- да будет жребий брошен (лат.).
Гермиона металась по своей комнате, как тигрица, запертая в клетке. Ужас! Ею овладевал ужас! Он не отпускал ее. Как? Как такое могло произойти?! Вероломное нападение, убийства, кровь, боль, крики, страх – все снова и снова. И она, директор уничтожаемой школы, бьется с черным магом, понимая, что не верит в происходящее. Ведь этого не должно было случиться. Было ведь так спокойно. Она же сидела за своим столом, проверяя работы школьников… «…Она сидела за своим столом, проверяя работы школьников. Был уже поздний вечер. В школе спокойно и тихо. Ученики давно спят. Как, наверное, и учителя. Защитные заклинания Гарри как обычно молчали и это успокаивало. Кого-то подобная тишина настораживала, кто-то в такие моменты ждал удара врага. Гермиона лишь наслаждалась покоем. В ее жизни его было и так слишком мало. Но именно в тот момент, когда она с таким редким для нее довольством думала о своей жизни, покоя в Хогвартсе вдруг не стало. За окном кабинета Грейнджер послышались хлопки, и тут же оглушительно завизжали сломанные защитные заклинания. Директор вскочила и подлетела к окну. На территорию школы без конца аппарировали Пожиратели смерти. Один из них направил руку вверх, и в небо взвился черный дым. Еще мгновение и над ними, скалясь, висела черная метка. Гермиона больше не могла медлить. Схватив со стола волшебную палочку, она вылетела в коридор, где навстречу ей уже бежали дежурные авторы и преподаватели. - Всем внимание! – громко воскликнула Грейнджер, поднимая руки. – Защита разрушена! Сюда трансгрессирют Пожиратели смерти. Нужно защитить школу! Все, кто может биться, быстрее – на оборону. Нападение вот-вот начнется. Преподаватели – срочно эвакуируйте учеников! Старшеклассники по желанию могут остаться, чтобы воевать. Нужно задержать черных магов как можно дольше – все, быстрее! Глядя, как разбегаются в разные стороны ее люди, Гермиона сосредоточилась и, прошептав заклинание, выпустила патронуса. Всматриваясь в серебристые глаза выдры, она сказала: - Защита школы разрушена. Здесь Пожиратели смерти. Помоги! И патронус, метнувшись вверх, вылетел из окна. Теперь нужно было держаться и ждать Гарри. А вдалеке уже послышались удары и хлопки – битва начиналась. Директор школы сосредоточилась, и, глядя на статуи, выкрикнула заклинание: - Пиертотум Локомотор! Заскрежетало все здание, с потолка и стен посыпалась известка. Статуи атлантов, богинь, волшебников, всадников и рыцарей начали сходить на землю. Гермиона с трепещущим сердцем смотрела на них и вспоминала Макгонагалл. Собравшись с силами, она громко произнесла приказ, практически точь-в-точь повторяющий слова предыдущего директора: - Хогвартс в опасности! Защищайте школу! Выполняйте свой долг! И больше не глядя на них, Грейнджер понеслась вперед, где уже вовсю бились люди. Снаружи здания было светло от вспышек заклинаний и огня, поглощающего все вокруг. Пожиратели смерти сегодня не скрывали своих лиц, смеялись, и было видно, что они уверены в победе. Волшебницу напугала эта уверенность. Это значит, что у них был на то повод. Она ворвалась в стычку, эффектно разбрасывая боевые заклинания вокруг себя, сражаясь сразу с тремя. И все, глядя на это, теперь понимали, почему именно эта молодая мисс стала директором Хогвартса. Побеждая своих соперников, Гермиона краем глаза наблюдала за тем, как прибывали авроры и тут же вливались в битву. Позади нее, в школе, преподаватели быстро эвакуировали учеников. А старшеклассники, получив свободу, бежали к ней, помогать. Быстро отправляя их приказами в более безопасные места для сражений, Грейнджер с отрядами боевых авроров отодвигала границу битвы дальше от здания. В какой-то момент перед ней появился Поттер. Удостоверившись, что она жива и здорова, он снова исчез в толпе Пожирателей. А черные маги все прибывали, и это начинало пугать. Где-то плакали и кричали дети. Где-то среди травы уже были лужи