Охота на демона.

Ветви деревьев в темноте были так похожи на кривые лапы чудовищ, но Сехун чувствовал непередаваемое спокойствие. Еще полчаса назад он воровато оглядывался в темных коридорах неприветливой цитадели в поисках существа, что погрызло чужие глотки. Конечно, он знал, что это за чудище, но предпочитал не думать. Ведь шкатулка осталась у мерзкого старика. Сехун надеялся, что она осталась у него. Вместе с тем, что хранила внутри, будто это зверюга с когтями или что-то менее опасное. В домике дяди горел свет, но мужчина не ужинал, а разгребал свои старые изобретения. Ужин Сехуна остывал на столе. И только сейчас мальчишка понял, насколько он голоден. - Умойся, - не глядя на племянника, произнес дядя, вертя странную стальную коробочку в своих руках. – Все лицо в крови. Точно, вспомнил Сехун, командующий разбил ему нос, если не сломал. В зеркале Сехун не увидел синюшности, значит точно не сломал, хотя вполне мог. В зеркале Сехун увидел насколько он бледен и худ, хотя обычно не жаловался на свое тело и здоровье. Видимо, чудовище из сказок или ада слишком сильно достало его за двое суток. - Я пойду спать, дядя, спокойной ночи, - сказал парень, поужинав, и отправился наверх. Утро наступило как-то слишком неожиданно и довольно-таки больно: чья-то рука схватила Сехуна за шкирку и выбросила из кровати. Парень успел напридумывать себе всяких зверюг и приспешников Сатаны, следы зубов которых он видел на шее стражи, но это оказался всего лишь Крис – один из головорезов группировки, в которую когда-то звали Сехуна. Всего лишь, с облегчение подумал Се, подбирая под себя ноги и собираясь высказать квадратному во все стороны нахалу, что он думает насчет него и его «обожаемого» босса, но рука Криса оказалась бесцеремонной и потащила Сехуна вниз, не дав даже собраться. - Он ждет тебя, - пробасил Крис. – Срочно. Иногда Сехун удивлялся тупоголовости некоторых подчиненных «Бестии» - так кликали себя местные отморозки, подчиняясь щупленькому на вид пареньку, от хитрой улыбки которого кровь стыла в жилах. Если он сказал «срочно», то не стоило воспринимать это слово всерьез, можно было бы дать Сехуну несколько минут на сборы. Но Крис был упрямым, и остановил его только дядя у самого выхода, преграждая пусть. - Крис, дай ему собраться. Дядю Крис очень уважал, поэтому отпустил Сехуна, и тот от неожиданности свалился на пол, чертыхаясь от такой бесцеремонности. - Идем на кухню, я сделаю тебе кофе. Дядя был прост, именно поэтому Сехун его уважал. Он и еще полдеревни, включая Бестий из леса, которые выстроили себе там лагерь. Для дяди было нормально, что в его доме ходят бандиты или патруль, он со всеми имел хорошие отношения. Все-таки дядя и имел авторитет, но Крис ждать не любил, особенно когда дело касалось приказов обожаемого им босса. Поэтому Сехун собрался в мгновенье, умываясь холодной водой и закусив бутерброд напоследок. - Уж я твоей рыжей бестии все выскажу, - тихо пожаловался Сехун, когда они отошли от дома, но затих – Крис рыкнул возле его уха. А проблем Сехуну не хотелось. Хотелось спать и спросить главаря Бестий, что ему надо от простого воришки. - Сехунни! Ты пришел! Сехун поморщился, потому что вся немаленькая компания Бестий, сидевшая в пабе, что и принадлежал главарю банды, обратила на него внимание при входе. Внимание Сехун не любил, а главу Бестий – еще больше. Со второго этажа ему активно махал мальчонка. Можно было подумать: что делает ребенок среди отморозков и уголовников? Ответ был предельно прост: это был их главарь – Рыжая Лисица Ким Минсок. Ростом он не удался, был практически на голову ниже Сехуна и на две – всех своих подчиненных. Но удар имел сильный, реакцию – быструю, а методы решения проблем – жестокими. - Рад тебя видеть, Сехун! – радостно улыбнулся Минсок, когда Крис грубо толкнул воришку к лестнице. – Идем, здесь слишком много ушей… Он улыбался. И улыбка его ни к чему хорошему обычно не проводила. Пока они шли по темным коридорам-лабиринтам (паб имел много секретов), Минсок что-то болтал, а Сехун только поддакивал. С каждым шагом ему становилось все страшнее. В комнате, куда они пришли, горел только камин. На диване кто-то сидел и с явной любовью точил нож – хороший такой охотничий