Лисий оружейник: Часть вторая

Хоромы оказались внутри просторными, уютными, теплыми и обставленными с медвежьим усердием и основательным вкусом. Нас подвели к полыхающему очагу и предложили разместиться у живого волшебного огня. — Здравствуй, Громила, — Хотей скользнул в одно из громоздких кресел, пока я с медведем устраивал Черно-Бурого на широком диване со всеми удобствами, укрывая пледом умученное щуплое тело. — Привет, коль не шутишь! Если бы нас с Зеленой Девой не предупредил дух Сосны, то ты был бы уже мертв от моей лапы или от ее смертельных бамбуковых игл. Может, расскажешь, как за несколько суток из недооборотня превратился в настоящего монстра? Хотей бледной мордашкой посмотрел на меня и покачал отрицательно головой. — Честно, и сам не знаю как. И более того, что я сейчас такое. — Ха-ха! Даже я тебе не могу сказать, что ты сейчас есть, но Ёсё более мудр, и будем надеяться, что он все определит. Медведь был рослым, крупнее оборотней-волков, с широкими плечами, основательным торсом и могучими длинными ногами. На вид Громила был молод, с каштановой густой гривой, широкоскулым лицом, пухловатыми губами, что оформляли большой улыбчивый рот. А еще у него были черные пронзительные глаза, весьма похожие на те, которыми смотрела на нас Зеленая Дева. И у меня закралась шальная мысль: а может дух Бамбука выбрал его в свои любовники? Пара из них была бы что ни на есть самая гротескная, так как девушка была медведю примерно по пояс и настолько стройной, что вряд ли вытерпела под такой мощной тушей и пару секунд. Хотя, если сверху… но мои пошлые мысли перебили. — Вы плохо думаете, великий змей, о моей подруге и обо мне. — Вы медведь королевской крови? — просек я тут же, ибо простая кровь не давала обычно считывать чужие мысли. — Да. И я слишком молод, чтобы вступить в половую зрелость, — пропыхтели рядом, отчаянно краснея. — Сколько вам, если не секрет? — Черно–Бурый и не думал засыпать на таком интересном месте беседы. — И две сотни еще не исполнилось. У нас половая зрелость наступает поздно, в отличие от других оборотней. И до нее принято путешествовать по миру и жить отшельником. Две сотни… М-да… А оборотни сильно отличаются друг от друга. — И сколько лет вам еще нужно прожить отшельником? — задал я этому Громиле столь занимательный для меня вопрос. — Еще три сотни… А потом я вернусь к своим и, возможно, найду невесту. — Простите, что обидел вас своими мыслями, — покаялся я этому доброму мишке. — Ничего, вы же змей. Вам постелить с вашим мужчиной лисом? Или всем троим вместе? — поинтересовались совершенно без задней мысли. — Я предпочту отдельно! — подорвался Хотей. Громила лишь пожал плечами на такое рвение и увел монаха за собой, а потом вернулся обратно в каминную комнату. — Вы можете спать здесь, но если хотите… — помялись, потупив взор. Но я поспешно заверил: — Черно-Бурый не в той сейчас форме, чтобы скрещивать со мной ноги. Так что ничего неожиданного этой ночью и утром между нами не будет. И еще, добрый хозяин, за нами охотятся волки. — О них не беспокойтесь, мимо Зеленой Девы они не пройдут. Щенки они еще, чтобы с ней тягаться. Отдыхайте, еда на столе, а… к-хм… — замялись, задумавшись, как называть сейчас Хотея. — Бывшему монаху я отнесу лепешки и чай прямо в спальню. Так что ни о чем не волнуйтесь, —заверили нас и, видя, что мы не пытаемся сдвинуться с места, оставили одних. Утром я проснулся в обнимку с Черно-Бурым и удивился от того, что его волосы стали изменяться. Они уже так не торчали бессмысленно в разные стороны и их цвет из непонятного неряшливого бурого перешел в более глубокий черный с холодным отливом. Хотей взирал хмуро на нас из глубокого кресла, он встретился с моим холодным взглядом и отвел свои очи в сторону. — Ревнуешь? Я выпутался из тонких конечностей лиса и, встав с дивана, подошел к Хотею. Я и раньше видел, как мальчик изменился, но теперь юноша, сидящий передо мной, был совершенно мне неизвестен. — Ревную? Будда с тобой, Оружейник, — ухмыльнулись мне криво. — Я мужчина, и больше никогда не скрещу ноги с этим хлюпиком. Тем