крови и неподвижные тела. Волшебница старалась не видеть и не слышать всего вокруг. Она, словно машина, с особым ожесточением билась за жизни, за которые несла ответственность. - О, мадам директор! Давно мы с вами не виделись! – в какой-то момент услышала Гермиона за своей спиной и мгновенно обернулась. Захария Смит пристально смотрел на нее, смеясь и скалясь. И не отвечая ему, она невербально швырнула в него заклинание оглушения. Пуффендуец всегда был медлителен, и потому тут же проиграл едва начавшийся бой. - Значит, это вы – директор? – спросил ее знакомый голос, когда Грейнджер уже хотела бежать дальше. Волшебница крутанулась на пятках, с удивлением отыскивая обладателя голоса. И увидев человека в плаще, она мгновенно онемела. Высокий черноволосый мужчина тоже смотрел на нее – пристально, изумленно, не веря своим глазам. Гермиона всегда знала, что выход есть абсолютно из любой ситуации. И это казалось самой простой истиной. Гермиона понимала, что это принцип большого шахматного поля, где могли решиться все ее проблемы. Она должна была победить. Всех и всегда. Но не сейчас, когда перед глазами Грейнджер были смятые и грязные любовью простыни, которыми она могла раньше прикрыть трупы всех лиц своего обмана. Оказалось, что не она одна прикрывала их. Все чувства страха и боли у ведьмы исчезли. А на смену пустоте пришла дикая ненависть. - Ты! – только и вскрикнула она, закусывая губу. Ее палочка метнулась вверх, а заклинания посыпались сами собой. А «Адам» отбивался, глазами что-то пытаясь ей сказать. Но теперь Гермиона не хотела ничего слышать и видеть. Предательство. Очередное. Его…» Вспоминать их встречу было больно. И ненавистно. Кто же знал, что судьба так жестоко посмеется над волшебницей снова. Грейнджер легла в постель, закрывая лицо руками. Нападение на Хогвартс окончилось тогда, когда Адам, точнее Дамьян больше не захотел с ней биться. Он был сильнее и убил бы ее, если бы захотел. Но он не захотел. Дамьян просто аппарировал, когда понял, что она не станет его слушать. И, увидев это, от страха начали исчезать Пожиратели смерти. Через пять минут битва была окончена. Она с целителями помогала раненным. Гарри со своими приближенными и аврорами арестовывали оглушенных черных магов. Вокруг бегали плачущие дети. Где-то кто-то стонал. Но Гермиона была благодарна этой боли сейчас – ведь никто из-за суеты не видел, как было плохо ей. Через пару часов Поттер, не слушая никаких уговоров, аппарировал ее домой, где сейчас она и металась, не зная, что делать. Грейнджер была совсем одна в этой комнате, в этом доме. И в этой тишине она пыталась внушить себе, признать, что любит убийцу. Поняв, что больше не вынесет этого и, зная, что Адам-Дамьян ждет ее, Гермиона решилась. Ей нужно было выслушать его и высказаться самой. Встав с кровати, волшебница сменила окровавленную одежду на черное платье. Взяв куртку и волшебную палочку, Гермиона спустилась вниз и с порога трансгрессировала в привычный для нее переулок. Через пять минут, она уже подходила к знакомому отелю, где испытывала раньше столько радости и счастья. Гермиона зашла в их комнату, уже зная, что «Адам» ждет ее. Она чувствовала это на каком-то своем эмоциональном уровне. И, как только дверь распахнулась, Грейнджер вскинула руку с крепко сжимаемой в ней палочкой и вошла. В номере было темно. Но все также через распахнутое окно дул ветер. И все также были скомканы простыни на их постели. Казалось, что в прошлой жизни здесь царила любовь. Казалось, что сейчас наступила тяжелая старость. А «Адам» свободно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, сосредоточенным взглядом осматривая её. В его глазах не было ни жалости, ни сострадания. Была только настороженность. - Ты все-таки пришла… - после долгого молчания, сказал он. - Почему? – резко спросила Гермиона, не опуская палочки. - Всё это время я ждал тебя, – сказал он медленно, глядя в её глаза. – До этого