***
Снилось Реборну что-то тяжелое, он всё догонял на темных улицах какого-то города девушку в белом платье, а когда догнал, понял, что это его невеста, сбежавшая из-под венца, и что на самом деле она уже давно мертвая. А под ногами были могильные плиты с именами его жертв (он точно знал это), и киллер всё пытался найти ее имя на этих плитах, но надписи были на незнакомом языке, какие-то пиктограммы, что ли… Проснулся он от тревожного шипения Леона. Внизу кто-то был, Реборн слышал шаги как минимум двоих людей, а запах синих центурий, стоявших в вазе на подоконнике, бил в ноздри на редкость сильно и тревожно. Бьянки крепко спала, прижав во сне рукой своего малорослого защитника. Хамелеон привычно трансформировался в пистолет, лег в ладонь шероховатой рукояткой, а его хозяин выскользнул из объятий Ядовитого Скорпиона. Беззвучно пересек спальню и выкатился на лестницу, выставив оружие впереди себя, как делают эти смешные американские копы в фильмах. — Чаоссу! Незваные гости обернулись на оклик, оценили героическую позу, но оказались вовсе не теми, кого стоило бы пришить за незаконное вторжение. Один из них — отец Бьянки, хмуро разглядывающий киллера сквозь клубы табачного дыма, а другой — повар Серхио, косящийся на Реборна немного виновато и заискивающе. — Чем я обязан столь раннему вашему визиту, синьор? — Моя дочь не ночевала дома, я был обеспокоен. Кроме того, до меня дошли странные слухи… Кхм! И не потрудитесь ли вы объяснить, почему вышли из ее комнаты в таком виде? Я, конечно, не сомневаюсь в профессионализме Реборна, но спать с Бьянки я вас не просил. — Мой дон, делайте поправку на возраст! Я проклят, но невинен, как младенец, — подмигнул киллер довольно фамильярно и ловко скатился по перилам, шлепнув босыми пятками при приземлении. — Я не знал, что вы знакомы с Серхио. — Он — мой подчиненный, но Бьянки об этом знать необязательно. — Так я и знал! Хороших поваров в Венеции невозможно найти по объявлению, — ухмыльнулся Реборн, а Серхио так и не понял, то ли его огульно записали в плохие повара, то ли раскритиковали его легенду о найме. — Серхио, завтрак и кофе, — распорядился тем временем строгий родитель и снова обернулся к маленькому киллеру. — Как продвигается дело? — В среду я покажу ей Ромео, в четверг она его убьет, а в пятницу я смогу с чистой совестью забрать свой гонорар. — Кхм… А что вы скажете, если я сделаю вам небольшой презент? — Вы хотите продлить наше сотрудничество? — угадал Реборн. — Я знаю, как профессионал, Бьянки далека от идеала, но с вами она расцветает на глазах. Домик на берегу Адриатического моря — достойная плата за ее стажировку в паре с Реборном? Греция в бархатный сезон — не худшее место. — А что станет с ее репутацией? — лукаво уточнил он, уже оценив предложение, как весьма занятное. — Святая Дева Мария! Пусть лучше она будет считаться любовницей Реборна, чем сходит с ума по давно почившему выродку, который разбил ее сердце! — Чаоссу! Я целиком «за»! Надеюсь, в том греческом домике найдется кухарка? — Разумеется. Она не проснулась? — кивком указал гость на второй этаж. — Я напрасно пришел сюда, но сердце, неспокойное отцовское сердце… В гостиной показался повар с подносом, но его дон отмахнулся от кофе и хлебцев, коротко попрощался с Реборном и вышел, оставив после себя резкий запах дыма. Реборн забрал свою чашку эспрессо и распахнул окно. На подоконник упали первые крупные капли. Над Венецией снова шел дождь.***
Серхио выглянул из окна кухни, проводил взглядом хозяина, посмотрел на небо и сердито цокнул языком. Тучи нависали над крышами серыми бурдюками и уже начинали протекать. В дождь к ним никто не ходит, а значит, день снова будет скучен, как засада на караванной тропе. Если бы не глупая легенда, он мог бы скучать на кухне с бутылкой вина, но госпожа хотела нанять повара-мусульманина, а значит, Серхио будет самым правоверным на пару миль вокруг. Еще чернокожий повар побаивался Реборна. Он знал, что всё сделал правильно, тем не менее, в душе ворочался колючий комок вины и царапал нутро Серхио. Да и какой телохранитель поступил бы иначе на его месте? Сколько раз он убирал ненужных ухажеров, преследовавших Бьянки, а она даже не догадывалась, что прецедент имел место быть! Сколько ночей Серхио, не смыкая глаз, проводил у окна в своей комнате, которая была точно напротив комнаты госпожи (только через канал перебраться), чтобы быть уверенным: с синьориной всё хорошо. Насколько вообще понятие «хорошо» применимо к Бьянки. Если бы кто-то спросил мнения черного Серхио, он бы посоветовал, во-первых, направить синьорину на нормальное лечение, а не в этот ее Крестовый поход на паранойю. Во-вторых, не усложнять жизнь простому телохранителю, а поселить его как можно ближе, чтобы не было потом мучительно больно. Особенно — отцовскому сердцу! Да. А в-третьих… А в-третьих, мнение Серхио никого не интересовало. Черный повар тяжко вздохнул, от нечего делать протер и без того чистый котел для плова, и постарался не думать о вине.