Три времени года

После сказанных слов не хотелось что-то говорить. Казалось равносильным вмешательству во что-то, не предназначенное для людских глаз. А когда слов нет, остается только пить... кофе. - Можно вас? - улыбнувшись, спросила капитан, посмотрев на молоденькую девочку-официантку. Она, заметив зовущую ее девушку, коротко, но солнечно улыбнулась и подошла к столику. - Чего желаете? - в неугомонной, как показалось дамам, бойкой малышке не было ни следа усталости или недовольства, а ведь работать предстоит еще целую ночь. - Нам бы кофе, - коротко, но исчерпывающе описала свое пожелание капитан, показала на нужную строчку в меню. - Две чашечки, пожалуйста. - Больше ничего не желаете? - лаконично спросила официант, и получив ответ, унеслась выполнять заказ. Музыка, легкая и ненавязчивая, окутывала посетителей кафе, которых, кроме родных женщин капитана Майского, было всего несколько человек. Две девушки, подруги, за соседним столиком, и молодые люди, явно влюбленные, судя по сияющим в полумраке помещения глазам. - Трудная это работа, быть у всех на виду, улыбаться, даже когда трудно, - внезапно пришла к выводу Галина. - Не находишь - с вашей сходится? - так же неожиданно спросила мать сослуживца. И когда она только успела так подробно ознакомиться со спецификой их работы? - Вы правы, - кивнула девушка. - Только черствеешь со временем. - Вода обтачивает камень, - в мыслях слайдами начали сменяться картинки с бескрайним, синим морем. - Представь, чтобы было, если бы ты воспринимала все, как в первый раз? Капитан вздрогнула, попытавшись отогнать от себя эту жуткую картину. Наверное она бы просто сошла с ума. - Представить страшно. Ночь прошла, уступая место свету. Солнце, казалось бы, только начало пробивать пелену облаков, как наручные часы неумолимо приближали наших героев к тому моменту, когда надо было возвращаться обратно. С наступлением утра только просыпалась жизнь. Куда-то спешили неугомонные детишки и их родители. Народ у метро толпился, вагоны, мерно покачиваясь, везли людей по делам. Дамы стояли поодаль от корпуса больницы, в котором лежал Сергей. Девушка время от времени поправляла воротник черного, как смоль, пальто. Безумно хотелось курить, но Галя сочла лишним дымить возле Татьяны Ивановны. Перетерпит. Женщина спокойно поглядывала на свои наручные часы, которые мирно тикали, ожидая того момента, когда минутная стрелка станет ровно на отметке "двенадцать", а часовая - на цифре восемь. Рогозина извлекла из кармана мобильник. В контактах быстро нашелся абонент с именем "Владимир Иванович", которому и собиралась звонить офицер. Начальник быстро поднял трубку, не заставив подчиненную долго ждать. - Слушаю. *** Дамы шли по направлению к палате, каждая думая о своем, Галина заканчивала разговор с шефом, небольшой каблук демисезонных ботинок в сочетании с бахилами и напольной плиткой выдавал причудливые звуки, которые ничуть не заглушали ответа: - Да, товарищ полковник, поняла. Навестить болезного и на службу. Разрешите исполнять? - усмехнулась судейская дочь, решив разрядить обстановку. Улыбнулась и Майская - в напряженном ожидании предыдущего дня требовался хоть маленький повод для усмешки. Вчера они, все вместе, ходили по тонкому льду, но смогли удержаться. Останутся ли на плаву в следующий раз? И каждый из них готов отдать все, лишь бы этого самого пресловутого следующего раза не было. До боли изученная вчера больничная обстановка предстала перед глазами снова. Незаметные трещинки на стенах, которые вчера рассматривались в апатии, перестали излучать безысходность одним своим видом. В воздухе веяло свободой, верой и жизнью. Женщины ждали доктора, которая вчера сообщила им хорошую новость - она обещала, что сегодня можно будет навестить. Галине очень хотелось взглянуть в родные глаза, обнять и никуда не отпускать, а маме - посмотреть на Сережину улыбку, так похожую на Мишину, и сказать спасибо Богу, что он жив. В этот день мироздание было определенно на стороне ожидающих - спустя несколько минут в коридоре у палаты появилась медик, с такими же улыбающимися глазами, как и вчера. По ощущениям Галины, - а интуиция ее редко когда обманывала, - Людмила была настоящим врачом, живущим своей профессией. Она узнала их сразу - не запомнить такую толпу было трудно. - О, вы к Сергею. Я правильно узнала? - синие глаза завораживали. Было в них что-то такое... магическое. В них отражалось бескрайнее море, полное волн и опасностей. - Да, - синхронно кивнули дамы и улыбнулись тому, как они друга друга чувствуют. - Вы вместе или по одиночке? - спрашивающая мысленно представила себе, как вся их дружная ожидающая вчера компания ломится в двери палаты и усмехнулась. - Можно я? - робко спросила Галя и сама себя не узнала - когда ее била такая дрожь? Хотя, как сказал отец "Страшно - это когда ты совсем ничего не чувствуешь". - Конечно, - Татьяна Ивановна положила свою ладонь на плечо девушки и несильно сжала ее. Та в ответ кивнула и исчезла в палате. Зайдя, девушка старалась не поднимать глаза - боялась взглянуть на того, кого полюбила, беззащитным. Сергей был для нее оплотом, воплощением мужественности. - Пришла, - слова мужчины не звучали упреком - напротив, это было долгожданное облегчение. Было легко от того, что он все-таки в ней не ошибся. - Как я тебя бросить могла? - прошептала девушка. В голосе - отзвуки волнения, страха, который поглощал все клеточки организма. Сергей улыбнулся. Эта улыбка почему-то заставила сердце болезненно сжаться. - Ты меня прости, - они находились далеко с точки зрения взглядов, но ближе всех - душами. - За что? - искренне удивился мужчина, немного поднявшись на кровати. - За то, что заставила тебя переживать, повела себя, мягко говоря, не очень. Я должна была тебе рассказать, почему я так поступила, - сказав, пожала плечами. - Галь... - Не перебивай меня, - попросила, подойдя ближе. - Пожалуйста. - Хорошо, - послушно кивнул офицер. - Как ты знаешь, у каждого из нас, как и у хирургов, есть своё кладбище. Это было несколько лет назад. Нас вызвали на выезд - сожитель убил жену и едва ее сына не выкинул из окна. Почему соседи и вызвали - стекла посыпались. Парень шестнадцатилетний. Ты бы его видел. Колей звали. Отчим с детства им с Колей житья не давал, руки распускал. Мать ему твердила "сыночек, ты у меня самый лучший". И он соответствовал. Уличную школу драки прошел. - Отчиму несладко пришлось, - выразил мнение капитан. - Да, - согласилась Галина. - Доставалось ему теперь. Он из-за этого из дому ушел. Но вернулся. Они сидели, завтракали, тут отчим выскочил с ножом. Коля наперекор, тот его толкнул. Чуть с пятого этажа не выпал. Убил он его мать на его же глазах. Коля его догнал, толкнул и... - И еще один труп, - это был не вопрос, а утверждение. - Он сам упал, ему никто не помогал, - усмехнулась Галина. - Я за пацаном не уследила. - В смысле? - Когда труп матери несли, выбросился с окна. Вот этого я простить себе не могу. А через время не стало и моего напарника, Леши. Мне страшно за тех, кто рядом. - Галь... - Так что ты можешь меня ненавидеть, презирать, делать все, что душе угодно. - А любить можно? - девушка прыснула и присела на край кровати. - Можно. Галя тихо наклонилась к напарнику и невесомо поцеловала.