я врал тебе. Я хотел, чтобы ты поверила, что я простой и хороший человек. Я мечтал стать маглом и добиться твоей любви. Я не знал, кто ты… - Это ты… ты…, - она запнулась и с ужасом притронулась к губам. – Ты убивал моих друзей, моих родных. А потом приходил в мою же постель… Я заливала свое горе сексом с ее причиной… - Нет, это не я. Все это не так. Ты должна понять… Она судорожно замотала головой, и он рывком поднялся с кресла, пытаясь приблизиться к ней. Гермиона дернулась, отступила на шаг и направила палочку ему прямо в грудь. - Послушай… Послушай меня… Самые потаённые страхи, самые незыблемые надежды, само создание я могу осуществить одним щелчком пальцев. И никто ничего не сможешь сделать против меня. Я могу довести человека до безумия. Я могу поглощать чужую жизнь незаметно, как хорошее вино. Это все не сложно. Но я не хочу этого. Поверь, только поверь мне, - судорожно забормотал он, осторожно протягивая к ней руку. – Я давно не хочу этого. Я лишь пытался найти способ сбежать от себя, разнообразить жизнь – что-то изменить. Но сила – темная сила всегда требует жертву. Поэтому мне приходилось убивать… твоих друзей. Я ведь не знал. Это огромная власть. Уже не ты имеешь власть над темной силой, а она над тобой. А вернуть свободу мне помогла только ты… - Все это не оправдание! – неожиданно вскрикнула Гермиона, и слезы брызнули из ее глаз. – Ты врал мне! Ты убивал людей, которые были мне дороги! Ты убил Виктора, которого я любила! - Ты никогда его не любила! – с яростью крикнул Дамьян, всплеснув руками. – Ты любила только меня! По-настоящему только меня! Грейнджер на мгновение застыла на месте, глядя на него остекленевшим взглядом. А потом она громко закричала, бросаясь на него: - Вон! Убирайся! Оставь меня! Уйди прочь! - Нет! – хватая ее за руки, ответил он. – Потому что ты уже не сможешь без меня! А я без тебя! - Ненавижу! Ненавижу тебя! Ненавижу! – она истерично кричала, вырвавшись. А он стоял перед ней – вдруг став спокойным, сдержанным, готовым к любому ее решению. Он был здесь везде, повсюду, прибывал в каждой ее клеточке. Гермиона металась по полупустой комнате, готовая на всё. В пустом окне давно уже виделся мрак ночи и только в домах напротив ещё горели некоторые окна. Там жили люди, чья жизнь была проще и веселее. - Как ты мог!.. Как же ты мог! Ты врал мне! Ты!.. Я знать тебя не хочу! – шипела она и носилась, и билась в своей невидимой клетке. – Ненавижу тебя! Ненавижу-у! Она разрывалась. Она стала сплошным безумием, готовая порваться, но лишь бы убить всю боль. Гнев, ярость, злоба изъедали её бедную, поделённую на части душу. И в зеркале их комнаты, в которой они занимались такой сладкой любовью, металась неистовая тень, охваченная ужасом правды. Стены вокруг и он среди этих стен! Как же она ненавидела его! Как готова была убиться, разрывать до крови свои холодные руки и кровью в ногтях расцарапывать стены… эти стены… эти пустые душные белые стены, в которых был заключён его ненавистный образ! Всё начиналось тут и всё тут кончалось. Она уничтожалась. - Не-на-ви-жу! - Гермиона, пожалуйста, - попытался остановить ее Дамьян, делая шаг вперед. - Замолчи! – крикнула она, отскакивая. – Не смей говорить со мной! Не смей трогать меня! - Нет! – грозно прорычал он, срываясь. – Послушай меня! Грейнджер вдруг застыла, чувствуя темного демона перед собой – это был уже не ее Адам. Но он все еще оставался тем, кого она любила. И больно ей было именно от этого. - Послушай, - уже сдержанней начал мужчина, видя, что она успокоилась. – Я знаю… мне нет прощения. Я знаю, что из-за меня ты потеряла что-то очень важное. Но из-за меня ты нашла настоящее в себе. Клянусь, я не знал… я не знал всего этого. Я просто выполнял то, что обязан был. Я ждал момента, чтобы ты была готова уехать со мной. Поверь, прошу тебя, моя Элла. Не объявляй мне войну. Я не заслуживаю того, чтобы лишиться тебя. Даже, несмотря на все то, что я