Любимый цветок Персефоны

Бьянки была на ногах уже с рассветом. Ожидание чего-то нового в ее странной анабиозной жизни-западне щекотало под ложечкой и гнало сон. Так в раннем детстве она просыпалась в свой День рождения, предвкушая подарки, гостей и торт. Теперь Бьянки забывала об этих днях. С уходом Ромео жизнь застыла, как бабочка в янтаре, и ее уже не касались такие мелочи, как собственный возраст. Из зеркала смотрела все еще юная синьорина, если же Бьянки выходила на прогулку ясными летними вечерами, мужчины провожали ее взглядами. Впрочем, только туристы. Местные кавалеры знали, что пялиться на молчаливую девушку с черным скорпионом на плече — дурной тон. Или — дурной знак?.. Бьянки не знала, куда девались навязчивые ухажеры. По крайней мере, ни один из них не сохранился в памяти Ядовитого Скорпиона. Над водой канала под окном клубился густой туман. Раньше Бьянки спала в эти часы, и теперь, очутившись в той точке циферблата, которую можно назвать «С петухами», немного растерялась. Куда девать такую прорву времени? «Арабеска» открывается в десять утра, Серхио со своими лоботрясами приходит в восемь. А сейчас только начало шестого. «Что-то должно случиться!» — мысль прозвучала так отчетливо, словно ее произнес звонкий голос за плечом. Распахнув гардероб, девушка перебрала десяток плечиков с одеждой. Тогда, два года назад, она прилетела в Венецию с одним маленьким чемоданчиком, и почти не нуждалась в обновках. Сшиты были на заказ пять костюмов для официантки-пэри, куплена курточка с меховым капюшоном на зиму. Вот и все. Мода проходила мимо, не задевая Бьянки своими шелками и перьями. Пальцы бездумно пересчитывали одежные вешалки: раз, два, три… раз, два, три… раз, два… Два. Счет не мог окончиться на двух! Вешалок ведь десять. Трижды три плюс один. Вешалки были куплены в наборе. И теперь, присмотревшись, Бьянки заметила, что та, одиннадцатая, не черная, а серебристая. Она затесалась между курткой и пушистым халатом, и что за вещь держала — было не видно. «Откуда она здесь?» — на миг ей стало страшно. Пусть у Венеции и нечего предъявить Ядовитому Скорпиону, но если в дом киллера начинают проникать посторонние вещи, — жди беды! Потом Бьянки выдохнула и даже немного разозлилась. «Вы хотите пошутить? Валяйте, посмеемся вместе!» — и резко дернула серебристое плечико, словно клинок из ножен. И чуть не упала. Вешалка держала на тонких атласных бретелях платье, которого у Бьянки никогда не было. Зеленое, как листок оливы, шелковое, текущее сквозь пальцы… И профессиональная интуиция подсказывала, что здесь нет ни насмешки, ни злого умысла. А еще, что платье ей к лицу. Лучи молодого солнца вызолотили комнатку над каналом. Там у зеркала вертелась девушка, похожая на розовую орхидею в зеленых тенях тропического леса. Красивая, ядовитая, растущая между небом и землей на мертвом дереве. В окно стукнул мелкий камешек. Раз, другой… Бьянки не сразу поняла, откуда стук, ошеломленная своей находкой. А когда распахнула окно и посмотрела вниз, то сначала увидела охапку синих цветов, затем черную шляпу, а потом уж — всего Реборна. — Чаоссу! Ты нашла его? — спросил малыш серьезно. — Да! Оно прекрасно, — улыбнулась Бьянки. И сразу стало ясно, что ей еще нет даже двадцати, что жизнь продолжается, а Реборн под прикрытием букета — чертовски мило выглядит. — Ты поднимешься? Я открою дверь парадного!.. — крикнула она, и скрылась из виду. — Хм-м-м… Как мало нужно женщине для счастья. Да, Леон? Но теперь я вполне могу рассчитывать на кофе и свидание в Опере! Там идет «Дон Жуан», а еще — работает мэтр Роберто. Он довольно вздорный старик, но перед чарами нашей протеже не устоит! Хамелеон покосился на хозяина, превратился в зеленую бутоньерку, и перебрался на лацкан пиджака. — Чаоссу! Именно то, что нужно. Запомни эту форму, — кивнул Реборн и направился к двери «Арабески», когда щелкнул ее замок.

***

— Как ты можешь догадаться, мы должны выйти в свет, — заявил малыш, пригубив свой заслуженный эспрессо. Бьянки все еще была в дареном платье, в руках она сжимала букет центурий, и взгляд ее выдавал некоторое ошаление. Значит, без подробных инструкций не обойтись. — Сегодня «Арабеска» примет необычного посетителя. Он — служащий Венецианской Оперы, знает толк в еде, и может привести в твою ловушку любого клиента. В том числе, и Ромео. Понимаешь? Твой ресторан обязан ему понравиться. — Мы сделаем все по высшему разряду, — кивнула девушка. — Нет, не сделаете. Когда ты обновляла провизию? Вы с Серхио и вправду думаете, что баранья ляжка, три месяца провалявшаяся в вечной мерзлоте, похожа на свежее мясо? Чаоссу, где ты вообще нашла такого лентяя-шефа?! — Он сам пришел. — Вот то-то и оно! Полезные люди сами не приходят, их долго ищут и нанимают за большие деньги, — заявил бесспорно полезный самозванец. — Сейчас ровно шесть. Если ты приведешь себя в надлежащий вид за полчаса, мы отправимся на главный рынок. В семь утра в деликатесных рядах можно найти очень вкусные вещи. Ну же? — Я буду готова через двадцать минут, — ответила Бьянки и, все еще улыбаясь, скрылась на втором этаже. — А она — неплохая напарница, как ты думаешь? — спросил Реборн хамелеона. Леон промолчал. Он не любил конкурентов. Наверху что-то грохнуло и разбилось, по ресторану распространился резкий запах парфюмерии. — Женщины!.. Кажется, цветы были лишними.