нож. - Присаживайся, не стесняйся. Сехуну хотелось залезть в камин, лишь бы не подсаживаться к странному парню, глаза которого в свете горели странным бешеным огоньком, но взгляд смотрел в никуда, сквозь Сехуна. Крис толкнул его на тот же диван и сел рядом. Сехун понял – он в западне, особенно когда Минсок развалился в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Быть независимым от группировки – это хорошо, а быть на их мушке – не очень, думалось воришке. - Ты вчера был в тюрьме? – серьезно спросил Минсок, и вся его детская непосредственность разбилась тонким фарфоровым стеклом прямо под ногами Сехуна. – Сбежал? Сехун кивнул. В горле стало неожиданно сухо. Он даже передумал жаловаться на грубое отношение. Хотелось тихо свалить. Но, будто прочитав его мысли, тяжелая рука Криса легла на его плечо, а с другой стороны он почувствовал тонкое лезвие возле своей шеи. - Кто тебе помогал сбежать? – задал вполне ожидаемый вопрос Минсок. Знает, подумал Сехун, знает про перегрызенные глотки охраны, так быстро… - Я-я не знаю, - соврал Сехун, а внутри все похолодело. Он чувствовал страх, чувствовал, что при неверном ответе Минсок и его подчиненные последуют примеру охраны. И на Сехуна начнется настоящая охота. - Врешь, - прошипел незнакомый парень слева, обжигая щеку горячим дыханием. Его голос был сладок, как яд, а клыки остры, как лезвие ножа. - Я правда не вру. Я его не видел. Минсок не верил – Сехун это понимал. Он молился богам, чтобы шкатулки не было при нем, потому что понимал – от нее было не так просто избавиться. - Крис, проверь его рюкзак. Сопротивляться было бесполезно – Крис вырвал сумку и вывалил содержимое на ковер. Шкатулка с глухим стуком покатилась по деревянному полу. Сехун понял, что пропал, потому что Минсок знал – эта шкатулка даст ответы на все вопросы. Если он сможет её открыть. Шкатулку Минсок повертел в пальцах, проводя подушечками по золотым надписям, нахмурился и попытался открыть. Но простой замочек не поддавался, как бы Минсок не старался. - Мне открыть, босс? – хриплым голосом спросил Крис. - Нет, у тебя тоже не получится. Её сможет открыть только настоящий хозяин, - и протянул Сехуну. В горле у воришки все пересохло. Где-то он уже слышал это холодящее душу слово – «хозяин». Меньше всего на свете Сехуну хотелось открыть шкатулку. Но холодное лезвие возле горла убеждало в обратном. Замочек послушно щелкнул под дрожащими пальцами. В глазах Минсока читалось любопытство, которого никто никогда не видел ранее, ведь Рыжая Лисица был спокоен и равнодушен. - Сакура, - нежный голос парня разрезал тишину. В шкатулке лежала веточка сакуры, будто её только что сорвали. Но внутри Сехуна все сжалось от страха. Он-то помнил, что никто не мог открыть эту шкатулку, а последний раз он видел её сутки назад в руках старика. Не могло в его жизни появится три абсолютно одинаковые шкатулки! - Это послание. Сакура обозначает верность самурая своему хозяину. Слово «хозяин» вызывало рвоту. Сехун чувствовал страх и абсолютную беспомощность. Но Минсок был спокоен: - Ты скажешь мне, кто убил двадцать человек охраны? Сехун решил соврать: - Я. Я это сделал. Только бы главарь Бестий снова не произнес это слово. - То есть, ты хочешь мне сказать, что перегрыз глотку двум десяткам людей? Каждый из которых физически сильнее тебя раза в три? Сехун кивнул, роняя шкатулку на пол вместе с цветком. Сакура выпала на ковер и тут же завяла. А воришка почувствовал обиду. Внутри себя. Но она не была его. Внутри была чужая обида. Того самого существа, что оставило следы своих зубов на шее двух десятков человек. - Я убил их. Я зверь. Тишина напрягала, даже теплота камина не могла унять дрожь Сехуна. Он даже на секунду подумал, чтобы вырвать нож из рук странного паренька и вонзить себе в сердце, но тонкие пальцы так крепко держали оружие. Да и кто бы ему позволил… Рыжая Лисица громко засмеялся в голос, стирая с лица воображаемые слезы. Ему смешно, ухмылялся Сехун про себя. А Сехуну почему-то от страха все внутренности свернуло. Он боялся того, что никогда бы не причинило ему боль. - Сехунни! Что ты такое говоришь! Зачем наговариваешь на себя. Но! Предположим, я поверю тебе. Тогда просто скажи, откуда ты взял столь