более подставлюсь под его член. — А кто-то еще недавно просил о близости, — скривил я лицо в ответ. — Причем хотел быть девочкой. Разве не так? — Нет. Я же сказал, что это было только в тот раз. И не более того, — заверили весьма холодно. — А если наоборот? — не отставал я. — Для этого есть самки, а не тощие облезлые самцы лисы. Вот это речи. Слышать такое от Хотея? А ведь еще недавно сам был на половину лисой. Мне стало обидно за Черно-Бурого, я покачал сокрушенно головой перед монашком, а тот только фыркнул на все мои «фи» и ушел демонстративно на свежий воздух. Как будто и не было между лисом и Хотеем близости, как будто вообще ничего не случалось. Я подошел к лежащему лисенку и увидел, как его большие карие глаза наполнены до краев горькой влагой. — Ты слышал, да? — я сел рядом и, приобняв юношу, уложил к себе на колени, перебирая своей рукой потяжелевшие с недавнего времени темные пряди. На коленях всхлипнули и уткнулись своим носиком мне в живот, а потом, проревевшись, глянули покрасневшими от слез зареванными глазами. — Ну-ну, маленький, — прошептал я нежно, удивляясь тому, что и глаза адъютанта тоже стали темнеть, и теперь из мутных карих явно переходили в абсолютно черные. Такие же, как и у его красавца-отца. — Я намного старше тебя, Амида, — вырвались из моих мягких рук, а потом, утеревшись рукавом, прошептали. — Просто мне не везет в любви. Никак не могу найти того единственного и неповторимого… На поляне перед логовом медведя Хотей мило беседовал, пользуясь сногсшибательной популярностью. Его собеседниками, как мне вначале показалось, были три милых девушки. Я помог Черно-Бурому присесть на согретые выглянувшим ранним редким солнцем камни крыльца и устроился рядом с ним под боком, поддерживая своей рукой мой личный энергетический источник за тонкую талию. Я пригляделся более внимательно к весело болтающим девицам рядом с Хотеем и узнал в одной из них Зеленую Деву. Более того, дальнейший мой осмотр выявил среди оставшихся двух, так похожих друг на друга подростков в коротеньких бриджах и приталенных курточках защитного цвета, молодого смазливого парня. Некогда спокойный и не выказывающий вообще эмоций Хотей сейчас откровенно цвел и пах. Я скосил глаза на Черно-Бурого и понял, что лисик хмуреет с каждой минутой, наблюдая эту сцену. Возможно, он рассчитывал потрахать кое-кого не одну единственную ночь, а, возможно, Хотей, и правда, стал нравиться адъютанту Огненного Лиса. — А он сильно изменился. Словно совершенно другая сущность, — с боку появился озабоченный медведь, он нес связку сочных побегов бамбука, предназначенную явно для еды, и теперь, подойдя к нам, прислонился плечом к одной из колон. — Откуда здесь эти молодые лисы? — подал голос Черно-Бурый. — М-м-м-м, а они тут изначально живут. И, как я понял, им дал на это разрешение Девятихвостый и его отец. Беседующие лисятки заметили, наконец-то, нас и с рвением веселых щенков, оставив Зеленую Деву и Хотея друг на друга, подкатились к каменному крыльцу. — Ой! Здравствуйте! А вы, и правда, Лисий Оружейник и тринадцатый принц Сибири? — пропищал смазливый парнишка тоненьким голоском. Только сейчас я понял, что эти оборотни низенького росточка и очень хрупкого телосложения. Чем-то эти двое напоминали меня в ранней юности, когда я только начинал жить с Огненным Лисом. — Да, — кивнул я лисикам и приобнял адъютанта властно за плечи. Это еще больше подогрело и без того полыхающий интерес. — А мечи те самые? — начал парнишка. — А у вас есть официальная невеста? — запищала в унисон с ним девчушка, откровенно пожирая круглыми шоколадными глазами Черно-Бурого лиса. И пока я кивал парнишке, а Черно-Бурый, розовея, поведал, что у него есть официальный одержимый лисой жених, к нам подошел хмурый Хотей и весьма весело настроенная Зеленая Дева. Я еще сильнее удивился разительной эмоциональной перемене бывшего монашка. Ведь, когда он был полуоборотнем, любая, пусть даже слабая эмоция, вызывала сильнейшую боль в его несбалансированном организме. Теперь же, после того, как этот блокирующий момент исчез за счет