферсона, то ты теперь его истинная пара. Вот. - Чего? Это нужно было видеть. Лицо Джона Барнса вытянулось в немом оскале. Альфа испытал что-то сродни настоящему шоку. Его аж передёрнуло и перекосило всего. - Ну… ты его истинная пара, – неуверенно повторил Оливер, боясь очередной вспышки гнева. - Это с какого такого перепугу? Оливер тяжко вздохнул: - Брат, ну что непонятного? Этот маленький злобный гоблин сидит сейчас в полицейском участке и вещает всему миру, среди которых куча очень и очень злых копов и инспектор по гражданским делам несовершеннолетних омег, о том, что ты его истинный альфа. И ты обязательно должен прийти и забрать его домой. - Да ни за что! – вспылил Джон. – Копы, как только мы приедем, начнут задавать совсем ненужные вопросы. Нелегальный клуб, а мы его владельцы. Да эти твари нас за яйца ухватят так, что мало не покажется. Придётся подмазывать сверху, а это ещё несколько лямов. Чёртов омега нас разорил! - Да пофиг на деньги. Миллионом больше, миллионом меньше, – фыркнул Оливер. Барнс вскипел ещё больше: - Вот, значит, как ты заговорил. Как просаживать миллионы со шлюхами, так ты вынь, положь, дайте! А как заработать этот самый миллион, так ты бедный и несчастный, все тебя эксплуатируют?! - Ну, не совсем же мы нищие остались. - Заткнись!!! – рявкнул Барнс-старший на ленивого пофигиста и транжиру младшего братца, внешнюю копию самого себя. - Ещё не хватало нам по миру пойти с протянутой рукой. С завтрашнего дня начнёшь вкалывать по полной программе наравне со мной. И забудь про развлечения и клубы, а то шибко умный стал. И не смей больше подкатывать и трахать моих омег, у тебя своих достаточно. - Ну вот, разошёлся, – скривился Оли. - Теперь я типа крайний. Ты этого мелкого где-то отковырял, а я теперь за всё отвечай. - Это ты его посоветовал поскорее в бордель определить. - А чё сразу я? Можно подумать, я тебя заставлял. - Он меня достал. - Меня тоже! – выкрикнул сгоряча Оливер. - А теперь он вообще нас обоих поимел. И?! Что теперь делать будем? - Не знаю, – выдохнул Барнс-старший. – Сначала, видимо, придётся всё-таки взглянуть на этого мелкого Годзиллу. Ишь чего удумал: я его пара, – оскалился Джон. – Убью сучёныша!!!

*****

Тимми, весь растрёпанный, чумазый, со следами сажи и копоти на лице, сидел в полицейском участке, закутанный в тёплый клетчатый плед и пил из большой яркой керамической кружки горячий шоколад. Его окружало сразу несколько копов, и все дружно и мило ему улыбались. Кто шоколадку протягивал, кто пончик подсовывал, кто конфетку, а кто печенюшку. Омежка радостно уплетал уже второй пончик, скромно улыбался и, шмыгая зарёванным носом, строил невинную многострадальную мордочку. Завидев злющего, как чёрт, мафиози и его брата близнеца, Тимми непроизвольно вздрогнул под пристальным холодным прицелом серых глаз и тут же весь съежился, скукожился, стараясь сделаться незаметным. Его перепуганная моська, выражала дикий испуг и волнение. Злые копы, заметив страх в глазах милого очаровательного ребёнка, сразу всей сворой обступили его и, ополчившись против братьев, злобно на них уставились, готовые защищать омежку любой ценой, а в случае чего и намять двум альфам как следует бока. - Шавки легавые! – проскрипел с досадой Джон сквозь зубы. Ему стало любопытно, что ещё такого интересного мог наплести тут этот маленький лгунишка и к чему ему ещё стоит морально подготовиться? Господин Барнс?! – раздался женский противный надменный голос. - Да это я, – на автомате ответил Джон, не поворачивая головы и не глядя на женщину в сером деловом костюме, подошедшую к нему сзади, со спины, так неожиданно. Всё внимание альфы занимал его персональный демон-мучитель, сидящий всего в паре метров от него. Руки так и чесались придушить паршивца, но он не мог. Не