***
Шли дни, а Куросаки так и оставался для Ренджи полнейшей загадкой. Взять хотя бы его любовь к шарфам, закрывающим пол-лица. Кончено, она вполне объяснима. Рыжий постоянно мерз: он почти не расставался с термокружкой, носил кофты и толстовки с растянутыми резинками (Ичиго явно нравилось, когда рукава закрывают пальцы) и всегда заказывал горячие блюда. Причин этому могло быть множество: начиная от плохой терморегуляции организма и заканчивая неуверенностью в себе. На юрфаке преподавали основы психологии, и Абарай иногда прибегал к полученным знаниям, хоть и относился к ним скептически, однажды получив от симпатичной одногруппницы диагноз: комплексы, сексуальная неудовлетворенность. И все это на основании привычки держать руки в карманах! Черт с ними, шарфы — это мелочь. Как и скрытность: Куросаки так и не познакомил сокурсников ни с кем из своих друзей. А на вопросы о рыжей красотке с вечернего, зыркал такими глазами, что народ трепался об их отношениях исключительно за его спиной. Но сегодня!.. Сегодня Ренджи вернулся с перерыва раньше остальных и не смог удержаться: начал перебирать тетради и учебники Апельсинчика. Конечно, залезть в его ноутбук было бы познавательней, но чего нет, того нет. И наткнулся на книжку детских стихов. С закладками! При таких уликах отмазаться, мол, это подарок племяннице, не получится. Вот кем надо быть, чтобы в восемнадцать лет читать детские стихи? Абарай уже предвкушал, как будет стебать рыжего. Он станет носиться по аудитории, декламируя творения любимых поэтов Куросаки, а Апельсинчик — гоняться за ним. Злой Ичиго выглядел ужасно забавно. Закладку выбрал наугад. Когда Ичиго вернулся, Ренджи уже сидел на своем месте и просматривал ленту новостей. Обнаруженная книга лежала на своем месте, а Абарай зарекся копаться в чужих вещах. Он еще неделю пытался выкинуть из головы засевшие строки:(...) А внутри-то – ничего, Кроме двух сухих горошин И дыханья твоего.
***
Ренджи никогда не назвал бы себя ловеласом. Детство с Рукией научило его уважительно относиться к противоположному полу. Он считал ниже своего достоинства хвататься постельными победами, спорить на девушек, и вообще - не считал женское внимание чем-то, повышающим ЧСВ. Наверное, потому что там, где он вырос, секс был чем-то обыденным — одна из немногих доступных форм благодарности, утешительный приз за болящие ребра. Да и Абарай слыл почти красавчиком. И тем не менее, на пикап-мастеров он смотрел свысока, и считал, что ему больше подойдет термин «ценитель прекрасного». Но когда пришло время назначать старосту группы, слова Икуми-сан стали полной неожиданностью: — На эту должность я назначаю Куросаки. Надеюсь, вы не станете обижать единственную девушку на факультете, и здесь в кои-то веки будет нормальная успеваемость. Честно говоря, Ренджи почувствовал себя уязвленным. Впрочем, так отреагировал бы любой. Ичиго же плавным жестом убрала шарф с лица и хмуро поглядела на куратора: — Вам не кажется, что это сексизм? Вся группа пялилась на рыжего, точнее, рыжую. Очевидно, сокурсники так же испытывали досаду: не распознать девчонку, да еще и симпатичную! Это ощутимо било по гордости. И все же, важнее было то, что Ренджи узнал ее.