моей единственной чешуйки, из Хотея, видно, полезло все, что он накопил до сегодняшнего момента. — Эй-ей, щенки! — осадила их властно Зеленая Дева. — Представьтесь сначала, а то просто завалили вопросами наших высоко почитаемых гостей. — Ой, простите! — пропищали мелкие лисики. — Мы Юи и Ши, — представила обоих девица, ритуально кланяясь вслед за братом. — Младшие дети старейшины степных лисиц Тибета. Староста послал нас вам навстречу, дабы мы сопровождали великого змея и его мужчину на вверенной нам территории долины Грез, – добавил юноша и, облизав меня жадно глазами, потупил свой взор как заправская девица-девственница. — Отец приказал мне, что, если Лисьему Оружейнику будет не хватать тепла сопровождающего его великого тринадцатого принца Сибири, он может воспользоваться и моим телом в своих интересах. Острые ушки, что торчали среди вихрастой замысловатой прически, состоящей из множества задорных пепельно-желтых хвостиков, аналогичных его сестричке, стали совершенно пурпурными. А я хищно ухмыльнулся и, поманив его к себе рукой, притянул подошедшего близко паренька за упругие поджарые ягодицы. Эти лисицы отличались от Черно-Бурого и Огненного не только более острыми подвижными ушами, даже будучи в человеческой форме, но и раскосыми темно-карими глазками. Я притянул замершего в экстазе паренька еще ближе к себе и обнюхал, а потом лизнул пунцовеющую щечку. — В тебе есть королевская кровь, но она сильно разбавлена. Так что, если будет крайняя необходимость в твоей близости, лисик, я ей воспользуюсь, — прошептал я на дрожащее от моего голоса нежное ушко и отпустил совершенно никакого лисенка из своих крепких объятий. — Но пока моего Черно-Бурого принца мне вполне достаточно. Что ж, ваше присутствие оправдано, Ши, но почему ваш отец вместе с вами послал такую нежную и прекрасную деву? Ведь за нами по пятам рыскают волки. Я посмотрел вспыхнувшими на мгновение золотом глазами на розовеющую Юи. — Она —лучшая травница в долине Грез, — за робеющую передо мной девицу ответил хмуреющий еще больше на глазах Хотей. — Даже тетка Киё и мой учитель сэннин Ёсё постоянно советуются с ней. — Неужели дух Сосны передал местным лисам мою просьбу? — улыбнулся я девушке и, увидев ее согласный кивок, задумался всерьез. — Я не могу взять ответственность за жизнь лисицы-самки, — покачал я отрицательно головой, но Ши, полыхнув снова своими скулами, из-за спины вытащил два двойных серпа замысловатой конфигурации, сделанных наподобие бумеранга, с удобными ручками и связанных между собой тонкой звенящей цепью. — Как вы уже отметили, мы отличаемся от лисиц, что живут в волшебном королевстве. И пользуемся холодным оружием наравне с людьми. Узнаете, Лисий Оружейник, чье это творение? Он мог бы и не спрашивать, ибо я прекрасно знал, какое клеймо стоит на этих обоюдоострых серпах. Так как сам выковал этот странный заказ на несколько дюжин подобных «игрушек» по присланному мне чертежу. Заказчик обратился ко мне через Семихвостого спустя пару лет после того, как я выковал первую свою катану. И коль просьба исходила от самого короля, то я сильно не задумывался, кому нужно это странное оружие. Тем более, как сказал мой король, за заказ лисам щедро заплатили. — А вот посмотрите и на мой топор! — медведь достал из-за пазухи огромный тесак тоже с моим клеймом. А я еще тогда удивился и зачем кому-то такой увесистый колун для дров? — Так что в нашей долине не понаслышке знают о вашем мастерстве, — улыбнулся Ши. Он отошел от меня чуть подальше и, с легкостью подкинув над собой один из серпов, мастерски начал вращать его над собой. — И мы великолепно владеем столь прекрасно выкованным волшебным оружием. Заверяю вас, Оружейник — я и моя сестра не будем вам беспомощной обузой. Ши остановил с легкостью смертоносный клинок в воздухе и виртуозно сложил серпы обратно за спину. Как я позже пригляделся, сестренка степного лисика была оснащена аналогичной смертоносной парой. Меж тем паренек обратился вежливо к Хотею с глубоким поклоном: — Мы принимаем заботы о великом змее и его спутнике на себя, послушник