- Сынок, хватит спать, - кто-то настойчиво толкал меня в бок. Открывать глаза жутко не хотелось, было так тепло и уютно, что я вначале просто не двигался, потом толкнул лапой толкающий меня предмет:
- Ма, не хочу вставать!
- Давай, поднимайся, соня. Не хочешь познакомиться с братом и другими котятами?
Тут уж я резко распахнул глаза. Вот это да! Действительно, мне это очень хотелось. Я попытался двигаться – не получилось. Лапы будто не двигались. Ничего-ничего. Я встану. Сопя и пыхтя, я пытался встать, опять без результата. Вдруг чей-то холодный нос подтолкнул меня и я встал. Это было довольно болезненно, лапы не сгинались, но медленно, преодолевая неприятные ощущения, я ступил лапой на землю. Ух, какая же она была ледяная! Лапы мгновенно обожгло, я с визгом отскочил обратно на подстилку, вызывая смех у кого-то. Вот ничего смешного! Я попробовал ещё раз. Да, холодно, колит лапы, но я сделаю это. Шаг за шагом – я дошёл до другой подстилки, до следующей, и через некоторое время, спокойно шагал по земле. Она уже не была холодной, скорее всего, лапы привыкли. Вскоре я познакомился с котятами по имени Ледок и Тенекрылик, а так же с сереньким Медком, который смешно плюхнулся в маленький кустик вереска, рассмешив всех в палатке. Тут в Детскую занёсся жёлтый клубок меха.
- Привет, соня! – он с размаху толкнул меня головой в плечо, так, что я благополучно упал на бок, - я твой брат – Ветвёнок! Наконец, мне будет, с кем поиграть!
- Привет, - хмуро сказал я, - мне больно, вообще-то.
- Да ладно тебе! Пошли бить Ягодоуску! Я уже попробовал даже когти вып… - белая лапа шлёпнула брата по уху, так, что он подлетел.
- Ещё раз я услышу, что ты такое говоришь – будешь сидеть возле меня до самого посвящения! – прошипела Цветочница и за хвост притянула Ветвёнка к себе. Я с удовольствием заметил его обиженную мордашку.
- Потом тогда, - сказал брат, и одними губами добавил, - и за меня тоже побей.
Ветвёнок обречённо стал смотреть, как Цветочница вылизывает его.
- Мама, могу я выйти из палатки? – спросил я, подойдя к матери.
- Конечно, только ненадолго. И не отходи далеко, - ответила она и я радостно побежал к выходу, чувствуя на себе завистливый взгляд брата. Пусть помучается, мышеголовый.
Казалось, что я просто вылетел из палатки, и зря. Лапы снова обожгло холодом, земля была белой, какие-то хлопья валили с неба. Но моим глазам представилась невозможная картина – Лагерь, как называл его отец, был заполнен котами. Кто-то носил кроликов, кто-то отдыхал на слабом солнце, кто-то мурлыкал. Всё дышало жизнью и вознёй, что меня поразило. Я думал, что жизнь за пределами Детской была тихая, но всё оказалось наоборот. Я осторожно стал идти к огромному выступающему камню. Древоцап рассказывал, что это Скала Собраний. Всё мне казалось таким интересным и захватывающим, я впитывал в себя каждое мгновение, проведённое в этом заснеженном белом овраге. Ветер бил в морду, ледяной, но мне казалось, что это мне нипочём. Облазив весь Лагерь, я оказался весь в снегу. Он таял мгновенно, расплываясь мокрыми пятнами по шерсти. Тут я понял, что стало холодно. Растаявший снег превращался в сосульки, заливал глаза. Я побрёл в сторону Детской. Через некоторое время я понял, что до сих пор не пришёл к палатке. Вокруг не было Лагеря, не было вообще кого-либо. Просто пустынные холмы, занесённые снегом. Шагнув куда-то, я провалился. Хлопья лезли в рот, в глаза, в нос. Я пытался выбраться, всё дрожало от холода. Казалось, что я умру тут, с этом снежном и ледяном плену. Зубы стучали, колотила мелкая дрожь. Я слабыми движениями прокопал себе выход, но сил не было, я увидел затянутое серыми тучами небо, и мир неожиданно погас.
***
Почему теперь не холодно? И откуда этот свет, слепящий прямо через закрытые глаза? Всё тело ныло и болело, будто я пробежал очень много. Зубы больше не стучали, я приоткрыл глаза. Перед взором было чёрное пятно, вроде с чем-то белым. Чувствуя, как меня вынимают из снега. Как хорошо больше не быть в этом плену.
- Всё хорошо, малыш.
Кладут на мягкую шерсть, я прижимаюсь к ней всем телом. Так хочется спать… спать…
***
Тепло. Мне было наконец тепло, даже жарко. Казалось, что я парю в облаках.
- Он выживет, Верба? Что с ним? – чей-то встревоженный голос.
- Не могу ничего сказать. Его судьба в лапах Звёздного Племени.
- Я нашла его в снегу. Он почти не дышал, - раздаётся над ухом хрипловатое мурлыканье, такое ощущение, будто я уже слышал его где-то.
- Мой сынок, мой бедный сынок, - тихо говорят за моей спиной, лизнув в спину, вроде. Я не чувствую кончиков лап.
Где-то сверху ещё говорят, в голове гудит, но тепло проникает под шёрстку, будто гладит. Прижимаюсь к чьему-то пушистому меху и понимаю, как хорошо быть в этой душной Детской. Глаза слипаются, и я снова засыпаю.
