Настоящие дни

      Тогда все обошлось. Ну, правда, странно было б, если бы здоровый лоб Абарай Ренджи переживал из-за выразительных взглядов чужих ему людей. Знакомых и незнакомых, но чужих.       На Рукию он старательно не смотрел.       Ренджи вообще не думал, что у экскурсии будут какие-то последствия. Ну, помимо охлаждённого еще на пару градусов отношения Бьякуи. Но, право слово, чтобы руконгайскому* жителю кусок в горло не лез, нужно что-то несравнимо большее, чем презрение высокопоставленного белоручки.       А вот.       Душераздирающий визг приходил в кошмарах, Ренджи подбрасывало с постели. Он как-то после очередного такого сна взглянул в зеркало по дороге на кухню. Таких испуганных, а потому абсолютно бешеных глаз, он не видел уже лет пять. С тех самых пор, как стал рисковать шкурой исключительно по собственному желанию.       На обшарпанной кухоньке — Абараю всегда было плевать на лоск и доплачивать за цветочки на обоях он не собирался — водились холодная вода из-под крана, электрический чайник, растворима лапша и самое дешевое печенье. Всю более съедобную еду вечно голодный Ренджи уминал перед сном, если не задолго до.       Можно было сидеть, закинув ноги на подоконник, и пялиться в окно. Толковых мыслей в голове не было, одна святая убежденность, что вся эта история — сплошное кидалово. Абарай вечером того же дня набрал парочку знакомых информаторов, ничего сверхсекретного ему не принесли, да он и не просил. Но и так, узнанного за глаза хватило.       Давно и прочно сбрендивший пацан Аарониро Арруруэри сумел прикончить Канаме Тоусона, на счету которого было две группы спецназа. Правая рука Айзена обладал поразительными, буквально сверхъестественными способностями. Иначе, как объяснить то, что слепой мужик прикончил толпу народа, фактически, врукопашную? Аарониро же каким-то образом смог заманить Канаме в ловушку и подорвать. Да за такое его на руках должны были носить, тем более, что бумага о сотрудничестве с полицией — вот она! Как минимум, наградить посмертно и похоронить со всеми почестями, как погибшего при исполнении. Так нет же…       Ренджи вспоминал перекошенное лицо рыжей и стискивал зубы. Вот уж кому не позавидуешь: родственник и большинство друзей — мертвы, выжившие же залегли на дно, и где они, ведомо лишь их адвокатам. Бумажка с печатью — это, конечно, хорошо, но свое отношение прокуратура и полиция показали, когда открестились от засланца.       А потом деваха чуть не осталась еще и без средств к существованию. Выглядела она, конечно, редкостной пацанкой — никакого сходства с нежными фиалками. И не смотри, что на ветру шатает. Такая сама себя прокормит и еще парочку желторотых недорослей на своем горбу вытащит. Но это же не повод!       Их компания тоже состояла не из хлюпиков, каждый и сам по себе был хорош. Но ведь собрались вместе, чтобы было чуть легче, чтобы знать — даже, если сегодня облажался, с пустым брюхом не уснешь. И деньги старательно откладывали, чтобы, если вдруг что, не проверять излишне свою живучесть и удачу. Умные люди такие вещи попусту стараются не расходовать.       На эти самые деньги они с Рукией и выправили себе документы, оказавшись примерными сиротами, не покидавшими приюта. А на остаток наняли репетиторов, шутка ли идти в третий класс старшей школы после такого перерыва! Они бы и без заначки выкрутились, вот только о том, какой буквой «зю» пришлось бы изогнуться, лучше не думать.       По мере увеличения количества бессонных ночей желание плюнуть в лицо Кучики-старшему росло в геометрической прогрессии, но проблемы не решало. Абарай достаточно прожил на свете, чтобы знать: истории про Темного Властелина, которого грохнешь, и все наладится, — сказки для детей дошкольного возраста. Сторонники-то его откуда-то взялись. Даже если этих вырежешь, появятся новые. Проблема куда шире.       Так что, каким бы Бьякуя не был мудаком, и без него бы справились.       Главное, сам Ренджи планировал через два года влиться в эту систему. И вот от этого действительно становилось тошно.       На юрфак он пошел вслед за Рукией, которая банальнейшим образом хотела, чтобы брат ей гордился. А что? Отвращения профессия не вызвала, хорошая память и врожденная наглость присутствовали. Опять-таки ни папеньким сынком, ни фанатиком он не был. Более того, два год назад Абарай искренне считал, что прокурорские сделки — нормальная часть системы.       То ли он изменился, то ли между сделкой и кидаловом своих все-таки существовала некая разница.       Решение послать все в жопу далось Ренджи нелегко, какие бы колкости не отпускали окружающие. Сначала он думал, что само пройдет, но проведя двадцать семь ночей на ставшей родной кухне, понял — не отпустит. Потом были долгие дебаты между кодексом чести и здравым смыслом. Второй уговаривал подождать два года, и хуй с ней, с магистратурой. Зато какая-то профессия уже будет. Впрочем, почему какая-то? Весьма престижная. А там можно и на вечернее пойти, получать второе высшее.       Абарай был хоть и импульсивным, но достаточно рациональным человеком, чтобы принять доводы разума.       Здравого смысла хватило ровно на год. Следующей зимой один из их преподов заболел и на замену прислали Мацумото-сансей.       «Жопа есть, а слова нету» — именно эта фраза вспомнилась Ренджи, когда он понял, что не может заставить себя встретиться взглядом с «Ран-тян», которой отчаянно строил глазки половину прошлого года. Не говоря уж о том, чтобы подойти и спросить о делах ее младшей сестры.       А ведь, кем-кем, а ссыклом Абарай себя не считал.       На следующий день он подал в деканат прошение о переводе.       Увы, подготовиться и сдать академическую разницу по профильным предметам он чисто физически не успевал. Декан уговаривал доучиться последний год, подтянуть знания и пойти на инженерный факультет, как на второе высшее. Это было логично: три года, вместо четырех и два диплома.       К сожалению, убедительность логики к зиме исчерпала себя.

***

      А сейчас Ренджи сидел и как идиот пялился на Ичиго, внезапно, Куросаки.       «Замуж, что ли, выскочила? Так кольца на пальце нет, да и не заходил никто за ней после пар. Друзья заглядывают, а муж — ни-ни?»       Пялился, конечно, не он один, вся группа пялилась. Не считая единственного на поток гайдзина, тот, то ли знал и молчал, падла, то ли ему и это пофиг. Но у остальных причина глазеть попроще будет. Им встреча с рыжей всю жизнь не перекраивала.       Шок от внезапной встречи настолько захватил Абарая, что ответ Икуми-сан он понял не сразу:       — Раз вы так боитесь ответственности, старостой будет Абарай Ренджи.       Первым делом, вступив в новую должность, Ренджи громко и со вкусом выругался.