В объятьях Игры дороги нет назад

- Так, значит, это ты «мальчишка, который на самом деле девчонка»? – обратился Нурико к Хиноа, когда они втроем с Тамахоме вышли из Зала Совета и решили отправиться на прогулку в сад, пока для Хиноа подготавливают покои. - Видимо, да, - ответила она, косо поглядывая на Тамахоме. Тот смущенно отвел глаза. - Тамочка в своем репертуаре, видимо, для него не существует никаких других женщин, кроме Миаки, - подтрунил Нурико друга. - «Тамочка»? Какая прелесть, - хихикнула Хиноа, желая слегка подразнить Тамахоме в отместку за данное ей прозвище. - Да замолчите, вы! - вспылил Тамахоме и покраснел. - Нашлись на мою голову «два сапога – пара»: один одевается, как баба, другая - как пацан!.. Он демонстративно закинул руки за голову и зашагал вперед. Рассмеявшись, Нурико и Хиноа двинулись следом. Вскоре они подошли к невысокой каменной стене с большим – с человеческий рост - круглым отверстием, сквозь которое можно было увидеть кусочек сада. Заметив, с каким интересом Хиноа рассматривает необычный вход, Нурико пояснил: - «Лунные Врата». Чтобы ты могла видеть лишь часть «живой картины». Хранитель прошел под круглым сводом, обернулся и изящным жестом руки пригласил последовать его примеру. - Ваааааах, какая красотища! – воскликнула Хиноа, миновав необычные ворота. Ее глазам открылось поистине потрясающее зрелище: роскошный, помпезный Императорский Сад утопал в зелени и цветах. Вглубь его вела весело петляющая дорожка вымощенная светло-серым камнем. Ступать по нагретой южным солнцем каменной поверхности было так приятно, что Хиноа на мгновение захотелось скинуть обувь и шагать босиком. Дорожка уходила все дальше и дальше, то тут, то там разделялась и ветвилась, увлекая за собой, приглашая посмотреть новые пейзажи. Вслед за Тамахоме и Нурико Хиноа проследовала мимо клумбы с незнакомыми ей ярко-алыми цветами, в которых прятались каменные садовые фонарики. У невысокой статуи, изображающей взмахнувшую крыльями птицу (Хиноа узнала в ней Бога Судзаку), дорожка вильнула и повела по аллее цветущих магнолий. Деревья так плотно переплелись ветвистыми кронами, что за ними практически не было видно неба. Хиноа показалось, будто она идет по туннелю из нежно-розовых цветов. Миновав аллею, она вместе с хранителями вышла к небольшой речушке и поднялась на белокаменный мостик необычной полукруглой формы. Здесь Хиноа остановилась, залюбовавшись видом. На береге, с которого они сошли, стояла просторная деревянная беседка. Лианы клематиса плотно обвили ее колонны с ограждением, и усеянная фиолетовыми цветами беседка делалась практически незаметной - отчетливо просматривалась только шестигранная вздымающаяся крыша. На противоположном берегу дорожка терялась в зарослях ярко-розовой гортензии, так что невозможно было проследить, куда она ведет. Зато с мостика хорошо было видно, что речушка впадает в большой водоем. Хиноа даже смогла разглядеть кусочек острова с каким-то замысловатым строением - А там что? – спросила она, указывая в сторону водоема. - Небесный Павильон, - ответил Нурико, - место отдыха Его Величества. - Мы идем туда? - Нет, - сказал Тамахоме. – Туда пустят, только если Император пригласит. - Предлагаю отправиться к беседке "Благоухающего Ветра", что скажете? – сказал Нурико и вопросительно посмотрел ни сколько на Тамахоме, сколько на Хиноа. Та неопределенно пожала плечами, дескать: «Вам виднее». Хранитель с родинкой утвердительно кивнул, подошел к ней и по-дружески взял под руку: - А пока расскажи что-нибудь о себе. Немного смущенная таким сближающим жестом, Хиноа сперва замешкалась, хотя и понимала, что Нурико в своем женском амплуа воспринимает ее как новую подружку, и намерен завести с ней типичную «девчоночью» беседу ни о чем и обо всем сразу. Поэтому быстро отогнав от себя смущение, она начала рассказ. Но, как это часто случается у девчонок, Нурико в самом же начале перебил ее, вставив сведения из своей биографии, а дальше они и вовсе принялись переходить с темы на тему, уже позабыв, с чего начался их разговор. По мимо всего прочего, Хиноа успевала вставлять свои восторженные возгласы, когда ей открывались те или иные красоты Императорского Сада, поэтому их диалог походил на нечто, вроде: «Да, вот ты знаешь… А, у