***
Мэтр Роберто ждал своего заказа с олимпийским спокойствием. По крайней мере, он был достаточно мудр, чтобы ничем не выдавать той тихой-тихой паники, которая дисциплинированно подтачивала его изнутри. Сердце получило свою дозу нитроглицерина, его постоянные подопечные были готовы к выходу, Анна еще не приходила. Реборна всё не было. Мэтр ждал и улыбался сам себе, понемногу вживаясь в шкуру преступного соблазнителя. Без десяти девять в гримерку заглянул классический гондольер с тусклой рожей пройдохи Моретти. Он с немым поклоном протянул мэтру белый пакет с логотипом популярной косметической фирмы. В пакете обнаружилась маленькая коробочка белой пудры и флакон спрея, а также красивая роза, пропитанная консервантом. Лепестки были бархатистыми на ощупь, чуть душистыми, и мертвыми, как насекомое в прибалтийском янтаре. Вечная красота! Старый мастер не глядя взял одну из своих пудрениц и легко смешал ее содержимое с наркотическим порошком. В коридоре раздались торопливые шаги и знакомый голос. Ах, Анна!.. «В первом же отделении напьюсь! Если эта затея провалится, пусть все сочтут меня пьяным старым дураком, но не влюбленным старым дураком» — решил мэтр.***
— Что изволит синьорина? — спросил бармен у бледной девушки с удивительными волосами цвета чайной розы. Прежде, чем она ответила, малыш в черном костюме и (Дева Мария, вот так франт!) с желтой пустышкой поверх галстука запрыгнул на высокий табурет у стойки и деловито раскрыл меню. — Бокал красного вина, два эспрессо, сырную тарелку, тартинки с копченой рыбой и ореховое мороженое. На дальний столик. Если придет мэтр Роберто, скажите, что Реборн ждет его. Буфетчик чуть растерялся, но крохотный заказчик бросил на него строгий взгляд, и мужчина как-то сразу понял, что вопросы здесь задает клиент, и что ждать он не любит. — Могу посоветовать превосходный мускат… — Подавайте! Бьянки, идем, тебе лучше присесть на удобный стул!.. Фантастическая парочка заняла угловой столик, где как раз любил отдыхать и сам старый гример Роберто. Видимо, они и впрямь были знакомы. — Прости, Реборн, мне жаль, что ты возишься со мной, пока идет выступление, — виновато произнесла девушка, когда им подали вино, кофе и закуски. — Глупости! Я эту оперу слышал уже раз тридцать, а артисты всё стареют год от года. Сюда вообще стоило идти только ради того, чтобы взглянуть на результат твоей работы, — весело подмигнул маленький киллер, утаскивая с блюда корзиночку с рыбой и пришлепывая ее ломтиком сыра. — Ешь! Я достаточно насмотрелся на молодых синьорин, изнуряющих себя голодом. И думаю, ты должна понимать, что нас с тобою ноги кормят. Нельзя плохо обращаться со своим телом. — Да, я знаю. Просто как-то забыла сегодня поесть. — Чаоссу! Пообещай, что больше не будешь так трястись перед миссией, иначе я откажусь от такой никчемной напарницы, — погрозил он пальцем. — Ты ведь хочешь лично встретиться с Ромео? — Конечно! И не вздумай становиться у меня на пути, — вскинула взгляд девушка, а в глубине ее глаз зажглись опасные огоньки. — Такая Бьянки мне больше нравится, — кивнул Реборн и на всякий случай отодвинул свою чашку подальше от руки Ядовитого Скорпиона. Бьянки напрасно боялась, что еда не пойдет ей впрок. Как видно, Реборн знал толк в блюющих с голоду синьоринах, и с каждым глотком девушка приходила в себя. «Что бы я без тебя делала, Реборн? Герой-спаситель, жаль только, ростом не вышел» — подумала она и улыбнулась чуть печальнее, чем сама от себя ожидала.***
— Ум-м-м! Паоло, коньяку! — раздался от бара гулкий голос мэтра. — О, я ждал его… Благодарю! Мэтр Роберто был всё таким же краснолицым и вальяжным, каким Бьянки увидела его в «Арабеске», но сейчас он шагал к их столику пружинистой походкой человека, поставившего целое состояние на фаворита скачек. Старик не верил в себя, но верил в Фортуну и в мастерство профессионалов. — Рад приветствовать вас в моем храме, — с достоинством поклонился он Реборну, пощекотал усами руку девушки. — «Дон Жуан» вам не столь интересен? — Нет-нет, мы поднимемся в ложу, но только услышав новости от вас, — заверила Бьянки. Старик вздохнул, прижал палец к губам, призывая к секретности, и сделал неопределенный жест рукой, как бы говоря «На всё воля Божья», хотя быть уверенным в небесных санкциях на соблазнение никогда нельзя наверняка. Скорее, даже наоборот, на что указывала судьба того самого Наказанного Развратника из оперы Моцарта. Но в такую судьбу Роберто не верил. — Карлос в роли Оттавио уже не собирает аншлага. Годы, годы… Но в среду мы даем «Кармен», там будет исполнять партию Тореадора наша восходящая звезда. Юноша малоизвестен, но подает большие надежды! Вы навестите старого Роберто еще раз? — Непременно, — заверил Реборн. — Особенно хотелось бы увидеть и другого вашего гостя, синьора Скарапекья, — добавил он, поймав вопросительный взгляд Бьянки. — Он также приглашен мной. Молодой Ромео уже два года не был в Венеции, а я и не заметил, как они пролетели. Наверное, мои часы спешат с каждым днем все сильнее. — Два года? — переспросила девушка. — Вы не ошибаетесь? — Я не могу ошибиться, он был на премьере «Ромео и Джульетты» ровно два года тому, когда Анна стала нашей примой. Это совершенно точно! И тогда же пропал куда-то так внезапно… Ох, какая досада, позвольте мне!.. С этими словами он протянул чистую салфетку Бьянки, а та не сразу сообразила, что бокал в ее пальцах треснул, а по руке течет кровь. Кусочек стекла отскочил на платье, она бездумно сняла его, запачкав светлую ткань на груди. И только тогда поняла, что испортила свой наряд. — Ах, вот это досада! Я вас оставлю ненадолго… Может быть, еще можно поправить это… Мэтр выдернул из петлицы своего костюма кремовую розу, заготовленную для примы Анны, и торопливо вручил девушке. — Если вы и отмоете кровь, мокрое пятно останется. Увы, я не могу вас пригласить в мою гримерную… — Не стоит беспокоиться, ничего страшного! — заверила Бьянки и торопливо удалилась, крепко сжимая кулак. Реборн проводил ее пристальным взглядом и обернулся к мэтру. — А вы этот цветок уже обработали? — Что? Нет, кажется, еще не успел… — Чаоссу! «Кажется»?! Будьте внимательнее. Иначе я уже ни за что не ручаюсь! — строго предупредил маленький киллер.