Хотей. И теперь вы можете, не тревожась, вернуться к своему учителю. Ибо по состоянию вашей души и тела вы пережили недавно что-то чрезвычайно сверхъестественное, что перевернуло полностью вашу сущность. В таком состоянии путешествовать по долине Грез очень опасно. Монах побелел, поджав губы, но ответил ровно, умело натягивая на себя маску равнодушия: — Я иду с вами. Мой учитель так же, как и ваш отец, приказал мне сопровождать Лисьего Оружейника. И я не могу ослушаться его воли. Ши понимающе поклонился Хотею и обратился ко мне: — О волках не беспокойтесь, долина Грез по сути дела сама представляет из себя волшебную сущность, объединенную духом Великой Реки. Если вы вошли в долину вместе со спутниками с одинаковым намерением, то если даже вы разбежались, потерявшись в тумане, тропы помогут вам найти друг друга и вновь приобрести единство! Но если нет, вы можете блуждать тут до скончания веков, передвигаясь друг за другом по кругу, так и не пересечься со своими преследователями. — Но волки уже нападали на нас, — возразил Черно-Бурый лис у меня под боком. — Вы находились в пограничной территории. И то, им пришлось приложить немало магических усилий, чтобы их тропы вывели на вас. Этот закон незыблем вовеки веков, единственное «но»! Вы будете сталкиваться постоянно с теми, кто вошел с вами вместе в долину, даже если помыслы ваши разнятся. Так что проблема с волками была бы насущной, если бы вы совместно вошли в край, где властвует Великая Река. Дух реки воспринял бы вас как путников, путешествующих вместе, и создал между вами незримую связь. Эти земли издревле были трудны для путешествующих и крайне опасны, оборотни и люди часто теряли своих товарищей. Пока дух Реки не придумал и не воплотил в жизнь такой закон. Так что из оборотней только принц тануки, с которым вы пересекли заповедную границу, будет омрачать ваше путешествие. Даже мы с сестрой не сможем отделаться от него до конца вашего похода и заранее просим у вас извинение за столь неприятное неудобство. Более того, Оружейник, вы вошли в долину Грез с определенным намерением, как и все ваши спутники. И пока оно не исполнится в полной мере у всех, вы навсегда останетесь заложниками этого сакрального места. А вот это была по-настоящему суровая новость. То есть получается, пока я не найду Цветок Полной Фазы Луны, мне из долины не выйти. Даже Огненный Лис не сможет мне прийти на помощь, так как, если он даже и войдет в долину без меня, то просто не сможет в ней со мной пересечься. Так вот почему мой муж был так категорично против этого похода. Я глянул задумчиво на подавленного Черно-Бурого, и тут до меня дошел до конца весь истинный смысл сказанного этим пареньком. Инари-сама, ведь и у Черно-Бурого, и Хотея, равно как и у тануки свои цели и желания! — То есть, пока мы все четверо не получим то, что ищем, нам отсюда не выбраться? — уточнил я суровую правду жизни, но потом вспомнил явную несостыковку. — Но вы только что говорили, что Хотей может вернуться? — Именно, вы все правильно поняли, великий змей. Но с Хотеем немного другая ситуация. Долина знает давно его и его намерения собирать тут лекарственные травы. Между сэннином Ёсё и духом Реки долины Грез заключен долговременный договор. Хотей принимается духом, как один из местных жителей, и может беспрепятственно бродить по долине вдоль и поперек, как раз ему грозит столкнуться с волчьей стаей, что носится в поисках вас, а не вам самим. Но в связи с тем, что его тело и дух изменились, даже я не могу сказать, какие будут последствия, путешествуй он дальше с вами. Дом медведя находится на самом краю пограничной зоны реки Грез, и отсюда Хотей еще может вернуться, но не вы, мой Оружейник, и не ваши оборотни. Хотя это можно проверить. Нас с Хотеем рукой поманили в заросли бамбука и через некоторое время вывели на ту прогалину, где вчера тануки с послушником сэннина Ёсё ожидали меня и Черно-Бурого лиса. — Дойдите до того сухого дерева, — предложил мне Ши, поправляя свои короткие зеленые в тон траве штанишки под коленками. Я попробовал и уперся в прозрачную