сделал. Все, чего я хотел с тех пор, как встретил тебя – забыть все, забрать тебя и уехать туда, где нас никто никогда не найдет. Со мной ты всегда будешь только настоящей женщиной – ни воином, ни стратегом, ни военным колдомедиком. Только женщиной, которая достойна любви. Возможно, после всего произошедшего, я не смогу сделать тебя счастливой. Но смогу сделать спокойной и любимой. Гермиона…, пожалуйста, поехали со мной. Больше мы с тобой не воины в этой битве. Мы здесь не нужны. Дамьян так четко проговаривал каждое слово, что волшебница вдруг осознала – он не в первый раз говорил все это. Он готовился сказать ей об этом. Но только ненависть от его таких красивых слов не проходила. Гермиона глубоко вздохнула. Лицо ее вдруг стало каменным – привычный контроль. Рука с зажатой в ней палочкой медленно поднялась. Кончик был направлен в грудь мужчины, который со спокойствием принял ее решение. Лишь его глаза блестели эмоциями, которые рвались наружу. Взглянув на него, Гермиона горделиво подняла голову и, яростно шипя, произнесла заклинание…***
Джинни выскочила из переулка магловской улицы прямо в толпу, ошарашенная своим неожиданным перемещением. Люди бросали на нее косые и недовольные взгляды. Конечно, было из-за чего. Самый разгар дня, оживленное движение машин, шум делового города – все спешат по рабочим делам ровным строем в серых и черных костюмах. И тут какая-то растрепанная рыжая девушка в нелепом плаще по самые пятки. Поняв, что здесь она привлекает большое внимание, Уизли быстро шмыгнула обратно в темный, узкий переулок и прижалась к стенке. Нужно было понять, что случилось. Последним воспоминанием было то, что она пробиралась через лесную чащу по тропинке. След Малфоя был давним, но очень ярким. Он явно ходил здесь не раз. Это, очевидно, привычный его путь, и Джинни догадывалась, что это дорога к его дому. Видимо, на том дереве, где след заканчивался, находился порт-ключ. Больше внезапное перемещение в Лондон из ирландских лесов объяснить было нечем. Малфой явно пытался запутать свои следы, перемещаясь резкими скачками по странам. Но в итоге, дом его все равно оказался в Лондоне. Удивительно, что, несмотря на тоску и одиночество, серый холодный город все равно притягивал к себе. Джинни удовлетворенно улыбнулась. Она добилась, чего хотела. Профессор Макгонагалл высоко оценила бы ее талант и способности. Только настоящий мастер смог бы так быстро найти свою жертву. Но пришлось потратить много времени и сил, чтобы, наконец, добиться таких успехов. Уизли побывала во всех местах, где находился маг. Она обшарила каждый уголочек его многочисленных домов и квартир. Чтобы отыскать такого волшебника требовалась магия особого уровня. Необходимо обладать огромным опытом. Анимаг должен отказаться от всего человеческого в себе и стать настоящим животным. В голове не должно быть не единой разумной мысли. Только звериные инстинкты и повадки. Благо, Джинни хватало магического потенциала, чтобы еще и анализировать. Ведь в толпе маглов нужно было оставаться человеком. Уизли отдышалась, приходя в себя. Пробыв несколько дней в пути, побывав во всех местах нахождения своей жертвы, она впитала в свое ослабленное тело, казалось, саму сущность Малфоя. После всего этого запах вел ее, как волчицу уже по незнакомым местам, где ходил и жил маг. Преодолев магическое испытание проверки сущности животного, волшебница теперь могла достать мужчину даже из-под земли. Но за все нужно платить. Тело измотано, разум туманился усталостью. Вдруг захотелось вернуться домой и лечь спать. Но Джинни нельзя было так быстро сдаваться. Тем более, когда она так близко к своей цели. Кивнув самой себе, Уизли достала мантию-невидимку, позаимствованную у Гарри. Накинув ее на себя, девушка уже бесшумно выскользнула из переулка и пошла по улице. След вел ее за собой красными вкраплениями на сером фоне улицы. Человеческое в ней вновь ушло, оставив звериные