меня… УХ, ТЫ!.. Нет, ну согласись… Я тоже обожаю этот цвет… ВАААХ!.. Да, ты что?.. ООООХ, КРАСОТИЩА!.. Слушай, а я тоже…». В конце концов шедший позади них и не издавший за все время ни единого звука Тамахоме не выдержал: - Вот растрещались! И на кой, скажите, я с вами потащился? - Между прочим, Тамахоме, Хиноа, старше тебя, - обернулся к нему Нурико, наигранно нахмурив брови. - Ей, на минуточку, восемнадцать лет, как и мне. Так что будь вежлив с ней. - Вот бы и не подумал, - почесал в затылке Тамахоме, - ты выглядишь не старше Миаки. - Спасибо, - ответила Хиноа с улыбкой. Но тут Тамахоме, видимо, вспомнил, о чем говорил ранее и, снова напустив на себя раздраженный вид, заявил: - В общем, «девчонки», вам и без меня неплохо будет! Болтайте дальше, а я пойду попробую подзаработать хоть немного деньжат! С этими словами скряга-хранитель быстрым шагом направился к выходу из Императорского Сада. - Тамочка как всегда, - сказал Нурико вполголоса, смотря вслед удаляющемуся другу, - вроде бы и взрослый мальчик уже, а ведет себя порой, ну словно дитятко малое, - тут хранитель с родинкой повернулся к Хиноа и смерил ее критически-оценивающим взглядом. - И как можно было принять тебя за мальчишку? Даже одежда не скрывает того, что ты – девчонка. - Имеешь ввиду, что как ни одевайся, твоя сущность он этого не изменится? - отозвалась та, с намеком приподнимая одну бровь. Нурико недовольно хмыкнул: - Значит, Тамочка тебе про меня поведал? – поморщив нос, спросил он. Хиноа кивнула в ответ. - Вот болтун! Ну, ладно, сказанного не воротишь. - Да, а где же эта беседка… "Благоухающего Ветра"? – решила сменить тему Хиноа. - Ах, да! – спохватился Нурико. - Мы ведь уже пришли! Он отодвинул ветку растущей у дорожки раскидистой камелии, и Хиноа увидела просто замечательное место: дорожка вела меж зарослей низкорослого можжевельника к стройной беседке, стоящей у самой воды. Хиноа отметила, что эта более красива и изыскана, чем та, которую она видела раньше. Вокруг беседки росли высокие плетистые розовые кусты с цветами всех оттенков красного, розового и оранжевого. Нежно-сиреневым водопадом с крыши свесились кисти-соцветия глицинии. Позади раскинула свои вечнозеленые ветви пышная сосна традиционной формы бонсаи. От беседки к воде мимо стройных стеблей бамбука и светло-серых округлых валунов вели каменные ступеньки, уходящие прямо в темно-голубую глубь. Над поверхностью среди больших плоских листьев, похожих на круглые подносы, чинно покачивались бледно-розовые цветы лотоса. - Ух, тыыыыыы! – воскликнула Хиноа. – Красотень! - Когда дует южный ветер – ты чувствуешь запах можжевельника, когда с севера – сосны, - объяснял тем временем Нурико, - если ветер западный – слышится аромат роз, а если восточный – лотоса. Поэтому она и называется беседка «Благоухающего Ветра». - А когда ветра нет? - Тогда ты наслаждаешься ароматом глицинии. - Здорово! Нурико и Хиноа зашли в беседку и присели на скамью. - Знаешь, - заговорила Хиноа, - там, откуда я пришла, тоже встречаются подобные случаи. - Что, беседки? - Да, нет. Я про.., - не зная, как правильнее сказать, Хиноа многозначительно посмотрела на хранителя. Тот перехватил ее взгляд и понимающе кивнул. - Поэтому ты так спокойно отнеслась к тому, что я – мужчина с душой женщины? - Извини, конечно, но я не верю в такое. Я склонна считать, что это научно объяснимо. Например, биологическим фактором, или психологическим. На лице Нурико отразилось полнейшее непонимание, и Хиноа, как могла, попыталась объяснить: - Я не спец, но читала, что это может быть связано с количеством мужских и женских гормонов, а также с особенностями в строении генов. - Что-что? Какие еще гормоны? Гены? – Нурико окончательно запутался. - Короче, это слишком долго и сложно объяснять, да и я сама не сильно углублялась в эту тему, - протараторила Хиноа. - А психологический фактор – это когда тебе довелось пережить некое невероятно сильное потрясение, которое в дальнейшем изменило твою психику, состояние души, иначе говоря. Например, бывали случаи, когда человек переживал насилие в детстве, после чего и становился… ну,.. таким. Однако ни то, ни другое не может изменить твоей сущности. Подытожив, Хиноа посмотрела на хранителя. Нурико ничего не ответил