здесь, не при всех и не сейчас. Приходилось сдерживаться и держать себя в руках. С волосами и лицом омежки произошли явные метаморфозы. Альфа даже ни сразу сообразил, что это тот самый мальчишка, который бесил и доставал его все эти дни. От сотни маленьких косичек не осталось и следа. Если бы не перепачканная чёрными разводами моська, Джон бы сказал, что перед ним очень красивый юный и распутный омега. Длинные белокурые волосы, уложенные в замысловатую причёску, слегка растрепались, но все ещё были в идеальном состоянии. Мягкие, блестящие и шелковистые, они непроизвольно притягивали взгляд. Глаза были красиво подчёркнуты и подведены тёмными тенями. Они словно стали глубже, проникновеннее. От детской непосредственности мало чего осталось. Омежка будто стал на пару лет взрослее. Это и впечатляло и одновременно раздражало. Сексуальный и обольстительный образ никак не вязался с ужасным и непоседливым характером омежки. Джон отогнал странные мысли и навязчивые приставучие образы. Теперь перед ним снова сидело вредное чудовище, пусть и пряталось оно под красивой личиной сексуального омежки. “Ты меня не обманешь, демон! – кричал внутренний голос Джона Барнса. – Я знаю, кто ты!” - Кем вам приходиться Тимми Уайт? – задала инспектор Джону вопрос. - Кто? - Вы не знаете, как зовут вашего жениха? - Кого…? - Господин Барнс, несовершеннолетний омега Тимми Уайт - ваш жених? – Женщина начинала злиться. - Жених…? - Я что, по-китайски говорю? - А? Нет… – Джон вспомнил, зачем он тут и какую чушь тут насочинял маленький прохвост. Он даже подивился столь изощрённой изобретательности омеги. “Настолько хитро всё обстряпал. И ведь самое отвратительное, я теперь даже если очень сильно захочу, не смогу сплавить его на панель. Теперь я на заметке у этой старой грымзы. Эта фурия и альфа ненавистница так просто это дело не замнёт. Как умно перестраховался гад!” Тимми снова в страхе поёжился, пряча взволнованный испуганный взгляд в кружку с какао. Иногда он искоса исподлобья подглядывал за мафиози, боясь, что тот начнёт отнекиваться, разоблачит его обман, откажется признавать и подтверждать его слова. - Вы не ответили на мой вопрос. Джон высокомерно посмотрел на приставучую тётку и, глядя в её стеклянные окуляры, выдавил сквозь зубы: - Да, этот омега - мой жених. Вы закончили с допросом? Я могу его забрать? Тётка тоже была не лыком шита. Этакая эмансипированная особь, активная феминистка и борец за права слабых и обездоленных омег. Она, видимо, с пелёнок ненавидела всех альф на свете только по одному их половому признаку. - Нет, не можете! – заявила женщина, давая понять, что её просто так не запугать. – Не раньше, чем ответите на мой вопрос. Что делал несовершеннолетний ребенок, да ещё омега, в притоне? Причём, насколько нам стало известно, именно вы и ваш брат являетесь его владельцами. - Это ещё доказать надо, – недовольно парировал Джон. – Первый раз слышу, что я владелец какого-то ночного клуба. Я, знаете ли, больше по строительству: дома… отели там всякие… торговые центры… Инспектор нахмурилась и с издёвкой продолжила: - Меня лично ваш бизнес не волнует. Докапываться до правды - это дело ФБР и полиции. Но знайте, омега теперь под моим контролем и пока я не увижу красивенький такой нарядный штамп в паспорте о регистрации брака, мы будем видеться с вами довольно часто и регулярно. Кстати, если вам, конечно, это интересно и вас вообще волнует судьба этого мальчика. Врач его осмотрел: омега чист, он не успел подвергнуться физическому насилию. Джон пытался переварить всё выше сказанное. Что его больше всего зацепило: сам вопрос и констатация некоторых фактов или то, что мальчишка всё ещё девственник? Оливер, поняв, что у брата нервы шалят, он может наговорить лишнего и с мозговым процессом у