Механизмы

Буквально через час напряженной работы, Наруто познал весь масштаб трагедии. Впервые за всю свою жизнь он понятия не имел, что делать дальше. Чем больше он узнавал, тем больше вопросов возникало. Чем усерднее рисовал схему, тем чаще натыкался на тупиковые звенья устройства. Это выглядело так, словно какой-то сумасшедший просто взял и собрал воедино огромную кучу деталей ради забавы, ради интереса. И по стечению обстоятельств эта мешанина исправно или неисправно работала. Еще и Саске нагнетал атмосферу своим присутствием. Слава богу, он хотя бы не лез и не задавал вопросов – просто смотрел и ждал, подмечая каждую мелочь в поведении Узумаки. Именно из-за этого дурацкого наблюдения Наруто злился на свое бессилие. Ему так не хотелось упасть лицом в грязь перед младшим Учихой, что он отказался от обеда и без перерывов работал до позднего вечера. Естественно, после такого он чувствовал себя измождённым и уставшим, выжатым до корочки. И еще немного разочарованным. К концу дня у него была внушительная стопка заметок и ни одной идеи. Глаза резало, словно под веки насыпали песка, и мысли путались, запинаясь друг о друга. Он давно потерял счет времени, поэтому едва не подпрыгнул до потолка, когда ладонь Учихи упала на плечо. – Хватит на сегодня. От того, что ты будешь сидеть здесь, ничего не изменится. – Я хочу еще немного поработать, – рассеянно буркнул Наруто. – Нет, – Саске тоже казался уставшим. И это шло ему куда больше, чем фальшивая, кукольная надменность. – Сейчас от тебя не будет толку. Учиха опустил взгляд на схемы и чуть приподнял бровь, без слов прося разрешения взглянуть. Протянув ему листы, Наруто встал с насиженного места. На полу почему-то было комфортнее, чем за специально оборудованным столом. Непосредственно рядом с механизмом он чувствовал себя спокойнее. Хотя, на самом деле, где не усаживайся – всё бесполезно. Пока Саске изучал чертежи, Наруто решил потратить еще пару минут на осмотр платформы саркофага. Ладонь проворно нырнула в узкую щель между металлическим основанием и полом. Когда Узумаки вытащил пальцы и опустил взгляд вниз, адреналин вскипел в венах. Горло будто сдавило тисками – вместо вскрика из горла вырвался надрывный хрип. На пальцах мерцали кровавые разводы. – Эй, эй! В чем дело? – Саске был где-то рядом, и его голос отрезвлял не хуже, чем ведро ледяной воды. Наруто сморгнул серую пелену с глаз – вместо крови на пальцах блестело темное масло. – Я… Растерев жидкость подушечками, Узумаки стер испарину со лба. Приглючится же, черт возьми. Собственное сознание дурачит его! Ну откуда здесь могла взяться кровь? Что за глупости… – Всё, достаточно. Пойдем. Неожиданно Саске помог ему подняться на ноги – уверенный в своей правоте и самую капельку взволнованный. Он подставил Наруто руку и даже позволил облокотиться, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Приятное удивление по этому поводу быстро сменилось апатией, просто потому, что на анализ чужих эмоций у Наруто не осталось никаких сил. Но сам факт... Узумаки даже не поужинал – просто затолкал за щеку кусок какой-то булки и уткнулся взглядом в тарелку с красивым блюдом. Аппетит так и не пришел, несмотря на сосущую пустоту внутри. Вот так всегда! Стоит столкнуться с чем-то неразрешимым, пропадает и желание есть, и сон, и ощущение реальности. Мысли плавали, голова работала только на поиск истины. Он знал, что вряд ли сможет нормально уснуть, но не попросил снотворное из вредности. Как и в первый раз, Саске проводил его в комнату, проследил за раздеванием, поинтересовался, не нужно ли чего. После ужина он снова вел себя холодно и раздражался по поводу и без. То, что Наруто пришлось остаться, явно не радовало Учиху. Как и отсутствие каких-либо результатов в первый же день исследования. – Нет, мне ничего не нужно, – отмахнулся Наруто, наблюдая за тем, как Учиха проверяет стык в балдахине. Бросив серьезный взгляд сквозь полупрозрачную ткань, Саске молча покинул комнату. Наруто