инстинкты. Звуки, запахи окружали. Но это было не интересно. Красные следы жертвы уводили к одноэтажному небольшому дому слева от улицы, по ступенькам наверх и останавливались на двери, каплями отпечатков на ручке. Поняв, что она достигла цели, Джинни тихо достала палочку и, готовясь к немедленному отпору, заклинанием открыла дверь. Но, уже зайдя в дом, она поняла, скорее даже почувствовала животным нутром, что совсем одна здесь. Снова неудача. - Твою мать, блядь! – громко выматерилась Уизли, захлопывая за собой дверь и проходя в комнату. – Да что за хрень! В комнате Джинни скинула с себя мантию невидимости, но тут же была весьма удивлена женскому крику позади себя. - Мерзкая девчонка! Гадина! Запятнавшая чистую кровь! Вон из этого дома! Испугано отскочив в сторону и направив палочку перед собой, Уизли пораженно уставилась на портрет с женщиной, которая вызывала в ней дикий ужас. Рука с палочкой медленно опустилась. - Ты! – только и смогла выкрикнуть Джинни, глядя на портрет разъяренной Беллатрисы. - Вон! Вон, изменница чистой крови! Пусть яд змеи убьет тебя и пожрет твое тело адский огонь! Гадина! Тварь! Будь ты проклята! Немного придя в себя, Уизли, наконец, поняла, что бояться ей нечего. Это всего лишь картина, которая таила в себе только тень от женщины-убийцы. Но руки ее все равно немного подрагивали от пережитого ужаса и детских воспоминаний. - Ну, со вкусом у Малфоя явно плохо, - хмуро сказала она сама себе и оглянулась. Если здесь находится портрет его безумной тетки, значит, именно здесь он живет, когда не занят поручениями Волан-де-Морта. Тогда в ее положении есть два полноценных варианта. Можно доложить Поттеру и отряд авроров будет караулить мага. Можно самой остаться здесь и дождаться возвращения хозяина. Но и в первом и во втором случае большой помехой станет без конца орущая проклятия Беллатриса. Нужно было что-то придумать. Но для начала, все же стоит осмотреться. Однако небольшой дом оказался практически стерильным. Малфой словно специально соблюдал осторожность и не оставлял никаких следов, которые могут рассказать о нем. Вещей было мало и все они аккуратно лежали на своих местах. Столовая, ванная, спальня – все мертвое и неживое. Ни за что нельзя было зацепиться. Вернувшись в спальню после быстрого, но тщательного осмотра дома, Джинни, прищурившись, оглядела все вокруг, и взгляд ее внезапно зацепился за приоткрытую дверь тумбочки у кровати. - Да как ты смеешь трогать вещи чистокровного мага, предательница крови! – завопил портрет, как только Уизли полезла в шкафчик. - Да заткнись ты уже! – нетерпеливо отмахнулась от голосящей ведьмы девушка и достала из тумбочки небольшое овальное зеркало, чуть углубленное посередине. В нем медленно двигалась туманная белая жидкость. Джинни сразу поняла, что это омут памяти и удивилась. Как мог такой осторожный маг, как Малфой оставить без присмотра свои воспоминания? Неужели он был настолько уверен, что никто не сможет найти его дом? Девушка и не собиралась упускать такую возможность, чтобы заглянуть в память человека, чьи мотивы и действия никогда нельзя было разгадать. Тем более, о какой учтивости и толерантности может идти речь, когда они всю сознательную жизнь были врагами. И поставив предостерегающее заклятие на случай, если кто-то придет, ищейка заглянула в чужие воспоминания, не обращая никакого внимания на крики позади себя. Через долгие двадцать минут Уизли вынырнула из омута памяти полностью шокированная. Нащупав за собой кровать, она присела на край и задумалась. Такого она не ожидала увидеть. Такого она не могла даже представить. А поверить в то, что видели ее глаза, вообще было сложно. - Невероятно…, - пораженно прошептала она, глядя на туманную жидкость, которая едва двигалась в зеркальной чаше. – Это ведь невероятно… Но в какой-то момент ступор ее прошел, и Джинни неожиданно осознала, что сидит так неподвижно уже минут десять. А ведь стоило