него сейчас туговато, оттащил тётку в сторону и начал сам её убалтывать. Мол, брат перенёс сильный шок. Ля-ля-ля… Мол, повздорили влюблённые, ну с кем не бывает? Омега сбежал, пропал, попал в руки плохих дяденек, охочих до лёгкой наживы - такое сплошь и рядом, и прочее, и прочее. А его брат так переживал, так корил себя за неосторожные и несдержанные слова. Думал, что Тимми погиб и он его больше никогда не увидит. И сам он, бедный, всю ночь не спал, помогал искать мальчика. Бла-бла-бла… И всё в таком же духе. Тётка с трудом верила увещеваниям и заверениям брата альфы и подозрительно щурилась, оценивая сложившиеся обстоятельства и сравнивая показания двух альф с рассказом самого пострадавшего. Вроде бы и у того и этих всё складывалось, вот только внутреннее чутье кричало, что всё это враньё. Что-то тут было нечисто. Ей казалось, что альфа ломает перед ней комедию, пытаясь обелить и выгородить собственного брата. Несовершеннолетний омега был напуган и со страхом взирал на своего якобы жениха. Скорее всего, тот являл собой истинный образчик жестокости и деспотизма, от которого омежка и вынужден был бежать, а впоследствии ещё и в бордель угодил. Спор быстро разрешился, когда к беседе подключился адвокат семьи и капитан полиции. Эти двое не дали тётке качать права, а Джону Барнсу наговорить лишнего. Оформив и подписав все необходимые бумаги, Джону разрешили-таки подойти к омеге и попытаться наладить с ним контакт. Натянув искусственную улыбку на суровое лицо, альфа протянул Тимми обе руки и наигранно ласково позвал: - Маленький, иди ко мне? Я так волновался, так переживал. Всю ночь глаз не сомкнул. Я так соскучился… - Джон с трудом выговорил всю эту слащавую фигню, улыбаясь, как влюблённый до безумия дурачок. Никогда в жизни он так не унижался. Он и слов то отродясь таких не знал, а тут прям аж расстарался. Даже самому противно стало. Тимми с недоверием глянул на альфу, обиженно, для демонстрации, шмыгнул носом, проведя по нему кулачком и с радостным писком кинулся ему на шею под умилённые такой нежностью рожи злых и настороженно-бдительных копов. Барнс даже подивился актёрскому мастерству стервеца. Омежка повис в его объятиях, размазывая сопли и слёзы о его дорогущий пиджак, и чего-то там жалобно лепетал, тиская его волосы и лицо своими ручонками. - Джонси, я так скучал. Я так испугался, Джонси. Хочу домой. Забери меня отсюда. Джонси, а ты купишь мне тортик? А пироженку? Джонси, Джонси, Джонси… - Не переигрывай! – шепнул на ушко омежки альфа, скрипнув зубами, не забывая при этом улыбаться подозрительным копам и женщине из социальной службы. Тимми громко шмыгнул носом и ещё громче заголосил, давя на жалость и играя на публику. Приставучий репей так и висел на шее у альфы, играя роль любимого омежки, пострадавшего и натерпевшегося всяких страхов и ужасов. Только одна часть людей знала, кто есть кто. А Джон Барнс с сожалением отметил, что теперь представитель по правам омег будет следить за каждым его шагом. И роль жениха ему ещё не раз придётся сыграть. Хотя бы для вида. - Мелкий, заткнись! – раздражённо шикнул Джон так, чтоб его слышал только маленький прохвост. – Ты хоть представляешь, сколько ты теперь мне должен и что тебя ждёт? Тимми, вдыхая будоражащий запах альфы, тихо хихикнул, точно также в ответку на ухо альфе, чтобы только он слышал его. Маленький проказник решил поглумиться над грозным боссом мафии, пока тот бессилен был что-либо сделать. Он потёрся своим личиком о гладко выбритую щёку альфы, нежно поластившись, точно котёнок, и играя на публику во всеуслышание, невинно так залепетал, хлопая своими наглюче-бесстыжими глазёнками: - Джонси, а ты, правда, скучал по мне? Ну правда же скучал? Ну скажи? Правда-правда скучал? Ну скажи? Ну Джонси? Джо-он-си-и-и-и-и…