сразу же пожалел, что не попросил волшебную таблеточку для сна. В каждом углу комнаты чудилась любопытная тень, и чувство опасности долгое время не позволяло успокоиться. Тем не менее, усталость взяла своё. Сон заполнил сознание тяжелой, неприятной дымкой, но рассеялся мгновенно – стоило чуткому уху Наруто уловить тихий скрип половиц в коридоре. Спросонья он сам не понял, как так получилось, что рука потянулась к темной ткани и раздвинула складки. Но и проснувшись до конца, Наруто не дернулся обратно. Он хотел разобраться в происходящем, хотел точно знать, что бояться нечего. В комнате стояла тишина, в коридоре тоже всё затихло. Узумаки подумал – а что страшного, если галлюциногены в воздухе все-таки доберутся до него? К сожалению, любопытство исследователя всегда доставляло ему неприятности. Этот раз не стал исключением. Немного поколебавшись, он сунул ногу в стык балдахина, а затем рискнул встать. Ткань недовольно зашелестела и словно нехотя выпустила гостя в густой мрак комнаты. Рукой нашарив выключатель, Наруто быстро включил настольную лампу. Тени расступились перед теплым пучком электрического света. Ничего не происходило. Наруто прислушался к гробовой тишине за дверью. Сердце екнуло в горле, но страха всё еще не было. Только волнение, будто ему предстояло провести интереснейший эксперимент. И раскрыть, наконец, одну из тайн особняка. Пальцы обхватили ручку. Наруто беззвучно перевел ее в нужное положение. Дверь тоже поддалась неохотно, ноюще скрипнула, и в этом звуке Узумаки услышал мольбу, просьбу не покидать комнату. Он тряхнул головой, представив, как его увезут из этого места в смирительной рубашке. Сумасшествие какое-то. Пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы наверняка почувствовать любое изменение в своем состоянии. Неужели галлюциногены распространяются по всему особняку? Сможет ли он осознать, что попал под их влияние? Это было очень рискованно, но Наруто придерживался простого правила – сделал шаг, делай второй, чтобы первый не пропал даром. Темнота в коридоре была плотной, намного плотнее, чем в комнате. Лишь около поворота на лестницу, в самом конце коридора расплывалось пятно света. Чтобы чем-то занять руки, Наруто хорошенько затянул пояс выданного на время темно-бордового халата, и снова прислушался к тишине. Слух работал на полную катушку, но никаких звуков по-прежнему не раздавалось. Вглядываясь в слабые блики света на другом конце коридора, Наруто двинулся вперед практически на ощупь. Сознание всё еще оставалось кристально ясным. Неожиданно свет сжался, впуская в проход чью-то тень. Черное пятно дрогнуло и застыло, как и в миг побледневший Узумаки. Несколько секунд ничего не происходило. Затем тень стала гуще, по ногам дыхнуло прохладой. Стояла жуткая тишина, и Наруто слышал только собственное дыхание. Он как раз пытался убедить себя в том, что в скудном луче света стоит обычный слуга… Вдруг по напряженному слуху ударил кошмарный грохот. Хлопнули двери. Закрытые – открылись и ударились в стены, единственная открытая – едва не разлетелась вдребезги от сильнейшего удара. Разумом Наруто понимал, что нужно бежать, но тело остолбенело, стало многотонным, тяжелым, словно в вены залили бетон. А тень рванулась навстречу. Наруто показалось, что он услышал щелчок переключателя в собственном сознании и почувствовал срабатывание инстинкта самосохранения. В его голове не осталось ничего, кроме одной-единственной мысли: бежать, бежать… Бежать!!! Он слышал только ужасающий рокот за спиной. Не видел, не знал, куда бежит, его трясло и ноги подгибались на каждом шагу. Наруто мог бы поверить, что видит галлюцинацию, если бы его не преследовал вездесущий скрип, если бы вой в стенах не становился громче, если бы двери не захлопывались прямо перед носом. Такого страха он не испытывал никогда в своей жизни. Это была истерия, колотун существа, чувствующего, что по пятам идет смерть. Ужас заживо растворял изнутри, как кислота, разрушая обезумевший