Три времени года

Следующие часы в жизни майора были одни из самых сложных. Да и кому будет легко, когда у тебя, на твоих руках, истекает кровью твой друг? У Дениса бешено колотилось сердце, глядя на лежащего Сергея, мертвенно бледного. - Серега, подожди чуть-чуть, сейчас скорая приедет... Серега, ты только не вздумай меня здесь бросать, ладно? Голос капитана прозвучал как некоторое облегчение, но... - Не дождешься, - только и смог выдавить Сергей и потерял сознание. А Дэн подавил на корню мысль о том, что он разговаривал с другом в последний раз. Тем временем утро в семье Рогозиных было самым обыкновенным - Галина нажарила сырников, а отец изредка заглядывая в какую-то книжку, всячески развлекал различного рода рассказами и шуточками. Древняя мудрость гласит, что утро может считаться добрым, только если началось в обед. В честь этой самой умной мысли и того факта, что девушка сегодня выходная, завтрак начался ближе к обеду. Когда звонкий смех прервал сигнал мобильного, обоим обитателям стало неожиданно тревожно. На экране светилось знакомое "Денис". Капитан, поставив телефон на громкую связь, положила его на стол. - Галь, - в голосе майора было слышно плохо скрытое напряжение. - Серегу ранили. - Что?! - Галина не могла поверить своим ушам. Как? Он ведь только вчера был с ней... От громкого крика вздрогнул даже Николай Иванович. - Он жив? - Идет операция, - капитану не было видно, как Денис слегка передернул плечами. - Неизвестно. - В какой он больнице? - сейчас первоначальной целью было оказаться рядом. - Клиническая, недалеко от отдела. - Уже еду, - коротко бросила Галя, вскочив со стула. Николай Иванович понимал, что в таком состоянии пускать дочь за руль нельзя категорически. - Я с тобой поеду. Я за рулем, - тоном, не терпящим возражения, произнес отец. - Пап... - слабо попыталась воспротивится младшая Рогозина, но все попытки были пресечены. - Я сказал, что я еду за рулем, - не повышая голоса, судья ясно дал понять, что спорить с ним бесполезно. Мужчине было не просто страшно - жутко. Как только он закрывал глаза - под закрытыми веками возникал портрет друга. Врачи со скорой уверенно выполняли нужные движения, а майор отрешенно поглядывал на какой-то аппарат в машине медиков, лишь бы не смотреть на товарища. Он хотел запомнить его таким, каким он был - веселым, смешным, живым... Уже когда с автомобиля выгрузили каталку и покатили в неизвестном направлении, Денис робко спросил у задержавшегося с бумагами фельдшера: - Он жить будет? - голос звучал глухо, натянуто. - Тебя как зовут? - ответил вопросом на вопрос светловолосый парень. - Денис, - послушно выдал майор. - Денис, у него кто-то из близких есть? - увидев небольшое замешательство, врач скорой помощи поспешил уточнить свой запрос. - Девушка, мать?.. - И девушка есть, и мать... - растерянно произнес Красовский. Человек в синей форме вздохнул, и негромко выдохнул: - Я не имею права тебе этого говорить... Ты их готовь, - он отвернулся от офицера, и похлопав его по плечу, устремился восвояси. Отец семейства так и остался возле машины, глядя пареньку в след. Леха, о том, что что-то случилось с капитаном, понял практически сразу по тревожному "Лёх", раздавшемуся в трубке. Почувствовал практически на уровне инстинктов. Они мало напоминали стаю волков внешне и внутренне, не были злыми хищниками, просто унаследовали волчье чувство своих. На любом расстоянии. И вот сейчас Алексею хотелось выть. На луну. Набрать в легкие воздуха и затянуться так протяжно, чтобы стало хоть чуточку легче... Дорога до больницы сопровождалась гнетущей тишиной. Мрачные мысли заполняли рассудок, не давая спокойно вдохнуть, на душе мерзко скреблись кошки. Казалось, что напряжение ходит по салону автомобиля свободно, словно ему никто не мешает и оно пришло к ним с определенной целью - сделать путь еще напряженней. У Николая Ивановича сжималось сердце, глядя на дочь - было видно, как ей тяжело. Она дрожала, словно от озноба, стараясь не показать своих слез. Капитан старалась держаться. Как могла. Сам судья мог в мельчайших деталях воссоздать образ Сергея - профессиональный навык, ни дать, ни взять. Вот и сейчас перед глазами вчера... Мужчина смотрел телевизор, когда раздался звонок. В голове сразу возникла мысль о том, кто мог к нему пожаловать. И сразу же приходит ответ - его любимая дочь с весьма опасной профессией обещала заглянуть к отцу на огонек. Рядом с ней стоял какой-то молодой человек и смотрел на нее так... щемяще, что ли? Этот взгляд показался судье знакомым до боли... Он одел на лицо счастливую улыбку, стараясь быть приветливым хозяином для гостя. Некий защитный механизм, пока он не узнал, что из себя представляет новый знакомый... Бывший служитель Фемиды ласково обнял дочку, услышал, с какой неуловимой гордостью она представляет своего напарника. Стоило только пожать руку Сергею, чтобы понять, что этому человеку можно доверять. Это видно по глазам. Мужчины читали друг друга, словно открытую книгу. Вот только обе истории, не смотря на разность, были драматическими. Самой главной причиной, по которой из головы не выходил капитан, самой значимой в жизни, была Галя. Его маленькая девочка, его солнышко, ставшее настоящим офицером. Его любимая дочь, единственная ценность в жизни, после того, как не стало супруги, смысл его существования здесь. И он будет молиться всем богам, лишь бы она была счастлива.