чудесную шкатулку? - В поместье Кимов. Я забрался туда по просьбе одного старика. - Из-за него тебя схватил командующий, - понимающе закивал Минсок. – Сколько старик обещал тебе за работу? - Двести золотых. - Многовато для старой шкатулки, не думаешь? – ухмыльнулся глава Бестий. – Он приказал не открывать её, не так ли? Сехун кивнул, кусая губы и разглядывая в полутьме надписи на испортившей его жизнь шкатулке. - Но ты открыл… - … Открыл. - Скажешь мне, кого ты увидел? – Минсок знал. Минсок ждал ответа. - Я не видел его, я сбежал. Я испугался и сбежал… - А на следующий день ты обнаружил шкатулку в своем рюкзаке и решил отдать её старику. Так все было? Сехуна начало трясти еще сильнее. Рыжая Лисица будто смотрел сквозь него, глаза у него были такими добрыми, но все равно пугающими. Будто он знал что-то… Что-то о том, кто называл Сехуна хозяином. От воспоминаний бросило в дрожь. - Все-таки ты не хочешь знать, что за зверюшка вытащила тебя из тюрьмы, - по-доброму ухмыльнулся главарь. – Ты трусишка, Сехунни. Сехун был готов это признать с полным поражением! Он даже хотел отдать Минсоку шкатулку и все её тайны, но внутри что-то предупреждающе зарычало даже страшнее, чем Крис над его ухом, и все мысли испарились. - Я никогда не встречал такое раньше, но был наслышан. Такие шкатулки просто бесценны. Сами по себе они обычный хлам, но тот, кто разрушает кровавую печать, открыв шкатулку, обретает власть. Над демоном, Сехун. Сехун вздрогнул и опустил голову. - Мне говорили, - продолжил Минсок, - что такие вещицы скрывают разных существ. Они могут быть бутылками, склянками, банкам, шкатулками, сундуками… Но их называют просто – «охота на демона». Демон имеет много хозяев. Он даже может их убить, если ему не понравится. Как произошло это с семьей Ким. Поэтому «охота на демона» так мало пользуется спросом, но кто-то, как тот старик, хотел испытать судьбу. Я просто хочу сказать, Сехун, в тех историях, что мне рассказывали, демон еще никогда не признавал хозяина и уж тем более не защищал его. Чаща внутри Сехуна переполнилась. Он схватил несчастную шкатулку и бросил её в камин, зарычав от досады. Ему не нужен был демон, не нужна была чья-то сила. Он боялся и ненавидел того, кто назвал его хозяином. И дело было не в первом впечатлении. Сехун просто пылал ненавистью. - Нет! Нет! Нет! Убей меня, чертов демон, но я не хочу быть ни твоим хозяином, никем! Я хочу жить, как раньше! – заорал Сехун и рухнул обратно на диван, захлебываясь слезами. - Бесполезно рвать глотку. Ты совершил ошибку и должен отплатить. Но лично я не вижу ничего плохого в том, что у тебя есть демон на побегушках, - ухмыльнулся Минсок. – Ты можешь стать богатым, Сехун! Люди имеют особенность умирать, и никто другой не будет тебе так предан, как гость из Преисподней. Так что наслаждайся этим… Этим было невозможно наслаждаться, думал Сехун, возвращаясь домой по темной тропинке. В пабе началась самая пьянка, когда он вышел из кабинета главаря и немного задержался у барной стойки, запить чувства, бурлящие в нем. Дяде точно не понравится, что он пьян. Дядя считал пьянство признаком трусости мужчины, а трусов дядя не любил еще больше, чем тех, кто распускал слюни. А Сехун был самым настоящим трусом. Пожалуй, он бы назвал себя главным трусом Вселенной. Он боялся демона, который теперь, кажется, был его частью. Демон никак не выдавал себя конкретно сейчас, но воришка чувствовал тяжесть в груди. Признак того, что теперь у него две души. А две души были слишком тяжелы для такого щуплого тела, как у Сехуна. Лежа в кровати, Сехун глядел в потолок. Дядя уже спал. Храпел так громко за стеной, что заснуть никак не удавалось. - Знаешь, что, демон. Лучше тебе никогда не появляться передо мной. Либо убей меня прямо сейчас, либо сиди там тихо и не высовывайся. Можешь тешить свое самолюбие тем, что я тебя боюсь. Можешь даже всему миру растрепать об этом… Сехун неожиданно замолк, чувствуя кошачье урчание. Он даже напряг слух – кошек в доме не было, у дяди была аллергия, но это бы он ни с чем другим не спутал. Кто-то урчал. Совсем близко и так приятно, что даже дядя перестал храпеть и Сехун убаюкался этим урчанием, засыпая крепким сном и чувствуя себя в полной безопасности.