от страха организм. Последней каплей стала боль – взрывная, невыносимая. Огонь обжег лопатки, но Узумаки сразу же понял, что это не обычная рана. Просто что-то прикоснулось к его коже. А потом перед глазами вспыхнула вереница белых символов. Мгновением позже пространство прожег взгляд злых глаз Саске – пугающе черных, полных ярости, как у разъяренного демона. Он вскрикнул от боли и буквально упал на Наруто всем весом, прижимая к полу своим телом. Узумаки неловко мазнул руками по горячей жидкости, размазав ее по полу, по ковру – кровь стекала по шее, разлеталась мелкими брызгами, пачкала всё вокруг. Первые секунды паника не позволяла оценить происходящее. Наруто просто всхлипывал и дрожал, а туманная тьма над головой злобно дышала в макушку, шевелила влажные волосы, едва касалась, будто бы целуя, и с шипением отползала назад. Лишь спустя несколько минут инженер понял, что лежит под Учихой, и что сверху их накрывает тяжелая полупрозрачная ткань. – Я сказал тебе сидеть в комнате! – зашипел Саске сквозь болезненные стоны. – Я, черт возьми, предупреждал! Учиха ударил его носом в пол, заставив на вдохе хлебнуть крови из алой лужицы. Боль немного отрезвила, позволив сознанию выскользнуть из тисков ужаса. Наконец, он заметил, что другая рука Саске представляет собой не просто лохмотья – месиво из мышц, вен, костной ткани и… металла? Уцелело только запястье – оно болталось на ниточках плоти. Тошнота подступила к горлу, но Узумаки пришлось сдержать спазм. Удалось это, в основном благодаря тому, что Саске еще раз приложил его головой об пол. – Сука! – рычал он, в третий раз просто прижав инженера щекой к влажному полу. Наруто трясло, а вокруг все еще что-то металось и шептало, злилось, рычало, раздосадованное тем, что им удалось спрятаться в самый последний момент. Белые ленты символов вспыхивали и сияли перед глазами, озаряя мелкие уголки пространства, отбликиваясь в темной горячей луже. Утихло всё лишь через несколько минут. Дрожь отпустила мышцы. Где-то на краю сознания Наруто признал, что, несмотря на боль, которую причинял Саске, он все-таки спас его от гибели. Перед глазами плыло от пережитого и хотелось сейчас же потерять сознание. Он бы так и сделал, если бы не страх остаться в одиночестве. В груди Саске, прижимающей к полу, Наруто не чувствовал никакого биения. Если он испытывал сильную боль, по идее, его сердце должно колотиться? Ведь так? – Сейчас у нас будет меньше минуты, чтобы вернуться в комнату, понял? Только попробуй запнуться, я брошу тебя подыхать! Как Саске мог говорить, думать, принимать решения и объяснять что-то с такой страшной раной? Это невозможно, это... – Я понял. Они медленно, очень осторожно, почти не дыша поднялись. И плотно прижались друг к другу, стараясь следить за тем, чтобы ткань полностью покрывала тела. Наруто изо всех сил абстрагировался от вкуса крови на губах. Он должен выжить. Сейчас только это имело значение. Рывок в темноту произошел незаметно. Саске доверил ему накидку и, до боли вцепившись в запястье здоровой рукой, протащил по коридору. Рев существа не заставил себя ждать. Но прежде, чем Наруто успел испугаться, он заметил Итачи около распахнутой двери. – Быстрее! Даже под плотной накидкой старший Учиха казался страшно бледным и как только они шмыгнули в комнату, прикрыл со спины. Этой секунды хватило, чтобы спрятаться под безопасный балдахин. Они скрылись там все втроем, а Итачи задернул стык и сжал пальцами. Свет настольной лампы пробивался сквозь ткань – у Наруто появилась возможность рассмотреть рану Саске. Но лучше бы он ничего не видел. Кровь все еще разбрызгивалась, окропляла простыни. Страшная рваная рана начиналась от плеча, и запястье отсутствовало – наверное, просто оторвалось, пока они бежали обратно. Однако среди живых тканей хорошо просматривался металлический стержень. И часть локтевого шарнира. – Ты… – когда все стихло, Саске полоснул Наруто полным ярости взглядом. – Чем ты думал?! Не зная, что сказать