придти в себя и заняться делом. Срочно. Немедленно, судя по увиденному. - Гарри обязан это увидеть, - решительно сказала она, доставая палочку. Наколдовав колбу, девушка начала медленно переносить поблескивающие воспоминания в прозрачную емкость. Неважно, что они с Поттером немного повздорили. Неважно, что после смерти Перси она немного сошла с ума. Все они сходили с ума эти несколько лет. Сейчас Джинни снова пришла в себя и поняла, что нужно бороться дальше. А первым делом вернуться домой, найти Гарри и показать ему то, что она нашла. Наконец, безумие покидало ее. Собрав всю жидкость, закупорив колбу и спрятав ее понадежнее, рыжая мельком еще раз с жалостью взглянула на комнату. Не обратив внимания на безумную женщину, подобрав мантию-невидимку, волшебница покинула дом. Необходимо срочно аппарировать на площадь Гриммо. Поттер должен быть там. И дойдя до уже знакомого переулка, Джинни скользнула в темноту и с небольшим хлопком трансгрессировала.***
Сегодня Гарри вернулся из Аврората довольно рано. Особенно после того, что произошло. Нападение на одну из школ стало для всего магического сообщества большим шоком. А еще большим – убийство Пожирателями смерти беззащитных учеников. До этого никто не сомневался в силе знаменитого Гарри Поттера – их воина и защитника. А теперь точно будут. И все потому, что какой-то долбанный сербский маг каким-то чудом разрушил магию главы Аврората. А ведь ее не мог разрушить даже Том Ридлл. И теперь Поттеру казалось, что лорд Волан-де-Морт это еще не самое страшное, что могло их ожидать в будущем. Скинув с плеч тяжелую аврорскую мантию, Гарри устало повалился в кресло в холодной гостиной и мысленно отправил магию по комнате. В камине тут же затрещал яркий огонь, свечи мгновенно загорелись, освещая мрачное помещение. На кухне послышались позвякивания посуды, и через несколько минут к Поттеру в руки приплыла огромная дымящаяся чашка чая. Отпив напиток, маг с наслаждением откинулся на спинку кресла. На столе справа от него стоял небольшой сосуд с черной переливающейся жидкостью. Гарри не хотелось на него смотреть, но блеск раствора притягивал взгляд. Еще утром Пэнси прислала записку, что зелье полностью готово и оставлено в гостиной под заклинанием – никто, кроме Поттера не сможет его забрать. Теперь Аврор смотрел на сосуд с ненавистью. Ему придется отдать жизнь… снова. Такая ирония. Оставалось дождаться подходящего момента. Гарри постарался отвлечься и закрыл глаза. В доме было тихо и жутко. Тедди со свадьбы Невилла и Полумны жил с Анджелиной и Джорджем - все решили, что так будет безопасней. Джинни вот уже несколько дней пропадала где-то, и вестей от нее не было. Только Гермиона должна быть у себя в комнате. Нападение на школу произвело на нее какое-то шокирующее действие. Даже сражаясь с магами во время столкновения, она находилась в оцепенении. И уже после, когда Пожиратели смерти во главе с сербским черным колдуном исчезли, Грейнджер все равно была сама не своя. Единственным объяснением, которое находил Гарри, было то, что Гермиона могла думать, что уничтожает все, к чему прикасается. Примерно так могла сработать женская логика в подобной ситуации. Помотав головой, Поттер вынырнул из дремоты и отхлебнул еще чая. Слишком тихо. Он не мог выносить этой тишины. Нужно было что-то сделать. Например, подняться к Гермионе и поговорить с ней о случившемся. Ведь он не видел ее с прошлой ночи. Решившись, Гарри оставил чашку на столе и встал с кресла. Он медленно пошел по лестнице на второй этаж, готовясь к сложному разговору. Подруга тяжело переносила такие потери. Тяжело, как и все они. Но Гарри знал, что от него она совсем не умела сдерживать своих эмоций. Все горе было написано на ее вечно уставшем, ожесточенном лице. Поднявшись, Поттер тихо подошел к комнате Грейнджер. Он уже собирался постучать, когда увидел, что дверь приоткрыта. И это было странным – Гермиона всегда запирала свою