Аддамсы в Хогвартсе

Эйлин вздохнула полной грудью и потянулась. Протерев покрасневшее лицо мокрой тряпкой, она безжизненно упала на стул. Кости трещали, мышцы гудели от проделанной работы. В углу в деревянном тазу плескалось бельё, потом само выжималось и летело во двор через открытое окно, дабы развесить себя на натянутой верёвке; в раковине щётка старательно пыталась отмыть пригоревшую еду в сковородке под струёй воды, льющейся из перевёрнутой бутылки, где вода никогда не заканчивается; под столом нож ловко счищал с картошки кожуру, не пропуская и вырезая гнилые места; метла плавно проплывала меж стола и пары стульев, выметая всю пыль на улицу через дверь. Пускай Эйлин не мыла посуду, не стирала, не готовила и не прибралась, но зато она целый день провела с мужем в саду за борьбой с гномами. Благодаря этим негодяям загнулась яблоня и не взошёл горох. Тобиас остался на поле боя, а потому Эйлин, переведя дух, собиралась принести ему стакан тыквенного сока. Женщина встала со стула, но резкий хлопок и последовавшая за ним волна вновь усадили её на стул. Дом содрогнулся, и за стеной, в комнате, где находилась спальная Эйлин и Тобиаса, послышались голоса. Женщина слышала их хорошо, так как стены были тонкие, да и вообще, лачужка была уже вся изъедена паразитами и в каждой стене было, как минимум, по дыре. - Мы прибыли! - Дорогой, мы немного промахнулись? - Тише, дорогая, я не мог промахнуться. - Уж больно эта комнатка напоминает магловское убежище. - Бабуля, прояви уважение. - Так, дети, улыбаемся и приветствуем хозяев дома. Эйлин прибывала в каком-то потерянном состоянии. Она так и не могла понять, что это за хлопок, что это за голоса. Послышался стук из спальни, и дверь отворилась. Первым вышел Гомес в полосатом костюме. Его выпученные глазки блистали невероятным счастьем и радостью, пышные усы приподнялись из-за широкой улыбки, в левой руке он держал сигару. - Эйлин! Рад тебя видеть. Ты всё так же прекрасна. За руку Гомес вёл Мортишию. Его супруга облачилась в чёрное облегающее платье с глубоким вырезом на груди и свисающим рукавом. Его подол расплывался по полу словно корни деревьев, из-за чего складывалось впечатление, будто у неё и вовсе нет ног. Чёрные прямые локоны тянулись до локтей и сливались с платьем. Кожа её была бледной, благодаря чему тёмные глаза, сочные алые губы, острые скулы ярко выделялись, и всё внимание привлекало красивое готическое лицо. - Наше семейство приветствует тебя. Дети, поздоровайтесь с тётей Эйлин. Вперед вышли Пагсли и Венсди. Пагсли - полненький мальчик с наливными щёчками в чёрно-белой полосатой футболке и шортах. Его тяжёлый взгляд исподлобья и напряжённая поза выражали полное недоверие к новой знакомой. Эйлин не могла отвести от него взгляда, опасаясь, что он тут же набросится на неё. Но пересилив себя, она перевела взгляд на сестру мальчика. Венсди - бледная, на вид хрупкая, с двумя косичками девочка смотрела на тётушку с азартом, а её полуулыбка сулила беду. - Здравствуйте, — загробным голосом прошептали дети. Пока младшие из Аддамсов представлялись, старейшина этой семьи уже сражалась с ножом, который чистил картошку. Она достала свой мясной тесак и пыталась отогнать эту зубочистку от мешка с овощами, так как хотела показать ей, как надо обращаться с картофелиной. Её взлохмаченная пышная грива, вечно стоящая торчком (будто не перестают бить током) забавно подпрыгивала вместе со старушкой, которая, похоже, загнала несчастный столовый прибор в угол. Складывалось впечатление, что в этой пожилой сморщенной горбатой даме больше энергии и силы, чем в молодых ребятишках, упорно буравивших тётушку Эйлин взглядом. При этом она злобно хихикала, выставляя свои гнилые зубы напоказ. Дядюшка Фестер чуть не сбил с ног Мортишию и Гомеса, выбегая из спальни, дабы помочь старушке. Лысый, лопоухий, с выпученными глазами, он был широкоплеч и массивен, пускай и среднего роста. - А это наша Бабуля и Фестер Аддамс — мой брат, — учтиво представил остальных Гомес. Эйлин медленно поднялась со стула, опираясь о его спинку. Женщина смотрела на родственников в недоумении. Её густые брови поползли на лоб, образуя две глубокие морщины. - Вы... – прошипела себе под нос Эйлин. - Кажется, нам не рады, — шепнула Мортишия мужу на ушко. - Глупости. Гомес, всё так же лучезарно улыбаясь, подошёл к сестре. Когда он взял её за руку, женщина вздрогнула. - Прости нас. Обещаем почаще к тебе заглядывать. Из открытого окна показалось запачканное землёй лицо. Тобиас походил на рыбу, лежащую на камне под солнцем. От удивления ему стало не хватать воздуха, и он пытался набрать в лёгкие как можно больше кислорода, иногда дёргая плечом. Тобиас Снейп никогда не любил семью Эйлин. Аддамсы – адская семейка. Несколько раз они снились ему в кошмарах. Именно благодаря его стараниям Эйлин перестала поддерживать связь с Гомесом.