ей, лишь перевел взгляд на небо. В его глазах застыла отрешенность, словно мысленно он пребывал где-то далеко-далеко, но только не здесь, не в Императорском Саду. Хиноа не решилась мешать его думам и тоже подняла взор к небу, рассматривая причудливый узор облаков. Она понимала, что Нурико, как человеку, живущему в мире, где в магию верят охотнее, чем в науку, будет непросто воспринять ее слова. - Потрясение, да, - тихо произнес он и снова посмотрел на Хиноа. - Возможно, - отозвалась та, - но, в любом случае, что бы то ни было – это очень личное. К тому же, твое самоопределение не делает тебя хуже. Нурико улыбнулся ее словам. - Так по-твоему, моя сущность осталась прежней? Даже несмотря на мою одежду и на то, что ты назвала «личным»? - Уверена, - ответила Хиноа и тоже улыбнулась. - То есть ты считаешь, что душой я все-таки мужчина? – Хиноа была готова поклясться, что улыбка Нурико приобрела некий оттенок лукавства и игривости. - А разве это так важно – кем я тебя считаю? К тому же мы и знакомы-то всего ничего. Поэтому для меня ты – Хранитель Судзаку Нурико. Нурико не ответил и вдруг прыснул. А меньше чем через минуту он уже так и заливался звонким смехом. Хиноа непонимающе уставилась на хохочущего Хранителя. - А ты не так проста, оказывается, - наконец сказал он сквозь смех. - Я-то тебя подловить хотел. Ладно, пойдем посмотрим, готовы ли твои покои. Хиноа с улыбкой кивнула. Они поднялись со скамьи и вместе направились в сторону дворца. Вскоре они стояли посреди небольшой, но невероятно красивой комнаты: стены кораллового цвета с золотистой отделкой под потолком и у пола, на одной из стен красовалась тонкая роспись, изображающая резвящихся среди цветов и ветвей райских птиц, узорчатый потолок всех оттенков голубого напоминал небесный свод с перистыми облаками. В глубине комнаты за ширмой, вышитой зелеными и золотыми нитями, была большая кровать под плотным, темно-красным пологом, рядом стоял туалетный столик с множеством ящиков и трехстворчатым зеркалом. С противоположной стороны от кровати находился огромный деревянный сундук, предназначенный для хранения одежды. По углам комнаты и возле кровати располагались золотые стойки с подсвечниками. - Какая красота! – воскликнула Хиноа. Она прошлась по комнате, внимательно рассматривая обстановку, затем подошла к кровати и прыжком плюхнулась на мягкую перину. - Боже-боже, где твои манеры? – с наигранной досадой сказал Нурико, качая головой. - А еще девочка. - Да, ладно, - отозвалась Хиноа, садясь на кровати, - перед кем мне тут манерничать? Нурико деловито прокашлялся, подошел к ней и присел рядом. Весь его вид говорил о том, что он намерен заняться нравоучением: - Никакой сдержанности и грации, не удивительно, что тебя принимают за мальчишку. - Вот уж не поверю, что Миака грациознее меня. - Она хотя бы одета, как девочка. Хиноа насупилась: да сколько ж можно заострять внимание на ее одежде. И тут внезапно ей в голову пришла неожиданная идея - она сперва даже не осмелилась озвучить ее. Но немного поразмыслив, Хиноа решила, что ее затея будет ей самой весьма полезна, а Нурико порядком развлечет, да и в целом позволит им стать ближе. Поэтому она весело предложила Хранителю: - А ты научи меня! - Не понял? – Нурико удивленно посмотрел на нее. - Научи меня манерам. Чтобы даже в такой одежде все сразу понимали, что я – женщина. Несколько мгновений Нурико безмолвно сидел, словно пытался переварить услышанное. Но потом довольно хмыкнул, поднялся с кровати и подбоченившись встал напротив Хиноа. - Интересно. Мне нравится. Однако будет непросто – работы предстоит много, - сказал он подчеркнуто деловито. - Я готова, - с жаром отозвалась Хиноа, и ее глаза заблестели от нетерпения. - Прекрасно! – Нурико хлопнул в ладоши, а затем вытянул руку и погрозил Хиноа пальцем. - Но учти, я – строгий учитель, и поблажек от меня тебе не видать! - Хорошо. Когда начнем? - С завтрашнего дня. Так что пользуйся моментом и отдыхай. - Да, учитель! - Тогда увидимся завтра. Пока, Хиноа. Нурико развернулся и зашагал прочь. Хиноа едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Зажав рот рукой, она для надежности отвернулась и успела заметить в отражении створки зеркала, как на лице Нурико расцвела воодушевленная улыбка.