комнату. Нахмурившись, Гарри больше открыл дверь и понял, что никого в ней нет. Но подруга предупреждала, когда уходила. Это их давняя договоренность – это же и страх потерять друг друга. Аврор зашел в комнату и осмотрелся. Все, казалось бы, было нормально. Вещи осторожно сложены, постель аккуратно застелена. Нигде не было ни пылинки. В комнате царил уют и женская теплота. Но внутреннее чувство интуиции не позволило расслабиться. Оно твердило Гарри, что что-то не так. И подойдя к кровати, Поттер понял, что именно. Сверху, на постели лежало запечатанное письмо, адресованное ему. Изящный почерк принадлежал подруге. Аврор нахмурился и, взяв письмо, быстро распечатал. Буквы быстро побежали перед глазами:"Дорогой мой Гарри!
Мне очень сложно писать, но сложнее было бы говорить тебе это в лицо. Этим письмом я прощаюсь с тобой. И пока я пишу тебе, пока ты читаешь эти строки, между нами еще остается теплая дружба и пережитые события. Перед тем, как начать меня ненавидеть помни, сколько лет нас объединяет. Помни, что я люблю тебя искренней, сестринской любовью. Теперь я могу сказать. Я сбегаю. Сейчас я уже где-то там, куда увез меня мой мужчина. Я и сама не знаю куда. Да и знать не хочу. Можешь начинать меня ненавидеть – мой мужчина Дамьян Месич. После признания моего предательства, я могу заверить тебя в том, что не знала, кого полюбила. Мы встретились в обычном кафе и оба притворялись маглами. Я знала его под именем – Адам. Мы встречались некоторое время только для секса. А потом, в какой-то момент… все стало глубже и серьезней. Нам тяжело было хранить наши тайны. Все открылось прошлой ночью. Когда он явился меня убить, не зная, кто я. Мы узнали друг друга, продолжали играть. После битвы, когда ты оставил меня здесь, дома, я не смогла ничего с собой поделать, и пошла в то место, где мы с ним встречались. Он был там. Он ждал меня! Клянусь, Гарри, я чуть его не убила! Чувства до сих пор мучают меня. Злость, ненависть, страх, любовь, страсть и огромная боль. Но я не убила. Я поддалась ему. Я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы простить его. Но я знаю, что моя любовь к нему больше, чем злость и боль, которые я из-за него испытала. Поэтому я уезжаю. Поэтому я предаю тебя и всех, кто меня знал. Я не прошу тебя понять меня. И не прошу отстаивать мое доброе имя. Я и так знаю, что ты простишь меня... со временем… Потому что знаешь… все про меня знаешь… Единственная польза от меня теперь в том, что Дамьян не будет убивать. Никогда. В войне мы больше не участвуем – мы ей не принадлежим. Это все. Все, что я смогла тебе сказать. Прости меня и прощай. Если все закончится хорошо, то я желаю тебе счастья и обретения мира. Если же плохо, то еще раз – прости меня.Твоя Гермиона Грейнджер».
Гарри дочитал письмо, смял его и с яростью швырнул на кровать. Чувства внутри него разгорались ярким пламенем. Сейчас он даже не пытался думать головой – думать разумно. Все его эмоции сходили с ума, заставляя магию в груди бешено колыхаться. Но Поттер не успел ничего сделать. Внизу хлопнула входная дверь, и послышались крики. Молниеносно отреагировав, Гарри выскочил за дверь и спустился на первый этаж. В коридоре стояла растрепанная и напуганная Полумна. - Что случилось?! – громко спросил аврор, подлетая к ней. - Снова нападение! Волан-де-Морт снова напал на школу! Там все, Гарри! Там даже он сам, Гарри! Они убивают друг друга! Пожалуйста, быстрее, помоги! - Тихо, - вдруг собравшись, приказал Поттер, беря ее за руки. – Сейчас я трансгрессирую тебя в поля. Поднимай там всех. Пусть отряды берут драконов и летят на поле битвы. Сегодня наступит конец войне. Ты все поняла? - Да, - тихо кивнул Полумна и Гарри, сжав ее руки, трансгрессировал ее. А затем, чуть помедлив только для того, чтобы забрать со стола зелье, исчез и сам. Как раз в это время Джинни Уизли вышла из дома Драко Малфоя, чтобы найти главу Аврората в доме на площади Гриммо.