Любимый цветок Персефоны

Сколько времени можно провести за чашкой кофе в пустом ресторане? Четверть часа, полчаса, час или весь вечер? В зале не было часов, но когда Бьянки отправлялась на кухню за очередной порцией кофейной горечи вприкуску с приторно-сладкой халвой, стрелки черненого кухонного хронометра вели себя как старая нянька. Кухонные часы — суровый комендант всякой ресторанной крепости. Среди сияющих медью подносов-щитов и стальных пик-ножей они — главный рубеж обороны. Когда в кухню влетает заполошный официант и, перекрикивая треск масла в жаровнях, требует заказ, старший повар лишь кивнет почтительно на Их Превосходительство Часы, и атака захлебнется. Еще три, пять, пятнадцать минут… Извольте соблюдать технологию! Часы в «Арабеске» не такие. Ни разу черный Серхио не указывал на них официанту, не торопили они проворных поварят, не сверяли по этим часам карту блюда. Оттого характер часов испортился, как у старой девы, что знай, одергивает молодую синьорину. «Госпожа, уже поздно! Вам давно надлежит быть в постели. Приличные девушки должны спать в полночь!». Часы торопят Бьянки, грозят сухим пальцем минутной стрелки, но ей всё равно. Ещё одна чашка кофе — и снова в пустой зал, слушать дождь и греться у камелька. При мысли о постели в голове возникают отсыревшие простыни и холодный пол ванной. Нет, синьорина не хочет спать. Порою в цокот дождя вплетаются звуки-призраки. Назойливые мелодии и слова, которые не могут здесь звучать, но Бьянки их слышит. Слышит и ждет, когда же они обретут своего владельца. Она точно знает, что первым о его приходе сообщит колокольчик у двери. Но сейчас дверь заперта, и колокольчик будет молчать. Дзынь! Звук протянулся через зал серебряной струной. Не может быть. Наверное, за шелестом капель сон на мягких кошачьих лапах подкрался к ней. Ведь дверь заперта. Заперта?.. — Чаоссу! Так и есть. Бьянки уснула на подушках ресторанного зала и ей снится, что на пороге стоит мальчуган лет пяти под большим зеленым зонтом. Мальчик забавно-импозантен в черном костюме и шляпе, которую он тут же галантно снимает и кланяется хозяйке дома. Святая Дева Мария, настоящий итальянец! Сияет молочными зубами, глаза — черные маслины — лукаво блестят в зыбком свете камина, и Бьянки неудержимо расплывается в ответной улыбке. — Чем я могу служить юному синьору? — Чашку эспрессо, толику вашего времени и сухое местечко у огня! Фантастический гость деловито шагает вприпрыжку к высокой подушке, оставляя мокрые следы на персидских коврах китайского производства. Зонт его исчез, но зато на плечо вскарабкался невесть откуда уродливый зеленый хамелеон и косит глазами в разные стороны. Бьянки уже ничему не удивляется, она приносит из кухни блюдо с восточными сладостями и готовит крепкий кофе. Дети его не пьют, но во сне ведь бывает и не такое, верно?

***

— Отменный эспрессо! И даже не отравлен, — улыбнулся мальчик, отхлебывая убийственно-горький напиток. — А вот от печенья я воздержусь. Последнее печенье, испеченное для меня, разбило моё бедное сердце вдребезги. Да, на тысячу мелких осколков! Но это было давно и неправда, а значит, приступим к делу… Бьянки смотрела во все глаза на маленького чудака и не смела слова вставить в этот поток недетских мыслей, озвученных с детской непосредственностью. — Позвольте представиться: Реборн, лучший киллер Италии, а по некоторым сведениям — и всего мира. Конечно, вы обо мне слышали! Нет? Неужели ваш папенька не рассказывал, кто такой Реборн? Чаоссу, вот она — людская благодарность! Между прочим, именно ваш покорный слуга оказал вашему же папеньке одну маленькую услугу, которая вылилась в его большую семью! — Ты знаешь моего отца? — на «киллера» у Бьянки удивления уже не хватило. — Это он меня знает! А я больше не знаю и знать не хочу! — картинно надул губы Реборн. — Перейдем на «ты»? Отлично! Когда такие юные и прелестные синьорины говорят мне «вы», я чувствую себя старым, одиноким и несчастным. «Интересно знать, во сне от странных гостей остаются лужи?» — подумалось Бьянки. От всей комичной фигурки ночного пришельца валил пар, и он, заметив пристальный взгляд девушки, сокрушенно вздохнул: — Чаоссу! Сегодня Венеция не просто стоит на воде, она состоит из неё! Лужи по колено. Туфли погибли смертью храбрых, — произнес Реборн, стаскивая с ноги лаковый башмак. Мокрое пятно под ним сделалось еще выразительнее. — Быть может, горячего молока? — спросила Бьянки. Раз уж странный сон так реалистичен, малыш, чего доброго, простынет и заболеет! — О, нет! Молоко после обеда пьют только варвары и подлецы! К тому же, в обществе прелестной дамы… Но это всё пустяки! Я только попрошу еще эспрессо и буду краток. У меня есть работа для Ядовитого Скорпиона. И он улыбнулся, словно сделал хозяйке ресторана приятный сюрприз. Нет, такой сон Бьянки не желает видеть! Хватит и дня, она уже сыта по горло своим бесконечным ожиданием. Ядовитый Скорпион давно угодила в собственную ловушку, и только болезненная гордость не дает ей бросить начатое дело. Но это — днем. А ночью дайте Бьянки побыть человеком! — Я не знаю никакого Ядовитого Скорпиона. Ты что-то путаешь, малыш. Я сварю еще кофе и пойду к себе, а ты оставайся или уходи, как хочешь. Больше мне нечего тебе предложить. — Не знаешь Ядовитого Скорпиона? — разочарованно протянул Реборн. — Хм-м! Придется мне немного рассказать об этой замечательной девушке. Быть может, ты просто забыла?..