стену, а, изменив свой взор на змеиный, понял, что речная долина, как и сказочная страна лис находится под охранным куполом, вот только немного другого характера, напоминающего то странное марево, что я видел со священной горы. Я вытащил свой клинок и попытался вспороть им эту волшебную материю. Безрезультатно. Тогда полоснул по руке и снова провел по куполу, принося свою кровь в жертву, тот же эффект. — А теперь ты, Хотей. Паренек спокойно обогнул меня стороной и дошел до сухого ствола, когда-то прожженного молнией. Купол выпустил Хотея за милую душу, послушник вернулся ко мне и попробовал провести меня, взяв за руку, теперь поле не пропускало и его. Но, как только он отделялся от меня, дух Реки выпускал Хотея с превеликим удовольствием. — Вот вам и ответ на все ваши вопросы. Даже изменившись, Хотей воспринимается духом Реки как местный житель, и договор с сэннином Ёсё все еще в силе. Ну что, Хотей, ты возвращаешься в монастырь или идешь с нами? — усмехнулись раскосые глаза широко раскрытым монашка. — Я иду с Лисим Оружейником, — уперся Хотей рогом. — Смотри, дух долины может и пересмотреть по твоему делу вопрос, и ты просто так уже отсюда не выйдешь, – съязвил Ши и, поворачиваясь ко мне, произнес. — Вы вошли в долину вчетвером, в том же составе вы обязаны покинуть это сакральное место, иначе ваш муж — Огненный Лис — никогда более не увидит вас, — Ши хищно мне улыбнулся и продолжил. — Но я всегда к вашим услугам, равно как и моя сестра, великий змей. Когда мы вернулись к дому, то застали умильную картину. Как Юи внаглую виснет на шее моего энергоисточника и как тот вяло старается придержать лисичку в рамках приличия. Я протянул руку покрасневшему от моего похотливого взгляда Черно-Бурому. Тот тут же понял намек на мои толстые обстоятельства в штанах, выпутался из девчачьих наглых лапок и, поднявшись с крыльца, трепетно прижался к моему холодному телу. — Мне нужна близость, посему до вечера нас не беспокоить, — усмехнулся я недовольным мордашкам близнецов. — А как же я? — подорвался Ши, розовея под внимательным взором сестры и медведя, Хотей старательно старался вообще не смотреть в нашу сторону, выставляя себя медитирующей статуей Будды. — Я же сказал, пока мне вполне хватает близости Черно-Бурого. Ты слишком слаб для меня, Ши, и тобой я могу воспользоваться только в очень крайнем случае. Я властно поднял на руки дрожащего от предвкушения тринадцатого принца и удалился в медвежьи чертоги. Сегодня всем нам необходим был отдых, а завтра снова тронемся в путь. Раздевая Черно-Бурого, я стал отмечать, что его тело, как волосы и глаза, стало постепенно меняться. Кости уже так не выпирали из подранной вечно кожи, колени приобрели приятную округлость вместе с ягодицами, а кожа всегда до этого отличавшаяся смуглостью и облезлостью, вдруг стала приобретать неповторимую белизну, матовость и шелковистость. — А ты меняешься, Черно-Бурый, — хмыкнул я, разводя его ножки широко в сторону. — Разве? — удивленно воззрились на меня и, видя мой голодный страстный взгляд, соблазнительно покраснели. — Но если вам нравится… Амида, то я не против… — прошептал адъютант моего мужа и, прикусив свою пунцовеющую нижнюю губу, сексуально выгнулся подо мной, дабы облегчить мне проникновение вглубь себя. Даже то, что он назвал меня, как Семихвостый, моим забытым именем человека «Амида», мне понравилось в этот момент и возбудило еще сильнее страстное желание обладать этим юношей. — А еще ты становишься по-настоящему сильным. Я погрузился в его подрагивающую обжигающую плоть на всю глубину и забылся в резких движениях, убыстряя до сумасшествия и так чересчур убойный темп, проверяя этого оборотня на прочность. Черно-Бурый выдерживал мою жажду, успевая еще и подмахивать своей округлившейся молочной попкой, обнимая меня своими тонкими конечностями, потирая возбужденным членом мой впалый живот. «Если так пойдет, — подумалось мне при очередном излиянии в его раскрытую попку своего вязкого семени, — то я уже не захочу отпускать его из своих загребущих объятий». Ведь, как ни крути, но змеи ужасные