в свое оправдание, инженер молчал. На поверхности губ подсыхала кровавая корочка. Без очков вдали всё расплывалось, но сейчас он не хотел ничего видеть. Вообще ничего. Итачи повернулся очень вовремя, чтобы успеть поймать полетевший в сторону Узумаки кулак брата. – Успокойся. Синяки замаскировать не получится. Саске послушался и сделал глубокий вдох, но в его взгляде все еще полыхала жженая ненависть. – Мне нужно обезболивающее, – выдержав паузу, попросил он. Наконец, Итачи обратил внимание на рану брата. Кровь тем временем пропитала постельное белье, а по лицу Саске блуждала нехорошая бледность. – Восстановишься за ночь? – Не знаю. Они обменялись серьезными взглядами, затем Итачи щелкнул челюстью. Наруто пришлось стать свидетелем крайне странного зрелища. Жестко оттягивая подбородок, старший Учиха склонился над Саске и поцеловал. В этом движении не было никакой любви или нежности. Одно только безэмоциональное понимание, сухое принятие. Наруто был настолько шокирован, что едва не рухнул в обморок. Это уже слишком. – Что он видел? – как ни в чем не бывало спросил Итачи, оторвавшись от брата и кивнув в сторону Наруто. – Вряд ли видел... Саске с неожиданной ловкостью притянул Наруто к себе. Тот даже взбрыкнуть побоялся, словно оглушенная рыбешка в пасти акулы. Зафиксировав голову на уровне груди, окровавленная рука крепко сжала его подбородок. Итачи лишь печально вздохнул. – Ты не ранен? – Нет… – Саске, в следующий раз вам вряд ли так же повезет. Ты должен быть уверен, что больше он не покинет комнату. – Я смогу присматривать за ним, например, из-за болезни, – едко ответил Саске. Наруто все еще не мог осознать, что говорят о нем. Что вообще происходит?.. О каком восстановлении они упомянули? При чем тут болезнь? – И еще. Учти, что после третьего использования латируса, его эффект на организм ослабнет и память не сотрется. Всего два раза в запасе. Наруто бессильно дернулся, но захват Саске оказался нечеловечески сильным, будто под кожей сжимались не мышцы, а стальные канаты. – Что за… о чем… вы что? Итачи склонился над ним. Уже знакомое движение – его челюсть на миллиметр сдвинулась в сторону и встала на место. – Не нужно сопротивляться. Сейчас ты почувствуешь сильную боль, поэтому расслабь все мышцы в теле и дыши глубоко. И не глотай. Состав должен попасть в кровь. Тяжелая ладонь упала на подбородок, насильно раскрывая рот Наруто. Захват старшего брата, как и младшего, был до ужаса сильным. – Прости. Ты не оставил нам выбора. Когда Итачи приоткрыл рот, Наруто успел увидеть блеск стали над влажной плотью языка. Губы захватили его рот, и внутрь пролилась горькая, жгучая жидкость. Итачи, словно ядовитая змея, чем-то уколол его в мягкую мышцу языка. Быстро собравшись под губой, кровь потекла по подбородку. Этот поцелуй длился дольше, минуту или даже две. Учиха отстранился, лишь убедившись, что яд попал куда надо и, немного подождав, опять щелкнул челюстью. – Я дам тебе обезболивающее. Это надо проглотить, пожалуйста, не сопротивляйся. Наруто попытался мотнуть головой, естественно, безуспешно. Он проглотил. Проглотил всё, что пролилось на язык. Мысли окончательно спутались. Сознание размылось бракованной пленкой, но всё ещё удерживало способность воспринимать голоса – Наруто отчаянно пытался понять значение услышанных слов. – Что ты такой недовольный? Злишься, что у меня есть причина его целовать, а у тебя нет? – Я готов убить его прямо сейчас. – Не пытайся мне врать. У тебя хреново получается. Если он так тебя раздражает, зачем ты весь день просидел в Четвертом? – Я не могу позволить ему находиться там без присмотра. Мы еще не знаем, сможет ли он «услышать». Это небезопасно для меня. – Саске, ты ведешь себя как ребенок. Давай, иди вниз, я побуду здесь. Иначе ты вырубишься от потери крови, а я не хочу тащить тебя на своем горбу. Мне хватило на сегодня приключений. – Я тебя и не… Дальше слова перестали что-то значить для Наруто – тело охватила нестерпимо сильная боль.