собственники. А моих трех любимых, даже вкупе с Семихвостым, мне было в последнее время откровенно мало. Из предоставленной нам спальни мы с Черно-Бурым выбрались ближе к ночи. Теперь после меня лис стоял на ногах, трясущихся мелкой дрожью, но все-таки какой-никакой, но прогресс. Близняшки снова взяли нас обоих в оборот, как только мы присоединились к присутствующим в каминной. Юи удавкой повисла на подрагивающем Черно-Буром, а меня оккупировал предприимчивый Ши. Разговор шел лениво и в основном между мной и медведем. Пока мы методично с Черно-Бурым отдирали от себя навязчивых близнецов, отвечая им весьма односложно, Хотей медитировал скупо в углу, бросая ревнивые взоры в сторону тринадцатого принца. «А может у них все же получится?» — подумал я про себя на границе сознания и, видя пронзительный взор медведя, снова понял, что он уловил мои шальные мысли. Почему-то Черно-Бурому я желал только счастья, лис это заслуживал. Тем более именно после близости с Хотеем, как я решил тогда, адъютант стал приобретать свою истинную форму. Ведь кто его только не еб: мой муж, Ямато, я! А поди ж ты: один раз побывал в роли самца, и понеслось. С каждым днем, практически незаметно, но верно Черно-Бурый менял свой облик. Хотя замечал это пока только я. Хотей старался на нас вообще не глядеть, ну а новоявленные близнецы просто не знали, какой был Черно-Бурый до этого. Тануки бы же вряд ли вообще что-то заметил, разве что если бы тринадцатый принц не отрастил достойные, по мнению барсуков, бугристые волосатые яйца. Под конец я выцарапал за шкирку свою энергогрелку и, еле отбившись от приставучих близняшек, упер отдыхать Черно-Бурого обратно в спальню, скомандовав всем спать. А утром, попрощавшись с медведем и Зеленой Девой, мы двинулись вглубь долины Грез. И как только мы вылезли из бамбуковой рощи, как нам на голову сверху спикировал на своих шерстистых яйцах зловредный тануки. Близняшки отреагировали мгновенно, выхватив зеркально свои серпы и запулив бумерангами по летящему барсуку. Тот сматюкнулся на весь лес и, еле увернувшись от обоих лисят, проорал мне нервно с воздуха: — Змей! Что за демон тебя дери, кто эти сраные младенцы? И прекратите на меня нападать! Все-таки, как никак, это земли тануки, а я третий принц. Подростки зашипели на эту наглость еще сильнее, усилив вращательный момент серпов, да так, что барсук еле увернулся своими несчастными яйцами от них в воздухе. Я вмиг перехватил опасное оружие у обоих близняшек и, оскалившись снизу, съязвил: — Тануки, да ты просто ерник! Говорить истинным хозяевам земли, что они хуже грязи. Не боишься остаться без своих божественных яиц? — Это кто здесь хозяева? Эти щенки? Не смеши меня, Оружейник! — хмыкнули сверху. — Слезь на землю, белка-летяга, и я тебе покажу «щенков»! — зарычал Ши, пытаясь выдернуть из моих рук свои серпы. — Остыньте все! Ты, — тычок в небо, — слезаешь вниз и перестаешь сыпать бранными словами. Тем более, как я понял, кроме вас, тануки, все остальные считают эту землю до сих пор независимой. И ты, барсук, не в той ситуации, чтобы ругаться с нами всеми. А вы, — тычок в обоих светловолосых детишек. — Попридержите свои сенокосилки. Врага лучше держать под боком, нежели на расстоянии. Пусть лучше будет на глазах, нежели шариться где-то по кустам в этом заповедном лесу и замышлять очередную пакость. Лисики пошмыгали недовольно носиками и убрали свои смертоносные серпы, выдернув их из моих цепких рук. Тануки сделал вираж в воздухе и опустился на землю, складывая волосатые яйца. — Ладно, молодежь, а теперь объясните мне доступно, почему я не могу покинуть эту чертову низину даже по воздуху? — тануки принял форму человека и уставился нагло на мелкорослых лисиц. — Ты встрял, белка-летяга, — хмыкнул зловредно Ши, важно складывая свои руки у себя на груди. — Но могу тебя обрадовать: мы от твоего присутствия тоже не в восторге. Так же, как и ты! Посему заткни свою гордость, пока я тебе не пошинковал яйца. А я уж, так и быть, на правах добросердечного хозяина снизойду до тебя и объясню всю суть твоей гребанной проблемы.